12. Индейская деревушка

Прошла неделя после того, как испанцы покинули заброшенный город. Местность вокруг стала совершенно гиблой. Густые непроходимые леса тянулись на десятки миль. Здесь не было троп и открытых участков. Конкистадоры плутали, постоянно обходя препятствия, раздвигая свисающие сверху лианы и рубя листья, которые мешали обзору. Невысокие, но близко расположенные деревья широко раскидывали ветки, практически полностью закрывая солнце.

По земле слались кустарники, в которых шла своя жизнь. Там шуршали змеи и лягушки, пробиралась прочая мелкая живность. Приходилось ежесекундно смотреть вниз, чтобы какая-нибудь тварь не цапнула за ногу. На некоторых участках леса царила настолько густая тень, что здесь как будто вовсе никогда не наступал день и только сумерки и ночь сменяли друг друга. В таком полумраке каждый солнечный луч, пробившийся сквозь густой полог листвы, казался настоящим чудом.

Фернан осторожно пробирался вперед, мечом раздвигая свисающие сверху ветки. Ощущение грозящей со всех сторон опасности ни на секунду не покидало его. И хуже всего было то, что от нее невозможно было защититься. Поневоле на ум приходили мысли о том, что героическим предкам жилось все же чуть проще. Война с маврами — дело, конечно, рискованное, но там, по крайней мере, ты видишь врага и можешь сразиться в открытую. А здесь, где под каждым листом может прятаться змея, где в тени, неразличимый для глаз, возможно, готовится к прыжку ягуар, смерть никогда не смотрела в глаза. Она старалась подкрасться незамеченной.

Сзади, точно так же постоянно вертя головой во все стороны, шагал Себастьян. Чутко вслушиваясь во враждебные звуки леса, испанцы пытались определить, откуда же может исходить угроза. Подойдя к стволу поваленного дерева, конкистадоры уселись немного отдохнуть.

— Эта земля не жалует гостей, — хрипло произнес Фернан. — Как будто намекает, что мы и так задержались.

Собственный голос ему очень не понравился. В этой сырой, удушливой местности дышать оказалось очень трудно, кашель стал постоянным спутников испанцев. Вода была повсюду. Она пропитывала почву, делая ее влажной и труднопроходимой. Капли росы выступали на коре деревьев и на упругих широких листьях. Каждый день шли дожди. Но нигде они не находили воды достаточно много, чтобы нормально искупаться. Да и если бы им удалось найти водоем, то вряд ли бы путники решились в него войти, памятуя о крокодилах и многочисленных змеях, скрывающихся там.

Себастьян пошарил в сумке, достал оттуда кусок копченого мяса и выругался.

— Проклятая сырость! Я с таким трудом набрал тогда сухих веток, чтобы закоптить этого кролика, а теперь мясо заплесневело. Придется обходиться фруктами.

Фернан, услышав это, лишь угрюмо промолчал. Вопрос еды становился все острее. Несколько дней назад им удалось подстрелить трех кроликов. Этот был последним.

Плоды деревьев стали попадаться все реже. Несколько раз Себастьян убивал змей и лягушек, но даже для такого скудного обеда им приходилось долго собирать топливо в этом царстве сырости. Поначалу Фернан с опаской смотрел на перспективу закусить змеей, но выбирать не приходилось. Риос тогда мастерски запек рептилию. На вкус она оказалась совсем неплоха.

— Насчет твоих слов о гостеприимстве. Я бы с огромным удовольствием покинул эту землю, раз уж она нам так не рада, — заметил Себастьян, жуя найденный в сумке ярко-оранжевый плод. — Да вот только она ведь нас отпускать не хочет. Похоже, эти леса вознамерились нас убить.

— Сколько мы проходим за день?

— По таким-то чащам? Хорошо, если хотя бы миль десять, но, скорее всего, меньше.

А окружающая со всех сторон вода нанесла им еще один серьезный удар. Отсырели запасы специй. Их пришлось выбросить. Да и соль, которой конкистадоры раздобыли совсем немного, сейчас уже почти закончилась.

Оставшийся далеко позади заброшенный город как будто подвел черту жилым землям. После его посещения испанцы вступили в полосу гибельной территории, где не было места человеку. Фернан постепенно начал приходить в отчаяние. Час за часом и день за днем они блуждали по этим густым, непролазным джунглям и ничего не менялось в лучшую сторону. Деревья обступали конкистадоров со всех сторон, мешая идти и даже не давая осмотреться по сторонам. Пищу добывать становилось все труднее.

Иногда Гонсалес думал, что они просто заблудились и ходят кругами. Впрочем, Себастьян, кое-как ориентируясь по слабо различимому движению солнца, утверждал, что это не так и они все же пробираются на восток. Но кто знает, не ошибался ли Риос?

Так прошло еще два дня. Испанцы, не веря в свою удачу, все же добрались до края непроходимого леса. Перед ними, залитое лучами солнца, играя всеми оттенками зеленого, расстилалось огромное открытое пространство. Густой травяной ковер укрывал землю, которую тут и там рассекали ручейки, впадающие в мелкие озерца. Повсюду шумел высокий тростник.

Фернан, обозревая все эти небольшие, но такие многочисленные водоемы, произнес:

— Так, похоже, теперь главной угрозой для нас станут крокодилы.

— Если бы только они, — пробурчал Себастьян. — Похоже, мы вышли прямо в болото.

Опытный Риос не ошибся. Продвижение максимально замедлилось. Себастьян очень осторожно пробирался вперед, сжимая в одной руке меч, а в другой длинную палку, срубленную на опушке леса. Он прощупывал почву перед каждым шагом, а за ним, стараясь идти след в след, шел Фернан. Вокруг кипела жизнь, но спасения от голода она не сулила. Над землей порхали птицы, но были они слишком мелкими для того, чтобы пытаться одну из них подстрелить. Лягушки с плеском кидались в воду при приближении людей. Иногда испанцам на глаза попадались ягоды, но есть незнакомую пищу путники не решались. Воды вокруг становилось все больше. Она как будто старалась окружить двух заблудившихся людей, заманив их вглубь болота и отрезав все пути для отступления.

Вечером конкистадоры остановились на привал, выбрав для этого небольшой пятачок твердой земли. Им повезло найти гнездо с полудюжиной мелких яиц, но есть их пришлось сырыми, так как в этих топях невозможно было найти сухих дров для костра. Фернан решил дежурить первым.

Он сидел, поджав колени к подбородку, стиснув меч в руке и до боли в глазах всматривался в царящую вокруг темноту. Висящая высоко в небе луна давала слишком мало света. Это призрачное сияние посеребрило окрестности и мир вокруг казался нереальным, подернутым дымкой тумана. Гонсалес с тревогой думал о том, что в таких условиях ему никак не обнаружить подбирающегося к ним крокодила или змею.

Фернан встал, разминая ноги. В этом зыбком, полном топей месте он даже не решался сделать несколько шагов в сторону, опасаясь попасть в трясину. Внезапно над головой что-то мелькнуло, легонько прикоснувшись к его волосам. Гонсалес шарахнулся в сторону, выписав великолепную восьмерку мечом и едва не потеряв равновесие. Рубить оказалось некого. Это просто пролетела летучая мышь. С колотящимся об ребра сердцем он шагнул вперед и снова уселся рядом со спящим Себастьяном.

Внезапно слева послышался звук. Низкий короткий стон нарушил царившую до этого момента тишину. Затем еще и еще раз. Это было настолько похоже на стенания раненого человека, что испанец просто не поверил своим ушам. Как будто где-то совсем рядом, скрытый в полумраке, лежал какой-то бедолага и стонал от мучительной боли. Но ведь вокруг не было никаких людей! В этом Фернан не сомневался.

В памяти начали всплывать легенды, слышанные им о болотах. О душах людей, умерших в топях мучительной смертью, которые теперь блуждают возле места своей гибели. О всякой нечисти, которая жаждет убить любого встреченного человека. И где же еще водиться всем этим тварям, если не здесь — в суровом и жестоком мире, где людям вырезают сердца на алтарях, где льется жертвенная кровь и нет никого, кто мог бы бросить вызов дьяволу, искоренив эти сатанинские культы.

Фернан застыл, привстав на одном колене, вытащив кинжал и приготовив оба клинка к бою. Неизвестно, поможет ли сталь в предстоящей схватке, но с оружием в руках он чувствовал себя увереннее. Он чутко вслушивался в навалившуюся на него тишину. Стон больше не повторялся. Гонсалес вспомнил угрозы, которые звучали в его ушах, когда он вторгся в заброшенный храм и стоял напротив каменного идола, оскорбленного такой дерзостью. Истукан тогда как будто предрекал что испанцам вряд ли удастся выбраться из его чертогов.

— Из храма мы вышли без проблем, — прошептал Фернан. — Из этого болота тоже выберемся. Погоди, тварь, я сюда еще вернусь.

Ответа ему никакого не было. Вместо этого в нескольких шагах впереди вспыхнул небольшой бледно-голубой огонек. Он висел в воздухе на высоте человеческой груди. Слабый, дрожащий, покачивающийся иногда то вправо, то влево. Он несколько раз мигнул, как будто приглашая человека подойти поближе и рассмотреть его.

От изумления у Фернана перехватило горло. Он, не рассчитав силы, пнул Себастьяна по ноге и Риос, спавший очень чутко, тут же вскочил, выставив перед собой меч и вертя головой.

— Что случилось? — хрипло спросил он и почти сразу же заметил огонек.

— Сначала кто-то стонал, — справившись с волнением, объяснил Фернан. — Точь-в-точь как раненый человек. А потом почти сразу же загорелась эта свеча. Кто ее держит?! Там же трясина, мы еще вечером это поняли. Человека бы сразу же засосало.

Себастьян забормотал молитву, одновременно бросив меч и прицелившись из арбалета. Огонек, как будто почуяв угрозу, несколько раз мигнул и начал плавное движение вправо, стараясь обойти стоянку конкистадоров.

— Стреляй! — яростно прошептал Фернан.

— А толку? — сквозь сжатые зубы буркнул Риос. — Только болт потеряем. Ты же не думаешь, что эту свечу держит человек? Его было бы видно в отблеске света, да и как он, по-твоему, передвигается по сплошной трясине? Шагает беззвучно, да и не тонет.

Себастьян и сам понимал, что целиться в огонек нет смысла, но это был просто рефлекс солдата, привыкшего стрелять в любую возможную угрозу. Он опустил арбалет. Испанцы оглянулись по сторонам и увидели еще один слабый белый огонек, застывший в пяти шагах за их спинами.

— Вот ты и попался! — хищно усмехнулся Фернан. — Там твердая земля.

С этими словами он встал в полный рост, приготовив меч для удара и собираясь ринуться навстречу огоньку. Себастьян с ругательством бросил арбалет, схватил в охапку своего молодого друга и повалил его на землю.

— Ты в своем уме?! Куда собрался?! Идти за болотными огнями нельзя! Еще ни одному человеку не удалось их настичь. Зато любой, кто станет их преследовать, рано или поздно угодит прямо в трясину.

— Тебе уже приходилось видеть такое на болотах? — спросил Фернан, внимательно продолжая наблюдать за висящим просто в воздухе тусклым, мертвенно-белым пятном света.

— Да, случалось. Они заманивают путников в самые гиблые места, откуда невозможно выбраться.

— Откуда они берутся? — спросил Гонсалес, осматривая окрестности, пытаясь найти новые источники угрозы.

У Себастьяна в голове роились самые разные версии, слышанные о болотных огнях. О неупокоенных душах, о привидениях, о нечисти, жаждущей человеческой крови. Легенд он знал немало, и ни одна из них не говорила об этих огнях ничего хорошего. Но Риос отлично понимал, что пересказывать их не стоит. Зачем еще больше удручать молодого товарища, которому и без того жутко?

— Этого никто не знает. Но опасаться нечего. Я никогда не слышал, чтобы они подходили к человеку вплотную. Обычно вот так и блуждают где-то неподалеку, завлекая за собой. К костру они боятся приблизиться.

Произнеся это, Себастьян понял, что утешение получилось слабым, ведь костра-то у испанцев как раз и не было. Тем временем первый огонек, как будто досадуя, что его обнаружили, и подкрасться незамеченным не удалось, несколько раз мигнул и погас.

— Не могу сказать, что мне стало легче, — шепнул Фернан. — Сначала за ним хотя бы следить можно было. А теперь тварь, которая его разожгла, скрывается во тьме. Попробуй пойми, с какой стороны она постарается подкрасться.

Молодой Гонсалес поежился. По коже помимо воли пробегали мурашки. Храбрый воин, он готов был сразиться с любым врагом, которого можно убить оружием. Но эти бескрайние непроходимые болота, где на многие мили вокруг нет ни одного человека, но совсем рядом слышатся стоны раненых и зажигаются свечи в невидимых руках, пугали даже его. Это темное, унылое пространство, которое испанцы решили так дерзко пересечь, явно не благоволило к чужакам. На фоне лунного диска мелькали стремительные тени летучих мышей, белый огонек все так и висел в воздухе, совершенно, казалось бы, равнодушный к судьбе двух блуждающих по болоту людей. Себастьян вздохнул и сказал:

— Фернан, мы не можем бодрствовать всю ночь. Но и идти в темноте тоже не можем. Раз уж ты меня разбудил, то давай я посторожу. Ложись спать.

— Думаешь, я смогу уснуть? Если хочешь, то отдыхай. Я лучше послежу за окрестностями.

— Ладно, разбудишь меня через пару часов.

С этими словами Себастьян снова улегся, но, судя по дыханию, он долго еще не мог уснуть. Фернан остался сидеть, наблюдая за призрачным белым огоньком, который, похоже, стал понемногу удаляться. Впрочем, скоро у него появилась компания. Еще несколько пятен, белых и зеленых, вспыхивали в темноте. Некоторые из них почти сразу же гасли, другие горели долго. Но ни одно так и не отважилось приблизиться к лагерю испанцев. Гонсалеса это, скорее, раздражало.

«Хоть бы один из вас набрался смелости и подлетел поближе, — думал он. — Проклятое болото! Здесь нельзя даже шага сделать без риска утонуть, да еще и эти огоньки мельтешат»

Чуть позже, разбудив Себастьяна, Фернан лег и закрыл глаза, думая, что уж точно не сумеет уснуть. Но постоянное недоедание и недосыпание давно подтачивало его силы. Он провалился в глубокий сон сразу же, как только закрыл глаза.

Следующий день прошел чуть легче. По пути им несколько раз попадались небольшие группы деревьев, которые обеспечили путников дровами для костра. К тому же Себастьян подстрелил средних размеров птицу. Вместе с двумя пойманными на мелководье рыбинами, она показалась изголодавшимся испанцам просто королевским пиром. И все же дорога давалась с трудом. Дважды Риос, идя первым, проваливался в трясину. Фернану пришлось изрядно помучиться, вытаскивая его на сушу. После трех дней блужданий конкистадоры все-таки пересекли болото и снова очутились в лесу.

Дни шли за днями. Густые заросли сменялись более открытыми участками, болота им больше не попадались. Сезон дождей все длился, спасая от жажды, но по пути испанцы так и не встретили ни одного более-менее приличного озера. В лучшем случае это были обширные лужи, вода в которых быстро просачивалась сквозь почву, оставляя лишь вязкую грязь. Реки же не попадались вовсе. Фернан шел и думал, что они очень удачно выбрали момент для бегства из индейского города. Если бы они отправились в путь в сухой сезон, то давно бы уже умерли от жажды, так как сочные растения, из которых Себастьян научился добывать воду, вокруг почти не росли.

И хотя они сумели преодолеть самые разные опасности, Гонсалес с каждым днем все больше мрачнел. Он прекрасно видел, что ситуация ухудшается. Добывать пищу в этом зеленом аду становилось все труднее. Здесь не водились кролики или игуаны, даже змеи и лягушки теперь почти не попадались на глаза. Сорванные незнакомые плоды большей частью оказывались жесткими и почти не съедобными. И это недоедание, умноженное на постоянное недосыпание из-за ночных дежурств, а также изнуряющий зной, медленно, но неумолимо лишало испанцев последних сил.

Себастьян тоже стал мрачным и молчаливым. Он заметно похудел, лицо стало более угловатым, с резко очерченными скулами. Но глаза смотрели все так же зорко, и во взгляде горело неистребимое стремление вырваться из этих гибельных земель. Так конкистадоры и брели вперед, тратя на поиски пищи времени почти столько же, сколько и на продвижение вперед.

Через шесть дней после спасения из болота испанцы неожиданно вышли на опушку леса. Перед ними расстилалось большое поле, а на нем, за специально посаженной изгородью из колючего кустарника, росла кукуруза. Среди растений деловито копошились индейцы.

Фернан и Себастьян переглянулись. Местные жители не вызывали у них никакого доверия, но оба конкистадоры понимали, что они слишком измучены для продолжения пути. Без запасов пищи и полноценного отдыха они скоро погибнут. Посовещавшись, они решились приблизиться к поселению.

Фернан шел вперед, с огромным трудом сохраняя невозмутимый вид. Он периодически бросал взгляд на Себастьяна. Риос же шагал с таким спокойным лицом, как будто им ничего не угрожало.

«Мы еле вырвались из одного индейского города, и все для того, чтобы сейчас по собственной воле прийти в другой! — стучала мысль в голове у Фернана. — На этот раз дикарям нас даже ловить не придется. Сами в лапы идем!»

Их скоро заметили. Как и ожидали испанцы, появление двух столь диковинных на вид чужаков вызвало среди местных крестьян настоящий переполох. Несколько работавших на поле индейцев, побросав все дела, кинулись к видневшимся вдалеке хижинам. Остальные же сгрудились и, негромко переговариваясь, шли в некотором отдалении от испанцев, которые, обойдя колючую изгородь, двинулись по земляной тропинке к селению.

— Думаешь, дикари побежали за солдатами? — шепотом спросил Фернан.

— Почему обязательно за солдатами? Может быть, просто сообщить вождю о прибытии путников. Я не думаю, что они любого странника встречают оружием.

Гонсалеса этот ответ не слишком успокоил. Да, многочисленные индейцы свободно приходили в тот город, где два испанца долго пробыли почетными пленниками. Но кто знает, распространяется ли это правило на чужаков? Фернан с делано-беззаботным видом вертел головой по сторонам, как будто просто обозревая окрестности. А сам внимательно осматривался, пытаясь понять, не нацелен ли на них лук или дротик какого-нибудь не в меру воинственного индейца. Справа шумели заросли кукурузы, где так удобно прятаться стрелку. Но все было спокойно. Сопровождаемые, словно шлейфом, гомоном возбужденных крестьян, конкистадоры вошли в селение.

Навстречу им катилась волна людей. Десятки местных жителей, услышав весть о диковинных чужаках, побросали свои занятия и шли увидеть все своими глазами. Они теснились, стараясь держаться поближе друг к другу, обретая в единстве уверенность. На испанцев смотрели с опаской.

— Да дикари, похоже, боятся нас больше, чем мы их, — заметил Себастьян.

Фернан внимательно осматривал индейцев. Они весьма походили на жителей покинутого некогда города. Невысокие, смуглые, с длинными волосами, перехваченными в пучок на затылке или на макушке. Среди них хватало людей с татуировками и подпиленными зубами, кое-кто щеголял деформированной, вытянутой вверх головой. Глаза у многих косили, что создавало комический эффект, поскольку индейцы, обратив лица к испанцам, в то же время глядели как будто в сторону. А вот одежда была совсем простой и лишенной украшений — набедренные повязки у мужчин и самые незатейливые платья у женщин. Многие ходили босиком.

«Наверное, мы забрели в какую-нибудь бедную деревушку, где кроме крестьян, никого больше нет» — подумал Фернан.

Но вот толпа расступилась и вперед вышел средних лет мужчина в пестром хлопковом плаще, расшитой узорами юбке и крепких кожаных сандалиях. Он шагнул навстречу испанцам и Фернан сказал:

— Здравствуй. Мы на пути.

Собственное косноязычие приводило его в отчаяние, но знание местного языка было слишком скудным для полноценного разговора. Фернан понадеялся, что собеседник поймет, что испанцы являются путешественниками.

Индеец сообразил, что чужаки изъясняются плохо и задал вопрос как можно проще.

— Откуда ваш путь?

— Оттуда, — незатейливо махнул Себастьян рукой на юг.

— Нам нужна еда, — добавил Фернан.

Индеец сделал испанцам знак идти вслед за ним. В толпе, которая потянулась за чужаками, Фернан увидел несколько человек с копьями. Держались те настороженно, но нападать, похоже, не собирались. Себастьян буквально впивался глазами в любой окружающий предмет, пытаясь понять, что же их ждет. Вскоре он проворчал:

— Да, Фернан, похоже, это самая захолустная деревушка. Даже старейшина одет довольно скромно, без столь любимых дикарями зеленых перьев, нефритовых или золотых украшений. Воинов здесь нет. Бедолаги с копьями держатся уж слишком опасливо, да и одеты так же, как и прочие крестьяне. Оружие у них, скорее всего, охотничье.

— В таком маленьком селении наверняка нет постоялого двора, — ответил Гонсалес. — В городе же они были. Помнишь? Готовы ли жители вообще принять гостей?

Пройдя мимо рядов незатейливых хижин, с мазаными глиной стенами и тростниковыми крышами, конкистадоры вышли на небольшую площадь. По сравнению с монументальными постройками в городах смотреть тут было не на что. Несколько довольно длинных домов, видимо, предназначенных для людей побогаче да каменное ступенчатое святилище, возвышающееся примерно на высоту человеческого роста. На самой площади кое-как шла торговля. Впрочем, в эту минуту продавцы и покупатели, забыв о товарах, во все глаза смотрели на диковинных чужаков.

Себастьян, увидав на одном из лотков лепешки с начинкой из овощей, захотел купить парочку. Риос достал из сумки мешочек с какао-бобами, ткнул пальцем в угощение и, кое-как объяснившись с продавцом, отсчитал ему четыре боба.

— Надеюсь, он меня не надул, — проворчал Риос.

Старейшина повел их дальше. Они зашли в большой дом, где их встречал хозяин. Там уже ждал обед и двое слуг, которые сначала поднесли гостям чан с водой для умывания, а затем прислуживали во время еды. Конкистадоры изо всех сил старались есть неспешно. Фернан и Себастьян не хотели показать индейцам, в каком бедственном положении они пребывали последнее время. Это была первая нормальная еда с тех пор, как испанцы сбежали из своего почетного плена. Запеченная утка, кукурузная каша, лепешки, тушеная фасоль, фрукты. И даже напиток из какао-бобов. Совсем не то что жареная змея или сырые яйца!

Убрав посуду, слуги, поклонившись, удалились. Фернан удовлетворенно вздохнул и осмотрел помещение. Просторная комната с земляным полом и белеными глиной стенами, дверной проем занавешен серой тканью. Никаких керамических курильниц или мозаик из перьев, лишь невысокий деревянный стол, да толстые плетеные циновки из тростника.

— Обычная комната, хотя, по местным меркам, наверное, самое роскошное жилье в этой деревне, — заметил Себастьян. — Какао для напитка хозяин гостиницы, надо думать, из личных запасов выделил. А вот и он сам!

Индеец зашел, почтительно наклонившись. Фернан, насколько ему позволило знание языка, поблагодарил за гостеприимство и положил на стол маленькую нефритовую пластинку. Хозяин взял ее, осмотрел со всех сторон, степенно отсчитал два десятка какао-бобов сдачи из небольшого мешочка, затем предложил наслаждаться отдыхом и с поклоном удалился.

— Ну вот и прекрасно! — рассмеялся Себастьян. — Нас поселили, накормили, да еще, того гляди, и обсчитали. Думаю, нефрит стоит побольше того, во что оценил его этот пройдоха. Видать, хозяева постоялых дворов одинаковы по обе стороны океана.

— Наверное, мы заплатили ему вперед за несколько дней проживания, — поделился соображением Фернан. — Да и вообще, кто поймет расценки в этом мире?! Ладно, отдохнем немного, купим провизии в дорогу, может быть, если повезет, то еще и проводника с собой возьмем. Потом двинемся дальше.

Побродив по деревне, испанцы поняли, что она и в самом деле невелика. С полсотни хижин, где жили крестьяне, работавшие на полях. Воду жители брали из колодцев. Власть здесь представляли старейшина, как определили его статус конкистадоры, да еще старый седой жрец, который окурил их ароматным дымом из глиняной кадильницы, после чего ушел. Похоже, это селение было идеальным местом, чтобы отдохнуть и восстановить силы.

Здесь к ним относились с подчеркнутым уважением, но испанцы все же не чувствовали себя в безопасности. Вечером Фернан вызвался дежурить, как и обычно, первым. Он сидел, сжимая в ладони рукоять меча, и чутко вслушивался в звуки окружающего мира. Повсюду царила тишина. Здесь не было того фантастического разнообразия звуков, которые наполняли тропический лес. Гонсалес ломал голову над тем, чего ждать от индейцев. Неужели ему и Себастьяну наконец-то повезло и они нашли безопасное место, где смогут пожить некоторое время, ослабив ту предельную настороженность, которая сопровождала их в последние дни? Хорошо бы… Вокруг ничто не предвещало опасности, но Фернан все же упорно высидел свою вахту, разбудив после полуночи товарища и затем лег спать.

Утром он проснулся от возбужденного шепота Себастьяна:

— Фернан, вставай, дикари нас предали!

Гонсалес, спавший, как всегда, в кирасе и с оружием под рукой, тут же вскочил.

— Я утром выглянул на улицу и первое, что увидел, так это воинов, входящих в селение.

— Много их? — прерывающимся от волнения голосом спросил Фернан.

— С десяток. Да ты сам посмотри.

Фернан подошел к дверному проему и приник глазом к небольшой прорехе в занавеске. Действительно, на площади стояло десять новоприбывших индейцев. Они разговаривали со старейшиной. И это были явно настоящие воины. Богато разукрашенные плащи укрывали их тела, над головами покачивались перья, венчающие сложные прически, на бедре у каждого висел деревянный меч с обсидиановыми вкладками. В руках солдаты держали копья и пестрые щиты. Фернан почувствовал, как резко застучало сердце. Он отпрянул от занавески и перевел взгляд на хмурого Себастьяна.

— Старейшина совсем не дурак, — заметил Риос. — Как только мы вошли в деревню, он сразу же послал гонца в город за подкреплением. Хорошо хоть, что я обнаружил их раньше, чем они напали.

«Невероятно! Столько сил потрачено и все впустую. Нас выследили!»

Но за этой панической мыслью в голову Гонсалеса пришли совсем другие.

— Себастьян, но это не могут быть воины из того города, из которого мы сбежали. Мы блуждаем по этим лесам и болотам не одну неделю и преодолели больше ста миль по бездорожью. Они не могли все это время идти за нами по пятам. Но и на зов местного старейшины они бы и на лучших скакунах не поспели сюда за одну ночь.

В светлых глазах Риоса мелькнуло замешательство. Потом он медленно кивнул и сказал:

— А ведь и правда. Я как-то сразу не сообразил от удивления. Но что для нас это меняет? Это воины из ближайшего города. Нас явно хотят взять в плен. Ну что, будем прорываться с боем? Если кинемся на них неожиданно…

— То получим по стреле в спину от лучников, которых мы отсюда не видим, — оборвал друга Фернан. — Погоди. А вдруг они вообще не за нами явились?! Может, это солдаты, охраняющие сборщиков налогов из ближайшего города. Или какой-нибудь военный патруль. Да мало ли зачем они пришли. Если мы на них без причины нападем, то тогда уж точно без боя не обойтись.

— Очень странное совпадение, — покачал головой Себастьян. — Думаю, они пришли за нами.

В этот момент, отбросив занавеску в сторону, в комнату вошел один из воинов. Колючим, уверенным взглядом черных глаз осмотрев испанцев, он посторонился и что-то коротко сказал. Вслед за ним шагнули еще четверо солдат. И только после них вошел еще один индеец. Богатый наряд, а также отсутствие оружия выдавало в нем сановника.

— Какая-то важная птица, — прошептал Себастьян. — Такой солидный эскорт охраны.

Сановник же уважительно поклонился, впрочем, он ограничился этим и не стал касаться пальцами земли и затем целовать их. Выпрямившись, он сказал:

— Привет вам.

Фернан и Себастьян поздоровались, не спуская настороженных взглядов с вооруженных индейцев.

— Вы странники. Пойдемте с нами. За нами. По дороге.

Видимо, местный старейшина уже предупредил, что чужаки язык знают плохо, потому говорящий пытался формулировать предложения максимально просто.

Испанцы переглянулись. Фернан заметил:

— Так, похоже, весть о нашем прибытии долетела до ближайшего города и там пожелали увидеть нас своими глазами. Наверное, нас зовут на встречу с каким-нибудь вождем.

— Все повторяется. Хорошо хоть, на этот раз по голове не бьют и руки не вяжут.

Конкистадорам не пришлось долго собираться. Надев шлемы и подхватив котомки, они покинули постоялый двор в сопровождении десятка солдат, сановника и еще двух носильщиков, тащивших корзины с едой. Провизия оказалась отнюдь не лишней. Час миновал за часом, далеко за спиной осталась деревня, а небольшой отряд продолжал свое путешествие. Воины шли настороженно, держа копья наготове — они-то уж точно знали всю опасность окрестных лесов. Двое из них выдвинулись вперед и внимательно осматривали земляную дорогу и ближайшие кусты на предмет любой возможной угрозы. Остальные держались возле конкистадоров. Слуги и сановник тоже жались к солдатам. А испанцы обсуждали свое положение.

— Тринадцать человек. Много, конечно, но можно потягаться, — сказал Себастьян.

— Да, но даже если мы их перебьем и продолжим наши странствия, то что при этом выиграем? — ответил Фернан. — Мы ведь вышли к деревушке, потому что у нас закончились припасы, да и отдохнуть нужно было. В корзинах у носильщиков еды не так и много. Если сейчас сбежим, то снова будем блуждать голодные и уставшие.

— Тем и хороша была деревушка, что оттуда мы могли бы уйти в любой момент. Крестьяне вряд ли смогли бы нас остановить, даже если и попытались бы. А сейчас мы идем в город, где хватает солдат, способных нас пленить. Вот я и ломаю голову — стоит ли нам покорно идти, как баранам на бойню или же попытаться сбежать.

Фернан не знал, что ответить Себастьяну. Сомнения сводили его с ума. Чего следует опасаться больше? Индейцев, которые, вполне возможно, ждут не дождутся двух чужаков, чтобы зарезать их на алтаре? Или же враждебного леса, столь скупого на пищу, из которого они еле вырвались? Да вот еще и солдаты… Почему они так напряжены? Воины, когда-то сопровождавшие испанцев в прогулках по лесу, вели себя не так настороженно. Эти же как будто ждут нападения в любую секунду. Что еще за опасности таят в себе окрестные джунгли?

Посовещавшись, конкистадоры решили не устраивать сражение и посмотреть, что же будет дальше. К обеду отряд сделал привал. Во время еды Фернан удивился тому, какую дистанцию пришлось преодолеть гонцу, бежавшему в город с вестью о чужаках, а потом воинам, пришедшим, чтобы забрать их с собой. Еще через пару часов быстрой ходьбы испанцы и их эскорт добрались до обширных полей, на которых росла кукуруза. Вот и предместье. Впереди Фернана и Себастьяна ждал очередной индейский город.