Глава 23

Вот вам и поворот. Уже сколько раз она думала, что бы сказала раньше по поводу того, что происходило на данный момент...

Первым, что Хельга услышала, когда сон уже превратился в дрёму — стук сердца. Услышала и почувствовала. А ещё — тепло… И было так спокойно, так легко.

В памяти пронеслась прошедшая ночь, заставив едва заметный румянец возникнуть, и тут же исчезнуть. Ладонь тоже лежала на груди парня, но сердце толкалось именно под головой — живое, трепещущее, настоящее...

Наверное сейчас опять будет это "Ну и?" — с невольной тёплой улыбкой подумала она.

Но раньше Гаррета проснулся Кот.

Проснулся, посмотрел своими глазищами на Хельгу и… мявкнул, чуть ли не идеально спародировав один из… кхм… звуков, услышанных прошлой ночью. После чего махнул хвостом и удалился под кровать.

Северянка вздрогнула от неожиданности и теперь уж действительно залилась краской.

— У, зверюга… — беззвучно, чтобы не разбудить Гаррета, шевельнула губами она, проводив взглядом не в меру смышлёного Кота.

А потом вновь уснула — всё же всю ночь колобродили, да и практически привыкла она к ритму жизни вора… И, конечно же, не спешила покидать его, когда опять сон перетёк в дрёму, а дрёма — в ленивые поваляшки. Тепло близкого человека, когда даже отпускать, уходить куда-то совершенно не хочется, а хочется просто находиться рядом, наслаждаясь покоем и биением его сердца.

Разбудил Гаррета вежливый стук в дверь, заставивший его сразу сесть. Фраза "войдите" почти слетела с языка, но он вовремя остановился, вспомнил о девушке, так что в итоге раздалось не шибко вежливое:

— Либо позже, либо говорите и проваливайте!

— Прошу прощения за беспокойство! Просто информируем, что с сегодняшней ночи Великий Дворец Масадоры открыт для всех желающих! Другими словами, там состоится городской бал-фестиваль! Одежду можно купить или взять на прокат у нас на третьем этаже!

Реклама существовала во все времена, что сказать… Девушка едва успела натянуть одеяло хотя бы на… в общем, до ушей. И покраснела — хотя с уходом "рекламщика" это прошло.

— Тьфу, блин, ходят тут всякие… — пробурчала она и, взглянув на парня, чуть усмехнулась.

Правда уже действительно — хватит валяться, и потому Хельга потянулась за своей одёжкой.

— Так это и есть тот самый Дворец, о котором упомянул Эрнст? Интересно… Посмотреть, что ли, на этот их бал...

Оделся Гаррет быстро, и был готов гораздо раньше девушки. Правда с некоторым сожалением взглянул на остатки вина:

— Выдохлось наверняка...

Да уж, девушкам приводить себя в порядок всяко дольше парней! Но вопреки расхожему мнению, собралась северянка весьма шустро, так что долго Гаррету ждать не пришлось.

На замечание парня о вине лишь едва пожала плечами...

— Ну что, будем глядеть, или стороной обойдём?

— Да мне, в сущности, все равно.

Вор накинул куртку-пиджак и влез в сапоги.

— Но если хочешь поучаствовать, надо искать тебе платье… Хотя не думаю, что есть смысл туда соваться в первую ночь. Вот на вторую должно самое интересное начаться...

Идти по забитым людьми улицам вор не пожелал ("Мне твоего стрельбища хватило&quot и пошел напрямик по задворкам. Теперь им особой угрозы местные Тени не представляли, и Гаррет даже не пытался скрываться. Да и большинство сейчас заняты другим.

— Ладно, будь по-твоему, — усмехнулась Хельга, выходя следом. — Всё равно я мало себе представляю, что там вообще может происходить...

Напоминание о стрельбище заставило несколько виновато фыркнуть.

— Зато у тебя теперь есть такой шикарный Кот, — так, несерьёзный вяк, даже не то чтобы в оправдание.

А вообще, настроение у северянки было хорошее, и портить его ну совершенно не хотелось.

***

— Ну что, попался, крысеныш?! — голос говорившего не сулил тому, кого он поймал, ничего хорошего. — Ворюга, мать твою! Прибью!

— Да ладно тебе, Дерр, это всего-лишь хлеб, — издевательски сладко протянул другой голос, более звонкий, но тоже мужской.

— Ага! Сегодня хлеб, а завтра уже кошельки! Ты посмотри на этого ублюдка! Думаешь, он хоть немного раскаивается?!

— Но убивать ребенка за кусок хлеба… Как-то это… Да и с ворами иначе поступают, нет? Ребенку нужно просто преподать правильный урок.

Звук удара и глухой вскрик, который явно изо всех сил пытались сдержать.

Но шаг Гаррета остановило не это. Он бы скорее прошел мимо, да и судьба пойманного мальчишки его мало волновала. Остановиться его заставила столь небрежно брошенная фраза, породившая в глубине души целый шторм воспоминаний.

"Ребенку нужно просто преподать правильный урок".

Кулаки мгновенно сжались до такой степени, что побелели костяшки пальцев. На лице отразилась неприкрытая ненависть — чувство сильнее, чем даже то, с каким он смотрел на Рэда. В запястья отголоском воспоминаний впилась дикая боль, как будто руки вновь были связаны, как тогда. Отчетливой белой линией вдруг обозначились обычно незаметные шрамы под манжетами рукавов.

"Запомни, мальчик, воровать нехорошо..."

— Вы… ублюдки, которым повезло иметь и дом и семью… — Гаррет даже не осознал, что развернулся и пошел на звук разговора.

"… даже если это всего лишь дешевое лекарство..."

И голос его был как всегда очень тихий, но...

"… лихорадка — это не причина опускаться до воровства!"

Уж лучше бы он орал или рычал...

"… тем более, ты даже не болен… Брат? Ха-ха-ха… Ты гля, ка-к-кой заботливый!"

Это было бы не так страшно.

"… отсутствие денег всего лишь означает, что вы неспособны достаточно хорошо работать..."

Это бы так не пробирало...

"… ну, что я могу поделать, если на нашей стройке такие условия оплаты?.."

Не заставляло бы холодеть душу, как эти тихо сказанные слова...

"… да и признай, вы просто бесполезны… "

— Почему вы считаете, что лучше… умнее… Кто дал право вам учить нас?! Учить тех, чью жизнь вы никогда не узнаете просто потому… Потому что вам повезло больше нашего!

Он вышел из-за угла, ничуть не скрываясь, даже наоборот — позволил отчетливо звучать своим шагам. Оба мужика и мальчик обернулись. Один из них держал ребенка, второй уже занес руку с топором над правой рукой мальчишки… А он… Он даже не плакал. Только промелькнула в глазах какая-то безумная надежда, да тут же погасла.

А у их ног валялся растоптанный и испачканный в крови кусок хлеба. Даже не батон. Так, горбушка...

— Эй, чего тебе, мужик?! Вали своей… — голос предательски дрогнул, а занесенная для удара рука явственно задрожала —… д-д-дорогой!

— Ты чего, мужик?! Это всего-то беспризорная тва...

Договорить он не успел.

Просто упал с застрявшим в глазнице матово-черным ножом. Ни броска, ни полета стали никто даже не уловил.

Второй выронил топор и попятился.

— У м-ме-н-н-я д-деньги есть! Вот! Держи!

— Ему отдай.

— А?

Да так и упал с зажатым в руке кошельком. На этот раз нож торчал из горла. Гаррет шагнул вперед и спокойно подобрал деньги, а потом повернулся к мальчишке. Тот затрясся, как осиновый лист на ветру. Попятился, споткнулся и неизящно приземлился на пятую точку, но даже так пытался отползти, хотя за его спиной и был тупик.

Но вор не стал подходить.

Просто оставил на старой табуретке, которую пристроили заместо плахи, кошелек и ушел, бросив на прощание:

— Уверен, ты выкладывался куда больше них за те гроши, что получал. Если получал.

Мальчишка деревянными руками подобрал кошелек и ошалело поглядел вслед неожиданному спасителю. Голова гудела от тысяч мыслей как пчелиный улей, но уже мгновением спустя в глазах ребенка зажегся упрямый непоколебимый огонь.

— С… стой!!!

Он вскочил и на негнущихся ногах побежал за вором. Споткнулся, пару раз упал, но все-равно упрямо поднимался и бежал вперед, пока не перегнал парочку и не остановился перед Гарретом с распахнутыми в сторону руками.

— Почему ты спас меня?

— Они меня спровоцировали, можешь считать, что сегодня тебе повезло, — Тень, не останавливаясь, прошел мимо, просто обогнув неожиданное препятствие.

— Ты был таким же, верно?

Он снова забежал вперед и снова все повторилось, только в этот раз вор обошел его молча.

— Поднялся из грязи! И прекрасно знаешь каков этот мир для нас! Знаешь, что о нас всегда вытирают ноги! Как бы ни старался — никто не признает, лишь будут использовать все сильнее, а платить все меньше!

Каждую фразу мальчишке приходилось обгонять так и не остановившегося вора, чтобы встать перед ним. Ребенок явно был уже на пределе, но глаза горели по-прежнему упрямо.

— И есть только один способ выбраться из этой трясины отчаяния! СИЛА! Ты ведь сильный! Научи меня! Сделай таким же!

— Я одиночка.

— А она тогда кто?!

— Клиент.

— Тогда я тоже буду клиентом! — В грудь Гаррета ударился тот самый злосчастный мешочек с деньгами. — Там много! Даже одна золотая есть! Я проверял! А еще я буду тебя слушаться! Во всем! И слова поперек не вставлю!

Вор с секунду пронзительно смотрел в глаза этого мальчишки, который считал такие копейки большими деньгами:

— Для кого-то вроде тебя неразумно вот так вот расшвыриваться деньгами. Может жизни стоить.

— А МНЕ ПЛЕВАТЬ! Я ненавижу эту жизнь! НЕНАВИЖУ! — в темно-серых глазах сверкнули слезы и потекли по щекам сначала одинокие капли, потом целые ручьи. Мальчишка все же сорвался, видя как уверенно уходит из рук столь огромный шанс хоть что-то изменить в его жизни.

— Я ненавижу этот вонючий город! Я ненавижу этих жадных до жути людей, у которых за каждую менку зарплаты приходится унижаться и чуть ли не стоять на коленях! Ненавижу тех ублюдков, что используют меня потому как сильнее, а я жить хочу! Понимаешь?! ЖИТЬ ХОЧУ! А не… а не… а не как сейчас....

Речь совсем стала неразборчивой, глаза почти потухли, в них теперь была знакомая бесцветная покорность. Смирение с ситуацией. Но видно было, что этот ребенок еще не сдался. Только терпит. Терпит и ищет пути борьбы со столь несправедливой реальностью.

— Разве можно выжить в этом аду, когда ты совсем один?..

На этот вопрос у Гаррета не было ответа. Прежде, чем стать одиночкой, у него был брат. А потом старик-Хранитель. Если подумать, у него всегда кто-то был… Кто-то, кто прикроет и поможет, если совсем уж запахло паленым.

Вор молча перекинул кошелек назад мальчишке и снова пошел вперед, обогнув его как и несколько раз до этого. Мальчик больше не сдвинулся с места. Стоял и плакал, зло вытирая лицо грязным изодранным рукавом.

— И чего ты там застрял? Тебе еще мыться и одежду подбирать… Раз уж хочешь идти со мной, будь добр привести себя в порядок.

Слезы высохли мгновенно, а глаза цвета стали, в которых вновь зажегся упрямый огонек, неверяще посмотрели вслед Гаррету. Шаг… Еще шаг. Сорваться на бег, пока не передумал и, абсолютно не стесняясь вцепиться в руку. Чтобы не исчез. Не убежал. Не бросил.

А по лицу снова катились слезы… Правда на этот раз к ним прибавилась очень робкая и непривычная улыбка. Хотя мальчишка думал, что уже разучился улыбаться. А вот на лице Гаррета царило совершенное иное выражение:

— Кот и ученик за две ночи… Сагот, на кой черт я вообще сунулся в этот город?!

Хельга не вмешивалась — здесь она не имела права говорить, просто потому, что просили не её. Но каждый раз, когда мальчонка забегал вперёд, она смотрела сперва на него, а потом на вора. Наконец, Гаррет согласился, и девушка не смогла сдержать едва заметной, необидной улыбки, когда мальчишка вцепился в руку парня и начал робко улыбаться.

— Заметь, в этот раз я ни причём.

Хотя была "за", видя отчаяние ребёнка...

Вор лишь фыркнул в ответ девушке, а мгновением позже этот же звук спарадировал и Кот.

— Эй, звать-то тебя как?

Мальчишка шмыгнул носом и поднял голову:

— Кайт.

— Что ж, Кайт… Я — Гаррет-Тень. Профессиональный вор. И легкой жизни рядом со мной не жди.

— Значит и я стану вором? Профессиональным?

— Если сможешь. И если выживешь.

— Я сильный.

— Вот и проверим. Хотя я был бы больше рад, окажись ты умным, — кажется мелкий на это обиделся, но ничего не сказал. — Возвращаемся в гостиницу.

Северянка же после слов Гаррета ободряюще улыбнулась Кайту. Раз вор взялся — значит взялся всерьёз...

— Я Хельга, будем знакомы, — в свою очередь представилась она.

Да, Кайта просто жизненно необходимо было отмыть-отстирать, а уж об одёжке вообще лучше не упоминать… А ещё, точнее в первую очередь — накормить.