Выкуп

(Ну хочешь? — я это сделаю:

солнце тебе подарю.

Не думай, что я очень смелая.

Боюсь, что — сгорю.)

1.

Терновник стремится сквозь рваное небо

к минувшим бесследно счастливым годам.

Я ветру внимаю, любую нелепость,

любое безумство легко оправдав;

я — ветру внимаю, я слышу предания

покрывшейся пылью седой старины,

я — пепел, я — жухлые листья, я — память

забытых ошибок и прошлой вины;

я трачу пустое — заблудшую душу

отдав за дыханье потерянных лет,

я — память, я — ветер, ты только послушай

надтреснутый голос мой, шёпот мой, бред...

Обман полнолуния волчьей судьбою

уже отразился в бездонных зрачках,

не прячь взгляд… ну хочешь? — я буду слепою:

не видеть, не думать. Пульс бьётся в висках

бессильно и больно, как будто пытаясь

вернуть невозвратное, всё изменить;

над битвой кружу я вороньею стаей,

я — пепел, я — чёрные перья, я — сны.

Я — смутная небыль разбившихся сказок,

звенящих осколков смешная тщета,

я — только слова, только ложь, только — маска,

я — ржавь, что изъела смертельную сталь

меча, раньше пившего кровь без усилий,

я — ветер, шутя загасивший свечу...

За солнце, что где-то кому-то дарила,

без лишних сомнений с лихвою плачу.

Держи моё сердце, случайный бродяга,

ты слышишь, как бьётся? — как птица в окно,

покрытое вязью загадочных знаков,

уже не имеющих смысла давно.

Я — шорох, я — ласка июньских ночей,

я — звёздная пыль в огрубевших ладонях,

я — бес, прикорнувший на левом плече

и странная вера бездомных бессонниц...

Игра, откровенья, постыдная ложь —

кто скажет: в чём разность, в чём сходство?

и радость, и горе, и гордость —

в итоге не стоят и грош.

20 янв. 2006г.

2.

Искупленье — бродячим псом

ищет счастье средь подворотен,

я хочу, если ты не против,

поделиться с ним колбасой;

да — не счастье, но тоже впрок:

кто откажется? кто не примет? —

в эту снежность, в такую зиму

быть накормленным — не порок.

Снова слово — всего лишь пеплом

сигареты упало в снег...

Мы идём сквозь прозрачность неба,

тщетно верность храня весне.

На прилавке хмельной торговки —

райских яблок обманный свет,

я плачу за покупку кровью

и отныне — багрян мой след.

Искупленье — летит снежком,

мной запущенным тебе в спину,

ты смеёшься обманом зимним —

только верить в тебя легко...

Оплатив этот сон беспечный,

протяну на ладони Солнце...

Позови, если сможешь вспомнить —

я вернусь… Даже через вечность.

… Обещанье — дыханьем ночи

опалило судьбу смешную,

я не к ней ведь тебя ревную,

а к ветрам, душу рвавшим в клочья...

Не суди — по стандартным схемам,

я — безумная, мне простится,

будем глухи, слепы и немы,

будем прятать под маски лица.

Мы же знаем, что ад и рай —

лишь игра...

3.

Мы играли и верили в то, что играем,

замерев на ступеньке меж адом и раем,

запрокинутым душам казалось, что правы,

потому и играли — без знания правил.

Мы стучали ладонями в синь безразличного неба,

мы случайно и просто творили безумную небыль,

мы страдали и жили, но вдруг оказалось, что лживы

эти песни и сны, и то пламя, что плещется в жилах.

… уходи, я неискренность чувств

оплачу.

20 янв. 2006г.