Глава 7

— Ну… — заговорил вор наконец на одном из привалов, впервые за долгое время. — Мы уже далеко от города. Хвоста нет. На этом считаю наш контракт исполненным.

Хельга подняла глаза на парня. В принципе эта фраза была неизбежна, но раз за разом откладывалась, была как-то далеко в будущем… Да и чего греха таить — привыкла северянка к нему. Привыкла к его присутствию, привыкла… да, пожалуй, жить с ним.

Поэтому на какой-то момент повисла несколько неловкая пауза.

— Да, наверное...

Как-то исподволь выползло и развернулось решение. Памятуя принцип вора: "А что я буду с этого иметь?", девушка чуть тряхнула головой и начала говорить:

— Тогда предлагаю новый. Видишь ли, с учётом такой бучи, что поднял лорд, от меня так просто не отцепятся, и они прекрасно понимают, что моя дорога одна — на Север, рано или поздно, так или иначе, и преследовать до родных мне краёв вряд ли откажутся. В искусстве скрываться тебе нет равных, я же в этом чайник, потому как эти три года училась выслеживать, а не прятаться. Плюс нам с тобой явно по пути пока что. Так что условия в сущности те же — ты помогаешь мне скрываться, а я делаю для тебя магический инвентарь. Ну и… — Хельга чуть пожала плечами и несколько смущённо улыбнулась. — Тебе же надо будет на Севере где-то остановиться, могу предложить свой дом в качестве убежища...

Гаррет скосил на нее глаза, долго-долго смотрел, потом вздохнул:

— Ну, нечто подобное и ожидалось...

«С другой стороны, маг под боком совсем не плохо, это она уже доказала».

Да и он тоже к ней привык. Мешать, во всяком случае, вряд ли будет.

А самое главное — есть кому готовить.

— Хорошо. Идет. Однако одно но: где твой дом — я понятия не имею, от его кандидатуры в качестве убежища откажусь сразу, и иду с тобой до тех пор, пока нам по пути. А там уже разберемся...

Хельга кивнула. Насчёт дома — её дело предложить, его — отказаться...

Ночь… Лесная ночь имеет своё, особое очарование, и, как иногда говорят, что город днём и город ночью — два разных города, то про лес это истина вдвойне, более того — изначальна… Никогда ещё девушка не жила в таком режиме, и открывала для себя немало нового, того, что по дороге к Городу обычно банально просыпала...

«Так стану совсем ночной птицей, как он», — мысленно усмехнулась северянка

— В таком случае, какие на данный момент наши планы?

— Мы пойдем через Пустошь до Бренны, там выйдем на мост, и первый город, в который мы зайдем, будет Эльмрас. До тех пор я намерен держаться как можно дальше от населенных пунктов. У южан руки длинные… — ответил Гаррет.

Пустошь… Мало кто уже помнит, почему это место назвали именно так. Пустоши там ведь вовсе не было — густой и опасный лес, населенный, по слухам, далеко не только привычным зверьем… Но это был единственный способ обойти два города и кучу деревень, которые неизбежно попались бы им на пути по тракту. Был, конечно, еще путь, но в болота лезть не хотелось… Тем более в это время года, кода комары и прочая летающая мерзость звереет окончательно.

— Ясно.

«Пустошь значит?..»

— Думаю, тогда имеет смысл сообразить чего-нибудь ещё, помимо того, что у нас имеется из магического арсенала...

«Упор, наверное, стоит делать на огонь, отбивание чутья и ещё что-нибудь в этом роде...»

Мозг привычно заработал в необходимом направлении, однако пока что Хельга не погружалась до конца, готовая выслушать вора.

Странно, что её вообще сам факт перехода через Пустошь не напряг...

— Соображай, — легко согласился вор. Хотя ему и так было нормально...

Как ни странно, но лес и его мрак словно сняли с Гаррета некие оковы. Он теперь молодел еще и внутренне. Появился какой-то неявный огонек в глазах, даже нет… всего лишь искорка, но невероятно яркая.

Больше всего вор ценил уютную тишину бархатного мрака. Но здесь, в лесу, этот мрак был особенным. Был еще более живым, чем городской, и Гаррет чувствовал себя не просто дома, а под надежной и непоколебимой защитой...

Девушка чуть улыбнулась и запрокинула голову вверх, глядя в расчистившееся после дневной хмари небо. Костерок разводить не стали — Хельга вполне чётко понимала, что небольшой свет сведёт всю привычку глаз к темноте на нет, а большого и не надо было, да плюс первая причина опять же. В лесной темноте свет лишь мешает, превращая хоть как-то просматриваемый сумрак в непроглядную пляшущую тьму… Даже если ей сейчас вздумалось плести — нити и бусинки всё равно искрятся, так что и с этим проблем не возникло бы.

— Гаррет… — спустя некоторое время подала она голос. — А что за артефакт тебе нужно найти?

— Украсть, — поправил ее вор.

Только это он и сказал, больше ни о чем не распространяясь. Впрочем, через некоторое время добавил весьма похолодевшим голосом:

— Любое мое дело касается только меня и заказчика. Если тянет на болтовню — ищи другую тему, — с этими словами он встал и потянулся. — Идем дальше.

— Ну ладно...

Тьфу, даже не спроси его о работе. Хотя у мастеров свои задвиги и кодексы, так что на самом деле она ещё легко отделалась...

Поднявшись на ноги, Хельга двинулась за вором, привычно взяв его за руку. Очень странно вообще выходило — первым человеком вне родины, которому она действительно полностью, безоговорочно доверилась, оказался тот, который казалось бы меньше всего того заслуживал… Поначалу — от отчаяния и того, что нечего терять. А теперь — просто потому что доверяла. Потому что хмурый одиночка, мастер-Вор Гаррет был по-настоящему надёжен...

— Скажи… почему ты тогда не пристрелил этого Седрика? Почему предпочёл укрыть меня, даже зная, чем это тебе может аукнуться?

Гаррет некоторое время помолчал, прикидывая отвечать или нет, потом все же четко произнес:

— Когда я тебя спас от "хвоста", ты была еще заказчиком. И пока ты не вышла из трактира, мы оставались в одной лодке.

Потом снова некоторое время было тихо, но он все же договорил. Негромко, но твердо:

— Я может и вор. Но своих не сдаю.

Честь — казалось бы такое позабытое понятие в том Городе… Даже как-то стыдно стало.

— Извини, если обидела...

Ладонь сжалась чуть крепче… На самом деле этот вопрос был необязателен — потому что результат не изменится от произнесённых слов.

Хотя с другой стороны девушка с пронзительной ясностью осознала, что ТАК следовать своей Чести в подобном месте может только по-настоящему сильный человек. Вероятно просто тот факт, что она выросла в краях, где Честь ещё отнюдь не пустой звук, невольно формировал стереотипы о "тех, кто южнее"… Ну и путешествие конечно же наложило определённый (и не особо приятный) отпечаток...

Но в любом случае от Гаррета исходило это чувство уверенности и… да, всё-таки именно надёжности, даже несмотря на всю кажущуюся зыбкость его образа — вот она, его рука, тёплая, настоящая… Он уверенно идёт во тьме, Тень, для которой мрак — родной дом. Тень, ведущая северянку лучше всех путеводных звёзд...

— Обидела? — вор рассмеялся, и смех этот раздался как-то очень уместно в этой темноте.

— Я Вор! Я порождение обмана и уловок! Я Тень, которой никогда нельзя верить! Я тот, кого презирают и ненавидят как крысу и с ней же меня роднят!

Речь, короткая, но столь торжественная и радостная… О тех, кто предпочитает тени, обычные люди говорят шепотом и с отвращением. Их боятся. Их ненавидят. Такого, как Гаррет казнят без промедления, если схватят и люди… Люди будут ликовать, с удовольствием наблюдая за казнью, надеясь поймать последний отблеск глаз обреченного… А он… Гаррет...

— И я горжусь этим!

Хельга прекрасно знала, как относятся к ворам в обществе. Более того — сама была во многом схожего мнения, и отнюдь небезосновательно...

Однако относиться так к Гаррету она не могла. И не желала.

Пусть он гордится тем, кто он есть — это правильно. Он выбрал свой путь и следует ему — это достойно уважения. Он достиг тех высот, когда воровство становится искусством, а это уже совершенно иной разговор...

Вероятно, это было верхом глупости. Возможно жизнь заставит девушку пожалеть о сделанном выборе. Но не сейчас. Сейчас она доверяла Тени. И плевать, что говорят другие… Она не боится. И ни единой ядовитой капли ненависти не было в её душе...

Просто невольно, вопреки всей и всяческой логике ещё чуть крепче сжала руку и чуть ближе придвинулась.

— Тень, которой нельзя верить, оказалась надёжнее всех "людей" Города...

Это фраза и действия вызвали в душе вора некоторые чувства, причем большая их часть была далека от светлых. Впрочем, внешне это никак не отразилось. Просто ему впервые пришла в голову мысль, что Хельга вообще говоря девушка. Причем порой весьма эмоциональная...

До этого он относился к ней как к заказчику и только. Без подобных мыслей. Простой и тупой симбиоз по устной договоренности-контракту. Она была всего-навсего той, кто занимает место в его доме и в обмен выполняет некую работу. Так что, например, когда он брал ее за руку, он думал только о том, что так удобнее и быстрее пройти. И все.

Впервые ему в голову забрела мысль, что если смотреть на все это под несколько иным углом, ситуация выглядит совсем иначе.

А как на это собственно могла смотреть Хельга? Он вдруг ни с того ни с сего спасает ее. По какой-то (еще не объясненной тогда причине) ради нее ставит на кон свою жизнь, не стреляя в Седрика, потом довольно легко соглашается на ее присутствие у себя в доме и при этом спокойно шастает с ней за ручку по тоннелям...

«Надеюсь, она не думает, что я влюбился в нее?» — несколько скептически поинтересовался внутренний голос.

А тут фраза эта еще...

«Надеюсь она сама в меня не влюбилась?!» — здоровый скептицизм частично сменился паническими нотками.

— Так, — Он резко остановился, так что девушка вполне могла врезаться в него. — Давай-ка проясним одну деталь. Не считай, что твое везение нечто большее, чем просто твое везение. Успей ты мне отдать деньги — скорее всего была бы уже трупом.

Сказав так, он довольно мягко, но непреклонно высвободил руку и пошел вперед. В предрассветных сумерках четко был виден его черный силуэт, и узкая тропа, по которой они шли:

— Уже достаточно светло. Скоро надо будет искать место для дневки.

Северянка таки врезалась в Гаррета, впрочем несильно, всё же успев затормозить.

Она выслушала вора и не препятствовала его высвобождению...

Честь и чувства — разные вещи, поэтому, по сути, такие слова не удивили девушку. Обычное его поведение, поведение человека, который никому ничего не должен сверх уговоренного...

— Угу, — как бы ответ на всё вышесказанное.

Она и правда уже давненько чувствовала, что пора бы прикорнуть — в отличие от парня Хельга не была привычна к такому режиму, и всё ещё привыкала...

Довольно быстро нашли пару уютных деревьев на склоне, соединив низкие ветки которых получили неплохой навес. Наскоро перекусили, подогрев пищу на слабом костерке, и Гаррет устроился в самом темном уголке, завернувшись в собственный плащ, умудрившись практически полностью слиться даже с такой слабой тенью.

Все. Теперь специально его не разбудишь, пока не наступят сумерки. Зато если ситуация вокруг как-то изменится не в лучшую сторону — воровское чутьё сработает отменно.

Северянка улеглась неподалёку и отключилась почти мгновенно. Она также завернулась в свой плащ, да ещё и свернулась в клубочек, отчего стала занимать неожиданно мало места...

Хорошо, что солнце так и не смогло заглянуть под навес, и сон девушки ничего не нарушило. По мере продвижения по лесу реликвия теплела то слабее, то сильнее, и когда сильнее — усталость подступала быстрее, хотя и в рамках нормы. Пока что...

Путешествие по Пустоши проходило удивительно спокойно. Ни одного по-настоящему опасного зверя не то, что не встречалось — путники даже не видели их… Однако всё равно Хельга сварганила несколько амулетов на всякий случай, заодно опять попрактиковавшись, на сей раз составив копирки просто из интереса...

Девушка не обращала внимания на эти приступы усталости — мало ли как можно ухайдокаться за день? Ну а к теплоте реликвии она настолько успела привыкнуть, что и вовсе перестала замечать ещё в самом начале пути.

Вроде ничего особенного — обычный ночной переход, но тут вдруг северянка ощутила, что амулет стремительно нагревается...

— Постой...

Их было много. Штук двадцать, не меньше. Какая-то дикая смесь кротов и волков одновременно, шейная мускулатура непомерно развита, впрочем и передние лапы с огромными когтями внушали вполне закономерное уважение… Бессмысленные глаза навыкате, мерцающие в темноте бледно-зеленоватыми огоньками, слюна стекает из ощеренных пастей с отменными клыками, комки почвы в густой, местами свалявшейся шерсти...

Они появились из-под земли, неожиданно и одновременно. Путники едва успели отскочить. Однако они были полностью окружены...

Хельга уже почти достала из поясной сумки небольшой камушек, в который было вложено плетение, призванное сбить органы чувств зверей не только дымом, но и резким для них запахом, давая таким образом выиграть время на что-то ещё… Во время первой атаки один сапог оказался распорот чуть менее чем полностью, но хорошо, что не было ранок, иначе путешественники были бы обречены...

В грудной клетке толкнулась боль, и девушка, невольно согнувшись, прижала руку к груди. Из-под рубашки выскользнула реликвия.

«Что?..»

Теперь камень пульсировал золотисто-зелёным сиянием, и был ощутимо горячим. Едва только этот свет отразился в глазах зверей, они замерли. Замерла и северянка, будто загипнотизированная.

А затем подняла глаза на окружение.

Изменённые неведомыми силами Пустоши твари недоумевали. Только что перед ними была лёгкая добыча, и вдруг она превратилась в таких же существ, как и они сами. Более того — чужаки были сильнее, особенно вот этот, со столь яркой звездой на груди… Этот был… Вожаком. Тем, кому они не посмеют перечить...

Как-то странно, рывком девушка выпрямилась. Золотисто-зелёное сияние залило её радужки, и под этим взглядом хищники попятились. Медленно обведя глазами окруживших их тварей (вора она казалось не заметила вовсе), Хельга набрала воздуху в лёгкие… и рявкнула. По-звериному.

Одно-единственное слово — "ПРОЧЬ."

Они отступали, тенями растворяясь в своих норах. Бледно-зелёноватые искры глаз стремительно исчезали один за другим, и вскоре проход был свободен. Более того — преследования можно было не опасаться, звери ушли окончательно...

Боль в груди. Куда более сильная, заставившая северянку захлебнуться вдохом и пошатнуться… Сияние погасло резко, вместе с самим камнем, глаза девушки закатились, и она рухнула как подкошенная. При свете луны, пожалуй, можно было бы различить, что Хельга была мертвенно-бледна. Дыхание редкое, сердцебиение — тоже. И очень холодные руки...

Гаррет не пострадал совершенно. Отпрыгнул он более чем вовремя, оказавшись в двух шагах от девушки, и даже успел пальнуть в уже готовую к прыжку тварь стрелой, уложив ту на месте. В руках тут же оказалась вторая — огненная, но она не понадобилась.

Ну, в этот раз он ее поймал. Вернее Хельга упала практически на него. Аккуратно опустил на землю и снял побрякушку. Пару раз подкинул в руке и задумчиво пробормотал:

— Продешевил ты, Гаррет...

Едва реликвия оказалась снята, дыхание Хельги стало свободнее, однако по-прежнему оставалось очень редким...

Очнуться ей светило не менее чем через сутки.