Глава 4

Вадор и впрямь не отличался от предыдущего городка, где мы побывали, ровно ничем. Хотя нет, одно отличие все-таки было, и довольно существенное. Посреди главной площади здесь вместо груды мусора громоздилась солидная каменная арка. Но рядом с ней никого и ничего не наблюдалось.

— Вот блин! — досадливо сплюнул Дэн, тоже полюбовавшись ею. — Опоздали, на сегодня портал закрыт. Не стоило бы нам, конечно, тут задерживаться, но ничего не поделаешь.

Я кивнула. Сейчас мне было, в общем, безразлично, куда идти и что делать дальше. Долгая пешая прогулка после всех утренних событий вымотала меня окончательно. Я даже не была уверена, что смогу сделать еще хоть шаг и не свалиться. Дэн, к счастью, тоже это понял, подхватил меня под руку и поволок к двухэтажному каменному дому, украшенному грубо намалеванной вывеской.

Прочитать, что там было написано, я не смогла. Буквы чем-то смахивали на скандинавские руны, но не складывались ни во что знакомое. В общем, не особо удивительно. Это только в литературе знание языка нового мира обретается по щучьему велению. И еще в голливудских фильмах пришельцы из далеких галактик по-английски без запинки чешут. А реальная жизнь куда безжалостней.

Впрочем, именно сейчас читать вывеску не требовалось. Запах, доносимый до нас ветерком, был предельно красноречив — в доме готовили. Много и хотелось верить, что вкусно. Или хотя бы съедобно.

— Переночуем тут, — счел нужным сообщить Дэн, распахивая передо мной тяжелую дверь. — Есть хочешь?

Я честно призадумалась. Поесть, конечно, не помешает. Но уверенности в том, что местная кухня для меня сейчас подойдет, не было. Интересно, тут очень удивятся просьбе подать что-нибудь вегетарианское и безалкогольное? Сильно подозреваю, что еще как. Едва ли в этом заведении имеется меню и прочие привычные для меня атрибуты. Скорее всего, выбор блюд по-армейски прост: хочешь — ешь, не хочешь — не ешь. И с напитками та же история.

Набрав в грудь побольше относительно свежего уличного воздуха, я шагнула через порог и окунулась в дым, пропитанный ароматами алкоголя и жареного мяса. К горлу сразу подступила тошнота, голова закружилась. Обведя помещение туманящимся взглядом, я увидела грубо сколоченные деревянные столы и лавки, большей частью занятые умеренно потрепанной публикой, и огромный камин, в котором на вертеле жарилась сразу пара поросят. На большее меня не хватило, в глазах окончательно потемнело. Последним ощущением стали подхватившие меня руки.

Очнулась я уже в комнате. Гул голосов и звон посуды из зала доносился и сюда, но слабо и приглушенно. Кровать, на которой я лежала, отчетливо пахла соломой, но покрывало было вроде бы чистым, а подушки — мягкими. Одной свечи не хватало, чтобы толком рассмотреть обстановку, но никаких особых отличий от первой комнаты, в которой я побывала утром, не наблюдалось.

Скрип двери заставил встрепенуться. Приподнявшись на локтях, я увидела Дэна с подносом в руках. Зародившаяся было паника схлынула, аукнувшись новым приступом слабости. Тихо вздохнув, я свернулась клубочком на краю кровати.

— Ты как? — негромко спросил Дэн, поставив поднос на стол и присев рядом.

— Слишком много запахов, — прошептала я, сглотнув.

Аромат близкой еды дразнил, желудок напомнил о себе возмущенным бурчанием. Чашка кофе, пирожок и пара литров воды — явно недостаточно на целый день, особенно с учетом моего положения. И особенно после длительной пешей прогулки.

— Попробуй поесть, — настойчиво попросил парень. — Я тут тебе овощи взял, курицу, бульон, хлеба свежего.

— Спасибо.

Несмотря на все мои опасения, после первых же глотков душистого бульона стало легче. Пряные травы, добавленные туда, были мне незнакомы, но запах и вкус понравились. Похоже было на смесь укропа и базилика. А от одного вида поджаристой курочки захотелось довольно замурлыкать.

Дэн тем временем разулся и устроился на противоположном краю кровати, прямо в одежде. Я покосилась на него, но, слишком поглощенная едой, ничего пока не сказала. Хотя и догадалась, что ночевать мы сегодня будем в одной комнате. И, надо полагать, на одной кровати, поскольку второй здесь просто не было.

Отчасти это обстоятельство меня даже радовало. Некоторая неловкость, само собой, присутствовала, но страх остаться одной в темноте был сильнее. Вдруг какой-нибудь перепивший завсегдатай этого заведения станет ко мне ломиться? Или наемник нас все-таки выследит. Причин для беспокойства хватало.

* * *

Открыв глаза, я с изумлением обнаружила себя лежащей на собственной кровати. Дома. Ветер, влетающий сквозь открытую форточку, покачивал тюль, мертвенно сияющий в необычно ярком лунном свете. Узкая белая дорожка пробегала по ковру, начинаясь у кресла и заканчиваясь прямо перед кроватью. Она колыхалась, когда шевелились шторы, и от этого казалось, что вместо пола в комнате — тревожимая ветром водная гладь.

Несколько раз моргнув, я уже решила было себя ущипнуть, чтобы разобраться, сплю или нет. Но тут заметила в кресле движение, посмотрела туда и невольно вскрикнула, натягивая одеяло повыше.

Мужчина… Арладан, да, это точно был он, поднял на меня голубовато-бледное, словно светящееся изнутри лицо. Никогда не видела призраков, но, как мне показалось, именно так мог бы выглядеть один из них.

— Даша…

На глаза навернулись непрошеные слезы. Я задыхалась от непонятной боли, злилась, не знала, что делать и что чувствовать. Отчаяние, страх и паника раздирали душу на тонкие окровавленные ленточки, обида щедро посыпала их солью.

— Почему? — с трудом вытолкнула я сквозь непослушные губы.

Сама не знаю, что конкретно имела в виду, задавая этот вопрос. Почему он меня обманывал? Почему бросил? Почему вообще выбрал именно меня? Почему отдал это проклятое кольцо? Почему мне сейчас так больно?

Призрак грустно улыбнулся и исчез, растворился в лунном сиянии. Оставив после себя на кресле какой-то слабо светящийся предмет. Выбравшись из кровати, я на цыпочках, озираясь на каждом шагу, прошла через комнату и посмотрела, что же это.

На кресле лежала раскрытая книга. Небольшой томик в коричневой обложке. На которой не было ни названия, ни имени автора — вообще ничего. В некотором замешательстве я перевернула книгу в руках и посмотрела на белоснежные страницы.

Правая оказалась чистой. А на левой что-то было, но вот беда — написанное буквами-рунами, очень похожими на те, которые я видела на вывеске. Попытка полистать книгу оказалась безуспешной. Страницы даже не склеились, они буквально окаменели, не давая и шанса отделить их друг от друга.

Всхлипнув от досады, я уставилась на непонятные буквы. И удивленно хлопнула глазами, заметив, что они поплыли, смазались, начав меняться. Словно сорвавшаяся с моих ресниц слеза вызвала какую-то химическую реакцию. Сморгнув слезы, я увидела знакомые, до боли знакомые строки:

Под горькой осиною,

С ручьями, с пчелами.

Все цветочки синие,

Она — что полымя!

Под горькой осиною,

Где странник путь держал.

Все цветочки синие,

Она — что уголь-жар.

Выронив книгу, я опустилась на пол, с трудом сдержав стон отчаяния. Сон, всего лишь сон. Порождение моих нынешних внутренних метаний и страхов. Моя квартира. Моя книга. Сотню раз прочитанные мной строчки Цветаевой, наверняка застрявшие где-то в глубинах памяти. Это все совершенно ничего не значило.

Кроме, разве что, одной детали. Сейчас я почему-то совершенно точно знала, что сплю. Бывает ли так во сне? Кажется, последние события моей жизни довольно явственно свидетельствовали о том, что во сне бывает что угодно. Особенно если это вовсе не сон.

Прикосновение к плечу заставило вздрогнуть, вскочить, роняя книгу на пол, и… проснуться. Сквозь застиранные занавески в комнату уже пробивались первые лучи рассвета, Дэн сидел рядом со мной, одетый, обутый и уже с сумкой, перекинутой через плечо.

— Просыпайся, — сообщил он, подавив зевок. — Портал скоро откроют.

Я устало прикрыла глаза и снова легла на спину, пытаясь выровнять сбившееся от испуга дыхание. По телу разливалась неприятная слабость, в ушах шумело. Желудок тоже вел себя как-то подозрительно.

— Ты как? — озабоченно спросил Дэн. — Водички, может?

Кивнув, я приподнялась на локтях и немедленно об этом пожалела. Живот скрутило так, будто все внутренности, подхваченные каким-то безумным торнадо, разом рванулись к горлу. Во рту стало кисло, потом горько, а потом Дэн едва успел сунуть мне умывальный тазик.

Даже вода здесь была какая-то не такая. Слишком мягкая и чистая, что ли? Правда, дома я тоже старалась покупать бутылки с чем-то якобы артезианским, смягченным и кучу раз очищенным, но мало ли, откуда и как их содержимое бралось в действительности? Не исключено, что это были прямые и регулярные поставки из обычного водопровода.

Опустевший желудок обиженно заныл. Видимо, вчерашний ужин его чем-то категорически не устроил. Неудивительно. Не лучшее сейчас было время для смены климата, часового пояса и меню.

— Может, вернешь меня домой? — слабым голосом протянула я, сражаясь с головокружением и темнотой в глазах. — Мне покой нужен, душ теплый, нормальная еда, отдых. Да и мало ли чего случится, там хоть есть больницы, врачи, лекарства всякие…

— От смерти тоже? — раздраженно перебил Дэн, глядя в сторону.

— Что?

— Лекарство от смерти, спрашиваю, там тоже есть? — рыкнул парень, нависая надо мной. — За тобой, чтоб ты знала, охотятся гранай, лучшие наемные убийцы этого мира. Что ты сделаешь? В полицию побежишь? Там тебе для начала скажут, чтобы когда убьют, тогда и приходила с заявлением. А если вдруг решат поверить, их вместе с тобой на тот свет и отправят! Этого ты хочешь?!

Тихо пискнув, я сжалась, пытаясь зарыться в подушку и не видеть сверкающих незнакомым, холодным и злым огнем глаз Дэна. Наверное, он был прав. Никогда в жизни мне не доводилось ни от кого скрываться. А там, дома… там, чтобы куда-то уехать, придется купить билет, предъявить документы. Найти следы будет проще простого. Дэн ведь спокойно пробрался в регистратуру консультации за моей картой, верно? И с чего я тогда решила, что эти гранай не выяснят точно так же, куда я направилась? Не говоря уже о том, что любой, кто станет мне помогать, в самом деле может пострадать вместе со мной.

— Ну, не плачь, — попросил Дэн, пальцами стирая брызнувшие из моих глаз слезы страха и отчаяния. — Умойся, нам правда лучше поторопиться.

После двух кружек холодной воды тошнота немного отступила. Я даже смогла встать. Умывание тоже помогло, уменьшив головокружение настолько, что ходила я почти не шатаясь. Сжевав кусок подсохшего хлеба, оставшийся от ужина, я окончательно взбодрилась.

Внизу, в зале, к счастью, не было никого, кроме потрепанной женщины средних лет, ожесточенно орудующей шваброй в бесплодных попытках хоть немного отмыть темный от грязи дощатый пол. Входная дверь была распахнута настежь, вероятно, с целью проветривания. И, похоже, уже давно, потому, что дым, стоявший вчера коромыслом, успел рассосаться настолько, что даже я могла свободно дышать.

Дэн подошел к стойке и что-то крикнул в приоткрытую низенькую дверь рядом с ней. Буквально через мгновение из-за этой двери вынырнул круглый, как шарик, невысокий мужчина в некогда белой рубашке, ныне испещренной всевозможными пятнами явно гастрономического происхождения.

Вытерев руки таким же сомнительно чистым полотенцем, мужчина обменялся с Дэном несколькими непонятными мне фразами, забрал негромко звякнувшие монеты, тут же припрятав их в подвешенный к поясу кошель, и прощально махнул рукой. На меня он даже не взглянул ни разу.

— Идем.

— Дэн, а на каком языке здесь говорят? — не выдержала я, когда мы вышли на улицу.

Парень посмотрел на меня сперва недоуменно, а потом как-то испуганно. Я поежилась, лихорадочно пытаясь сообразить, что такого страшного содержалось в моем вполне невинном вопросе.

— Вот блин, — выдохнул, наконец, Дэн. — Об этом я не подумал…

— Так на каком? — не отставала я.

— На местном, конечно, — развел руками парень. — На сонайском.

— Да… такого я не знаю. А можно как-то…

— Магически? — саркастически хмыкнув, поинтересовался Дэн.

— Ты что, тоже нашу литературку почитывал? — тоже не удержалась я от сарказма.

— А что, нельзя? — взъерошился парень. — И потом, кто бы говорил!

— Да пожалуйста! — невольно начав закипать, огрызнулась я. — Так можно или нет?

— Знаешь… может, оно и можно. Теоретически, — протянул Дэн, задумчиво потирая лоб. — Но практически это здесь никому и никогда не требовалось, так что…

— Так что я поняла. Придется учить.

— Видимо, придется.

До арки мы дошли в молчании, уселись на одну из скамей неподалеку, и принялись ждать. Жизнь в городке уже кипела вовсю, ветер доносил вкусный запах свежевыпеченного хлеба, по улице прогрохотала накрытая рогожей повозка. Мимо нас прошли, о чем-то оживленно болтая, три женщины с корзинами. А вот сам портал еще не работал.

— Как же вы тогда туда-сюда путешествуете? — не удержавшись, спросила я, когда горожанки отошли достаточно далеко, чтобы нас не слышать. Не хотелось привлекать к себе лишнего внимания разговорами на незнакомом языке.

— Так это… — развел руками Дэн. — Тех, кто может путешествовать, мало ведь очень. Проще выучить, чем заклинание составлять. И потом, чтобы его составить для кого-то, нужно самому говорить уметь. Так что учить все равно приходится, как ни крутись, а потом оно уже зачем, когда выучишь? К тому же, делиться друг с другом секретами маги не очень-то любят.

Я досадливо прикусила губу — опять все свелось к магии, о которой я не имею ни малейшего представления. Но магия магией, а логика логикой, и в данный момент она мне подсказывала, что Дэн рассуждает в каком-то не том направлении.

— Но ведь здешний-то язык они все знают, разве нет?

— А его зачем кому-то учить? — искренне удивился парень.

— Ага, вот мне сейчас — совершенно незачем!

— Э… — растерянно промычал Дэн. — Ну…

— Что, наши сюда никогда не попадают?

— Вообще-то, нет. Сами по себе так точно.

— Ясно.

Отвернувшись, я принялась разглядывать тощего, долговязого торговца, бегающего вокруг лотка и развешивающего пучки каких-то трав. Ради развлечения попробовала догадаться, зеленщик он или травник. Несколько накрытых влажным полотном корзин наводили на мысль, что товар предназначен для приготовления скорее еды, чем лекарств. Хотя откуда мне знать, как устроена местная медицина…

Дэн тряхнул меня за плечо, отвлекая от этих размышлений. Повернув голову, я увидела идущего к арке из переулка высокого мужчину, с головы до пят закутанного в темно-синий плащ. Тут особых сомнений в профессии не возникло, магов я примерно так себе всегда и представляла.

Прибывшего заметили, похоже, не только мы. Со всех сторон к арке потянулись мужчины и женщины с объемистыми корзинами. Один невысокий, но очень плотный мужичок даже тачку перед собой толкал. Из-под темно-серой рогожи свешивалась голова мертвой курицы.

— На севере еда дороже, — пояснил Дэн. — Деньги у горняков водятся.

Я равнодушно повела плечом, совсем не удивившись. У нас на северах тоже и цены, и зарплаты соответствующие. Вроде бы. Раньше так точно были. Маг, тем временем, присел на корточки возле арки и принялся смешивать в глиняной миске какие-то жидкости и порошки. Смесь отчетливо шипела и искрила. Маг шипел не хуже, то и дело нервно отдергивая от искр пальцы.

Наконец, над миской заплясало голубое пламя, к арке потянулись три струйки плотного серого дыма, свились в один чуть приплясывающий клубок. Через мгновение он закрутился воронкой, заполняя всю арку. Сунув магу монеты, Дэн сжал мое запястье и решительно двинулся в этот дым. В последний момент мне как-то вдруг отчетливо расхотелось нырять в серую пелену, но затормозить я уже не смогла.