Глава 11

Теперь уже я заглядывала через плечо Дэна. Еще раз проведя ладонью по обложке, он осторожно открыл книгу, и мы увидели потемневшие от времени пергаментные страницы, покрытые чуть выцветшими рукописными строчками. Руны были ровными, одна к одной, и красиво выписанными.

— Можешь прочитать?

— Могу, — как-то не очень уверенно отозвался Дэн. — Это староирнатский. На нем не говорят уже лет сто. Вообще-то очень похож на сонайский, но отличия есть. Хотя понять можно.

— И что это?

— Девичий дневник.

Еще раз внимательно глянув на исписанную страницу, я поняла, что, скорее всего, так оно и есть. Очень уж девичьим был почерк: изящным, слегка вычурным, с явно необязательными, но милыми завитушками. Дэн неторопливо водил пальцем по строчкам, чуть шевеля губами. Я затихла, пристроившись подбородком у него на плече, и старалась пока не мешать.

— Даже как-то неловко, — смущенно улыбнулся Дэн, переворачивая очередную страницу. — Она пишет тут про лошадь, подаренную ей отцом, откровенничает про прекрасные глаза какого-то юного оруженосца… а я будто подсматриваю за ней.

— Начни с конца, — посоветовала я. — Важное должно быть там.

Дэн послушно пролистал дневник. Он оказался исписан почти целиком, чистыми остались лишь несколько последних страниц. В конце почерк стал совсем другим. Исчезли кокетливые завитки, строчки стали неровными, наползали друг на друга, изобилуя кляксами. Кое-что было и вовсе замазано чернилами.

— Они называют меня сумасшедшей, — неожиданно зачитал Дэн вслух. — Говорят, я все придумываю. Но это не мой сын, не мой! Он не может быть моим, я точно знаю, что родила дочь! А они врут мне, все врут. Но я узнаю правду, и он не получит…

— Не получит что? — потрясенно спросила я.

— Не сказано. Это как раз последние строчки.

Я отодвинулась от Дэна, потирая виски. Видимо, нужно было выяснить, чей это дневник. Вообще я и так догадывалась, но догадку следовало проверить. Хорошо хоть к нынешним моим делам эта история, похоже, отношения действительно не имела. Хотя как знать. Дэн, кажется, упоминал некое драконье железо, причем как нечто явно весьма ценное. А кольцо у меня, между прочим, именно железное…

— Вот, смотри!

Еще немного пошуршав страницами, Дэн ткнул пальцем в один абзац, отделенный от остального текста весьма старательно прорисованными розами. Уж наверняка описывающий какое-то весьма важное для хозяйки дневника событие.

— Она пишет, что Дарф сделал ей предложение. Гляди-ка, какой романтик — украсил беседку розами, привел туда девушку с завязанными глазами, встал на одно колено… неудивительно, что она согласилась.

— Запомни себе на будущее проверенный рецепт, — посоветовала я.

— А дальше про ее страхи, что отец этого не одобрит, потому, что жених не имеет титула и не очень знаменит воинскими подвигами.

Я только плечами пожала. Что тут скажешь, парень зашел с правильной стороны. Пока все остальные пытались что-то доказать суровому папаше, он взял приступом сердце дочери. Чтобы та все доказала своему родителю самостоятельно, надежными женскими средствами: нежными уговорами и слезами.

Важнее, впрочем, тут было другое. Подобное совпадение уже вполне подтверждало мою первую догадку: дневник принадлежал именно дочери последнего Вальеса. И если ко мне являлся именно ее призрак… однозначно, в этой истории следовало разобраться.

— Скажи, а есть тут что-то вроде… — я запнулась, не зная, как бы правильно это обозвать, ничего не придумала и выпалила первое, что пришло на ум: — что-то вроде фамильной летописи. Сборника биографий.

— Должно быть, в библиотеке. Пойдем, глянем!

И, прихватив меня, рванул к дверям с таким энтузиазмом, что руку я выдернула уже только на пороге. И, спокойно встретив недоуменный взгляд Дэна, взмахнула руками, демонстрируя свой внешний вид: халат поверх ночной рубашки и волосы, небрежно стянутые резинкой в конский хвост.

— Ничего, что я не одета?

— Ой…

Распахнув шкаф, я оглядела его содержимое. Зрелище не очень-то вдохновило. С одной стороны, в таком домашнем платье дома не стыдно будет на прием какой-нибудь пойти. С другой стороны — а уж как неудобно… Про корсет и бесчисленные нижние юбки даже и думать не хотелось.

Махнув рукой на приличия — не голая, и ладно, я сбросила халат, натянула платье прямо поверх ночнушки, подошла к Дэну и повернулась спиной. Сначала услышала смущенное покашливание, потом, слава богу, парень догадался, чего я от него хочу, и принялся за шнуровку.

Минут через пять зеркало бесстрастно отразило растрепанную девицу в слишком длинном платье, из лифа которого неэлегантно торчали кружева ночнушки. Но я ведь не на бал собираюсь, правильно? На слуг плевать, спорить могу — и не такое они видали, а в библиотеке меня и вовсе некому будет разглядывать.

К счастью, по пути нам вообще никто не повстречался. Сильно подозреваю, что все обитатели замка как раз сейчас обедали. И только мы, как два истинных мученика за правду, остались голодными. Но ничего, успеется. В крайнем случае, дорожка на местный рынок уже протоптана.

— Это где-то тут, — сообщил Дэн, с порога решительно направляясь к одному из шкафов, по пути прихватив стремянку.

Взобрался на нее, задумчиво провел указательным пальцам по корешкам книг, стоящих на верхней полке, спустился на ступеньку ниже и, наконец, вытянул из плотного ряда один большой и явно тяжелый фолиант.

— Вот, — удовлетворенно сообщил он. — В этом томе должно быть.

Мы устроились на диване в углу, разложили книгу на столе и Дэн принялся ее листать, что-то тихо бормоча себе под нос. Наконец, нашел нужную и медленно, с явным трудом разбирая старинный рукописный текст, начал читать вслух:

— Так, звали ее Лерея, родилась, обучалась… вот, вышла замуж. Надо же, а молодая-то была уже не молода, тридцать стукнуло. Интересно, как она до таких лет девицей дожила? Небось страшна была, как смертный грех, если даже на папино богатство никто не позарился.

Я удивленно хмыкнула. Или призрак ко мне являлся не тот, или была совсем другая причина. Или посмертный облик отражает больше духовное, чем физическое? Интересный, кстати, вопрос. Как-то не встречала ничего подобного. Правда, я и вообще до того момента призраков не встречала, и не верила в них. И уж подавно не изучала того, какими они теоретически бывают.

— Хотя, может великую любовь ждала? И дождалась-таки.

— Может быть, — задумчиво кивнула я. — Что там дальше?

— О, ты гляди! — невесть чему обрадовался Дэн. — Тут написано, что девица страдала лунатизмом. Ходила по замку ночами. Из-за этого ее считали одержимой и сторонились.

Вот и еще одна возможная причина. Это мы знаем, что снохождение это по сути просто нарушение сна, а тут ведь махровое средневековье, сплошные темнота и невежество. И неизвестно, что с религией, кстати. Надо будет на всякий случай поинтересоваться, а то мало ли. У нас вот в средние века с этим делом было сурово: шаг влево, шаг вправо — и здравствуй, очистительный костер.

Правда, вслед за этой мыслью пришла и следующая: коль скоро я за столько времени не столкнулась с местной религией, великого внимания ей тут точно не уделяют. А значит, можно особо не опасаться и отложить этот вопрос до полного решения всех более насущных.

— В общем, так она и погибла, — печально продолжил Дэн. — Забралась во сне на площадку астрономической башни, сорвалась оттуда и разбилась.

Я встала, прогулялась к окну и посмотрела в него. Из этого крыла замка астрономическую башню было видно хорошо. Высотой она была метров в двадцать, не меньше. Даже если предположить, что два века назад внизу были клумбы, а не вымощенная булыжником площадь, как сейчас, шансов выжить у бедняжки не было.

Только вот по виду являвшегося ко мне призрака было не сказать, что причиной смерти там было падение на камни с большой высоты. Единственное темное пятно на рубашке весьма красноречиво свидетельствовало об ином способе расставания с жизнью. Вряд ли случайном или добровольном. Неужели все-таки не тот призрак?

— Тут еще сказано, — продолжил Дэн так тихо, что я едва смогла расслышать, — что ее душевное здоровье окончательно расстроилось после рождения сына. Что она отказывалась от ребенка, утверждая, будто его подменили, а на самом деле у нее родилась дочь. Эту самую дочь она постоянно искала, так и оказалась на башне.

Я вернулась на диван. Замечательно, кое-что уже выяснилось. Хозяйка найденного дневника в самом деле Лерея Вальес. Наверняка она же и являлась ко мне в призрачном облике. Неспроста в тайнике обнаружился тщетно разыскивавшийся перстень, который, по всему судя, она как раз и грозилась не отдать в последних строчках своих записей. Кто другой мог спрятать его вместе с ее дневником? Но на трагическую жертву сомнамбулизма Лерея не очень-то походила.

А может, это был призрак доверенной служанки, подруги или какой-нибудь родственницы-приживалки? Верность до гроба и после него… поэтично, но как-то не особенно вероятно. С чего бы жертве убийства радеть за чужую трагическую судьбу, когда у нее и своя есть?

Значит, все-таки Лерея. Что, если она не была безумна? Вдруг ребенка и в самом деле подменили? А ее убили, когда докопалась до правды. Или чтобы не докопалась. Ну в самом деле, зачем жена, если ее приданое уже надежно прибрано к рукам, да и наследник имеется?

Возможно, вспыхнула ссора. Она сказала что-нибудь, или пригрозила сделать, он схватил кинжал и убил ее. А потом, чтобы скрыть следы преступления, отнес на башню и сбросил вниз. Криминалистика тут вряд ли особенно хорошо поставлена даже сейчас, а уж два века назад и подавно всем все было очевидно. Зачем искать что-то другое, когда человек падает с такой высоты? Причина смерти очевидна без всяких экспертиз. А коль скоро все знали, что герцогиня — лунатичка, вопросов о том, как и зачем она на башне оказалась, тоже не возникло. Идеальное убийство, однако…

Губы невольно сложились в кривую улыбку: что-то много я последнее время строю детективных теорий. Прямо не жизнь, а ускоренные курсы шерлоков холмсов. А Дэн тогда, выходит, мой доктор Ватсон.

— И чего от тебя хотел призрак? — подозрительно косясь на меня, поинтересовался Дэн.

— Тайник показала, — проворчала я.

— И все?

— Все.

— В смысле, она ничего…

Я только головой покачала. Нет, призрачная женщина ни о чем меня не просила. Всего лишь показала место и упомянула тайник. Явно желая, чтобы я его нашла. Но зачем? Решила вернуть реликвию семье?

В самом деле, что, если ребенка никто не подменял? А пятно на рубашке, к которому я так прицепилась, осталось от какого-нибудь сока. Вдруг Лерея действительно просто ходила во сне и упала с башни совершенно случайно? И вот теперь ее призрак желает исправить совершенную при жизни ошибку, вернув потомкам фамильную драгоценность. Для этого и прибег к моей помощи.

Только вот почему именно к моей? Ее потомки живут в этом замке веками, чего бы не пойти прямиком к ним? Но нет, вместо этого покойница объявилась, до полусмерти напугав совершенно постороннего человека. Так может, были у нее причины избегать местных обитателей?

В голове у меня, приплясывая на кочках сомнений, крутился мелкий, но шустрый смерчик путаных мыслей. Драконы, кровный договор и кольцо, опять кольцо, которое явно должно что-то значить, коль скоро без него велено было не приходить… но что? Озаренная внезапной идеей, я вытащила кольцо из шкатулки, наспех протерла о подол и сунула в руку порядком удивленному Дэну.

— Примерь-ка.

— Зачем? — окончательно оторопел парень, захлопав глазами.

— Ну примерь, тебе трудно, что ли?

— Нет.

Пожав плечами, Дэн покрутил перстень, рассматривая герб, потом зачем-то еще разок вытер его о штаны и надел на средний палец левой руки. Я затаила дыхание, не зная, чего ожидать, но ничего произошло. Просто перстень оказался Дэну великоват, болтался на пальце, постоянно поворачиваясь печаткой внутрь.

— Налюбовалась?

— Пожалуй, — разочарованно протянула я.

— Забери, потом верне…

Фраза оборвалась на полуслове, превратившись сначала в шипение, а потом в поток сдавленной ругани. Сорванный с пальца перстень, молнией блеснув в луче солнца, прорвавшемся сквозь оставленную мной щель в шторах, улетел куда-то в сторону дверей. А Дэн сложился пополам, прижимая левую руку к животу.

— Что с тобой?! — испугалась я.

Сердце сорвалось в бешеный галоп, стало холодно, очертания предметов поплыли перед глазами, сливаясь в одну тень во внезапно сгустившихся сумерках. Словно через толстое ватное одеяло донесся голос Дэна, зовущий меня по имени. А потом темноту расколола молния, и я вернулась в реальность. Желудок сжался и подскочил чуть не до самого подбородка, но поделиться с внешним миром ему оказалось нечем, так что прыжком этим дело, к счастью, и ограничилось.

— Эй, ты как?!

— Господи… — прошептала я непослушными губами. — Вот это вонь…

— Нюхательная соль, — неожиданно ухмыльнулся Дэн, тряхнув флакончиком как детской погремушкой. — Непременный атрибут благородной дамы.

— У тебя-то он тогда откуда?

— Тут, на столе стоял. Видимо кем-то забытый.

Ох, раз к нам обоим вернулась способность шутить и улыбаться, то все, значит, хорошо. В смысле, никто не помер и не собирается. И если Дэн так надо мной подшутил, то мало ему сейчас не покажется.

— Так что с тобой случилось? — решительно пошла в атаку я.

Вместо ответа Дэн сунул мне под нос свою руку. На пальце, там, где было надето кольцо, осталась красная полоса ожога. Будто кольцо в один миг раскалилось. Само собой. Я нервно сглотнула, отказавшись от следующей запланированной примерки. Что-то мне подсказывало, что и мое колечко сотворит нечто подобное. Выходит, то, что я могу спокойно его носить — еще как важно…

— Прости, что напугал.

— Это ты прости, — пробормотала я. — Мне стоило сначала подумать…

— Откуда тебе было знать? — отмахнулся Дэн. — Сам не подумал, что это может быть артефакт рода. Кстати, заодно можем и проверить историю Лереи. Принесем перстенек, да и попросим герцога повторить наш эффектный опыт.

— Ничего это не докажет, — фыркнула я. — Вдруг это его мама папе удачно изменила? Или бабушка дедушке? Все-таки двести лет прошло, мало ли.

— А… опять не подумал. Тогда не будем.

Я вздохнула. Чего делать не следует, более-менее ясно. Но встает другой вопрос: что же тогда делать-то? Чего хотел добиться призрак, указывая мне на тайник? Разве что можно подождать его повторного появления и попытаться уточнить…

За окном глухо взревели трубы. Звук этот заставил Дэна подскочить на месте и нервно оглядеться. Я тоже забеспокоилась, не понимая, что происходит. Неужели какая-то тревога?

— На замок напали?

Вопрос вырвался против воли. Не собиралась его озвучивать, но слишком уж растерялась. Дэн поморщился, поднимаясь с дивана и забирая со столика книгу.

— Хуже, — вздохнул он. — Мать приехала.