Введение

— С чего начать?

— С начала...

— А где оно, это начало?

Моё начало, моя малая Родина, то что бесконечно присутствует в моих снах и воспоминаниях. То, где родилась я душой. То где я всегда мысленно...

Темная вода ледникового озера вбирает в себя отражения рыжих сосен, жесткого бледно-зеленого камыша со зреющими шишками бархатистых колосьев и выпускает густую пелену тумана, что каждый вечер окутывает маленькую деревеньку в восемнадцать домов. Утром туман нехотя растворяется, дозволяя нежаркому солнышку высушить обильную росу. Вокруг песчаные сопки, бесконечные болота и тишина. Как говорили местные бабки: "Мы отсюда не ушли, а ни коммунисты, ни фашисты сюда не дошли". И в детстве казалось, что озеро бездонно, лето бесконечно и так будет всегда.

Мой второй муж — чех Вашек, уговорил меня заехать в Колпинец по

Деревенька Колпинец в начале двадцатого столетия была резиденцией любовницы Гаслера, который жил в недалеком два с половиной километра поселке Ивановское. По преданию За деревней, на полянке луга Отрадное был построен домик для любовницы барона Гаслера — владельца села Ивановское и окресных деревень. Сам дом не сохранился, но в Отрадном остались одичавшие цветы и декоративные кустаники, которые местные жители потихонечку переселили в свои палисадники.

Гаслер любил красоту: маленький, но буйно цветущий парк сохранился и после революции —

Мой дедушка по матери, Михаил Иванович Соколов 1902 был одним из 16 рожденных детей Надежды Александровны Соколовой и безземельного сапожника, поставившего домик с мастерской на участке своего брата Малышева в деревне Колпинец. В мое детсво на месте домика прадедушки стояла неиспользуемая рига — сарай для зерна.

бабка 1908

мать 1939 — 1929 дядя Слава

Надежда Александровна работала у барона прачкой и исправно рожала каждый год два. Она была женщина видная "гренадерша" и властная. По семейному преданию ее сосватал тесть с приглядом для себя, но молодуха оказалась с норовом. Однажды тесть подкараулил ее в лесу, куда она пошла по грибы и чуть было не лишился детородных органов — норовистая невестка пырнула его ножом. ТЕсть загремел в больницу, а потом и в тюрьму. часть детей была от делопроизводителя барона, и только часть от сапожник, который к тому же был пьющий, лядащий, да и вообще где-то быстро помер свалившись спьяну с крыши дома. КУда полез неведомо зачем.

История вообще большая шутница, потому что мой непьющий дед в своибарона

starina.tverlib.ru/us-0022.htm

в 1896 году в с. Ивановское была открыта церковно приходская школа.

Р.Я.ГРОМОВА

ВЛАДИМИР ФЕДОРОВИЧ ГАСЛЕР хозяин имения Ивановское

“Оглядываясь издали назад,

Когда-нибудь поверить мы не сможем”.

Б.Пастернак

В Ивановском (сегодня дом отдыха “Голубые озера” на территории Удомельского района — ред.) наступил вечер — тихий, теплый августовский вечер. Постепенно смолкли уличные шумы, один за другим гасли в окнах домов огни. И только в моем окне свет не гас до утра. Всю ночь я читала воспоминания Елены Владимировны Шидловской, дочери Владимира Федоровича Гаслера, написанные в толстой общей тетради в клеточку, в коричневом переплете. Эту тетрадь в 1998 г. привезла из Санкт-Петербурга дочь Елены Владимировны Надежда Алексеевна, когда она вместе с семьей приехала отдохнуть в Ивановское, бывшее поместье своего дедушки. С трепетным чувством я читала эти воспоминания и видела, как одно за другим исчезают “белые пятна” в истории Ивановского.

Свои воспоминания Елена Владимировна писала уже в пожилом возрасте, будучи больной, писала для своих родных — для дочери, для внуков Александры и Алексея. Каждая страница воспоминаний пронизана теплом и любовью, которые и хотела передать своим родным Елена Владимировна — любовь к своим корням, к своим родителям — Владимиру Федоровичу и Марии Ефремовне, к своим трем братьям — Александру, Борису, Владимиру, к няне Аксюте, любовь к Ивановскому, к незабываемым местам, где прошло счастливое, беззаботное детство ее и ее братьев.

Воспоминания написаны очень красивым, четким почерком. Наверное, таким почерком обладали все ученицы Тверской женской гимназии, где училась Елена. Иногда страницы в тетради были написаны карандашом с еле заметным нажимом — это в те дни, когда Елена Владимировна была больна и писала, полулежа в постели. Но, видимо, воспоминания о былом давали Елена Владимировне силы и энергию и вот уже листаю страницы, написанные чернилами — значит самочувствие позволило Елене Владимировне писать, сидя за письменным столом.

Владимир Федорович и Мария Ефремовна Гаслеры. Фотография 1906 г.

На развороте тетради нарисован план Ивановского — мост через протоку, дорога, парк, аллеи, площадка для игр, дворец, дом В.Ф.Гаслера, пруд с двумя островками и перекидными мостиками. Какая поразительная память, все воспроизведено с такой точностью, как будто Елена Владимировна только вчера гуляла по этим аллеям парка, хотя после 1917 года она не была в Ивановском ни разу. На другом развороте тетради нарисован план дворца — 1-ый этаж, 2-ой, 3-ий, столовая, буфетная, отмечено, где и какая мебель стояла; папин кабинет с камином, библиотека, детские спальни, классная комната. Владимир Федорович очень любил своих детей и много внимания уделял их образованию — в Ивановское часто приглашались учителя, дети обучались языкам — английскому, немецкому, французскому. В.Ф. сам учил детей верховой езде, учил ходить на лодке под парусом. А вот на плане 2-го этажа большой зал с высокими стрельчатыми окнами. В углу отчерчено место, где написано: здесь стоял рояль Рубинштейна. Из зала вели выходы: в холл, в кабинет, на галерею над столовой, на открытую веранду, на балкон над зимним садом. Зимний сад на южной стороне дворца был полностью, включая крышу, застекленным. В центре — фонтан, и точно расписано — где что росло: лавр благородный, пальмы, олеандр, розы. Как же нужно было любить все это, чтобы сохранить в памяти все, до малой крупицы!

Дворец в Ивановском постройки 1912 г. Фотография 1970-х годов.

Мы, живущие в Ивановском, до обидного мало знаем об истории родного края и, можно сказать, совсем ничего не знаем о Владимире Федоровиче Гаслере, хотя плоды его устремлений и созиданий видим каждый день. Пользуясь воспоминаниями Елены Владимировны, считаю своим долгом пересказать читателям “Удомельской старины” несколько эпизодов из жизни Владимира Федоровича Гаслера, чтобы каждый мог представить — какой же он был — Владимир Федорович Гаслер — как человек, как гражданин.

Владимир Федорович Гаслер родился в 1857 году. В возрасте 9 лет он был зачислен в 1-ый кадетский корпус г.Санкт-Петербурга, в юнкерское училище, где уже учился его старший брат Николай Федорович и служил преподавателем их отец — Федор Карлович Гаслер.

Те, кто читал повесть А.Куприна “Юнкера” и кто посмотрел фильм Н.Михалкова “Сибирский цирюльник”, могут представить, в каких условиях воспитывался В.Ф., мужал его характер: в условиях строгой дисциплины и порядка, на основе высоких понятий о долге, о чести и достоинстве, о мужской дружбе.

Когда В.Ф. закончил юнкерское училище и ему было присвоено звание офицера, началась русско-турецкая война 1877-1878 г.г. и В.Ф. ушел на войну. Во все времена 19-летние, 20-летние юноши, присягнув на верность Отечеству, уходили на войну, защищать Россию, защищать интересы России. Война между Россией и Турцией была следствием возникновения противоречий на Балканах, усиления Османкого ига и противоборства славянских народов Болгарии, Боснии и Герцеговины. В.Ф. воевал под командованием генералов И.В.Гурко, М.Д.Скобелева, в ноябре 1877 г. участвовал при взятии г.Плевны, Затем в конце декабря 1877 г. — начале января 1878 г… Русская армия силами трех крупных отрядов совершила беспримерный зимний переход через Балканские горы. Турецкие позиции были обойдены южнее Шипки, после чего турецкая армия была окружена и окончательно разгромлена. В этой войне была вкорне изменена тактика военных действий и впервые был применен полевой электрический телеграф. Во время этого Балканского перехода у В.Ф. были обморожены кисти обеих рук. Он приказал привязать веревками свои забинтованные руки к поводьям, так он управлял конем, и командовал вверенным ему воинским подразделением. За участие в войне 1877-1878 г.г. В.Ф. Гаслер был награжден боевыми орденами, а за переход через Балканы был награжден именной саблей, украшенной драгоценными камнями. После войны В.Ф. закончил Академию Генерального штаба. До 1917 г. В.Ф. поддерживал дружеские отношения с семьей генерала И.В.Гурко, который несколько раз побывал в гостях у В.Ф. в Ивановском. Елена Владимировна в своих воспоминаниях пишет, что после революции, когда они жили в Вышнем Волочке, все воинские награды и именная сабля, украшенная драгоценными камнями, была отобраны у В.Ф. работниками ЧК во время обыска. Обыски проводились неоднократно и всегда ночью.

Уйдя в отставку с военной службы, и став владельцем имения Ивановское-Овсеево, В.Ф. занялся сельским хозяйством всерьез, опираясь на научные труды и лучший опыт местных земледельцев. Постепенно и к самому В.Ф. пришел опыт, успех, а вместе с ними понимание, известность и авторитет у Тверского губернского общества. В.Ф. был дружен с семьей Колокольцовых несколько раз в Ивановское приезжал художник Бялыницкий-Бируля с друзьями и они здесь много работали.

В 1914 г. действительный статский советник В.Ф.Гаслер имел следующие выборные должности:

Председатель Губернской земской управы

Член Губернского училищного Совета

Депутат от Вышневолоцкого уезда в Дворянском депутатском собрании, член уездного съезда.

Почетный член Губернского попечительства детских приютов.

Член Особой комиссии по постановке в г.Твери памятника Императору Александру II.

Почетный член местного управления Российского общества Красного креста.

Член правления общества спасения на водах.

Член правления общества вспомоществования нуждающимся ученикам Тверской гимназии.

Товарищ председателя общественной организации путешествий учеников Тверской мужской гимназии.

В 1896 г. в Ивановском была открыта церковно-приходская школа. Но благодаря стараниям и хлопотам В.Ф. в 1913 г. было построено Ивановское земское училище, построено не на территории Ивановского, а за озером, с таким расчетом, чтобы дети из всех окрестных деревень тоже могли ходить в школу.

Житель д.Осиновики рассказывал, как их, учеников из школы д.Глубокое, привели в Ивановскую школу на совместные экзамены с учениками Ивановской школы. Детей посадили за парты, на доске написали задачи, примеры. За длинным столом расселись экзаменаторы: учителя обеих школ, инспектор из Волочка, Ивановский батюшка, Гаслер В.Ф… При виде такой строгой комиссии дети оробели. Заметив это, В.Ф. сказал, обращаясь к взрослым: “Господа, пойдемте в учительскую, попьете чаю с дороги, а дети все смышленые, понятливые, во всем разберутся и все решат”. Самые смышленые ученики решили задачи и примеры, сверили ответы, остальные все переписали. Когда экзаменаторы вернулись в класс, дети старательно писали и В.Ф. сказал: “Я же говорил, что дети все смышленые, все решили”.

К 1917 г. в хозяйстве В.Ф.Гаслера имелись: пахотные земли, пастбища, сенокосные угодья, три фруктовых сада, лесные угодья, цех по переработке леса, 50 лошадей выездных и рабочих, кузница, 100 симментальских коров — трехведерниц, цех по переработке молока, теплицы и оранжереи. Елена Владимировна пишет, что выращенные в оранжереях клубника и виноград (!!!) в специальных ящичках отправлялись в Елисеевский магазин С-Петербурга.

В хозяйстве имелся сельхозинвентарь: 1-2-3 и 4-х лемешные плуги с предплужниками, риндали, бороны пружинные, луговые, зигзаг, сеялки разбросная и рядовая, сенокосилка, конные грабли, жатка, сноповязалка, что позволяло увеличить производительность труда и облегчить труд рабочих.

Говоря современным языком, можно представить, сколько рабочих мест было занято в хозяйстве: нужно было удобрить, обработать, засеять землю, убрать урожай, наготовить кормов на весь скот, выдоить 100 коров — трехведерниц, переработать все молоко на масло, сметану, творог, выпоить, выходить 100 телят, ухаживать за лошадьми, содержать в порядке дома, постройки, инвентарь, телеги, сани и т.д. Зимой — заготовка дров, леса, переработка леса, заготовка льда и набивка ледников. Кроме того, все земли были оканавлены для стока лишней воды, в порядке содержался парк, лес, дороги, мосты. Постоянно велось строительство зданий, хозпостроек. На местах вырубок сажались хвойные породы леса, осушались болота, делались опыты по разведению в местных озерах судака, сельди, снетка. Такое количество рабочих не могли поместиться в Ивановском и Овсееве, значит, в хозяйстве работали жители окрестных деревень. Со своими работниками за выполненные работы В.Ф. рассчитывался вовремя. В доме В.Ф. хранился дорогой для него подарок от его работников с надписью “Справедливому начальнику”.

После окончания строительства дворца в 1914 г. была устроена встреча Нового 1915 года. В большой столовой была установлена елка до самого потолка, ее можно было украшать с лестницы, ведущей на 2-ой этаж и с галереи. Все Ивановские дети были приглашены на новогоднюю елку, всем подарили по кульку со сладостями. Так же встречали Новый 1916 и 1917 годы.

В альбоме старинных фотографий (фотографией занимался сам В.Ф.), хранящихся в доме Надежда Алексеевны, я видела фотографию 1914-1915 г.г.: на открытой веранде Ивановского дворца поставлен большой стол, на нем рулоны белого материала, раскроенные детали; за столом сидят женщины и на швейных машинках шьют белье для Армии, для госпиталей. Шла 1-я Мировая война. Старший сын В.Ф. Александр был на этой войне в действующей Армии.

Революция 1917 г. изменила привычный уклад жизни многих миллионов людей. Хмурым, холодным, ноябрьским днем В.Ф.Гаслер уходил из Ивановского, уходил пешком, не взяв с собой ничего. На красном мосту его уже ждали Ивановские мужики, его бывшие работники. Они окружили его плотным кольцом, раздался воинственный клич: “Хватайте его, бросайте его в воду!”

Испугался ли Владимир Федорович? Наверняка — да, один — против толпы. Он уже слышал о помещичьих погромах в губернии, об изгнании помещиков и членов их семей из их домов. Да и купание в ледяной ноябрьской воде для 60-ти летнего В.Ф. могло оказаться смертельно опасным. Но он не дрогнул, не такой у него был характер, чтобы теряться перед опасностью! Теперь уже никто не сможет рассказать, о чем шел разговор между бывшим хозяином и его бывшими работниками, но такой разговор состоялся. Думается, что В.Ф. говорил о том, что новая революционная власть национализировала заводы, фабрики, банки, земли, помещичье имущество, что он не сопротивляется новой власти, что он оставляет все — и земли и имущество им — новым хозяевам — властвуйте и хозяйствуйте. После таких веских доводов наверняка агрессии у толпы поубавилось и воинственный пыл поутих. Но если бы на данный момент хотя бы перед одним из толпы В.Ф. оказался бы должником — расправы избежать бы не удалось. Но таких не оказалось. Кольцо вокруг В.Ф. разомкнулось и он уверенно прошагал по твердому настилу красного моста по пути в Вышний Волочек через Мотыли, Осиновики, Волошно, Дятлово. Он уходил из Ивановского навсегда, пешком, налегке, не взяв с собой ничего.

Почему мост до сих пор называют красным? На старинной фотографии видно, что по обеим сторонам моста стояли по два столба из красного кирпича, всего 4 столба. Сейчас этого моста не существует — остались только груда сгнивших бревен и досок. Ни у местной власти, ни у областного ведомства нет денег на строительство нового моста, который всегда соединял Ивановское с окрестными деревнями.

В Вышнем Волочке В.Ф. устроился на работу в земельный отдел исполкома, стал совслужащим. Он умел обмерить землю, высчитать площадь, начертить план, составить грамотно документ. Однажды по служебным делам В.Ф. приехал в д.Курово. В деревне к В.Ф. подошел мужчина и сказал, что он узнал его, Владимира Федоровича, всегда помнил, как он спас его от тюрьмы, но вот денег он не отдал, хотя времени прошло много, да и событий разных тоже. В.Ф. тоже вспомнил, когда еще до революции, он присутствовал в Вышневолоцком уездном суде в качестве заседателя. В тот день судили молодого парня за драку. На суде парень обстоятельно рассказывал о драке, чистосердечно признавался во всем, раскаивался в случившемся, говорил, что все получилось по глупости, просил суд строго не наказывать его. Суд присудил парню заплатить штраф 3 рубля или отсидеть в тюрьме полгода. Парень приуныл — денег у него не было, значит придется сидеть в тюрьме. Тогда В.Ф. внес за парня штраф, того сразу отпустили. Парень подошел к В.Ф., поблагодарил его и спросил, как же он отдаст ему деньги. В.Ф. сказал ему: “Будут деньги — отдашь, а нет — так будешь помнить”. Мужчина пригласил В.Ф. к себе в дом отобедать, В.Ф. зашел. Хозяйка уставила стол деревенской едой, а хозяин все удивлялся, что гость ничего не ест. “Да поймите вы, — сказал им В.Ф. — в городе сейчас почти голод, и если я сейчас наемся досыта — меня ждет неминуемая смерть!”

Когда В.Ф. уезжал, ему в тарантас наложили разных продуктов: “Не кладите столько, — говорил им В.Ф., — если меня встретят в городе, то все отберут”. Но в город В.Ф. приехал ночью, и никто его не встретил. Елена Владимировна пишет, что крестьяне из деревень, бывшие работники В.Ф., несколько раз привозили им продукты и платы за них не хотели брать.

Однажды В.Ф. увидел, что в исполком пришли ходоки из соседней деревни и среди них тот, кто крикнул: “Хватайте его, бросайте его в воду!” Увидев В.Ф. ходоки опешили, повернулись, чтобы уйти. Но В.Ф. окликнул их, спросил, по какому делу пришли. Помявшись ходоки рассказали, что они пришли за помощью: они не могут разделить землю и помещичье имущество. “Эх, вы, мужики, мужики, — сказал им В.Ф., — я без спора вам все отдал, вы же без спора не можете взять”. Но делить, вероятно, ничего не пришлось — вскоре была создана Ивановская коммуна. Во второй раз ходоки из Ивановского пришли к В.Ф. за советом, “Мы спилили лес на первом острове, лес лежит на льду, что нам теперь делать?” — спрашивали ходоки. “Ну кто же так делает, — сокрушался В.Ф., — прежде чем пилить лес, нужно найти на лес покупателей, составить с ним договор, в котором все должно быть обговорено”. Покупателя на лес найти не удалось, весной лес потонул в озере. Елена Владимировна вспоминает, что когда закатное солнце освещало остров, сосновый корабельный лес загорался багряным светом, это было красивое зрелище.

И в третий раз к В.Ф. пришли из Ивановского его бывшие работники. “Что нам делать? — спрашивали они В.Ф. — у нас нет денег, чтобы купить хлеб, мы режем коров — голландских семинталок и продаем их”. Расстроился В.Ф., разволновался, с карандашом и бумагой доказывал им, что нельзя резать таких коров, что выгоднее продавать от них сметану, творог, масло. “Кроме того, — говорил им В.Ф. — у вас у каждого по 8 — 10 детей. Если вы изведете всех коров, вы поморите детей голодом. Идите домой и немедленно приступайте к ремонту инвентаря, скоро весна, надо будет выезжать в поле пахать, сеять. Да что мне вам говорить, вы и сами все знаете”.

Знать то, они конечно, знали, да кому охота ходить на работу, за которую никто не платит. Да и результаты сельхозтруда опять без спора разделить будет невозможно. Коммуна вскоре распалась.

В 1923 г. В.Ф. вместе с семьей уехал в Ленинград, где умер в 1934 г. и был похоронен на Смоленском кладбище. Мария Ефремовна Гаслер умерла во время блокады в Ленинграде, похоронена на том же кладбище, в братской могиле. А в Ивановском потом будет создан свиносовхоз “Коммунар”. История не сохранила сведений о высоких достижениях в труде местных коммунаров. Зато из поколения в поколение будет пересказываться история о том, как в 1935 году Ивановскими большевиками была разрушена Ивановская церковь Иоанна Предтечи, на освящении которой в 1822г. присутствовал академик живописи А.Г.Венецианов. Вполне возможно, что А.Г.Венецианов вместе со своими учениками расписывал эту церковь. Это теперь невозможно установить, т.к. все иконы были сожжены тогда же, на большом костре перед церковью. Была разрушена отдельно стоявшая колокольня с высоким, остроконечным шпилем. Также был разрушен фамильный склеп дворян Сназиных, в нем покоились генерал — майор Иван Терентьевич Сназин (сослуживец по Гатчине графа А.А.Аракчеева. Ивановское принадлежало Сназиным до Гаслера — ред.), участник войны 1812г. и его внучка С.П.Сназина-Тормасова, первая жена В.Ф.Гаслера. Черепа и кости валялись вокруг. Местная старушка, служившая когда-то у господ, крестясь и шепча молитвы, складывала останки в фартук и уносила перезахоранивать на кладбище. Обивку с гробов сняли и тут же разделили между многодетными. Были разрушены могильные надгробья на могилах Ивановских священнослужителей, которых хоронили рядом с церковью.

В 1937 году в Ивановское приехал инженер-строитель Старосветский И.М. с бригадой строителей для организации базы отдыха для Московского мясокомбината им.Микояна. Вот строки из его воспоминаний, дословно: “Все жилые дома были полностью разрушены, кроме стен. В барской столовой совхоз устроил стойла для содержания телят, ягнят. В помещении зала приемов на втором этаже на паркетном полу совхоз устроил стойла для опоросившихся свиней с поросятами. Свиносовхоз “Коммунар” был ликвидирован, как нерентабельный. На всей территории Ивановского проживало 4-5 семей стариков с детьми, все работоспособное население выехало на заработки”.

“Были затрачены огромные средства государства, чтобы восстановить здания, жилье, хозпостройки, было восстановлено подсобное хозяйство. К 1941г. в хозяйстве было 56 коров, 8 лошадей, свиньи, овцы; 2 автобуса, 1 грузовая автомашина”. Во время войны в Ивановском располагался госпиталь 6-ой Воздушной Армии и подсобное хозяйство полностью обеспечивало госпиталь продуктами питания: молоко, молочные продукты, овощи, зелень.

Современная ситуация напоминает ситуацию 1918-1937г. Ликвидировано одно из лучших в Калининской области подсобное сельское хозяйство; ничейная земля не пашется, не засевается, пустуют скотные дворы, разграблен сельхозинвентарь; в одночасье разрушен в Овсееве еще барский сенной сарай на кирпичных столбах, вместимостью 100 тонн. Уникальная, красивейшая местность Удомельского края замусорена свалками. Разрушается дворец — достопримечательность не только Ивановского, но и всего Удомельского района — он стоит без окон, без дверей, новые вандалы уже начали разрушать парадную лестницу, откалывают красный кирпич. И никто их не остановит — ни местная администрация, ни районные власти, ни собственная совесть!

История ничему не учит.

История повторяется

м.Ивановское

Январь 2001 г.