1. Знакомство с Кортесом

Вторая часть. Экспедиция Эрнана Кортеса

Когда корабль причалил в порту, Фернан с некоторым разочарованием оглядел город. Лишь теперь, воскресив в памяти грандиозные постройки индейцев, с причудливой, ни на что не похожей архитектурой, он понял, насколько Сантьяго скромен и обыден. Сам Гонсалес с чисто юношеской самоуверенностью отныне считал себя опытным путешественником, а потому глядел на столицу острова снисходительно.

И все же он бесспорно рад был вернуться к землякам и единоверцам. Первое, что Фернан сделал, это зашел к местному портному и заказал себе новую одежду вместо поистрепавшейся старой. Хорошо еще, что его сбережения за год блужданий по Юкатану совсем не истаяли — индейцы не рассчитывались монетами.

В отличие от Гонсалеса, все в этом городе повергало Луиса в неописуемое удивление. Если среди индейцев только Фернан и Себастьян приковывали к себе внимание, то здесь каждый встречный изумлял молодого индейца. В порту было очень много людей. Все белокожие, в сложной, незнакомой и причудливой одежде. Причем многие из них с интересом рассматривали самого Луиса, который не был готов к такому проявлению внимания.

Женщин вокруг оказалось мало, но тем изумительнее казалась каждая из них. В сложных пестрых нарядах, с золотистыми волосами, они походили на необыкновенных бабочек. А больше всего удивляло то, что ни одна из них не старалась нормально украсить себя. Нигде Луис не видел привычных татуировок, проколотых ноздрей или губ, выбритых волос на лбу. Себастьян рассказывал ему, что испанцы не имеют привычки деформировать череп младенцам. Луису трудно было в это поверить, но теперь он все больше убеждался, что это правда.

Здесь же, в порту, он впервые увидел лошадь, которая послушно тянула телегу. Сам по себе такой транспорт был для индейца в диковинку. Но куда больше его заинтересовала сама кобыла. Огромное животное, черное как ночь, издавало странные звуки, которые почему-то совершенно не пугали этих белых людей. Зверь встряхивал большой головой и его длинные волосы трепал ветер. Он угрожающе махал пушистым хвостом и все четыре его ноги издавали при ходьбе немалый грохот.

Фернан, заметив потрясенный взгляд Луиса, дружески похлопал его по плечу и произнес:

— Помнишь, я рассказывал тебе о подобных животных? Это и есть лошадь. Такие звери послушны нам и со временем я научу тебя обращаться с ними.

Луис зачарованно кивнул, хотя по его лицу было видно, что он не слишком-то верит этим словам.

Город бурлил. Солдаты, вернувшиеся на корабле Альварадо, не скупились на самые удивительные россказни. Но всего их красноречия не хватило бы, чтобы достойно описать увиденные ими земли. Стоило ли удивляться, что подготовка следующей экспедиции была уже в разгаре? Губернатор, выслушав повествование капитана и увидав привезенные им сокровища, пришел в самый настоящий восторг. В Испанию тут же отправилось посольство с отчетом об открытии неизмеримо богатых земель на западе, а на самой Кубе десятки людей изъявляли желание отправиться по следам Кордобы и Грихальвы. Фернан и Себастьян, несмотря на все свои злоключения, задора не растеряли и тоже надеялись попасть в этот удивительный край еще раз.

Вопрос был лишь в том, кого поставить во главе кампании. Фернан рассеянно слушал споры об этом — чужак на Кубе, он совершенно не знал местных и плохо представлял их сильные и слабые стороны. Звучавшие имена ничего ему не говорили, кроме одного — Кортес. Об этом идальго Себастьян рассказывал еще во время их блужданий по Юкатану. О Кортесе говорили немало. Один из самых богатых землевладельцев Кубы, влиятельный чиновник, блестящий фехтовальщик, храбрый и решительный воин… К тому же, судя по рассказам, это был мужчина гордый, вспыльчивый, обаятельный и самого благородного происхождения. Ходили слухи о том, что в прошлом они с губернатором серьезно конфликтовали, настолько серьезно, что Кортес лишь чудом сохранил голову на плечах.

И пока испанцы на все лады обсуждали предстоящую экспедицию, Луис с любопытством изучал город Сантьяго. Его удивляла любая мелочь. Все то, что европейцу казалось обыденным, молодому индейцу представлялось необыкновенным чудом. Он часами гулял по порту, зачарованно рассматривая корабли, моряков, спускавшихся по трапам, товары на телегах. Лошади не переставали привлекать его внимание и он, затаив дыхание, наблюдал за ними издали.

Себастьян, увидев такой неподдельный интерес к коням, однажды отвел Луиса на ферму в пригороде. Ее владелец, давний знакомый Риоса, держал несколько лошадей. Это были смирные и ласковые животные. Себастьян, выполняя давно данное Луису обещание, планировал научить индейца ездить верхом. С первого раза, естественно, ничего не получилось. Но уже хорошо было то, что Луис осмелился подойти и погладить одного из жеребцов.

Однажды утром Себастьян нашел Фернана в порту.

— Высматриваешь корабли Грихальвы?

— Нет, — ответил Гонсалес. — Просто прогуливаюсь. Как думаешь, мы скоро отправимся в путешествие?

— Скоро, — заверил его Себастьян. — Скорее, чем ты думаешь. Кортес не из тех людей, которые долго пребывают в праздности. Кстати, он заинтересовался твоей персоной. Пойдем, представлю тебя ему.

Идти пришлось недалеко. На одной из площадей стояли склады с провизией. Там кипела работа: люди таскали мешки с зерном, взвешивали их, о чем-то между собой спорили. Немного в стороне за этим процессом наблюдала группа мужчин. Возглавлял ее высокий человек, одетый весьма богато. Дорогой бархатный камзол, расшитый золотым позументом, на груди массивная золотая цепь с медальоном, отличного качества сапоги. На поясе меч со сложной гардой и кинжал. На голове незнакомца красовалась белая фетровая шляпа, украшенная пышным плюмажем из перьев. Он приветливо улыбнулся, завидев идущих к нему воинов, и сделал несколько шагов навстречу.

— Доброе утро, сеньоры! Я смотрю, Себастьян, что слово твое, как и всегда, нерушимо. Не прошло и получаса, как ты обещал познакомить меня со своим товарищем, с которым вы испытали столько приключений, и вот вы уже здесь.

— Доброе утро. Да, это мой друг, храбрый кабальеро Фернан Гонсалес родом из Севильи. Фернан, перед тобой предводитель экспедиции — сеньор Эрнан Кортес де Монрой и Писарро Альтамирано.

После обмена приветствиями Себастьян удалился, сославшись на неотложные дела. Фернан с интересом окинул взглядом своего будущего командира. Кортес был высок, примерно одного с ним самим роста, широкоплеч и мускулист, но при этом столь же изящен, чему немало способствовала горделивая осанка. Умное волевое лицо обрамляли темно-каштановые, почти черные волосы и короткая борода, карие глаза внимательно смотрели на Гонсалеса. На вид ему было слегка за тридцать.

Эрнан Кортес первым нарушил молчание.

— Давай прогуляемся и немного поговорим. Я думаю, что мои помощники тут и без меня сумеют проконтролировать подготовку зерна для экспедиции.

Они не спеша двинулись вглубь острова. Вокруг стояли тенистые деревья, спасающие от палящих лучей солнца.

— Себастьян рассказывал о тебе. Ты богат и знатен, к тому же совсем еще молод. Что привело тебя в Новый Свет? Мог бы спокойно наслаждаться жизнью на родине.

— Достойно ли дворянина пребывать в лени и праздности, когда в мире еще так много способов испытать свою отвагу? — пожал плечами Фернан.

— Ты попал в состав злополучной экспедиции Кордобы. Те трудности и злоключения, что выпали на твою долю, кого угодно могли раз и навсегда отвадить от путешествий и исследований. Ты же вновь рвешься в поход.

— А я разве похож на человека, готового сникнуть при первых признаках опасности? — с легким оттенком высокомерия спросил Фернан.

— Нет, ты скорее похож на человека, которого никакая неудача не может лишить уверенности в своих силах. Я хорошо знаю Себастьяна и готов доверять его суждениям о людях. По его словам, ты ни разу не потерял присутствия духа, действовал всегда с примерной отвагой и без колебаний. А уж твое искусство владения мечом так и вовсе выше всяких похвал.

Фернан тут же вспомнил о девушке-наложнице, зарезанной Риосом, когда они пытались выбраться из города индейцев. Он сам был далеко не такого высокого мнения о своем хладнокровии и решительности. Интересно, что там еще наплел Себастьян? По сути, все их совместное путешествие, с преследующими по пятам дикарями, с короткими, но ожесточенными боями, с непрерывными поисками пищи виделось ему сплошной цепью случайностей. Лишь чудом можно было объяснить то, что они оба выбрались из джунглей живыми, да еще и добрались до Кубы. Любая оплошность, ошибка, даже простое невезение привели бы к тому, что они никогда бы не увидели больше земляков и единоверцев. Гонсалес не лгал себе — он вполне понимал, что без Риоса он бы, несомненно, погиб.

— Я не буду хвастаться, — скромно произнес Фернан. — Что бы там не рассказал Себастьян, но своему спасению мы обязаны скорее везению, чем воинскому искусству. Сами подумайте, разве чем-либо, кроме воли Всевышнего, можно объяснить такие длительные и столь удачливые скитания, которые выпали на нашу долю? Я шел наугад, спал, не выпуская из ладони рукоять меча, убивал и сам рисковал жизнью, ел все, что попадало под руку. Любая случайность могла оборвать нити наших жизней. Повторюсь — нам просто повезло.

— Вот именно об этом я и говорю! — убежденно ответил Кортес. — Именно таких воинов я и хочу видеть в своем отряде. Храбрецов, которых не испугают никакие трудности. И которые даже после самых изнурительных блужданий будут снова рваться на поиски приключений.

Видно было, что Эрнан Кортес необыкновенно воодушевился. Целеустремленность Фернана, спешащего вернуться на неизведанные земли, из которых он с таким трудом вырвался, очень восхитила его. Кортес продолжил:

— Это будет армия, способная преодолеть любые невзгоды, готовая победить самых многочисленных противников, приспособиться даже к самым тяжелым условиям. Мое войско сумеет перебраться через горы, переплыть реки, найти воду и пропитание в пустыне, обрести союзников среди врагов. Мы найдем дорогу даже в самых труднопроходимых районах, а там, где ее не окажется — мы ее проложим. Прорубимся через леса, проберемся через болота, пройдем путь, по которому еще не ступала нога человека.

Кортес, до того носивший на лице маску отстраненной задумчивости, постепенно оживал. Его глаза начали блестеть, взор, устремленный на Фернана, в то же самое время проникал как будто сквозь собеседника. Что он там видел? Возможно, грядущие победы, видения непобедимой армии, которая на данный момент существовала лишь в его фантазии. Может, что-то еще более грандиозное, чему Фернан не мог найти даже объяснения. Кортес говорил убежденно, очень увлеченно, решительно жестикулируя. Безусловно, он был хорошим оратором и умел расположить к себе людей. Фернан почувствовал, что постепенно он проникается пламенем речей собеседника.

— Это будет уже третья экспедиция, отправленная в те земли. Первыми двумя мы вряд ли можем гордиться. Попытка Кордобы была настоящим прыжком с обрыва во тьму, причем с завязанными глазами. Его отряд оказался плохо подготовлен и оснащен, сам предводитель совершенно не знал местность, в итоге по возвращению он не досчитался половины своих людей. Вторую экспедицию я сам хотел возглавить, но Веласкес отдал предпочтение своему племяннику. Что из этого получилось, ты и сам знаешь. Грихальве явно не хватило отваги и решительности.

— Думаете, что вам повезет больше?

— Я на простое везение не рассчитываю, — покачал головой Кортес. — Мой отряд будет дисциплинирован, хорошо вооружен и обеспечен всем необходимым. Отвага, упорство и хладнокровие помогут нам добиться успеха. И мне нужны такие люди как ты.

— Я и не скрываю своего желания попасть в ту страну еще раз. Меня не придется слишком сильно уговаривать.

— Не скажи, — предостерегающе поднял указательный палец вверх Кортес. — Многие изъявляют желание отправиться со мной в экспедицию. Что ими движет? Жажда приключений? Алчность? Скука? Неутомимая энергия, которая не находит себе выход? Я ищу не только людей, для которых этот путь будет просто способом обогатиться. Мне также нужны верные соратники, готовые поверить в чудо. Я был еще совсем мал, когда по Испании разнеслась весть о том, что Кристобаль Колон открыл западный путь в Индию. Какие безумные, безграничные надежды роились в головах людей! Ты просто не можешь себе представить того радостного возбуждения, которое вспыхивало при появлении корабля, приплывшего из Нового Света.

Да, Фернан этого и в самом деле не застал. Когда он был еще ребенком, в Европе поняли, что открытые земли — это не западный путь в Азию. Хотя все заокеанские территории в Испании все равно продолжали по старой памяти называть Индиями. Но стало совершенно ясно, что новые земли вовсе не так богаты, как все того ожидали. Разве что энергичному Васко де Бальбоа, основавшему колонию в Дарьене, удалось найти побережье, богатое жемчугом. И все же интерес к открытию Кристобаля Колона постепенно стал угасать…

А Эрнан Кортес продолжал:

— Каких немыслимых чудес ждали люди в Европе? Известий об открытии страны, населенной чудовищами? Двухголовыми карликами? Разумными животными, изъясняющимися на чистейшей латыни? Ожидали, что будет найдена земля ангелов, или вечной молодости, или ворота в Рай? Фонтан бессмертия? У всех фантазии витали разные, и всех ждало неизменное разочарование. Год шел за годом, а мечтаниям этим не суждено было сбыться. В Европе появились кое-какие диковинки из Нового Света. Мы узнали о существовании новых животных, растений и птиц, но все это мелочи. А теперь оказывается, что дивные земли в Новом Свете все же есть! Они там, откуда ты вернулся. Ты же видел чудеса?

Фернан вспомнил города, окруженные густыми, почти непроходимыми лесами. Города, взметнувшие вверх гигантские пирамиды, как будто бросающие вызов небесам своей монументальной мощью. Дворцы, размерами и отделкой не уступающие лучшим строениям Европы. Огромные площади, наполненные тысячами людей. Изумительные по сложности изделия индейских ювелиров. Гротескные маски их жрецов, пугающие рисунки на стенах храмов. Страшные, кровавые жертвоприношения. А еще огромных пятнистых кошек, бродящих по джунглям, свирепых, оглушительно ревущих и отлично плавающих. Змей, крокодилов, гигантских пауков. Шумных обезьян, пестрых птиц всех цветов радуги…

— Да, я видел чудеса. Но плата за одно лишь лицезрение этих чудес может быть очень высока. Эта задача не по плечу простому человеку.

— Именно поэтому я так стремлюсь туда. Куба покорена, здесь теперь скорее нужны фермеры, чем авантюристы. Смотри, — Кортес достал из ножен меч. — Вот клинок, выкованный руками лучших толедских мастеров. Это великолепное оружие, созданное для великих свершений. У тебя на поясе висит такое же. Ты же не будешь им ворошить угли в камине или нарезать мясо. Ты же не повесишь его, в конце концов, на стену, просто для красоты. Нет! Для великого оружия нужна великая цель!

Кортес спрятал меч в ножны и продолжил:

— Вот так и я. Жизнь на Кубе для меня легка и комфортна. Я богат, известен, влиятелен. Достаточно всего лишь быть покладистым перед лицом губернатора Веласкеса, и можно все оставшиеся годы провести в почете и безопасности. Но я чувствую в себе силу для великих свершений. Разве справедливо будет отказаться от нее и вести здесь сытую и скучную жизнь простого плантатора?! Господь одарил меня энергией и решительностью. Разве не будет самой черной неблагодарностью по отношению к нему променять свои таланты на лень и праздность? Разве тем самым я не предам его, себя и всех тех людей, которые верят в чудеса?

Фернан молчал. Пылкий и увлеченный монолог собеседника странным образом почти слово в слово повторяла его несколько разрозненные мысли, облекая в плоть смутные, еще не до конца оформившиеся надежды и мечтания. Кортес меж тем продолжал:

— Я не повторю ошибок Кордобы и Грихальвы. Я не буду ставить перед собой ничтожную цель нахватать несколько сотен пленных индейцев, да собрать побольше золота. Я хочу исследовать ту землю от края до края, узреть все ее чудеса, испытать на себе все ее опасности, преодолеть все преграды, взобраться на самые неприступные вершины! И в конце, с осознанием полного права на такие слова, сказать: «Я совершил небывалое! Я покорил этот мир!». Готов ли ты пойти рядом со мной?

Речь Кортеса пленяла своей дерзкой самоуверенностью, заставляла чаще биться сердце. Фернан вдруг осознал, что лишь теперь, со стороны, он четко видит картину Нового Света целиком. Удивительная земля, в которой ничего не было в меру, где все раздуто до немыслимых размеров и доведено до крайности. Щедрость природы, причудливость цветов, красочность птичьего оперения, свирепость хищников, мастерство туземцев и их жестокость. И они с Себастьяном — крошечные искорки жизни, мечущиеся по чужому миру, растерянные, неосведомленные, бросающиеся из огня в полымя, сражающиеся, убегающие, прячущиеся. Рядом с Кортесом он прошел бы весь этот путь еще раз, но теперь не в роли жалкого беглеца, вынужденного хорониться от каждой невзгоды, а в составе отряда, способного противостоять любой опасности.

Кортесу даже не потребовалось озвученное вслух согласие. Он посмотрел в глаза Фернану и одобрительно кивнул.

— Мне нужны будут сподвижники, способные оценить масштабы моих замыслов. Люди, наделенные не только отвагой в бою, но и окрыленные такой же дерзкой фантазией. Не буду тебя обманывать — в моем отряде наверняка найдется немало солдат, которые по той или иной причине воспротивятся моим целям. В такие моменты мне особенно нужны будут верные помощники. Могу ли я рассчитывать на твою поддержку?

— Я не отступлю ни перед какой угрозой, — твердо сказал Фернан. — Опасности меня не страшат.

— Я рад, что не ошибся в тебе, — кивнул Кортес. — Пожалуй, ты вправе узнать побольше о моей персоне. А обо мне ходит множество слухов на этом острове. Ты и сам, надо полагать, слышал немало историй, в которых фигурирует имя Эрнана Кортеса.

Фернан не ответил. Слухов хватало, но повторять их он не собирался. Глупо пересказывать чужие сплетни, в которых неизвестно, что рассказчик знает достоверно, а что сам сочиняет тут же, на ходу. Гонсалес сказал:

— Говорят, что с самой юности, еще на острове Эспаньола, вы прославились как опасный фехтовальщик…

— Да, зависть зачастую толкает людей на необдуманные поступки. Хватало зубоскалов, склонных насмехаться над тем, что я быстро получил во владение поместье и рабов, не имея других заслуг кроме родственника-губернатора, — Кортес пожал плечами и продолжил. — После того, как добрый десяток таких насмешников был похоронен, заколотый мною на дуэлях, оставшиеся в живых предпочли умерить свой пыл и найти другой объект для своих острот.

— Потом вы участвовали в покорении Кубы и получили здесь приличный пост при дворе губернатора Диего Веласкеса.

— Да. И его правление многим не нравилось, в том числе и мне. Когда недовольство достигло апогея, было решено отправить жалобу на Эспаньолу. Тамошний губернатор считался главнее Веласкеса, к тому же приходился мне дядей. Никто другой не осмелился взять на себя эту ношу, опасную равно как из-за гнева Веласкеса, так и из-за трудностей пути. Пересечь на обычной лодке несколько десятков миль по морю, отделяющих Кубу от Эспаньолы, — задача сама по себе рискованная. Это пролив, там сильное течение. Велика вероятность быть унесенным в открытое море. Да и шторм может налететь совершенно неожиданно.

Кортес нахмурился, затем рассмеялся, вспоминая те давние события, после чего посмотрел на Фернана и сказал:

— Но совершить путешествие мне так и не удалось. Сейчас эта идея кажется чистейшим самоубийством. Она вряд ли увенчалась бы успехом. Но тогда, когда заговор раскрыли и меня схватили, я с куда большим удовольствием отправился бы на лодке даже через океан, чем предстал перед судом. Власть Веласкеса на Кубе безгранична, ему ничего бы не стоило казнить дерзкого бунтовщика. Скорее всего, нечто подобное меня и ожидало, но я не был склонен покоряться судьбе. Мне удалось бежать из тюрьмы…

— Это и есть одна из легенд, которыми окутано ваше имя. Говорят, что вы разорвали кандалы, а затем выбили решетку на окне и сбежали.

Кортес безмерно развеселился. Фернан подумал, что этот смех является отголоском того облегчения, которое испытал узник, когда сумел вырваться из заточения.

— И чего только люди не придумают. Хорошая легенда, но, как и большая часть легенд, весьма далекая от реальности. На самом деле мне помогли охранники. Разочарован? Мой талант не в том, чтобы ломать железные прутья голыми руками, я не ярмарочный силач. Для предводителя куда важнее уметь находить нужных людей для исполнения своих целей. Кстати, стражники, помогавшие мне тогда при побеге, отправляются сейчас со мной в экспедицию. А все потому, что они знают — их поведет человек, который из любой ситуации найдет выход. Надеюсь, ты тоже присоединишься к нам.

После разговора с Кортесом Фернан поспешно отыскал Себастьяна.

— Как прошел разговор? Кортес пригласил тебя плыть на запад?

— Да. Даже странно, что он нашел время лично меня уговаривать. Что послужило причиной такого внимания? Что он знает о нашем путешествии по землям индейцев?

— О наших блужданиях генерал-капитан знает только правду. Ну а что касается столь пристального внимания… — Себастьян пожал плечами. — Кортесу нужны верные люди, на которых он сможет положиться в трудную минуту. Многие хотели возглавить экспедицию, в том числе и родственники Веласкеса. Теперь все они дружно обступили губернатора и чуть ли не хором поют ему про то, насколько он ошибся с выбором. Мол, Кортес своеволен, корыстен, честолюбив и кто знает, что будет, если доверить ему командование. А у Веласкеса к хоровому пению склонности никогда не было и он постепенно все больше свирепеет от услышанного. И, похоже, задумывается о том, уж не правда ли все эти слухи.