Глава 9

Пообедав в одиночестве, я честно попыталась выучить написанные Дэном слова. Обычно я легко запоминала такие вещи, но сейчас в голове царил слишком большой беспорядок, чтобы можно было всерьез и надолго укладывать туда что-то новое. А перспектива уже завтра встретиться с герцогиней пугала с каждым часом все отчетливей.

Слова не учились, зато языковой барьер раздражал как никогда прежде. Если бы не он, поискала бы сейчас кого-нибудь, не имеющего в этой истории личного интереса, задала бы несколько вопросов. Та же прислуга порой знает такие тайны, что мамочка дорогая. Большая часть там, конечно, обычные сплетни. Но в основе каждой сплетни лежит некоторая доля правды, на совсем уж ровном месте они не возникают.

А еще я не могла не думать над последними словами Каланы. Что, если она в самом деле не убивала Ара? Конечно, для несчастного случая его смерть пришлась уж слишком для всех, кроме меня, кстати. Значит, подобный вариант можно особо внимательно не рассматривать, почти наверняка это было именно убийство. Но кто его совершил? Эх, придется начинать с начала…

Итак, герцогиня. Что я о ней знаю? Властная, суровая женщина — уж как пить дать. Во-первых, в этом сходятся все. Во-вторых, даже если бы и не сходились, мужем своим она явно вертит как хочет, раз едет сюда именно сама, а не сопровождая его. На матриархат здешние порядки не похожи, значит, натура и впрямь сильная.

Далее, она всего лишь герцогиня, а не королева, пусть и вдовствующая. Выходит, пошла на понижение. Сомнительно, чтобы ради великой любви. Получается, тут есть другой мотив, но какой? Тайна номер раз.

Следующий пункт — отношения с детьми. Младший ее побаивается, но плохой назвать категорически не готов. Видимо, любит. Значит, с ним она была хорошей, хоть и деспотичной мамочкой. А вот про отношения со старшим мне известно только со слов Каланы, веры которым… ладно, не совсем уж ноль, но все равно особой нет.

Сейчас бы какую-нибудь книгу по местной истории! Чтобы понять, кто есть кто, кто с кем и за что воевал, и каков примерный баланс интересов. А заодно поглядеть на какие-нибудь примечательные факты биографий, способные дать зацепки. Например, когда состоялась свадьба бывшей королевы и герцога, и когда родился Дэн…

В дверь робко постучали. Не иначе Дэн и явился, легок на помине. Слишком поспешно вскочив на ноги, я наступила на собственный подол и чуть не полетела носом в пол. С трудом удержалась на ногах, успев схватиться за столбик кровати, шепотом ругнулась, подобрала проклятые юбки и пошла открывать. Явился, и верно, Дэн.

— Ты чего такая… ну… — смущенно пробормотал он с порога.

— Какая? — усмехнулась я, впуская его в комнату.

— Напуганная, — совершенно серьезно закончил Дэн, внимательно глядя на меня.

— В юбках запуталась, чуть не упала.

— А… Непривычно?

— Еще как, — криво улыбнулась я, и меня тут же подхватили под руку, провожая к диванчику у окна.

Совесть с новым энтузиазмом пустила в ход зубы. Кто я ему, чтобы так обо мне заботиться? Подавать руку, сдувать пылинки, бегать на рынок за пирожками… Только ли средство, чтобы взобраться на трон? Так заботятся скорее о членах семьи, людях близких и дорогих…

Или нужных. Размечталась, девочка? Придумываешь сама себе рыцаря на белом коне. А этот рыцарь ведь, если хорошо подумать, просто мальчишка. Возможно, игрушка в руках собственной матери. А возможно, хороший актер и ловкий обманщик. Но кое-что важное он вполне может мне рассказать.

— Дэн, — начала я, усевшись, — расскажи мне о вашей семье.

— Что именно? — безмятежно уточнил парень.

— Да все, — растерявшись, выпалила я и тут же прикусила язык. Стоило бы сделать вид, что некоторые вещи я все-таки узнала от Ара. Чтобы поостерегся лишний раз врать. Но поздно, слово не воробей.

— А что тебе рассказывал Ар?

Уж не знаю, был ли этот вопрос рожден настоящим или показным простодушием. Может быть, у меня не хотели отнимать время повторениями. А может, решали, где можно обмануть или о чем умолчать. Потому я попыталась спасти ситуацию:

— Все в общих чертах. Но знаешь, тут у каждого свое толкование. Хочу послушать твое.

— Понял, — улыбнулся Дэн. — Но учти, кое-что я сам знаю понаслышке.

Через час я узнала, что их мать выдали замуж за отца Ара очень юной, ей тогда только исполнилось пятнадцать. Как водится, была война, королевство Сонай победило, их соседи проиграли и превратились в герцогство Давонское. А дочку бывшего короля сделали залогом мира, выдав замуж за наследника нового правителя.

Уже эти сведения заставили меня крепко призадуматься. Значит, герцогиню еще подростком выдали за того, кого она не знала и не любила. А может, и вовсе ненавидела, как врага ее родины. Выдали, не спрашивая, надо полагать, согласия. В таких случаях это даже как-то и не принято.

Арладан родился всего через год с небольшим. И это тоже наводило на определенные мысли. Едва ли шестнадцатилетняя девочка, сама еще фактически ребенок, испытывала к сыну какие-то особенные материнские чувства. Добавить сюда еще нелюбимого отца, и всяких там гувернянек, заботами которых обычно принято окружать наследников, забирая их у родителей… да, теперь я легко готова была поверить, что материнской любви Ару не перепало.

А через двадцать лет отец Ара, побыв собственно королем всего чуть больше года, тихо умер естественной смертью. Данный факт тоже вызвал у меня известные сомнения, но сугубо умозрительные. Совершенно ничего не зная о здешней истории, судить сколь-нибудь достоверно я не могла.

Побыв вдовой ровно год, как того требовали приличия, мать Ара вышла замуж за герцога Давонского. И таким образом вновь стала хозяйкой у себя на родине. А еще через шесть лет Ар женился на Калане. По словам Дэна, у них была любовь чуть ли не с подросткового возраста, но отец Каланы почему-то скоропалительно выдал ее замуж за какого-то барона.

Тут Дэн начал смущенно путаться в показаниях. Сперва заявил, что это случилось потому, что семья Каланы не принадлежала к титулованной аристократии, так что она не могла выйти за короля. Потом почесал в затылке и сказал, что еще слышал про какой-то давний договор, по которому этот брак и состоялся. Такой важности договор, что даже сам король при всем желании не смог на него повлиять. А потом, еще немного помявшись, признался, что не знает точно, как на самом деле было дело.

Я вздохнула, потирая виски. Леший бы побрал эти средневековые заморочки, ничего в них не поймешь без пол-литра. А с пол-литром не поймешь тем более. Вот я сейчас собрала факты в кучку, и выстроила на них теорию, подтверждающую слова Каланы. Но где гарантии, что эта хитрая стерва не сделала то же самое? Попросту не придумала косвенно подтверждаемую версию событий, которую можно будет мне скормить? Ведь на самом деле все могло быть и не так.

Девочка, рожденная принцессой, не могла с детства не знать, что ее ждет династический брак. И кто сказал, что это событие стало для нее трагедией? Любила или не любила она старшего сына — вопрос интересный, но ответ на него известен лишь ей одной. К тому же, не любить и ненавидеть, желая смерти, совсем не одно и то же.

— Я так и не понял, — задумчиво протянул Дэн, — что ты хочешь узнать?

— Все, — коротко усмехнулась я. — Тяжело быть втянутой в семейные разборки незнакомых людей, знаешь ли.

— Это не семейные…

— А какие? Жена, пасынок, мать, брат и я, сбоку припекой. Сплошные родственники, герцог вот только со стороны затесался. Кстати, а он точно со стороны, или тоже какой-то двоюродному забору троюродный плетень?

Дэн, не удержавшись, фыркнул, а потом и вовсе рассмеялся:

— Точно со стороны, — выдавил он.

— Тогда в чем его интерес?

Парня вопрос явно озадачил. Не сказать, чтобы меня это удивило. Судя по всем привычкам, лексикону и поведению, в этом мире Дэн был лишь немногим менее чужим, чем я. Да, он знал язык и был знаком с местными порядками. И все-таки. Это заставляло сомневаться, например, в том, что он на самом деле такой уж любимчик своей матери.

— Ну как… — смешался Дэн, озадаченно потирая лоб. — Он же знает, что Калана убийца, нельзя же позволить ей…

— Малыш, — ядовито улыбнулась я, — что ты вообще знаешь о политике? В ней все решает не то, насколько плох или хорош человек в… так скажем, общечеловеческом смысле. Вопрос в том, насколько тот или иной персонаж на конкретном месте выгоден, и только. Вот я и спрашиваю, почему герцогу так невыгодна Калана на троне. И кто ему там желателен, и почему.

Этот вопрос озадачил Дэна еще больше. Кажется, он никогда им и не думал задаться. Или был весьма хорошим актером. Если сейчас передо мной разыгрывалось представление, оно тянуло на «Оскар», никак не меньше.

— Не знаю, — разродился он после долгой паузы. — А это важно?

— О, еще как, — сладко пропела я. — Хочу, знаешь ли, понимать, чего от меня потом потребуют за нынешнюю помощь.

— То есть, ты считаешь, что честь, долг и справедливость здесь ничего не значат и не стоят? — обиженно спросил Дэн.

— Когда речь идет о существенной выгоде, нигде не стоят, — отрезала я.

— Почему ты такая, а?

Теперь озадачилась уже я, не представляя, что ответить на подобный вопрос. Потому, что просто знаю, какова жизнь? Подобное заявление выйдет очень пафосным и довольно глупым. Потому, что не верю в существование хороших людей? Так это и вовсе неправда. Потому, что на личном горьком опыте научилась верить людям на слово, только заверенное подписью и печатью, и то через раз? Пожалуй.

— Это не я такая, мир такой. И тот, и этот — люди везде одинаковы. Среди них есть хорошие. Но я предпочитаю сначала убедиться. И спрашиваю ведь не потому, что считаю герцога плохим. Просто мне будет спокойнее, если я пойму его мотивы.

— Хорошо, — сдался Дэн. — Думаю, герцог рассчитывает получить прямой доступ к торговле с Дабуром, без посредничества короны, а значит, с большой экономией на пошлинах. Я слышал, как он однажды говорил об этом с матерью. Калана никогда не даст ему такой привилегии.

— Значит, деньги, — удовлетворенно кивнула я. — Большие?

— Достаточно. Сейчас в казну уходит почти половина прибыли, а так будет только пятая часть, обычный налог.

— А почему он уверен, что кто-то другой, заняв место Каланы, окажется достаточно щедрым?

Дэн недовольно засопел. Я тоже нахмурилась. Что-то мне подсказывало, что герцог надеялся, сделав наследником ребенка, лично дорваться до власти, и взять все нужные привилегии самостоятельно. Своя рука — владыка, как говорится. Тогда зачем обсуждал это с герцогиней Давонской? Сильно сомневаюсь, что ей может понравиться такой поворот событий…

Голова начала пухнуть от всех этих путаных размышлений и мыслей, балансирующих на хлипких соломинках фактов. Ничего я во всем этом не понимала, и предпочла бы никогда не понимать. Я ведь просто девушка, никакая не принцесса, обычная переводчица, не встречавшая в жизни интриг масштабней переманивания коллегами клиентов друг у друга. Там и деньги на кону были, если подумать, смешные, и заканчивалось все в худшем случае беседой на повышенных тонах.

Я даже новостями никогда особо не интересовалась. Именно потому, что понимала — до правды мне все равно не докопаться. А выбирать из нескольких комплектов лжи тот, который больше нравится, я смысла не видела. Хрен редьки, как известно, не слаще. Хотя какие-то там ученые и высчитали, что в ком-то из них сахара таки больше, на вкус особой разницы не было и нет.

Точно так же и с политикой. Один врет одно, другой — другое, и каждый хочет понравиться больше остальных, стремится, чтобы именно ему поверили. Лично я всегда предпочитала верить только фактам, не обещаниям, и вовсе не забивать мозги этой грязью.

И вот, допредпочиталась. Политика сама свалилась мне на голову. Только уже не в виде речей из телевизора или раздражающих листовок, опять забивших почтовый ящик до отказа. И на этот раз до правды придется докапываться. Иначе просто не выжить.

— Давай просто слова поучим, — вздохнул Дэн, насмотревшись на мое задумчивое, растерянное лицо.

* * *

Погасить светильник я не решилась. Так и лежала, глядя на растекающееся вокруг него светлое пятно, захватывающее ковер, угол дивана и часть кровати, заставляющее железное кольцо на моем пальце неярко и загадочно мерцать. Разум в очередной раз пытался разложить все по полочкам. Ничего толкового из этого не выходило. Единственной внятной мыслью, которую я и крутила так и этак, было то, что Калане нет никакого смысла действовать со мной сообща.

И правда, зачем ей какая-то там моя помощь, если моя смерть фактически откроет ее сыну зеленую улицу до трона? Может быть, слова ее даже не ложь, во всяком случае, не целиком, но цель их — обмануть меня. Заставить поверить в то, что Калане выгодно. Может быть, выманить отсюда и уж там убить.

Такой вывод я построила на фундаменте чистой рациональности. Только вот дело было в том, что здесь, кажется, присутствовал один фактор, которого я, непривычная ко всякого рода магии, не приняла в расчет. Железное кольцо.

В памяти всплыли слова Гиллада: «если кольцо у вас, если вы его надевали…» Меня упорно не покидало чувство, что фразой этой предатель сказал больше, чем хотел. Если я его надевала… а это правда такое важное уточнение, если известно, что кольцо у меня? В самом деле, есть ли разница? После двух часов в постели без сна, зато в попытках раздумий я все ближе подходила к уверенности в том, что есть.

Калане очень нужно кольцо. Без него ее дело, попросту говоря, не выгорит. Этот факт я уже уяснила. Но что, если забирать кольцо с моего трупа бессмысленно? Нет, и тут не сходилось — она уже пыталась убить меня, сама призналась. С другой стороны, Гиллад вроде бы не собирался меня убивать. Хотел именно что принудить отдать кольцо. А сначала…

Что, если загвоздка заключается в ребенке? В том смысле, что кольцом владею, по сути, не я, а он? Тогда в первый раз, не зная о нем, Калана и пыталась меня убить. А потом, узнав, сменила тактику. Да, скорее всего, так оно и было. И что же будет дальше?

Несколько приглушенных криков, донесшихся с улицы, заставили меня насторожиться, приподнявшись на локте. В глубине души заскреблось детское желание накрыться одеялом с головой, спрятавшись ото всех страхов разом. Но детство прошло, вместе с верой в такие вот простые способы спасения.

Встав с кровати, я поплотнее запахнула халат, на цыпочках вдоль стены прокралась к окну и осторожно выглянула. Увидела только темный сад — жутковатое нагромождение теней и силуэтов. Далеко справа факелы освещали пятачок перед караулкой, но людей там видно не было. Я нервно закусила губу. Даже не будучи экспертом по охране важных объектов, можно было понять, что это как-то неправильно. Разве стража не должна находиться в таких местах все время?

Словно отвечая на мой вопрос, из караулки вышел человек. Потянулся, огляделся и направился к ближайшим кустам. Сообразив, с какой целью, я слегка покраснела и отвернулась. Может, они там, у себя в караулке, сейчас вовсю пиво хлещут и в кости играют, то и орали. А я тут сама себя напуга…

Крика не получилось, только стон, слабый и похожий, наверное, на предсмертный. Ноги задрожали и предательски подломились. Сползя по стене, я чувствительно приложилась копчиком обо что-то твердое, но тут же об этом и позабыла.

Призрачная фигура застыла посреди комнаты, глядя на меня. Это была женщина средних лет, довольно красивая. Распущенные волосы спадали ниже пояса, тонкая рубашка едва доходила до колен. И слева, на груди, по ней расплывалось темное пятно.

Я смотрела на призрака, затаив дыхание, почти физически ощущая давящую тяжесть ответного мертвого взгляда. Женщина подняла руку, указывая на что-то рядом с окном. Полупрозрачные губы шевельнулись раз, другой, потом скривились в гримасе страдания. Словно мне хотели сказать что-то важное, но не могли.

— К-кто в-вы? — заикаясь, сумела выдавить я. — Что в-вам…

Кольцо на пальце ощутимо нагрелось. Скосив на него глаза, я удивилась. Металл окутался золотистым переливающимся ореолом. Тепло заскользило от пальца, растекаясь по всему телу, успокаивая, даря силу и уверенность. Кажется, это почувствовала не только я. Призрачное лицо тоже расслабилось, уголки губ дрогнули, чуть приподнимаясь.

— Что вам нужно? — уже почти нормальным голосом спросила я.

— Тайник.

Я совершенно точно услышала это слово, причем прямо у себя в голове. От удивления повернув голову, чтобы внимательней осмотреть место, указанное призраком, я увидела только каменную стену, такую же, как и везде в комнате. А когда вновь обернулась, призрака уже не было.