Глава 8

Дэн, странно взъерошенный, высунул голову в приоткрытую дверь, увидел меня и разинул от удивления рот. Я невольно хихикнула — выглядел парень ну точно как не слишком старательный студент, заснувший над книгой в последней безнадежной попытке все-таки подготовиться к экзамену.

— А ты как…

— Проводили, — коротко ответила я. — Впустишь?

— Конечно, входи.

Протиснувшись в неширокую щель, я огляделась. Библиотека оказалась огромной, темной и пыльной. Окна были занавешены тяжелыми портьерами темно-зеленого бархата, и всюду громоздились высокие, в два человеческих роста, шкафы, целиком заполненные книгами. Освещали все это десятка два шаров, подвешенных на цепях к потолку, ярких, прямо как настоящие, привычные мне лампочки.

Идя между двумя шкафами к окну, я скользила взглядом по корешкам. Надписи на них были в основном, кажется, на сонайском, но попадались и символы, отдаленно похожие на арабскую вязь и японские иероглифы. Почти у самого окна я остановилась, как вкопанная, увидев и знакомые буквы. Судя по аж двум заполненным полкам, милорд герцог был большим поклонником немецких классиков. Значит, и акцент его я определила верно — прежде, чем выучить русский, его светлость овладел именно немецким.

— Тут и на русском есть, — подал голос Дэн откуда-то из угла. — Правда, классика в основном. Из нормального одни Стругацкие.

Я даже челюстью хлопнула от изумления. Здесь читают нашу фантастику? И как оно им, интересно, нравится, если по идее даже наша классика здесь должна за футуристику идти? Хотя… у нас вон роботов говорить учат, а тут передо мной мраморная статуя речь выдала. И что из этого круче? Так навскидку и не скажешь…

— Так тебе подобрать чего? — не унимался Дэн.

— Учебник местного языка, — отозвалась я, заодно наконец-то придумав благовидный предлог для визита.

Хотя почему предлог? В самом деле, вещь мне очень даже нужная. Не факт, правда, что существующая. Но ведь учатся же здесь дети читать и писать, правильно? Не думаю, что магию применяют и для этого тоже.

— Так он же это…

Где-то за шкафами загремела передвигаемая лестница. Потом донесся невнятный шепот и шелест. Что-то, скорее всего, толстая книга, звучно хлопнулось на пол. В сопровождении непонятных, но совершенно точно ругательных слов.

— Так это… того… — отругавшись, заметил Дэн откуда-то сверху, — нету тут детских книг, вот. Техника не дошла. Не издают пока всякое разное. А рукописи, они все…

— Поняла, — с досадой отозвалась я. — Но что-то же более-менее подходящее должно быть?

— Так я сам могу тебя научить.

— Хорошо, — согласилась я. — Учи. Только…

На большом письменном столе возле окна, заваленном книгами, стояло нечто явно круглой формы, покрытое плотной черной тканью. Оглядевшись и убедившись, что Дэн сейчас меня не видит, я осторожно приподняла тряпку за уголок и увидела хрустальный шар, похожий на те, какими пользуются гадалки. Палантир, ага, не как попало. Где-то тут, по словам Дэна, есть «Властелин колец». Перечитать, что ли, на досуге?

— Только что? — взъерошенная голова Дэна высунулась из-за шкафа, едва я успела отпустить ткань и повернуться к столу спиной.

— Только воды принеси. И из еды чего-нибудь, лучше фруктов. А я пока тут почитаю немного, развлекусь.

— Так я сейчас найду кого-нибудь из слуг.

— Нет, принеси сам, — с нажимом ответила я.

Сперва на лице парня отразилось недоумение, потом понимание. Да, даже если бы мне и не нужно было остаться сейчас здесь одной, я бы все равно попросила его сделать все самому. Уж если брат герцога оказался предателем, как можно быть уверенным, что какая-нибудь служанка за деньги не согласилась на то же самое, и теперь не ждет возможности отработать гонорар?

Не став ничего больше говорить, Дэн коротко кивнул и вновь скрылся за шкафом. Вскоре я услышала скрип и стук дверей. Быстрым шагом дойдя до входа, радостно улыбнулась. Библиотека, и верно, запиралась, а ключ на мое счастье так и торчал в замке. Быстро его повернув, дернув створку и убедившись, что заперлась надежно, я вернулась к столу и сдернула с шара покрывало.

Передо мной на столе, на медной, позеленевшей от времени витой подставке, стоял шар. Совершенно прозрачный, без всяких там плавающих в глубине тьмы, света или цветной мути. Просто кусок стекла или хорошо отшлифованного хрусталя.

Проведя по гладкой, прохладной поверхности ладонью, я застыла в нерешительности. Ведь неизвестно было, кто заставил статую заговорить. На краю сознания мелькнула шальная мысль — а вдруг это Арладан? Что, если он приходил ко мне во сне, пытался что-то сказать, а я не поняла? И теперь ему приходится искать другой способ.

Бред? А другие миры, магия и говорящие статуи — нет? Если уж веришь во все это, почему бы не поверить заодно в возможность общения с мертвыми? Тем более, и у нас медиумов как нерезаных собак, и многие в них верят, и, говорят, даже имеются доказательства. И, кстати, шары вроде бы тоже имеют ко всей этой мистике какое-то отношение…

Но здравый смысл мне подсказывал, что общение с потусторонним миром здесь ни при чем. И шарик этот, скорее всего, служит для связи с живыми владельцами подобных же предметов. И кто сейчас ждет моего вызова на другом конце — вопрос, и еще какой. У того же дважды помянутого недавно профессора хоббит допустил большую ошибку, вздумав посмотреть в палантир. Его увидел главный злодей. Так стоит ли мне делать что-то подобное?

Неожиданно я ощутила тепло. Кольцо на груди нагрелось, едва не обжигая кожу. Испугавшись, я вытащила цепочку и опять посмотрела на шар. Похоже, дело было в близости этих двух предметов.

Что ж, времени у меня было не так много. Нужно было или уже что-то делать, или не делать ничего. Просто вернуть тряпку на место и отойти подальше. Отстраненно подумав, что терять мне особенно нечего, я расстегнула цепочку, сняла с нее кольцо, надела его на палец и положила эту руку на шар.

Мгновение мне казалось, что ничего не происходит. А потом стекло резко потемнело, промелькнула вспышка света и в глубине шара появилось женское лицо. Черные ресницы, слишком длинные, чтобы быть натуральными, дрогнули, и я едва не отшатнулась, встретившись с изумрудным взглядом незнакомки.

— Здравствуй, Дариа.

Голос звучал, казалось, прямо у меня в голове. Высокий, но мягкий и певучий. Кукольно маленькие розовые губы чуть шевелились, произнося слова с непонятным, журчащим акцентом. А небольшой вздернутый носик придавал лицу моей собеседницы выражение озорной беспечности. Наверняка, обманчивой.

— Привет, — буркнула я немного растерянно, не придумав ничего лучше.

— Я Калана.

Все-таки я отшатнулась. Хотя практически сразу догадалась, с кем разговариваю. Как только увидела, что это женщина. Но все-таки справиться с растерянностью быстро не получилось.

— Вот, значит, какая ты…

— Полюбоваться хотела?

Внутри меня совершенно неожиданно вскипели раздражение и злость. Это она-то смеет говорить со мной в подобном тоне?! Она, убийца, алчная лживая тварь, готовая на все ради власти, позволяет себе еще и смотреть на меня укоризненно, словно это я здесь разрушаю чужие жизни ради собственных эгоистических целей!

— Вроде того, — с усмешкой согласилась Калана, будто прочтя мои мысли. Хотя это-то наверняка было нетрудно, никогда я особо не умела держать лицо. — Всегда интересно знать, кого тебе предпочли. Теперь смотрю и удивляюсь.

— Чему бы?

Я тоже смотрела на нее. Пожалуй, Калану можно было назвать интересной, привлекательной женщиной, но вряд ли красавицей. Вот если мне сделать такой же яркий макияж, дополнить вычурной прической, роскошным платьем и броскими драгоценностями, еще вопрос, кто из нас привлечет больше мужского внимания. Другое дело, что не любила я демонстрировать себя подобным образом и, признаться, не умела. А вот она — явно наоборот.

— Тому, как мало мужчине может быть нужно, — чуть скривившись от раздражения, отозвалась Калана. — Но поговорить я хочу совсем о другом.

— Даже догадываюсь, о чем, — с ядовитой улыбкой кивнула я. — Хочешь попробовать лично уговорить меня отдать тебе кольцо? Со всеми сопутствующими… мерами.

— Это было бы идеально. Но ведь я получу отказ, верно?

— Верно.

— Просто подумай, — вдруг, без всякого перехода проговорила Калана, склонив голову набок и глядя на меня серьезно и как-то даже печально, — подумай, чего от тебя хотят добиться.

— Власти. Все хотят власти, — не сдержала усталого вздоха я. — И ты, и они. Все.

— Верное наблюдение, — хмыкнула женщина. — Ты умнее, чем я предполагала.

— Это хорошо или плохо?

— Скорее, хорошо. Это значит, что ты не отмахнешься от того, что я хочу тебе сейчас рассказать. Хотя бы задумаешься.

— О чем же?

— Герцогиня Давонская — очень хитрая и деспотичная особа. Не думай, что в происходящем что-то решает герцог Ирнатский. И уж тем более принц Дэннар.

Насчет последнего я и не сомневалась. Дэн всего лишь мальчишка. Скорее всего, у него добрые намерения. Возможно, даже есть некоторые иллюзии, которые в нем старательно поддерживают. Но он — такая же игрушка, как и я. Инструмент достижения целей.

— Просто задумайся, кто на самом деле твой враг. Ты считаешь, что я. И не стану обманывать, это правда. Но я на твоем месте больше боялась бы герцогини.

— Неужели? — усмехнулась я, опираясь ладонями на стол и склоняясь над шаром.

— Конечно, — хмыкнула Калана, тоже подаваясь вперед.

Теперь мы смотрели друг на друга в упор. Казалось, еще немного — и столкнемся лбами. По губам моей соперницы скользила ядовитая, злая усмешка. Правда, кажется, предназначенная скорее не мне, а как раз герцогине.

— Я сама ее боюсь. Все двенадцать лет, что я была женой ее сына, она пыталась убить меня. И его тоже.

— Почему? — несколько оторопев, поинтересовалась я.

— Потому, дорогая, что она ненавидит Ара. Так что не воображай, будто она станет помогать посадить на трон его сына.

Вот это было уже что-то новенькое. Радикально новенькое, сказала бы я, и очень важное для меня, если окажется правдой. Ненависть к собственному ребенку — штука совсем не невозможная, бывает в жизни еще и не такое. А уж в свете известных мне фактов типа отказа от короны ради нового брака… Это было бы совсем и не странное решение для женщины доброй, мягкой, семейной. Но для властной, деспотичной особы такой выбор выглядел парадоксально. Зачем менять корону на мужа, если хочешь скорее повелевать, чем хранить семейный очаг? Однозначно, стоило покопаться в деталях биографии этой мадам.

— А кого тогда?

— Да уж конечно младшенького, любимчика, — не скрывая раздражения, ответила Калана, презрительно кривя губы. — А для этого ей нужно устранить и тебя, и меня. Причем меня — раньше.

— Почему?

— Да потому, девочка, — ядовито улыбнулись мне в ответ, — что права моего сына выше прав Дэннара. У каждой из нас есть сторонники, но ни у одной нет решительного преимущества. Потому неизвестно, кто победит, если начнется война. А тут появляешься ты. И твои права безусловны. Вот и думай, зачем ты ей.

Я честно подумала. Правда, или нет, но складывалось все логично. Из меня выходило вполне годное знамя победы. Которое донесут до трона и временно там водрузят, прогнав конкурентку. А там… по окончанию боевых действий знамена сдают в музей. И моим музеем вполне может стать королевская усыпальница, или где тут владыки находят свой последний приют.

— Большинству лордов плевать, кто окажется на троне: Дэннар или Таррин. Но никто из них не хочет дележки трона между ними. Потому, узнав о существовании нивэн покойного короля, которая носит его сына, они очень обрадуются, — невесело усмехнулась Калана. — Нам с герцогиней станет делить уже нечего, значит, не будет никакого беспорядка. Ты получишь трон, легко и просто. Но ненадолго, поверь.

Я невольно поежилась, отодвигаясь от шара. Если все правда, что хоть и необязательно, но вполне возможно, план герцогини вырисовывается вполне отчетливо. Сперва она использует меня, чтобы отстранить от власти Калану. Потом покончит с ней и ее сыном, скорее всего, радикально. А потом возьмется последнюю помеху. Уверена, уж это будет нетрудно.

— И с какой целью ты мне все это говоришь?

Я спросила не потому, что не поняла, нет. Тот факт, что я, а точнее — мой будущий ребенок, лишь инструмент расправы с Каланой, который после никому уже не будет нужен, я осознала четко и сразу. Так что в определенном смысле мы угодили в одну лодку посреди бури, и теперь до берега нам по пути. Вопрос мой был о том, что мне предлагалось предпринять.

— Чтобы ты подумала и не доверяла герцогине.

— Считаешь, я должна доверять тебе?

Меня даже смех разобрал. Герцогине, значит, не должна, а ей должна, да? Между прочим, пока что Калана была единственной, кто пытался меня убить. Это так, к слову. Поэтому вопрос о доверии ей не стоял вообще. За то, что заставила меня задуматься о планах свекрови, спасибо, но если хорошо подумать, не факт, что эти планы вообще имеют место. Сказать можно что угодно, со вранья пошлины не берут, а вот дивиденды поиметь иной раз можно.

— Нет, — спокойно согласилась Калана. — Но ты подумай. Если чего решишь, приходи сюда опять, побеседуем. И, кстати, скажу вот что. Да, я пыталась убить тебя. Дважды. И да, я пыталась убить Ара, когда о тебе узнала. И до этого тоже, и не раз. Но вот какая штука: я его не убивала. Хочешь — верь, не хочешь — не верь, но это правда.

Шар полыхнул синевато-зеленым и мгновенно погас, вновь превратившись в кусок гладкого прозрачного стекла. На том конце, если можно так выразиться, повесили трубку. На очень и очень высокой ноте беседы. Для психологического эффекта, надо полагать.

С одной стороны, после столь громких признаний глупо было врать. С другой — не затем ли были все эти признания, чтобы заставить поверить в искренность? Не выдержав, я рухнула в удачно подвернувшееся рядом кресло и застонала, закрыв лицо руками. Голова напрочь отказывалась соображать. Все вокруг теперь казались врагами, улыбающимися в лицо и прячущими за спиной ножи и бутылки яда. Даже Дэн. Кстати, а он осведомлен ли о наполеоновских планах собственной мамочки?

Стук в дверь прервал попытки размышлений, зато усилил панику. Только через пару секунд удалось выровнять дыхание и сообразить, что это наконец-то вернулся Дэн. Долго же его, кстати, не было…

— Чего это ты заперлась? — несколько обиженно поинтересовался парень, когда я открыла ему двери.

— Боюсь, — коротко ответила я.

На мое счастье, вопросов Дэн задавать не стал. Видимо, очень хорошо понял, как я себя здесь чувствую. Поэтому просто сунул мне в руки фляжку и увесистую сумку, дразнящее благоухающую свежей выпечкой, и запер двери вновь.

— В город сбегал, — сообщил он, кивая на свою ароматную добычу. — Сначала на кухню пошел, потом подумал: мало ли. Мне тоже так спокойнее. А воду прямо из колодца набрал. Так что можно есть и пить смело.

Мне стало даже немного стыдно за свои подозрения. Но только немного. Есть ведь такая штука — усыпление бдительности. Вот буду я видеть заботу о себе, расслаблюсь, начну доверять, а меня раз…

— Давай позанимаемся, — безмятежно предложил Дэн, вряд ли догадываясь, о чем я думаю. — А то правда сложно ничего не понимать.