26. Планы на будущее

Лицо Габриеля превратилось в восковую маску. Кожа и без того гладкая без единой морщины, теперь, казалось, еще больше разгладилась. Не верилось, что это лицо способно проявлять эмоции. Глаза Габриеля были широко распахнуты, зрачки расширены, они слились с темной радужкой, и в глубине взгляда плескалось ледяное черное озеро. Санчес не видел, что происходит в комнате. Он не замечал перед собой Лилит, свою мать, которая сосредоточенно рассматривала сына, пытаясь понять, что происходит по ту сторону, в том мире, где блуждает его разум. На губах Лилит застыла загадочная улыбка Джоконды.

Габриель сидел в кресле, откинувшись на спинку, но тело было напряжено. Его пальцы вцепились в подлокотник и побелели. Они едва заметно подрагивали. Санчес всматривался внутренним взором в картину иного мира, где на фиолетовом фоне блуждал черный силуэт. Затем будто включили свет. Тьма отступила. Габриель рассмотрел маршала Зига. Его уродливая цилиндрическая голова, похожая то ли на голову кузнечика, то ли на голову лошади, нервно вертелась на толстой шее. Санчес заметил трубчатые выросты на голове. Одни из них торчали в разные стороны и оканчивались фасеточными глазами. Другой вырост оканчивался ртом, маленьким с мелкими зубами.

— Здравствуй. Наконец-то. Сколько можно ждать, — проговорил Зиг, перестав вертеть головой.

Вначале Габриель услышал непонятные звуки, похожие на странную мелодию, в которой преобладали «а», «ы», «у», «э». Затем возник подстрочник — перевод, словно одна музыкальная фраза заглушила другую, и только тогда Санчес услышал это нетерпеливое приветствие.

— Что молчим? — спросил Зиг.

— Изучаю, — ответил Габриель.

Он заметил, что речь демоноида лишена интонации. Санчес поймал себя на мысли, что где-то спрятана электронная коробочка с динамиком, и слышно машинный перевод. Но это было не так. Речь маршала эхом звучала в сознании.

— Меня зовут Зиг.

— Знаю.

— Надеюсь. Это конец нашим ожиданиям.

— Безусловно.

— Но проход не открыт.

— Вы собрались?

— Открой проход, и мы войдем.

— Как я это объясню землянам?

Зиг застыл. Его стеблевидный отростки загнулись, приблизив к лицу Габриеля пустые мушиные глаза. Хотя лица Санчеса Зиг не мог рассмотреть, в своем мире он видел перед собой расплывшийся человеческий силуэт.

— Тебе важно мнение землян о нас? — спросил маршал.

— Нет.

— Ты проверял меня. Ведь так. Но ты знаешь, что нужно делать.

— Да. Знаю.

— Пусти нас на Землю. И действуй.

— Я глава Земли.

— К чему тупая патетика. Я знаю, все готово. Действуй.

— Хорошо. Проход в мой мир будет открыт над вашим главным городом. Земляне сами свяжутся с вами и пустят вас.

— Отлично. До скорой встречи.

Тело Зига потеряло привычные очертания. Оно превратилось в черную кляксу, и как капля акварельной краски исчезает в чистой воде, так и его силуэт растворился в фиолетовом фоне. Затем фиолетовый цвет стал светлее. Габриель на пару секунд увидел мир демоноидов, будто несколько слайдов промелькнуло перед глазами. Вот остроконечное здание в мрачных тонах, похожее на гнилой зуб хищника — это центральное капище. Затем — полутемные улицы. И в конце — панорама главного города: щербатый контур темных строений на фоне алого неба, местами конусообразные здания, возвышаясь, жалили пиками небо. Панорама начала бледнеть. Габриель различил интерьер кабинета. Затем проявилась Лилит.

— Ну, как дела? — спросила она.

— Ждем гостей. — Санчес потер виски. — Демоноиды скоро прибудут к нам, вот только один нюанс. Не я пущу их на Землю. Это сделают люди.

— Своими руками?

— Ну, почти. Это для того, чтобы потом никаких претензий не было.

— Думаю, потом никто не будет предъявлять претензии.

— Хорошо, если все пройдет гладко.

— Расслабься. Все пройдет гладко, мой бог.

— Я не бог.

— Ладно, я буду звать тебя мой бо.

Лилит опустилась на колени перед креслом и коснулась губами кисти Габриеля. Кисть нервно дернулась и затихла.

— Расслабься, — шелестя змеей, повторила Лилит, и вновь легкая улыбка коснулась губ. Но улыбка была неопределенной и блуждающей, словно все эмоции, которые способны испытывать живые существа, вмиг воплотились в этом непринужденном движении губ. Казалось невероятным, но улыбка будто искрилась всеми цветами. Спустя пару секунд, одно ощущение, одна эмоция возобладала над всеми. Габриель почувствовал разлитую вокруг похоть и неутолимую жажду нырнуть именно сейчас в небытие, купаясь в сладострастных струях.

Он, положив ладонь на волосы Лилит, выдохнул:

— Нужно придумать отдельную комнату для утех.

— Конечно, мой бо.

Лилит засмеялась, распустила волосы, и они водопадом хлынули на плечи, тускло поблескивая.

— Какие у нас еще планы на будущее? — спросил Габриель.

— Ты забыл о библейской экспедиции. Она давно прошла, а результатов нет.

— Ах, да. К черту этого Иисуса. Он всегда портил мне жизнь своим присутствием.

— Так уничтожь его. Скажи, что его не было.

— Я так и сделаю. И еще. Так и быть зови меня богом. Иди сюда. Сядь мне на колени. Я кое-что тебя спрошу.

— М?

Лилит села на колени. Она обняла ладонями голову Габриеля и дунула в его лицо, играя челкой.

— Будешь моей богоматерью?

— Богоматерь — скучно и мелко, — капризно ответила Лилит, извиваясь на коленях. — Уж лучше я буду Вечной Женственностью.

— Как пожелаете, царица.

Пальцы Лилит впились в подлокотники кресла. Габриель, обхватив ладонями лицо. Он поцеловал мать. Лицо плавало, как в тумане. Оно казалось таким близким и таким далеким, словно солнце в утренней дымке, но Габриель не думал о Лилит. Его мыслями завладела увлекательная идея: поиграть в богов. То есть он и она — земное воплощение божеств, и люди поклоняются только им, не зная других богов. Через много лет, решил про себя Санчес, я стану не словом божьим на планете, а воплощенным богом, не Богом-сыном, а Богом-отцом. Габриель плавал в туманном будущем и представлял себе великое ликование человечества, когда маски сброшены, и царство божье на земле провозглашено. Смутные мечты людей о справедливости наконец-то сбудутся. К сожалению, подумал Габриель, свидетелей того торжества окажется мало, от некогда многочисленной популяции землян останутся ничтожные крохи — демоноиды во главе с Зигом заменят землян.

— Ты даже забыл о Йозефе Мозесе и о господине Цю Бо.

— А также о Вилькене и отцах церкви, — улыбнувшись, закончил Санчес. — Нет, я помню о них, только они стали пылью у ног. Прахом. Они больше не беспокоят. Раньше я приходил в гнев, когда кто-то ускользал от ментальных поводков. Но теперь плевать. Путь живут под землей, как кроты, пусть сдохнут без света. Они не понимают, что лучше быть марионеткой, чем свободным. Между прочим, свобода. Ты знаешь, что такое свобода? — Лилит отрицательно покачало головой. — Это вербальный крючок, на который я ловлю дебилов. Человечество — это быдло. Это сборище баранов. Стадо.

Лилит крепко поцеловала Габриеля. Он почувствовал, как океан ярости затих, и томительное ожидание любовных утех сломило волю. Он хотел раствориться в волнах небытия. Он не желал быть Габриелем Санчесом, не желал носить простое человеческое имя. Нужно быть Антихристом. Антихрист — не тот, кто против Христа. Это тот, кто после него, а, значит, лучше него.

Габриель был как в тумане. Полусознательно он встал с кресла, держа на руках Лилит, и повалил ее на стол. Одежда Санчеса исчезла, будто тело всосало ее через поры. Тоже случилось и с Лилит. Их тела переплелись, став полупрозрачными. Замок в двери кабинет сам защелкнулся.

— Скоро это все закончится, — прошептал Габриель, лаская грудь демоницы. — Мы не будем прятаться от людей. Мы будем показывать это.

— Как будто люди не смотрят порно в Интернете, — удивилась Лилит.

Санчес рассмеялся:

— Порно? Ты не знаешь своей силы, царица.

— Знаю. Но давай не будем об этом.

Габриель вошел в Лилит. Его взор потух. Он увидел перед собой широкий колодец на дне, которого тяжело плескалось нечто, похожее на нефть, но оно было живым. Санчес представил себе кишку, опускающуюся в эту жижу. Как только кишка коснулась поверхности, по телу Габриеля прошел электрический ток. Тьма накрыла сознание, и, спустя мгновение, он увидел истинного бога, вздымающего пепельные крылья летучей мыши от горизонта до горизонта. Голова бога оказалась неповоротливой — шеи не было. Слепые, но всевидящие глаза посмотрели на Санчеса.

…

— Давай, еще раз перепроверим, — предложил я. — Вместе со мной. Хорошо?

— Ну, давай, Тим, раз ты такой скептик, — ответил Морис.

— Мы не скептики, просто не хочется заранее кричать: «Эврика!». Еще не было дешифровки сигнала.

— Тогда гляди сам. Я подожду.

Я встал за спиной Мориса и начал смотреть в монитор, листая взглядом страницы с цифрами. Пока отчет был обычным, то есть рутинным. Ничего интересного. Цифры, цифры, цифры. Их периодичность вполне укладывалась в тот фон, который мы регистрируем ежедневно. Я настолько привык к нему, что не видел цифр, а видел сам сигнал. Я чувствовал интуитивно закономерность, и уже, еще не вычисляя, мог сказать: скучно, подобное и вчера наблюдалось. Но вот цифры начали вести себя странно. Обычный порядок нарушился. Какая-то аномалия. Я перестал листать и сосредоточился на паре цифр. Ну, хорошо. Вот эти еще можно объяснить, откуда взялись, но вот те пять цифр, это что? Они смахивали на ошибку.

— Тим? — не выдержал коллега.

— К черту весь отчет, кроме вот этого куска. — Я обвел интересующее меня место на экране. — Запусти в дешифратор.

Я вернулся в свое кресло.

— Точно остальное в утиль?

— Точно. Но если желаешь проверить, найди предыдущую расшифровку, и ты увидишь тот же самый результат. Плюс-минус погрешность. Дисперсия и прочее.

— Понял. Сейчас мы его. — И он замолчал.

— Морис? Ты чего?

— Как ты думаешь, какова вероятность, что в пустыне под действием ветра сложится из песчинок замок?

— Ты о чем?

— Ну, какова вероятность?

— Исчезающе мала.

— Хм, это так со скукой прозвучало. Короче, иди сюда.

Я встал и подошел к монитору. На экране светилась надпись на латыни. Переводилась она так: мыслю, следовательно, существую.

— Мы не могли перехватить закрытую частоту? — произнес я, не открывая взгляда от монитора.

— Вероятность исчезающе мала.

Я вернулся на место.

Все-таки кто-то глупо пошутил над нами. Но частота нам известна, значит, надо послать запрос военным. Пускай отследят этого шутника и накажут.

— Посылай запрос воякам.

И пока мы ждали ответа, я решил почитать одно интересное произведение.