И вот выставка. Опять Эрик с Удавом.

Еще немножечко про Эрика с Удавом...

Пришло время подросшего средоазиатика Эрика везти на выставку. Кобелюшечке уже был год с копейками и мы выбрали Сабанеевскую выставку, потому что туда из подмосковного Хлебниково, где мы тогда жили, можно было доехать на электричках и немного наземным транспортом. Записала я обоих коблов — Эрика и гладкошерстного мраморного такса Удавчика. И мы поехали. Эрик прилично шел рядом и в наморднике, а на Удава пришлось взять переноску, т.к. только в наморднике я бы с ним на выставке не пережила — слишком много всех вокруг ходит. Эрик ехал в электричке второй раз в жизни, но выглядел так, как будто азиат в этой электричке родился: зашел, отошел в угол, шмякнулся — и нет тут никакого азиата. В то время как такс в коробочке рычал, ворчал, лаял и так из коробочки кидался, что переноску периодически приходилось пинками загонять обратно на место под скамейку. А я вспоминала, как мне в трудах адских пришлось приучать 3-летнего добермана-отказника Бориса не бояться электричек. Чисто в тренировочных целях я два раза в неделю ездила с ним по полчаса в электричках, так как большого шоколадно-подпалого кобелищу и в автобус было не втащить, а в электричку первое время мы входили стоя штопором на задних и с воем баскервилльского пса. И так и норовили вскочить вон сквозь любую щель. Добер был в холке немного за 70 см и костистый, но, слава богу, совершенно не агрессивный, только страшно-страшно он этого паровоза боялся… Два месяца мы с Боренькой так развлекались, пока пес не понял, как это довольно здорово на паровозе кататься: приедем куда, там побегаем, поиграем, подрессируемся и домой опять приедем...

Но что мне всегда нравилось у аборигенных пород собак, так эта полная самоуверенность и вера в хозяина: азиат это или совершенно дикий хортый борзенький, купленный в пять лет на степном хуторе. Но берешь собаку на поводок и лезешь в поезд, самолет, трамвай. Да хоть в громыхающий танк! И совершенно никаких проблем, в худшем случае собака ляжет только к концу дня езды, а так никаких протестов или истерик. Надо ехать? Едем!

В общем, приехали мы на выставку, запарковала я азиата в тихом уголке, засунула переноску с таксом дверкой к стенке. Сели, ждем своего часа. На выставке гвалт, народ туда-сюда ходит, места для угнездиться ищет. Эрик темным тигровым ковриком лежит, между стульями его не сразу увидишь. И смотрю, пытается с другой стороны на тот мой "коврик" какой-то товарищ пропихаться, таща за собой двух бордосских догов. Я ему:

— Э--э-э… Послушайте, куда вы идете, там азиат лежит!

— Где?! — мужик резко затормозил и в ужасе начинает таращиться на утробно рычащую и подскакивающую переноску с Удавчиком.

— Так вы на нем почти стоите! — отвечаю я и тычу пальцем в темно-полосатый, мерно дышаший азиатский коврик.

Мужик дернулся и совершенно в шоке начал шарить глазами у себя под ногами, потом дернулся еще раз и выпихался и с бордосами, которые в тихом изумлении только закатывали глаза.

Эрик же так и не соизволил окончательно проснуться, только учтиво подвинул лапу, чуть-чуть не отдавленную бордосьим хозяином.