Пролог. Вечность

На краю земли я ждал прозрения.

В дымном тумане, в средоточии миражей, в зыбком, неясном сне.

И тот, кто шёл со мной рядом, был тихой безмолвной тенью, и я не знал, существует ли он, или он тоже сон, одна из сотканных мною — для меня? — иллюзий… порождение неведомо чьего странного разума.

Как и я сам.

На краю земли я ловил мелодии и пропускал шелковистыми дымчато-серыми лентами меж пальцев… они ластились к коже, как бесплотные жадные змейки, приникая к теплу… и я никогда не знал, останутся ли они или обратятся в ничто — в холодные зимние тени… тени музыки. Души неспетых песен.

Когда-то давно я был ловцом музыки снов.

Привратник у врат Сути…

Так давно, что забыл об этом. Забыл себя… и лишь краем памяти знал, что я был… иным. И погружал кончики пальцев не в тени мелодий — в синие струи огня… в лиловость времени… во всецветную тайну Вечности… в алое море мечты. Грёза о мире Грёз… Полёт в бескрайнее.

Я знал, как слушать сонату Тишины.

Мои губы скользили по бархатной прохладе… её кожи, нежных и нервных её рук… а когда она обернулась, я утонул в бархате её глаз, в лёгких тихих слезах, из-под ресниц — неверное, морское, и через миг — уже лёд аметистов… и сумрачная мгла забвения… и итога. Итога всего…

И на краю земли, погасший и непомнящий, я знал лишь реальность иллюзорности, веря лишь снам… и её ускользающим шагам, в далёком Ничто — дыханию в моих волосах, странному осеннему смеху… запах огня, запах ветра, запах моря. Кем был я… и кто была и есть ты — снова и снова убивающая меня, чтобы увести за грань — к моей памяти, к моим песням, к моему сердцу.

На краю земли, на краю над обрывом Вечности, я грезил о том, как снова услышу твой смех

… на краю… я грезил о Тебе.