Рождение Мартина.

Я — создание сумасшедшее. И только поэтому жива до сих пор. Я настолько непредсказуемо перемещаюсь по поверхности Земли, что колесо судьбы не в состоянии меня перехать. Оно бы может и хотело, да пока оно едет, я уже где-то еще.

Я не верю во всякие гадания и предсказания, но иногда их читаю для развлечения. Ехала я как-то в Амстердам и нашла в автобусе журнал с гороскопом. От нечего делать просчитала по предложенной схеме и с изумлением выяснила, что вместо стандартного ангела-хранителя, я имею ангела-испытателя. То есть он, змей крылатый, вместо того, чтобы меня оберегать, меня испытывает. То есть подкидывает на моейм жизненном пути всякие безумные испытания. Пакостник. Бедняжка. Человек, рожденный и выросший в СССР ни одному ангелу не по зубам! Мы сами с усами. Такое напортачим, что ангел-испытатель, рыдая и теряя перья, вынужден работать ангелом-хранителем. Дивными и загадочными путями заматывая свою судьбу, я все-таки счастлива и все всегда распутывается хорошо. Как бы плохо сначала не казалось.

В 2000 году мы переехали из Израиля в Чехию. Муж со старшним сыном и двумя собаками уехал первым, чтобы найти жилье и оформить вид на жительство. Тогда это можно было делать изнутри Чехии, по факту прибытия. Я заблаговременно ушла с работы, чтобы не подводить работодателя неожиданным уходом и сидела на пособии по безработице, вяло просматривая старательно предлагаемые мне вакансии. К тому же меня жрала скука и вторая беременность. Первое дитя доросло до двенадцати лет, и мне почему-то захотелось второе. Хотя, после рождения первого сына я зареклась рожать. Нет, первая беременность пролетела совершенно незаметно. Роды никаких травм на моем или сыновнем здоровье не оставили, но сам роддом и все последующее время, двадцатичасовой приклеенности к дитятке вспоминалось как одна сплошная жуть.

Первый сын родился в прекрасное пост-перестроечное время, когда деньги считались тысячами, в продуктовых магазинах продавали одежду и книжки. Молоко же в сердце нашей Родины Москве бывало в продаже по полчаса и то рано утром. Что творилось по всей нашей великой и могучей, я полностб поняла только потом, пообщавшись с бывшими согражданами уже на исторической родине. Но и это было не самым страшным. В конце-концов я была замужняя женщина и муж относился к своим обязанностям кормильца семьи ответственно. Мы не голодали — ветврач и автомеханик и, хотя многие продукты добывались разными интересными способами, но семья состоящая из ветеринара и автомеханика весьма жизнеспособна.

Меня замучала 24 часовая привязанность к ребенку. Я привыкла мотаться по разным собачьим — конячьим мероприятиям, а продолжать заниматься этим с ребенком в не очень получалось. Хотя мое дитя было спартанское и умело спать даже во время приема родов у завывающей от злости суки особо опасной породы "дворняга избалованная".

Обе ребёнкины бабушки — моя мать и свекровь, в то время работали и обе были из серии "современная женщина делает карьеру". Так что их внук был всегда со мной. Днем и ночью. Ничего в этом плохого или необычного не было, но утомительно это было.

Через десять лет, все как-то сгладилось. Померкла острота воспоминаний и уж не знаю почему, но вот захотелось. Взыграла капризная женская натура.

В Израиль я приехала с тремя собаками, ребенком 7 лет, мужем и двумя рюкзаками. В одном рюкзаке была одежда а в другом плюшевые игрушки. Честно.

В Чехию я ехала тоже с одним ребенком (в пузе), одной собакой и одной коробкой с книгами, которая внушила израильскому таможеннику глубокое подозрение, что тут что-то не так. Коробку попросили открыть. Там и правда были книги. Ну езжу я в по Европам с коробкой книг и собачкой. И что? Добрые люди меня предупредили, что не надо сообщать, что я уезжаю насовсем. Не знаю, что бы пограничник с этим делал и как бы боролся с моим выездом из земли обетованной, но я не сдалась и упорно твердила, что да, вот просто езжу с коробочкой и с собачкой всегда и везде.

В Чехии мы сняли маленький домик недалеко от районного центра Рокицаны у Плзни. Юра (муж) почти сразу же уехал обратно в Израиль — там у него была работа, к тому же он прямо перед отъездом сдал экзамены на инженерскую лицензию, что давало в Израиле прибавку к зарплате. А в Чехии надо было все начинать с начал.

Вот такие загогулины. Поэтому мы решили, что он возвращается в Израиль, чтобы содержать нас, а я осталась в Чехии на четвертом месяце беременности, со старшим 12-летним сыном и тремя таксами и медленно адаптируюсь.

Работу я не искала, сначала надо было научиться говорить и понимать по-чешски, а потом родить ребенка. Второй дить, даже в состоянии зародыша, получался слишком активный. Первая беременность прошла незаметно. Ну, живот увеличился. Ну, прибавила я непонятно где 16 килограмм, при том, что почти до самых родов мое пузо никому в глаза не бросалось. Второе дитя же решило сразу заявить о себе. Токсикоз начался, кажется, через полчаса после успешного соития. И так и продолжался все девять месяцев, постепенно обрастая разнообразными негативными признаками беременностей, о которых я ранее читала только в книжках или слышала от подруг. Ночью невозможно было спать: живот не укладывался ни в какое положение, дитятко лягалось во все стороны одновременно и почему-то еще очень болела кожа под ребрами. Растяжек не было, но кожа хотела лопнуть. Сидя спать не получалось — болела спина. Любая еда так и норовила выскочить обратно, меня начали раздражать запахи, но их я и без беременности переношу плохо. Плюс отеки и безумные головные боли. Я ждала родов истинно как второго пришествия.

Двадцать девятого мая, уснув в тяжелой борьбе со своим организмом только к полуночи, я сразу же проснулась — начали отходить воды. Я немедленно позвонила в неотложку. Пока будила первого сына и посылала смс-ку мужу в Израиль, перед домом уже стоял минибус скорой помощи.

Антон спит очень крепко и очень плохо просыпается, так что мне пришлось добиться от него повторения моих указаний, но окончательно его разбудила только новость, что можно не идти в школу, а ждать дома событий.

Санитары скорой помощи в Чехии носят красную форму, похожую на форму пожарных и с такими же рефлекторными полосками, чтобы их было видно в темнотище. Санитар, пришедший за мной, имел качественный синячище на левую половину лица и заклееный марлевой повязкой глаз. Я хотела его спросить, кого они рожали предыдущей ночью, но мой чешский был еще слишком беден на ехидные шуточки, поэтому я просто поздоровалась и мы поехали. О, высокие горы Чехии! Возможно и не особо высокие, но серпантин между деревенькой Мешно, где мы жили и районной больницей в Рокицанах напомнил мне горные грузинские дороги. Санитары для протокола поинтересовались, когда все началось. Я честно ответила, что не более пятнадцати минут назад. Они сначала расслабились, но я-то чувствовала, что мы не успеваем! Совсем не успеваем! Санитары поддались моей панике и мы полетели. В больнице мы были через двадцать минут, и доктор на приеме подтвердил, что ой-ой-ой, ребенок рвется на свободу.

Меня побрили опасной, как в фильме ужасов, бритвой и залили спиртовой настойкой йода, вызвав у меня несколько комментариев на непечатном русском, касаемо уровня медицины и способностей местных докторов, а также активное сожаление, что я еще не умею свободно выражать свои мысли. Комментарии особенно. Но это было первое и последнее негативное впечатление. Ах да, еще меня ПОТОМ зашили конской иглой. По-моему она была полсантиметровой толщины, но я опять оставила очки в предродовой и не могу утверждать это с уверенностью.

Мягкий теплый стол со специальными хваталками для рук, я же упорно хваталась за стол, а сестра — рожать надо по правилам! Упорно отцепляла меня и прицепляла к этим рычагам. Я знаю, что врачики — это самые нехорошие пациенты, даже ветеринарные врачики. Правила мне были неинтересны, а рычаги неудобны. К тому же ноги все время слетали с подпорок и я только чудом не залепила пяткой в лоб акушеру. Но не залепила. Дить мой был шустрый (и такой и остался) и три часа утра уже был мне предъявлен умытый и запеленутый. Я сразу вспомнила, как в Москве сестра-акушерка добивалась от меня признания, что это действительно мальчик, подсовывая мне новорожденную попу чуть ли не в самый нос. Я там тоже была без очков, а с минус шесть и после долгих безнадежных попыток выдавить из меня нежелающего рождаться Антона, мне было в те мгновения глубоко едино, что за неведомую зверюшку из меня родили. Что я и сообщила несчастной акушерке, приведя ее в состояние праведного гнева и вызвав получасовую лекцию о нравах современных рожениц. И убежать-то было некуда и русский мой родной.

В Рокицанах после родов часть родильного стола, что был под попой, нарастив это полукресло до почти нормального мягкого лежачка и прикрыли меня оделом. И вот где меня накрыл кайф: тепло, хорошо и дитеныш рожден. Через два часа на этом же столе отвезли в палату на двоих. Постель была застелена и около взрослой кровати стояла детская кроватка. И в палате была своя ванная комната с детскими и напольными весами. С душем и ванной! С биде!

Нам с диткой повесили на руку бирочки с номером 24 и еще для уверенности написали этот же номер мне на бедро, а ему на грудь. Хотя возможность потеряться или перепутаться там не было: детки со второго дня жизни переселялись в комнаты к мамам, к тому же остальные двадцать рожениц в роддоме родили девочек. Мой Мартин был единственный парень на деревне. Вообще все было гораздо проще и уютней, чем в Москве. Ребятенок был в одних памперсах, никто его в пеленки не заматывал. Лежал в кроватке прикрываемый легким одеяльцем. Роженицам выдавали тоже одноразовые подгузнички. На столе целый день стоял двухлитровый кувшин с чаем или жидким кофе с молоком. Ребенку тоже можно было давать детский чай из бутылочки. И вообще никто не заморачивался излишними правилами, ограничениями и стерилизацией. В гостевую комнату роддома пускали всех и выпускали вместе с детками. Деток мыли обычной водой в душе, как впрочем и молокоотсос. Но с другой стороны тут во многих местах водопроводная вода имеет качество "для новорожденных" по чешской калибрации, то есть она почти без примесей и ее можно использовать для приготовления еды младенцам и пить прямо из-под крана.

Выписывают домой на 3-5 день и могут по желанию отвезти домой опять на скорой помощи. За мной приехал муж, срочно прилетевший из Израиля и я торопилась на собачью выставку, куда была записана моя стандартная такса. Я хотела ее повязать на ближайшую течку, а для официальной регистрации щенков в чешском клубе мне нужен был положительный результат с чешской выставки. Поэтому я выписалась из роддома на третий день. Утром в субботу Юрик отвез старшего сына с собакой на выставку и приехал за мной. Он даже не успел приобрести никакой переноски для дитяти и мы положили его в большую развалистую корзину, купленную по дороге на рынке. Чтобы детке не светило в глаза солнце, мы накрыли корзинку марлевым подгузником. И имели колоссальный успех, т.к. половина посетителей выставки радостно лезла в корзину думая, что там щенята, а другая удивлялась где это мы насобирали грибы в конце мая. А там лежало новорожденное красноморденькое и сморщенное дитя и злобно повизгивало, когда открывали марлю и солнце слепило ему глазки...