Глава 38 - Ночь перед битвой

Никто не стал ни разжигать камин, ни зажигать факелы. Вполне хватало солнечного света, падавшего сквозь распахнутые настежь окна. Стол, сломанный во время первой драки Рорика с Харгальдом, убирать не стали — лишь сдвинули обломки в сторону, чтобы те не мешались под ногами. Карты, на которых изображались прилегающие к Хверду земли, разложили прямо на полу. Точнее разложил их Арнгор, нашедший зал в подобной разрухе, и потративший несколько минут на создание здесь хотя бы видимости порядка.

— Подойди, — сказал Арнгор, когда Рорик, вернувшийся от Велены, только-только вошёл в зал.

— Что? Нельзя даже одеться нормально? — пробормотал Чёрный, всё-таки подходя к королю. Замечание было весьма резонным, ведь из одежды на Рорике были лишь видавшие виды штаны.

— Нет времени, — бросил тот. — Смотри.

Арнгор, носком сапога указал на одну из карт. На ней были показаны леса, лежащие невдалеке от Зимнего Предела. Первый — прозванный Серебристым, запомнился Рорику очень уж хорошо благодаря одной весьма мерзкой девочке и её другу-дереву. Именно там он недавно и нашёл близнецов.

Второй же лес, располагавшийся много севернее, был отмечен на карте чёрным цветом. Мёртвый лес. Ещё один кладезь неприятных, но куда более старых, воспоминаний ещё с тех времён, когда Рорик полноправно мог назвать себя "молодым". Мёртвый лес много кому дарил подобные воспоминания. Бесконечное множество черных, обгоревших деревьев, так и не переродившихся после случившегося когда-то пожара, погубившего весь лес, гниющая земля, лишь немного присыпанная снегом… Одного этого было достаточно, чтобы нагнать страха на простых людей.

И, словно всего этого было недостаточно, среди местных, забредавших в Мёртвый лес, упорно появлялись слухи о некоей колдовской силе, засевшей среди сожжённых деревьев. Причём разговор здесь шёл не о практически безобидных дриадах, а о настоящем, древнем проклятии, поразившем эти земли. Рорику, во времена его наполненной приключениями молодости, довелось повстречаться с той самой силой, но это уже совсем другая история.

— Смотрю, — вздохнул Чёрный, глядя на карту.

— Вот здесь, — Арнгор указал на довольно широкое поле, граничащее с Мёртвым лесом, — мы встретим имперцев.

— На кой хер они туда полезут? Тут же с одной стороны, хоть и сгоревший, но всё-таки лес, с другой — низина, так что им придётся лезть в гору, чтобы с нами встретиться, ну а с третьей...

— Озеро, да, — кивнул король. — У имперцев из Зимнего Предела будет только два пути. Либо напрямую, к Хверду, либо сюда, к этому холму. Причём зайти к нему они смогут, как ты верно указал, только со стороны самого крутого подъёма, потому что здесь мы имеем лес, а здесь, хоть и покрытое льдом, но всё-таки озеро. Тяжёлую пехоту и, тем более, кавалерию, они там не проведут.

— А к Хверду они не пойдут, — продолжил за Арнгора Рорик, понявший его не хитрый план. — Ведь чтобы взять город, им потребуется время, за которое мы спустимся и ударим в спину нашим имперским друзьям. Да. Неплохо. Может и сработает.

— Сработает, — с уверенностью в голосе сказал Арнгор.

— А если нет?

— Если нет… — уверенности стало чуть меньше. — Здесь, здесь и здесь у нас есть пути для отступления.

— Что-то эти пути плохо пересекаются с Хвердом...

— Если мы проиграем ещё одну битву, и каким-то чудом я сохраню армию, — вздохнул Арнгор, — я не стану рисковать ей, чтобы удержать Хверд.

— Разумно, — после секундного размышления кивнул Чёрный, тоже нисколько не горевший желанием распрощаться с единственным шансом на победу в войне ради призрачного шанса уберечь от гибели пару сотен стариков.

— Да… я показал тебе общий план, который представлю сегодня вечером, на совете. Ты мне нужен, чтобы поработать над тактикой для отрядов наших союзников. Эта задача куда труднее чем кажется.

— Да уж, — вздохнул Рорик, пододвигая к себе одну из карт. — Наладить взаимодействие между корантарцами, горцами и северянами… Хотя это будет не труднее, чем помирить тебя с папашкой.

— Помирить?

— Угу, — кивнул Рорик, погружённый в созерцание карт.

— Ты ведь помнишь, что он проклинал меня на смертном одре? — мрачно напомнил Арнгор.

— Это он любя, — отмахнулся Чёрный.

Несколько часов ушли на бесконечные споры, обсуждения, новые споры. В конце концов Рорик с Арнгором пришли к чему-то, что можно было назвать общим мнением. И именно в этот момент к ратуше уже начали подходить люди, приглашённые королём на военный совет.

Совет этот мало походил на то, что привыкли видеть имперцы. Если принц Эрхен, собирая нечто подобное, выступал скорее в роли наблюдателя, внимательно слушающего советы и планы своих генералов и маршала, то Арнгор видел всё это по другому.

Король прекрасно помнил, чего ему стоило взять власть над строптивыми лордами, и чего стоило удержать её. И теперь, когда почти все они, а так же леди Велена и вождь Хароудел, представлявший горцев, явились в Хверд, Арнгор не собирался давать им повода думать о себе как о слабом правителе.

Он не собирался внимать их мнениям и советам. Король приказывал и повелевал, пользуясь своей властью. Арнгор дал своим людям разработанный им план, не спрашивая — нравится ли он им, не спрашивая — согласны ли они с ним. Он просто сказал каждому из них в чём заключается его задача в будущей битве, сказал, что все они будут делать, чтобы одержать победу в этой войне, а затем закончил совет под общий ропот возмущения и негодования.

Ночью, после совета.

В одном укромном местечке между известным трактиром под названием "Сухарь" и несколькими торговыми лавками стоял заброшенный, всеми забытый домик. Его крыша уже давно покосилась под грузом прожитых лет, а подгнивающие брёвна покрывал огромный слой плесени и мха. Дверь, болтающаяся на одной единственной, проржавевшей до невозможности, петле, медленно двигалась взад-вперёд, под слабыми дуновениями ветра.

А в домике этом нашли себе пристанище два человека. Точнее одна девушка и один волк, уже много лет, тайно встречавшиеся под крышей этой древней развалины. Внутри дом хоть и выглядел немного лучше, чем снаружи, но всё-таки запустение и здесь оставило свой след. Чудом сохранилась кое-какая мебель, стол, несколько стульев, кровать… и огромная куча сена, на которой и лежали Дарг с Нисс. Они просто лежали и смотрели сквозь дыру в крыше на потихоньку появляющиеся на небе звёзды.

— Мы утром уходим, — негромко сказал Дарг. — На войну.

Нисс прекрасно знала об этом. Сердцем, она чувствовала, что любимый скоро покинет её, чтобы сражаться с имперцами, но слышать об этом от него самого всё равно было больно и грустно. Она старалась не думать о том, что на войне Дарга могут ранить или, ещё хуже, убить, но такие мысли то и дело проскакивали в голове, не вызывания ничего, кроме желания расплакаться от бессилия.

— А когда вернусь, — продолжил Дарг, взглянув на девушку, — возьму тебя в жёны. Плевать, что там стая бухтеть будет.

— Ты вернёшься. Обязательно вернёшься, — прошептала Нисс, крепко-крепко обняв Дарга и уткнувшись ему в плечо. Ей совсем не хотелось, чтобы он видел, как она плачет.

— Конечно вернусь, глупенькая, — прошептал он, поглаживая Нисс по голове.

Этой ночью не только Дарг со своей избранницей любовались ночным небом. В другой, северной части города, где жили наиболее богатые и зажиточные люди, стоял хороший, бревенчатый дом, на крыльце которого расположилась интересная парочка. Они познакомились сегодня днём, на базаре, где чуть было не подрались за последнюю бутылку соладарского вина, оставшуюся у заезжего контрабандиста из Имерии.

— Друг мой, Рицан, — вздохнула Ульра, сидящая в покачивающемся деревянном кресле и держащая в руках хрустальный бокал, заполненный вином, — оно просто божественно.

— Ваше здоровье, прекрасна леди, — улыбнулся Рицан, поднимая точно такой же бокал. Имперец, в отличии от Ульры, припомнив свои мальчишеские годы, сидел на хлипких, скрипящих под его немалым весом, перилах и искренне молился Богу, чтобы дальше скрипа дело не дошло.

— Льстец, — кокетливо улыбнулась Ульра, глотнув вина. Она уже и не помнила когда ей говорили что-то подобное. Даже во времена, когда Ульра была ещё молода и невинна, мало кто из её ухажёров растрачивался на подобные, вычурные слова. Северяне были так грубы, в отличии от утончённого имперца...

— Всего лишь говорю правду, моя дорогая, всего лишь говорю правду. Вы ведь знаете, что завтра я ухожу на битву? Как истинный мужчина я буду сражаться за свою новую родину и… — Рицан спрыгнул с перил и подошёл к Ульре, — за прекрасную леди, что я встретил в этом холодном краю.

— Ах, Рицан… — прошептала Ульра, взяв его за руки. — Я так хочу, чтобы вы вернулись ко мне живым и невредимым. Давайте пойдём в дом, ведь ночь так коротка, а мы тратим её на разговоры...

— Ро, ты не спишь? — Тарга, надеясь найти подтверждение своим словам, легонько толкнула мужа в бок. Не помогло. Она толкнула ещё раз, сильнее. И ещё раз. И ещё...

— А? Что? Ты чего толкаешься? — сонно пробормотал Хароудел, делая попытку перевернуться на другой бок.

— Проснись, — сказала Тарга, разжигая свечу, на стоявшем рядом с кроватью столике.

— Ох… Тарга… Ночь же… мне завтра на битву идти. Дай по спать, — пробормотал Хароудел, с трудом разлепляя глаза.

— Помнишь, ты всё просил рассказать, что я видела тогда? Во время того видения?

Ро помнил. В один миг с него слетела всякая сонливость, и он уселся на кровати, внимательно глядя на Таргу, надеясь, что хоть сейчас-то она ему всё расскажет. А то как-то странно выходило: жена узнаёт что-то настолько важное, что только и думает об этом все последние дни, а говорить ему, мужу, не хочет.

— Тебе нельзя идти на битву, — прошептала Тарга, не поднимая взгляда.

— Чё?

— Нельзя, Ро. Тебе нельзя туда идти.

— Чё? Почему?

— Я… — Тарга замолчала, так и не закончив.

— Ох… Жена, ты-то должна понимать, что я всё ещё остаюсь вождём Чёрный Черепов. Остаюсь мужчиной. Остаюсь твоим мужем. Нельзя мне сидеть да сопли жевать, пока другие кровь проливать будут. Если ты боишься того колдовства, каким жарили нас имперцы, то скажу тебе прямо: они и меня поджарить пытались, но, как видишь, я тут. Живой-здоровый. Так что не бойся. Чтобы забодать Хароудела, им надобно будет что-то по сильнее, чем…

— Ро, — вздохнула Тарга, — то, что вы видели в крепости, лишь капля по сравнению с тем, что ждёт нас в этой войне. Я видела, Ро, я знаю. Не хочу, чтобы ты погиб там, не хочу, чтобы оставил нас одних.

— Я не… погоди. Нас?

— Эм… я… не знала как тебе сказать...

Странно, но у Хароудела зачесалась ладонь. Ладонь, на которой он с удивлением и ужасом обнаружил знак. Тот самый знак, что оставил ему мужик в том до чёртиков странном сне. Но это же был сон! Это всё было сном! Откуда у него на ладони знак?!

— Я чувствую в себе новую жизнь. Совсем крохотную, но...

— Я тебя люблю, жена, — прошептал он, крепко обняв Таргу. — Боги наконец-то подарили нам маленького...

"Дерьмо, — твердил про себя Ро, — дерьмовое, очень дерьмовое дерьмо!"

Ладонь, словно в насмешку, зачесалась ещё сильнее.

А в ратуше, точнее в одной из трёх спален, никто и не ложился спать.

— Нет, — мотала головой Велена, сидя на кровати. — Нет-нет-нет.

— Почему нет? — обиженно спросил Рорик, лежа головой у неё на коленях. — Фрейлда Младшая — хорошее имя.

— Нет!

— Ты совсем не помогаешь. Будь твоя воля, наша девочка так и останется безымянной.

— А с чего это ты решил, что у нас будет девочка? — изогнула бровь Велена. — Это будет мальчик.

— Неа. Девочка.

— Мальчик. Я мать и я чувствую, что мальчик.

— А я отец, и я чувствую, что у нас будет Фрейлда Младшая.

— Нет, у нас не будет никаких "Фрейлд"! Ни младших, ни старших, ни средних ни…

— Ладно-ладно, успокойся, — Велена так сильно укрепилась в своих мечтах о пареньке, и Рорик счёл, лучшим промолчать и не лезть, пока на свет не появится Фрейлда Младшая. Ведь только последний дурак мог предположить, что у них родится не девочка. — А парня то как назовём? Фрейлд Великолепный?

— Нет!

— А как тогда?

На секунду Велена задумалась, бросив взгляд в сторону пламени, неспешно горевшего в камине.

— Мы назовём его Гордак.

Рорик ничего не ответил — лишь молча кивнул.

Оба они думали о пропавшем рыцаре, но если в сердце Велены ещё теплилась надежда на то, что тот жив где-то в плену у имперцев, то Рорик прекрасно помнил ту картину, что встретил у распахнутых ворот. Многие корантарцы погибли в тот день. Погибли ни за что.

— Только надеюсь, что он не будет таким каменно-пафосно-мордым, как твой рыцарь, — сказал наконец Чёрный, ехидно ухмыльнувшись.

— А я очень надеюсь, что Фрейлда твоя не станет воровать папочкины порошочки.

— Я рад, что ты согласилась на "Фрейлду", — кивнул Рорик, пропустив мимо ушей остальную часть фразы.

— Что?.. Нет! Я не соглашалась!

— Вместо отрицания очевидного, лучше давай делом займёмся. Тут, говорят, видели одну большую, чрезвычайно дикую, белку.