Мы вместе, потому что так я захотела. Я и она. Почему? Так было нужно, так получилось. А её причины меня не касаются. Не хочу думать. И смысла нет. Он оскорбил меня, он меня ранил, а я была такой слабой. Я не знала, как сказать ему, как заставить его слушать… и пожалеть. О том, что он сделал мне. Что он сделал со мной. Заставить страдать. Как я.
Ненавижу их, ненавижу. Прежде, ещё до неё, я посылала убийц, но они не вернулись с успехом. Его охранники, сторожевые псы, всегда наготове, всегда такие верные, такие бдительные. Неподкупные. Ненавижу. Сами они виноваты в том, что мне пришлось обойтись с ними так, я хотела иначе, но они не послушали меня, они меня заставили. И это приятно… ей… и мне тоже, конечно же, очень. Приятно. И нет, я не боюсь. Какая разница. Ведь я не убила. Не я, не сама, и никого ещё не убила и не убью, я не чудовище. Жизнь драгоценна, великий правитель не должен впустую её отнимать. Я достигну величия. Нет, возражает она, ты уже его достигла. Ты королева, ты могущественней всех, ты непобедима. Да. Да. Ей лучше знать.
Люблю, и потому ненавижу. Но и ненависть, и любовь, и ощущение «я сама», всё размывается, меркнет, словно заволакивается хлопьями серой густой паутины, тёмным туманом. Мне нужна жизнь. Просто чтобы тумана не было. Хоть иногда. Нужно… яркое, обжигающее, живое. Боль никогда не гаснет. И память… о самом первом — или самом последнем дне. Когда мысли всех прочих людей обратились в ясные фразы, а чувства зазвучали, обрели цвета и очертания. И тихий златоволосый юноша, на которого я всякий раз украдкой смотрела, просто не могла не смотреть, даже желая или считая, что желаю другого… мрамор и золото, но нет, лёгкий белый снег и солнце; и тишина. Такой был он. И растворяясь в боли, теряя себя, обращаясь пеплом, холодом пустоты, ничем — он думал, для меня, той прежней: я любил тебя.
Как я могу его не ненавидеть?!
Скрытая суть тонет в зеркальной тьме. Не могу разгадать. И она не может. Злится. Взрывается едким фонтаном расплавленной стали от бешенства. И я не хочу её сдерживать, не хочу его защищать, не хочу. Лжец, с его мягкостью, с его обманчивой тишиной, далёкими глазами. Далёкий. Неуловимый. Лжец.
И всё-таки защищаю. Нужен мне. И нет — зачем мне сейчас он, такой слабый на этот раз, от него нет пользы. Но когда серая паутина особенно плотно окутывает меня, я зову. Нет, я приказываю. Требую. Игры со льдом больше не манят меня, не согревает алое на пугающе-белом… лёд, полный огня. И огню всецело принадлежащий, глупец, самоубийца. Это забавно. Весело. Но я устала смеяться. Мне надо не смеха, а страсти. Разбить тишину, обратить стены в осколки его зеркал. Прохладный… непритворно. И это волнует меня.
Молчаливый всегда. Покорный. «Моя госпожа, — тихо роняют солёные губы, — моя прекрасная, моя королева». Прохлада. И небо в его глазах… то небо, которого нет надо мною. Но с ним, отстранённым даже в слиянии, опасным, обманщиком — оно есть.
Однажды, очень скоро, это станет сильнее меня. И тогда я не удержусь. Тогда я убью его.
Только зарегистрированные и авторизованные пользователи могут оставлять комментарии.
Если вы используете ВКонтакте, Facebook, Twitter, Google или Яндекс, то регистрация займет у вас несколько секунд, а никаких дополнительных логинов и паролей запоминать не потребуется.