Глава 7

Мягко, но настойчиво оттеснив меня от вожделенного накрытого стола к большому, в полный рост зеркалу, обе служанки засуетились вокруг. Отобрав полотенце, старшая придирчиво рассмотрела мою фигуру, что-то тихо бормоча себе под нос. Я тоже взглянула на отражение.

Никаких особенных перемен пока заметно не было. Пожалуй, чуть увеличилась грудь, но ровно то же происходило и когда я просто чуть набирала вес, увлекшись вечерними сидениями за работой с чаем и булочками. А у некоторых, видала я в консультации, к десятой неделе появлялись уже приличные животики. Хотя нет, и у меня, если повернуться в профиль и присмотреться, заметить уже можно. Но, наверное, только в сравнении с тем, что было раньше.

Отвлекшись от изучения себя любимой, я увидела в зеркале старшую служанку. И то, что было у нее в руках, меня совершенно не порадовало. В жизни не носила корсетов, но читала про них немало, и в основном не самое приятное. Если верить классике, стягивали они так, что и дышать порой толком не получалось.

Энергично замотав головой, я невольно отшатнулась. Служанка что-то сказала, очень сердито и серьезно. Я ни слова не поняла, но предположила, что мне попытались напомнить о приличиях. Разумеется, знатной даме не полагается разгуливать без корсета. Но затягиваться в это пыточное орудие все равно не хотелось, тем более в моем деликатном положении.

Младшая служанка, тем временем, вернулась. Я и не заметила, когда она вообще ушла. С собой она принесла нечто черное и пышное, богато украшенное кружевами. На другой руке девушки висело что-то белое, похожее на штору, но являющееся, скорее всего, ворохом нижних юбок.

К счастью, вернулась она не одна. Вслед за ней в комнату вплыла дама в довольно простом, но элегантном палевом платье. Едва начавшие седеть черные волосы женщины были заплетены в простую косу, переброшенную на плечо. А красивое лицо, почти нетронутое годами, было исполнено спокойного достоинства.

— Доброе утро, — певучим грудным голосом произнесла она.

— Доброе, — растерянно ответила я на приветствие, внезапно смутившись своей наготы и попытавшись прикрыть руками хотя бы грудь.

Дама говорила с акцентом, похожим на тот, что я уже слышала от герцога. Надо полагать, приходилась ему близкой родственницей. Судя по явному фамильному сходству, скорее всего, сестрой.

— Корсет надеть придется, — со вздохом сообщила дама, поощрительно кивая старшей служанке. — Но сильно затягивать его не будут, не переживайте. Я Лоран, сестра его светлости.

— Дарья, — механически представилась я, покорно поднимая руки и позволяя служанке делать свое дело.

— Знаю, — улыбнулась дама. — Понимаю, тут все непривычно, но придется потерпеть. У вас ведь тоже говорят, что красота требует жертв.

Я криво улыбнулась. Во-первых, какая там прямо красота, отродясь не блистала и вряд ли когда буду. Во-вторых, сейчас меня собственная внешняя привлекательность волновала в самую последнюю очередь. Все-таки не на смотрины к жениху прибыла. Да и вообще, по местным понятиям считаюсь вроде как вдовой и, надо полагать, еще и в трауре. Кстати, этот момент не помешает уточнить. Платье-то принесли черное…

Корсет в самом деле затянули только чуть. Несколько раз вдохнув и выдохнув, чтобы убедиться, что хотя бы от недостатка воздуха падать в обмороки не буду, я попыталась наклониться и почесать ногу под коленом. Не получилось. Вот же…

— Да, неудобства все равно есть, — с лукавой улыбкой заметила Лоран.

В платье я себе почти понравилась. Стала выглядеть строже и солиднее, настоящей светской дамой. Служанки расчесали еще влажные волосы, заплели их в косу и уложили ее кольцом на затылке, и подали удобные туфельки без каблуков.

— Теперь можно и завтракать.

Присев за стол, я тут же схватила с блюда аппетитную румяную булочку. Поднесла ко рту, насладилась ароматом… и тут же положила на место. С некоторых пор у меня начисто пропало желание доверять в чем-либо родственникам этого герцога. Особенно в части еды. Мало ли какие в ней могут иметься непредусмотренные рецептом ингредиенты.

— Ешь, — раздался с порога недовольный голос Дэна. — Не отравлено.

Лоран посмотрела на меня укоризненно, заставив смущенно опустить глаза. Ну да, обидела хозяев. Нехорошо, вроде как… Дэн тем временем решительно прошел в комнату, подтащил к столу пуфик, уселся на него и подал пример, откусив разом половину булки.

— Я не призываю тебя кому-то прямо сейчас доверять, — промямлил он прямо с набитым ртом, прожевал и договорил: — Но поверь мне, герцог меньше всего желает причинять тебе вред.

Ну да, конечно. Всего лишь хочет, чтобы я принесла ему пользу. Знать бы еще, какую и каким образом. Булочки пахли невероятно соблазнительно, большей частью незнакомые, но очень вкусные на вид фрукты так и манили их попробовать. А в душе смешивались тревога, страх и злость. До чего дошло — крошку в рот взять боюсь! Вот она, изнанка высокого положения в обществе, во всей красе!

Есть хотелось отчаянно. А еще отчаянней хотелось отсюда попросту сбежать и вернуться домой. Туда, где я никому не интересна и не нужна, где я не досадная помеха наполеоновским планам и не козырь в рукаве. Не разменная карта в чужой, непонятной мне интриге.

Все вокруг решительно настаивали на том, что третьего варианта не существует. Но чем больше я думала, тем отчетливей подозревала, что это едва ли правда. Наверняка есть еще какая-то возможность спасти себя и своего ребенка, не принимая в явно давнем противостоянии герцога и Каланы ничьей стороны.

Только вот кто мне о ней расскажет? Калана и ее присные не станут, закономерно опасаясь, что даже если лично я и буду честной в своем обещании убраться с дороги, найдутся те, кто попросту не позволит мне его сдержать. Герцог и подавно будет настаивать на прежней версии, чтобы не потерпеть поражения еще до начала боя. А Дэн… Дэн может ничего и не знать. Или жаждать мести за убийство брата. Или уже быть на чьей-то стороне. Такая вот печаль.

Задумавшись, я все-таки взяла с блюда красивый розово-красный плод, похожий с виду на яблоко, а по вкусу скорее на манго, и очнулась, только съев почти половину. Поглядела на нежную, душистую мякоть, махнула рукой и принялась доедать. Если даже и отравлено, все равно уже поздно.

— Через тринадцать дней заканчивается траур по его величеству, — негромко проговорила Лоран, наливая мне душистого травяного отвара, видимо, заменявшего здесь чай. — И должен будет состояться Совет Лордов.

Вот, значит, как… Есть еще чертова дюжина дней, чтобы подготовиться к решающему ходу. Так много времени, чтобы погибнуть, и так мало — чтобы разобраться в происходящем. Дважды досадно.

— Тебе нужно будет встретиться с герцогиней Давонской, — почему-то смущенно выдавил Дэн.

— С герцогиней? — уточнила я, пытаясь разгадать причины странного поведения парня. — Не с герцогом?

— Ну да. Она… в общем, тебе обязательно надо с ней поговорить.

— Милорд Дэннар, к чему эти тайны? — чуть раздраженно поинтересовалась Лоран, перевела взгляд на меня, и пояснила: — Миледи герцогиня — мать его величества. И вот этого оболтуса тоже. Она прибудет сюда завтра к обеду.

Я нервно сглотнула, поспешив опустить глаза и сделать вид, что безумно увлечена содержимым своей чашки. Час от часу не легче! Мало мне было герцогов с великими планами по смене власти, так теперь еще и как бы свекровь на горизонте замаячила. И чего мне, спрашивается, от этой встречи ждать?

Самый тяжелый вариант нарисовался в воображении почти мгновенно. Она мать, я — будущая мать. И меня спросят, смогла бы я позволить убийце своего ребенка праздновать победу. И я смогу дать лишь один ответ: никогда. На это понимание мне хватило сейчас и доли секунды. В такой мести я пошла бы до конца. Именно этого от меня, скорее всего, и попросят. Как тут отказаться? Смогу ли? Нет. И все мои идеи по сдаче позиций и бегству… бессмысленны.

— Может, прогуляемся по саду? — неожиданно предложил Дэн.

Я прислушалась к себе. Самочувствие можно было назвать хорошим. Невероятно хорошим с учетом недавних событий. К тому же, нам было о чем поговорить. Как минимум о поступке Гиллада и доверии к союзникам. А еще о том, почему Дэн так странно ведет себя, когда речь заходит о его матери.

* * *

Никогда раньше я не носила подобных платьев. И даже не подозревала, как это может быть сложно — идти, не видя, что у тебя прямо под ногами. Дорожки в саду были почти ровными, засыпанными мелкой щебенкой, и все равно, пройдя каких-то полсотни метров, я умудрилась дважды запнуться и в полной мере оценить важность наличия надежной мужской руки.

— Да уж, — хмыкнул Дэн, второй раз удержав меня от падения. — Леди из тебя…

— Как из тебя — принц, — не осталась я в долгу.

— Уела, — нервно рассмеялся парень. — Так о чем ты хотела поговорить?

— О твоих сомнительных друзьях, разумеется, — со вздохом ответила я, мечтательно глядя на уютную скамеечку неподалеку.

— Я понятия не имел, что Гиллад…

— А вот герцог его подозревал.

— Я за ним не следил, — внезапно обиделся Дэн. — Я умею уважать дружбу!

— Герцог, надо полагать, не умеет уважать братство, — ядовито отозвалась я. — И как показала практика, совершенно правильно делает.

Некоторое время в ответ раздавалось только сердитое сопение. Я уже почти потеряла надежду на продолжение разговора, когда парень, негромко прокашлявшись, сказал:

— Гиллад был другом Ара. Он сам связался со мной и предложил помощь. Я знал, что брат доверяет ему, потому тоже доверился.

— Ты сам говорил, что твой брат никому здесь не доверяет… не доверял, — с кривой улыбкой поправилась я.

— Не настолько, чтобы доверить хранение кольца.

— Но достаточно, чтобы доверить мою жизнь? — выдохнула я зло.

— Прости, — внезапно сдался Дэн, сжимая мою руку. — Я… я тоже растерян, знаешь ли.

— Ладно, — примирительно кивнула я. — Теперь герцогиня.

— Мама? — вздохнул парень.

— Да. Почему ты так к ней относишься? Будто не хочешь встречаться. Или не хочешь, чтобы с ней встречалась я.

Дэн снова засопел, отворачиваясь и опуская голову. На миг я даже почувствовала себя неловко. Всегда старалась держаться подальше от чужих семейных разборок, а вот сейчас сама в них лезу, да еще так настырно. Но тут вопрос в том, насколько они для меня чужие. Для начала, я в них уже втянута по уши. К тому же, мы теперь вроде как родственники. В определенной степени.

— Не хочу, — признался Дэн, когда молчание уже начало меня порядком нервировать. — И тебе не советую лишний раз с ней встречаться.

— Это я уже поняла, — терпеливо отозвалась я, усаживаясь на скамейку и вынуждая парня сесть рядом. — И спрашиваю тебя о причинах.

— Мама всегда делает то, что хочет она. И требует, чтобы все вокруг делали то же самое.

Я невольно вздохнула. Дела семейные такая штука, в которой с полтыка никогда нельзя разобраться, слишком много обычно всего накапливается между людьми за долгие годы. Поди пойми, где тут детские обиды, где юношеский максимализм, а где уже взрослые, разумные выводы. Но суть проблемы почти ясна. Мы имеем властную мамочку, не приемлющую возражений и отказов. Замечательно, просто чудесно! Будто без этого все было просто…

— Просто будь с ней… осторожна. Она не плохая, — напряженным голосом выговорил Дэн. — Она хочет, как лучше. Просто иногда не спрашивает, чего хотят другие. Пойдем назад?

Я отрицательно качнула головой. Возвращаться в свою комнату пока не хотелось. В саду было хорошо и спокойно, стоило еще немного подышать свежим воздухом, может быть, погулять.

— Тогда я пойду. Мне это… надо в библиотеке кое-что посмотреть. Я через час где-то за тобой вернусь, нормально?

— Нормально, — кивнула я.

Проводив Дэна взглядом, я запрокинула голову и посмотрела на небо сквозь узор желтеющей листвы. Здесь тоже была ранняя осень, но погода стояла чуть более теплая, чем дома, почти летняя. И все-таки готовящаяся к зиме природа оставляла легкое послевкусие грусти.

Я поднялась со скамейки, машинально отряхнула пышную юбку и медленно, осторожно пошла по дорожке дальше, туда, откуда доносился тихий плеск воды. Наверняка его источником был фонтан.

Предположение оказалось верным. Метров через двадцать тропинка резко свернула, и я увидела круглую, вымощенную мраморными плитами площадку с небольшим фонтаном в центре. Вода, искрясь на солнце, стекала из кувшина в руках у мраморной девы со строгим и печальным лицом, заполняя шестиугольную чашу и тревожа плавающие в ней желтые листья.

На бегущую воду можно смотреть бесконечно. И я смотрела, так долго, что мне показалось, будто статуя, чуть повернув голову, смотрит на меня. А потом каменные губы дрогнули. Я сморгнула и потерла глаза. Показалось?

— Дариа…

Я невольно попятилась и едва не упала, угодив пяткой в щель между плитами. Кажется, не показалось… Подтверждая эту безумную мысль, статуя повернула голову. От тяжелого взгляда пустых каменных глаз мороз продрал по коже.

— Дариа… по… го… во… ри… со… мной…

Звуки падали медленно, протяжно и жутко. Мои пальцы нервно стиснули ткань юбки, независимо от разума приняв решение попросту подобрать ее повыше, чтобы не мешала бежать. Как можно быстрее и дальше отсюда.

— Биб… лио… тека… шар… кос… нись… коль… цом….

Убежала я не так быстро и не слишком далеко. Уже за поворотом страх немного схлынул, позволив начать соображать более-менее здраво. Вряд ли сама статуя внезапно решила продемонстрировать красноречие. Скорее кто-то ею воспользовался, чтобы передать мне сообщение. И этот кто-то уже знает, где я нахожусь. Так что мне терять? Можно и поговорить, вдруг узнаю что-нибудь интересное.

Всякое настроение мирно и неспешно прогуливаться улетучилось начисто. Подобрав юбку, я решительно направилась обратно в замок, по пути раздумывая, у кого бы спросить, как пройти в библиотеку. Сама постановка вопроса вызывала неуместное, но непреодолимое веселье.

К счастью, на крыльце я столкнулась с Лоран, отдававшей какие-то распоряжения стайке горничных. Выслушав мою просьбу, она что-то сказала одной из девушек и та с поклоном жестом предложила мне следовать за ней.

Пройдя по коридору, украшенному портретами предков и родственников хозяина замка, мы поднялись на третий этаж по боковой лестнице, свернули направо и уперлись в высокие двери из резного дуба. Еще раз поклонившись, девушка развернулась и убежала, оставив меня перед тяжелыми створками в одиночестве.

Попытка потянуть за массивную деревянную ручку результатов не дала, дверь не шевельнулась. Ругнувшись от досады, я раздраженно пнула темное дерево, но потом вспомнила, что по идее внутри как раз должен быть Дэн, и постучала. Мысль о том, что говорить при парне, возможно, не стоит, явилась с небольшим опозданием. Пришлось пока махнуть на нее рукой. Хоть погляжу, где вообще этот загадочный шар и что он из себя представляет. Потом, глядишь, что-нибудь придумаю.