Глава 36 - Твоюмать

— Охохонюшки-хо-хо, — выдохнул старый волк, оглядывая развернувшуюся перед ним картину. Город, который он знал как скопление подгнивших домишек и хибар далеко не первого сорта, преобразился в нечто, напоминающее один из имперских фортов.

Первым, и самым заметным, изменением, была стена. Палисад из недавно срубленных бревён окольцовывал Хверд, заменяя собой тот полуметровый огрызок, который местные, как и в Йорте, именовали "городским укреплением". Стена Харгальда обрадовала. Сразу видно, строили мужики.

На импровизированных воротах, являвших собой обыкновенную дырку в стене, Харгальда встретил безусый паренёк, совсем не похожий на северянина. Высокий, жилистый, весь разрисованный какой-то чёрной краской...

— Горец штоль? — спросил Харгальд, подходя к парню.

— Яртан из Чёрный Черепов, — гордо глядя на волка, ответил тот. — А ты кто такой? Зачем сюда пришёл?

— Я то? — хмыкнул Харгальд. — Я Харгальд из Стаи.

— Никогда не слышал, — пожал плечами парень.

— Старый Волк?

— Неа.

— Хм.

— Да ладно, — хохотнул горец, — вижу, что ты не имперец. Проходи.

— Благодарствую, — пробормотал Харгальд проходя за ворота.

За стеной город выглядел уже не так необычно. Многие дома, судя по всему оставленные жителями, превращались во временны казармы, где размещались солдаты, выбравшиеся из Зимнего Предела. Кругом, куда ни глянь, толпились вооружённые мужики, в которых Харгальд легко узнавал ополченцев. Ни нормального оружия, ни доспехов… да уж.

— Эй! Эй ты! — схватил он ближайшего мужика. — Где тут главного найти?

— А? — мужик взглянул на Харгальда мутным взглядом. Ясно ведь, бухал поганец всю ночь.

— Главный где?! — рявкнул у него над самым ухом Харгальд.

— Да там он, — морщась, пробормотал мужик, указывая в сторону возвышающегося над остальными дома Вождя. — Там...

Вообще-то вожди тут уже не жили лет триста-двести, но северяне, будучи народом крайне закостеневшим в своих традиция, отчаянно продолжали именовать дом, где собирался городской совет, домом Вождя. Совет этот, кстати говоря, Харгальд встретил ещё на подходах к городу. Они-то и просветили волка на счёт того, что война проиграна, что у северян нет никаких шансов на победу… Ну и прочая чепуха. Оставив этих трусоватых стариков, Харгальд поехал дальше к Хверду. Оторвавшись от войска короля, он рассчитывал первым прибыть в город и разузнать, как тут обстоят дела.

Дела, на первый взгляд, обстояли неплохо. Среди солдат поддерживалось нечто вроде дисциплины, город окружало нечто вроде защиты, ну и бросив взгляд в сторону толкучки на главной площади Хверда, Харгальд понял, что и голод тут не свирепствует. Люди получали муку, сушёные яблоки и ещё какую-то снедь.

Кто бы ни управлял этим городом, пока он делал всё более-менее разумно. Но Харгальду все-таки надо было лично с ним встретиться. Ведомый этой мыслью, он пошёл прямиком к дому вождя. По пути ему встретилось даже несколько волков, но тел лишь отмахивались от Харгальда.

— Иди с главным говори, — твердил каждый из них, сохраняя на лице странную ухмылочку.

— С главным так с главным, — прошептал Харгальд, громко, как умел только он, постучав в массивную деревянную дверь дома вождя. Дерево от могучих ударов потрескалось, прогнулось, но всё-таки выдержало.

Прошла минута, но все ещё никто не отрывал, так что Харгальду пришлось постучать ещё раз. Хотя, возможно, ему и следовало бы подождать… но один удар и дверь, слетевшая с петель, падает на каменный пол с таким грохотом, от которого поморщился даже Харгальд.

— Нехорошо вышло, — пробормотал он, сдвигая дверь в сторону. — Но что уж теперь?..

Теперь ему только и оставалось, что зайти внутрь.

Преодолев небольшой коридорчик, Харгальд вышел к ещё одной двери, ведущей в зал с высокими потолками и железными люстрами, свисающими с него. Дверь была распахнута, так что Харгальд прекрасно видел широкий камин, в котором горела целая куча поленьев, видел колонны, обвитые какой-то цветастой тканью, видел стол, доверху заваленный какими-то бумагами.

А за столом этим стоял никто иной, как Рорик Чёрный, рядом с которым что-то говорила, полненькая, невысокая, рыжеволосая барышня. Барышня эта, по скромному мнению Харгальда, весьма походила на ту самую Ульру, вечную возлюбленную Рорика. Ну что ж, вполне ожидаемо, что придя в Хверд, Чёрный рванул прямо к ней. Так, надо как-то познакомиться с дамой, по-красивше...

— Харгальд? — прищурившись, пробормотал Рорик. — Старый хер?

Не вышло по-красивше. Ну и ладно.

— Привет, белый хер. Где тебя носило, позволь узнать? — спросил Харгальд, заходя в зал. — И кто это с тобой? Представил бы старика.

— Велена, — сказал Чёрный обернувшись к женщине, — это Харгальд, Харгальд, это Велена. Леди Корантарская.

— Рада с вами познакомиться, — улыбнулась Велена. — Рорик говорил о вас много хорошего.

— Ой, врёшь, девонька, — махнул рукой Харгальд. — Чёрный про меня никогда слова хорошего не скажет. Даже с бодуна. Но всё равно приятно. Спасибо, потешила старика.

— Ладно-ладно, не балаболь мне тут, — нахмурился Рорик.

— Чаго? — возмутился Харгальд.

— А того! Знаю я, как ты с девками балаболить умеешь! Велена, оставь нас на минутку. Мне со старым другом надо поговорить.

— Без проблем, — кивнула Велена. — Я передам тебе список материалов.

Взяв со стола несколько бумажек, она вышла из зала, оставив волков вдвоём.

— Материалов? — спросил Харгальд, проводив взглядом удаляющуюся Велену. Эх, был бы он лет на семьдесят моложе и не женатый… Ух...

— Даже не думай! Блядун старый! — эти слова Рорика сопровождались увесистой оплеухой.

— Ах, ты ж… — пробормотал Харгальд, потирая ушибленное ухо. — Да что такого то? Ты ж знаешь, я ни того, ни этого.

— Нечего так глядеть на благородную даму.

— Чёрный, ты заболел што ль? Бледный какой-то, нездоровый...

— Это ты у меня сейчас заболеешь!

— Ладно, ладно! — сказал Харгальд, выставив ладони вперёд. — Не кипятись. Ты скажи лучше, где был? Стая тут без тебя совсем в хер знает что превратилась. Разбежались все кто куда, и никого слушать не собираются.

— Где был, там уже нету, — сказал Рорик. — А стаю я уже приструнил. Точнее тех, кто сбежался к Зимнему Пределу. Насколько я знаю, остальные идут вместе с Арнгором?

— Ну как тебе сказать...

— Как есть, так и говори, — хмуро взглянул на него Чёрный. — У меня тут ещё три тыщи человек и пять десятков волков, собранные в одном месте, если ты не заметил.

— Чем больше у тебя власти, тем гаже ты становишься, — сказал Харгальд, задумчиво приглаживая бороду. — Ты не думал над этим?

— Не испытывай моё терпение.

— Где тот Рорик, что курил и веселился?! — не выдержал Харгальд. Он, конечно, рад был видеть перед собой вернувшегося вожака, но то, что сейчас перед собой видел Харгальд, его совсем не радовало. Опять в этом белом хере проснулась его гадская натура, и загнать её на место можно было только одним образом… — Где мой старый друг?! Держись, снеговичок, сейчас я из тебя дерьмо-то повыбиваю.

— Харгальд, что… — договорить Рорик не успел. Медведеподобная туша Харгальда была одним из тех, чему мало кто мог противостоять. Навалившись на Рорика всем телом, он бросил вожака на пол, проломив попутно стол, и начал лупить того кулаками в бочину, прикрикивая:

— Вот те моё лекарство! Кушай на здоровье! Щас я тебя пролечу!

Но и Рорик не оставался в долгу. Хоть руки у него и были зажаты, оставались ведь и ноги, которыми Чёрный умудрялся отвешивать другу солидных пинков. Потасовка заняла не более пяти минут, но когда два уставших до невозможности волка расползлись в разные стороны, Харгальд, стирая кровь с лица, спросил:

— Полегчало?

— О чём ты, мать твою? — пробормотал Чёрный, потирая ушибленные бока. — Набросился на меня… — бормотал он, развязывая один из мешочков, висящих на груди. — На собственного вожака набросился. С кулаками. — Развязав мешочек, он достал оттуда горсть табака, который тут же перекочевал в глиняную трубку, в руках Чёрного. — Гад этакий… вожака бить вздумал, — бормотал он, раскуривая трубку. — Гнать тебя из стаи надо.

— Ага, — ухмыльнулся Харгальд. — Гнать.

— В три шеи, — рыкнул Рорик, протягивая Харгальду трубку. Тот, приняв её, сделал несколько затяжек и вернул вожаку.

— Когда эт ты на табак перешёл? — спросил Харгальд, выпуская облачко дыма.

— Когда Фрейлду просрал, тогда и перешёл, — склонив голову ответил Чёрный. — Из этой херовины, — он встряхнул трубку в руках, — ничего приличного курить нельзя.

Несколько минут они просто сидели в свете камина, то и дело подбрасывая в огонь остатки стола. Сидение это продолжалось ровно до того момента, пока Харгальд не сказал:

— Ты бы это, к Ульре своей сходил. Развеялся.

— Ульре? — удивлённо переспросил Рорик. — Какой ещё… о… Харгальд, ну ты то не будь таким бараном.

— Чего?

— Того! Слухи это всё, просто слухи. Надо бы придушить того, кто их распускает, да руки всё не доходят.

— То есть ты с Ульрой...

— Нет!

— А с кем тогда?

— С… эй! Никого у меня нету!

— Ну чего ты таишься? Я ж прекрасно видел, как ты на бабёнку ту смотрел. Ульра бы совсем не одобрила таких взглядов. Са-а-а-авсем не одобрила.

— Да иди ты со своей Ульрой! — вскочил на ноги Рорик. — И если кому-то расскажешь...

— Не переживай, не буду я в дела твои сердечные лезть. У самого проблем хватает.

— Вот и хорошо, — сказал Рорик, в очередной раз набивая трубку. — А какие у тебя сердечные проблемы?

— Сердечные? Дурак что ли? Если ты забыл, у нас там в дне пути Арнгор со своей армией. Да ещё и стаю...

— Погоди, а почему ты один пришёл? — неожиданно спросил его Рорик.

— То есть как почему? — удивился Харгальд. — Кого мне ещё брать-то?

— Таргла. Он же в Йорт отсюда уехал.

— Эм… в Йорте его никто не видел. Я бы знал.

— Что значит не видел?! Хочешь сказать, он так и не дошёл до города?!

— Чёрный, я вообще не понимаю, о чём ты говоришь.

Таргл. Хренов волчонок отводил беженцев из Корантара в Зимний Предел. Об этом Рорик успел узнать от Логара, прежде чем тот свалил в поисках своей безумной мести. От северян, бежавших вместе с ними из Зимнего, он услышал, что Таргл ушёл в Хверд вместе с какой-то особо большой группой корантарцев. Хверд так Хверд, думал Чёрный до того момента как сам он добрался до города, где ему сообщили что да, волчонок тут был, но почти сразу же ушёл дальше на север, скорее всего к Йорту.

— Ну ладно, — хлопнул себя по животу Харгальд. — Волчонок найдётся. На севере-то не пропадёт. А где близнецы? Они тебя нашли?

— Близ… ты, чтоб тебя, шутишь?!

***

— Я тебе говорю, девочка моя, — бубнила над самым ухом Велены женщина, приютившая её в этом городе. — Эти волки совсем от рук отбились. Никакого спасу от них нет, говорю я тебе!

— Ох, Ульра...

— Я же говорила, называй меня "матушка Ульра". Меня все мои дочери так называют, и ты тоже называй.

— Хорошо, матушка Ульра, — вздохнула Велена.

Она склонилась над миской картошки, благодушно предоставленной Ульрой, и пыталась поесть. Но трапезе мешало то, что рядом с Веленой сидела сама Ульра, которой ой как не терпелось с кем-то поговорить.

— Так вот, — сказала Ульра, принимаясь за вышивание. — Я тебе про волков много чего рассказать могу. Ой, как много, милая моя. Взять того же Дарга, ты ведь о нём слышала?

— Угу

— Не говори с набитым ртом! Это неприлично! Так вот, Дарг. Он, будучи сущим чудовищем, постоянно лез к моей младшенькой, к моей Нисоньке. Представляешь, Велена? Этот блохастый, клыкастый… тьфу. Кому я только не жаловалась, что я только не делала, чтобы Дарга этого отвадить, а он лезет и лезет. Поганец такой. Что же ты совсем не ешь-то, милая моя? Давай я тебе добавочки принесу.

— Нет-нет-нет! — запротестовала Велена, которую и так тошнило большую часть дня.

— Ничего не знаю! У тебя растущий организм и ему надо хорошо питаться. Давай, кушай!

— Ох… — простонала Велена. С трудом, она откусила кусок картофелины и… выскочив из-за стола, выбежала на улицу, где, сопровождаемая внимательным взглядом Ульры, "проблевалась", как выразился бы Рорик.

— Что ж ты, девонька, не предупредила меня, что маленького ждёшь? Я-то, старая дура, тебя всё едой пичкаю, а тут оказывается вот оно что… — негромко говорила Ульра, придерживая Велене волосы.

— Маленького? — отдышавшись, переспросила Велена. — Какого маленького?

— Ребятёнка же, — сказав это, Ульра посмотрела на неё, как на блаженную. Ульра, к слову говоря, была местной повитухой, и в подобных вопросах знала толк. — Ты сама, что ли, не знала? Ох-ох-ох...

— Не знала, — еле слышно прошептала Велена.

— Вот так дела, — бормотала Ульра. — Вот так дела… как же ты не почувствовала-то?

— Ну… я… — Велена, услышав подобную весть, с огромным трудом собирала свой разум в единое целое, так что сложно было ожидать от неё в этот момент чего-то связного. — Как?.. Когда?.. Кто?..

Ответы на все эти вопросы довольно быстро возникали в голове. Становилось ясно и как, и когда, и, главное, кто. Корантар, деревня… белки. Одна белая, обкурившаяся… "белка".

— Боже мой, — прошептала Велена.

— Ты главное от волков подальше держись, — продолжила гнуть любимую тему Ульра. — Ты то теперь не только за себя отвечаешь, но и за маленького.

— Ульра… матушка Ульра, извините, мне надо отойти ненадолго… подругу проведать… — на трясущихся ногах, Велена встала из-за стола и направилась к выходу.

— Не попадайся их вожаку! — крикнула ей в спину Ульра. — Он самый зверь из них! Хоть и пытается уже много лет моё сердце растопить, но я-то знаю, какой он зверюга! Рорик этот, Чёрный!

Велена выбежала из дома, так и не дослушав окончание фразы. Но смысл её дошёл до неё уже на полпути до дома Тарги.

— Что?! — выпалила она, — Растопить сердце?! Чёрный?!

Всего пара минут потребовалась Велене, чтобы вернуться к дому Ульры, встретившей её на самом пороге.

— Куда ж ты побежала, окаянная? — упёрла руки в бока Ульра. — Ты видела, что темнеет уж? А тут ведь полон город волков этих! Ну-ка быстро в дом!

— Ульра, — с трудом подбирая слова, начала Велена. — Вы ведь пошутили про Рорика, да?

— Заходи в дом, — непреклонно ответила Ульра. — Там я распечатаю бутылочку соладарского и всё тебе расскажу… А ну пошёл прочь, морда волчья! Прочь иди, пока я кочергу не достала!

Последние слова были обращены не к Велене, а к мирно шагавшему по дороге волку. Сначала он удивлённо посмотрел на орущую бабу, а затем, тяжело вздохнув, покрутил пальцем у виска и пошёл дальше.

— Ходят тут всякие, — пробормотала Ульра, чуть ли не силой втаскивая Велену в дом. Она усадила гостью на скамью прямо перед разгоравшимся камином, а сама, как и обещала, достала бутыль с вином. Велене она, само собой, не предложила, а вот сама изрядно приложилась к зелёному горлышку.

— Ух, хороша! — выдохнула Ульра, усаживаясь рядом с Веленой. — Тебе то, уже нельзя такое пить, но ты знай, соладарское вино — самое лучшее.

— Матушка Ульра, так что там с Рориком-то?

— Ах, Рорик. Змей подколодный этот Рорик! Семь лет уже он сгорает просто от любви ко мне, это каждый в Хверде уже знает. Но при этом, понимает, собака, что я никогда не упаду в его объятья! Ни-ког-да! Нет! Ульра никогда не возляжет с кем то из блохастых!

Вновь она приложилась к бутылке, и на минуту замолчав, продолжила:

— Но какие песни пишет, стервец… Я-то, из его уст, конечно, не слышала, но мне мужики доносили, что он в трактирах распевал. О том, как любит меня, о моей внеземной красоте...

— Красоте, — повторила Велена, постукивая пальцами по дереву скамьи.

— Да-да, — кивнула Ульра. — Ещё говорят, он с горя девку себе нашёл. В Корантаре, кажется. Или в Зимнем… да не важно, на границе где-то.

— Девку, значит.

— Да… шлюху какую-то, чтоб меня забыть. Но ты же знаешь этих мужчин? Не смог он забыться в объятьях этой девки! Мужики мне вновь донесли, что он слухи начал распускать, мол, я в него тоже влюблена! Ха! Представляешь, девочка? Чтобы я влюбилась в этого лжеца и подлеца?

— Шлюха, значит...

— Да-да, шлюха. Но ты не переживай. Он-то её забыл уже давно, да снова ко мне клинья подбивает. Но я-то ему никогда не отдамся! Нет!

— Спасибо, что рассказали… — у Велены как-то странно дёргалась бровь. — Я всё-таки пойду. Мне… надо...

— Ну иди-иди, — вздохнула Ульра, — если уж так тебе надо. Я тебя провожу. Не переживай, никто из этих блохастых не сунется.

***

Спустя пару часов, когда на небе уже властвовала серебристая луна, а вместе с ней и мириады маленьких звёздочек, сокрытых тёмными тучами, Велена вела один из самых странных разговоров в своей жизни.

— Я, конечно, уже лет двадцать не осматривал ни одной женщины, — пробормотал Хотар, вытирая пот со лба. — В основном то занимался лечением похмелья вашего батюшки, да прочими его болячками. Ну а с вами я лекарскую деятельность и вовсе позабросил. Не обижайтесь, леди, но здоровье у вас как у лошади.

— Вот уж спасибо, — выдохнула Велена, нервно ёрзая на деревянном стуле, казавшимся ей жутко неудобным. Кто вообще мог придумать настолько жёсткий стул? Надо будет найти этого человека и...

— Потише, пожалуйста, — шепнул Хотар. Они сидели на кухне, и света одной малюсенькой свечки хватало только чтобы выхватить из тьмы уставшее лицо южанина и его блестящие, карие, глаза. — Тарга только-только уснула, а в её состоянии важен покой и отдых. Вам это тоже, кстати говоря, лишним не будет.

— Хотар, говори уже, правда это или нет? Я беременна? Правда? Правда?!

— Леди Велена, — вздохнул южанин, пододвигая к Велене чашечку с отваром. — Я же просил быть потише. Выпейте это.

Велена сделала глоток. Зелье, оказалось, очень горячим и очень горьким...

— Да, вы беременны.

Ох, какого же труда стоило Велене не выплюнуть отвар прямо в лицо Хотару. Но она сдержалась.

— Мать. Твою, — выдала она, через минуту.

— Срок ещё небольшой, так что я могу предложить вам...

— Нет!

— Нет, так нет, — пожал плечами Хотар. — Но сами подумайте, сейчас не самое лучшее время, чтобы обзаводиться потомством.

— Нет, Хотар, — ледяным голосом ответила Велена. — Я не стану убийцей собственного ребёнка. Даже если ему придётся появиться на свет посреди войны и разрухи.

— Мой вам совет, — сказал Хотар, посмотрев ей прямо в глаза, — не отвергайте этот вариант слишком рано. Обдумайте его. Обдумайте хорошенько, и ответьте себе — сможете ли вы вырастить ребёнка в такие времена?

— Я...

— Я же сказал, обдумайте. Сейчас, лучше всего, идите спать. Могу уступить вам свою кровать.

— Спасибо, Хотар, — вздохнула Велена, вставая из-за стола. И, когда она уходила, Хотару послышалось, что Велена без конца повторяла что-то вроде "Твоюмать-твоюмать-твоюмать".