Глава 10 - Налли

Близ берега Белого моря стоял небольшой домик. Он не выделялся ни шиком, ни роскошью, столь присущей жителям прибрежных земель Нешорта. Это был обыкновенный домик, в каких живут престарелые торговцы, отошедшие от дел. Здесь было все, чтобы встретить спокойную старость. Да вот только жила тут вовсе не какая-то древняя старуха, а молоденькая девушка. Её тёмные волосы развевались под порывами ветра, налетающего с моря, а смуглое, слегка утончённое лицо выдавало в девушке коренную жительницу этих земель.

— Налли Ватар! — Мать, уперев руки в бока, одарила дочь гневным взглядом. — Позволь узнать, чем ты тут занимаешься?!

Налли, которой сегодня исполнялся шестнадцатый год, сидела в стареньком кресле-качалке на веранде их дома и неторопливо перелистывала страницы одной из тех книг, что подарил ей дедушка Корус. Девушка столь увлеклась историей, что даже не заметила приближения матери, а это было большой ошибкой.

— Э… — протянула она, медленно закрывая книгу.

Ларинта, так звали мать девушки, тяжело вздохнула и, покачав головой, сказала:

— Ты уже взрослая девочка, Налли, а все витаешь в облаках, как и твой беспокойный дед, земля ему пухом. Сколько я тебе говорила: оставь ты эти книжонки и займись настоящими делами?! Думаешь, отцу бы понравилось, узнай он, как ты себя ведёшь? Думаешь, он доволен тобой?

Налли сильно сомневалась в том, что отцу было до неё хоть какое-то дело. Она посмотрела на бескрайнее море, расположившееся всего в нескольких сотнях шагов от их дома, то самое море, которое пятнадцать лет назад приняло её отца, и ответила матери:

— Извини, мама.

— Одним «извини» тут не отделаешься, — не унималась Ларинта, — у меня для тебя особенное наказание припасено на этот раз. Иди в дом!

— Да, мама, — кивнула девушка, отложив книгу в сторону. Она проводила взглядом мать, а затем на минуту задумалась.

Дедушка рассказывал ей о том, что раньше Ларинта была совсем другим человеком. Она была доброй, отзывчивой и все прочее. «Мешок добродетелей, вот кем была моя дочурка», — говаривал Корус. Да вот только добродетели эти куда-то испарились после того, как её муж, Хоратл, погиб во время кораблекрушения, оставив Ларинту одну, с маленькой дочерью на руках.

Мать Налли стала совсем другой. Ничто более не радовало её, ничто не вызывало улыбку на хмуром лице. А ещё в сердце Ларинты крепко засела вера, в которой она нашла опору после смерти мужа.

— Господь не прощает бездельников, девочка моя, — бормотала она, скрываясь в дверном проёме, — нет, не прощает! Только трудолюбие, вера и…

Религиозная нотация утихла в тот миг, когда мать вернулась в дом. Налли, бросив грустный взгляд на лежащую у неё на коленях книгу, тяжело вздохнула и встала с дедушкиного кресла. Девушка помнила, как Корус сидел в нём, а она, Налли, усаживалась на деревянном полу прямо у его коленей. Старый генерал трепал её по волосам, а потом рассказывал очередную историю, которые так любила Налли.

Она скучала по дедушке.

Десять лет назад хмурые легионеры принесли в этот самый домик весть о том, что Корус был убит. Десять лет. Неужели прошло столько времени?

— Налли Ватар! — вновь раздался гневный окрик матери. Верный признак того, что стоило поторопиться.

Отбросив ненужные мысли, девушка последний раз посмотрела на старое кресло, а затем побежала в дом, где её уже наверняка ждала очередная выволочка от матери. Интересно, что ей не понравится на этот раз? Что она плохо помыла посуду или, может, что не так молилась этим утром? Да чего уж гадать, все равно уже ничего нельзя было изменить.

— Ничего не изменить… — прошептала девушка, пройдя в комнату, служившую им гостиной. Отчего-то тут было темно, хотя на дворе стоял ясный день. Причина темноты нашлась довольно быстро — кто-то зашторил все окна, так что комната стала выглядеть немножко жутковато.

— Мам? — тихо позвала Налли, оглядываясь по сторонам, но матери нигде не было видно. — Мам? Ты где?

— Одну секунду! — донеслось со стороны кухни.

— Ма-а-а-ам? — Налли, никогда не славившаяся особым терпением, неторопливо пошла вперёд, ловко огибая стулья и столы, которых, по её мнению, в гостиной было слишком уж много. Если раньше к ним заглядывали друзья дедушки, желающие помянуть старого генерала и проведать его дочь и внучку, то теперь вся эта мебель была совершенно ненужной. Но мать все никак не хотела избавляться от этого хлама. «Вот придёт Норут или Фалтер, куда мы их усадим?» И ведь не объяснить ей было, что Норут, Фалтер, Гольдар, Сарнот и прочие уже давно забыли о том, что они существуют. У друзей дедушки были куда более важные дела, чем поездки к медленно беднеющему семейству в Нешорт. Мать никак не хотела верить, что её отца так быстро забыли, и её можно было понять, но отрицать реальность все-таки не следовало.

— Подожди-подожди! — вновь донёсся голос Ларинты с кухни.

Налли, конечно же, ждать не собиралась. Она осторожно заглянула в дверной проём и увидела…

— Мама… — выдохнула девушка, увидев, как женщина старательно украшает небольшой тортик.

— Ну что за девчонка, — пробормотала Ларинта, не отрываясь от своего занятия, — совсем никого не слушает. — Она аккуратно воткнула в тортик маленькую свечку, а затем подожгла её. — Ты же не думала, что я вот так возьму и забуду про твой день рождения? — с этими словами она подняла поднос с угощением и подошла к дочери. — Ну, пойдём же в комнату! Пошли-пошли!

Налли просто застыла, увидев все это. Сейчас она впервые за очень долгое время увидела настоящую, тёплую улыбку на лице матери. Это было так непривычно и… приятно. Да, это было очень приятно. Они прошли в комнату и уселись за один из трёх столов. Ларинта поставила торт прямо перед девушкой и, погладив её по голове, негромко сказала:

— Загадай желание и задуй свечу. Оно обязательно сбудется.

«Хочу, чтобы ты всегда была такой», — подумала Налли, задув свечку с первой попытки.

— Вот и умничка! — вновь улыбнулась мать, торопливо отодвигая шторы от окон. Покончив с этим, она села напротив дочери и сказала:

— Ну, давай, пробуй! Я его сегодня весь день пекла.

— Мам, — Налли неловко посмотрела на неё, — что происходит?

— День рожденья происходит. Твой день рожденья!

— Но… Почему ты такая?

— Какая?

— Такая. Другая. — Девушке никак не удавалось подобрать слова для того, чтобы описать перемену, произошедшую с матерью.

— Ешь торт и не забивай себе голову всякими глупостями. — На миг взгляд матери стал таким же холодным, как и всегда. На миг. Затем глаза Ларинты снова стали добрыми и тёплыми. Она с любовью смотрела на дочь и улыбалась ей.

— Ма-а-а-ам, — недоверчиво протянула Налли.

— Ну что за девочка, — покачала головой женщина, — до всего ей надо докопаться. Если тебе это так важно, то скажу — мне сегодня сон приснился.

— Так.

— Хороший сон. Понимаешь, Налли, во сне ко мне пришёл отец.

— Дедушка?!

— Да, — кивнула она, — твой дедушка, Корус.

После этих слов воцарилось молчание, которое ни Налли, ни Ларинта не решались нарушить. Девушка ждала, когда же мать продолжит, а та, в свою очередь, не решалась произнести и слова. Ведь это был всего лишь сон… Она боялась, что дочь лишь посмеётся над ней, не приняв её слова на веру. Посмеется над тем, что стало настоящим чудом в глазах Ларинты.

— Пожалуйста, — негромко сказала она, все-таки найдя в себе силы, — выслушай до конца, прежде чем что-то говорить, — и, дождавшись кивка дочери, Ларинта продолжила: — Я была в садах. Тех самых садах, которые мне так полюбились в те годы, что мы с твоим отцом жили в Нешорте. Я ведь говорила тебе о них? Конечно, говорила.

Ларинта на миг прикрыла глаза, вспоминая, как в те далёкие годы она гуляла среди прекраснейших цветов, чьё благоухание будило самые тёплые чувства в её сердце. Тогда она была молода, и рядом с ней был любимый.

— Я была в садах, — вновь сказал она, — а рядом со мной был твой дедушка. Вместе мы гуляли, любуясь красотой природы, и это были одни из самых прекрасных мгновений в моей жизни. Я словно была в другом мире, где отец был жив, где нам не приходилось беречь каждый грош, чтобы купить хлеба. Не было никаких бед и проблем, доченька. Но когда отец заговорил, вся эта иллюзия рухнула. Как только он произнёс первое слово, я поняла, что все это лишь сон, по завершении которого я вернусь в тот самый мир, где его давно уже нет.

«Мне не хватает вас, — сказал он мне, — очень не хватает».

А я, старая дура, не смогла ничего ему ответить. Было так тяжело от осознания того, что это просто сон, а на самом деле отец давно уже лежит в могиле.

«Я знаю, как вам тяжело, — тем временем говорил твой дедушка, — знаю, что после моей смерти некому стало о вас позаботиться. Мне жаль, что так получилось, девочка моя. Очень жаль. Я ушёл слишком рано».

«Те, кто служил с тобой, помогали нам, — сказала я, стараясь не расплакаться. Мне тогда казалось очень важным, чтобы отец даже на небесах думал о своих друзьях хорошо. — Норут, Саронт и…»

«Они мертвы, — сказал отец, и от слов его у меня все похолодело внутри, — все они убиты».

Когда я попыталась что-то ответить ему, он лишь приложил мне палец к губам и покачал головой, сказав:

«Тише, дочка. Я пришёл сюда потому, что вижу, как ты рушишь свою жизнь. Ты вымещаешь боль, пожирающую тебя изнутри, на Налли, хотя прекрасно понимаешь, что делаешь этим хуже и себе, и ей. Она ведь любит тебя и не понимает, почему ты отталкиваешь её».

Я пыталась что-то говорить ему, возражать, спорить… Да что толку? Слова застревали у меня в горле, а отец все продолжал говорить.

«Вы остались вдвоём. Сейчас только Налли сможет позаботиться о тебе, а ты о ней. Она твоя дочь, Ларинта. Для тебя никогда не будет человека ближе, чем Налли. Будь же ты, в конце концов, нормальной матерью и люби свою дочь. Люби её так же, как она любит тебя».

Эти его слова… они открыли мне глаза. Я ведь действительно была так несправедлива к тебе, доченька, я должна была быть для тебя самым близким человеком, а стала… надеюсь, ещё не поздно мне все переменить.

— Мам, — Налли взяла мать за руку и, улыбнувшись, посмотрела ей в глаза. — Конечно, не поздно.

— Хорошо, — улыбнулась ей в ответ Ларинта, и в глазах её блеснули слёзы, которые женщина тут же вытерла торопливым движением руки. — Но это не все. После тех слов, что отец сказал мне, он как-то грустно улыбнулся, а затем пошёл к выходу из сада.

«Не ходи за мной», — сказал он.

Но я не хотела отпускать его и сделала шаг вперёд. На этом сон и оборвался.

День прошёл быстро, и Налли поначалу даже не заметила, как солнце за окном уступило место яркой луне. Им с матерью нужно было поговорить о стольких вещах, столько обсудить и наверстать, что девушка попросту потеряла счёт времени и пришла в себя только в тот момент, когда Ларинта поставила прямо перед ней две свечи.

— Ой, — негромко вскрикнула девушка, посмотрев в окно, — неужели столько времени пролетело?

— Да, — кивнула Ларинта, убирая со стола тарелку из-под торта, который они с таким аппетитом съели, — совсем мы с тобой счёт времени потеряли, девочка моя. Но ничего, завтра у нас с тобой будет целый день на то, чтобы…

— Нам обязательно надо поехать в город! — перебила её Налли. — Узнаем, что стало с друзьями дедушки и правда ли они мертвы.

— Ох, девочка моя, ну как они могут быть мертвы? Норуту же было всего тридцать семь!

— Но дедушка сказал, что они погибли…

— Это был просто сон, — покачала головой Ларинта, — не стоит воспринимать его так близко к сердцу.

— Так ведь ты же восприняла!

— Послушай, — Ларинта взглянула на дочь, — если мы с тобой… — Громкий стук в дверь прервал женщину. — Кого это Господь нам послал в такую темень? — спросила она, не обращаясь ни к кому в частности.

Налли, все ещё сидевшая за столом, видела, как мать медленно подошла к двери и сдвинула засов в сторону, а потом все было словно в тумане. Те события, что девушка увидела перед собой в следующий миг, навсегда отпечатались в её памяти.

Дверь резко распахнулась, отбросив Ларинту на несколько шагов назад, а в дом вошли трое мужчин в чёрных одеждах, с красными повязками на руках. Инквизиторы.

— Именем святейшего Императора, — проговорил один из них, обнажая короткий клинок, — мы принесём вам смерть.

— Что?! Кто вы такие?! — закричала мать, совершенно сбитая с толку.

— Мама! — крикнула Налли, вставая из-за стола, но было слишком поздно. Мужчина, державший в руках кинжал, подошёл к ошеломлённой Ларинте и, схватив её за плечо, вонзил клинок прямо в грудь женщине.

— Прими очищение, — сказал он, отталкивая от себя смертельно раненную женщину.

— МАМА! — в ужасе кричала Налли, она видела, как та медленно опускается на колени, а на платье её появляется багровое пятно. Ларинта медленно повернула голову в сторону дочери и, скривившись от боли, прохрипела:

— Беги…

Но девушка даже не думала о бегстве. Ужас и непонимание сковали её ноги, не давая сделать и шага. Она просто стояла на месте до того самого момента, как один из инквизиторов взял её за руку.

— Именем Императора… — только и успел сказать он, прежде чем Налли всадила ему вилку, столь удачно попавшуюся под руку, прямо в глаз. Мужчина дико заорал, отпустив руку девушки, позволив ей бежать, и Налли, бросив последний взгляд в сторону умирающей матери, метнулась к окну. Совершенно не задумываясь о том, что делает, она прыгнула прямо в окно, и звон бьющегося стекла смешался у неё в ушах с криком одного из инквизиторов:

— Взять её! Балору нужна её голова!

Оказавшись на улице, Налли судорожно осмотрелась по сторонам и увидела, что двое мужчин уже бежали в её сторону. Надо было бежать. Срочно бежать!

И она побежала. Совершенно не думая, куда, она бежала вперёд, надеясь только на чудо. Инквизиторы неслись вслед за ней, но ужас гнал девушку вперёд, не давая ей ни на миг сбавить скорость.

Лишь через несколько минут этой бешеной погони Налли поняла, что бежит она прямо к Грандскому лесу, тому самому месту, где она, еще будучи девочкой, всегда гуляла вместе с дедушкой Корусом. Лес был далеко, но если ей все-таки удастся скрыться среди деревьев, то у неё появится шанс на спасение. Там она сможет затеряться среди листвы, и инквизиторы никогда не найдут её.

Но была проблема, о которой Налли даже не задумывалась в этот момент. Гонимая страхом, она не подумала о том, что лес, располагавшийся на самой границе Нешорта и Корантара, был слишком далеко от их домика, и чтобы добраться до него, ей пришлось бы бежать добрые полдня.

Она бежала вперёд, не находя в себе сил на то, чтобы оглянуться, но по приближающимся крикам инквизиторов Налли понимала, что они нагоняют, а лес все ещё был слишком далеко. Девушка не успевала, и осознание этого лишало её последних сил. Её охватило отчаянье.

— Хватай суку! — крикнул кто-то у неё за спиной, и в следующую секунду её повалили на землю.

— Нет! — крикнула Налли, она видела, как над ней навис мужчина в чёрных одеждах, держащий в руках тот самый кинжал, которым он убил её мать. — Не надо!

— Именем Императора, — сказал инквизитор, занося руку для удара… Который ему никогда не суждено было совершить.

Первая стрела вонзилась ему в плечо, заставив инквизитора выронить клинок, вторая пробила грудь, а третья ударила в горло.

Последним, что видела Налли, прежде чем тело инквизитора прижало её к земле, был мужчина с серыми волосами. Он бежал через поле в сторону второго инквизитора, на ходу отбросив от себя лук и достав из-за спины переломленный на середине меч.

Труп инквизитора прижал Налли к земле, и она более не могла видеть, что происходило на поле, но она слышала. Слышала звон, с которым мечи сошлись в схватке, слышала проклятья инквизитора, а затем… крик, в котором мешалась ярость и отчаянье. С трудом выбравшись, девушка посмотрела туда, откуда донёсся этот крик, но Господи, лучше бы она этого не видела…

Её спаситель, вонзив меч в грудь врага, вновь зашёлся этим безумным криком, а затем, словно дикий зверь, он впился зубами в горло инквизитора.

— Господи, — прошептала Налли, разрыдавшись, — Господи Боже…

Она медленно встала на ноги и хотела было вновь побежать, но тут прямо перед ней возник огромный мужчина с чёрной бородой. Девушка была ему ростом по грудь, так что она прекрасно могла видеть многочисленные татуировки, покрывавшие обнажённый торс гиганта.

— Эй! — рявкнул он, схватив её за плечи. — Далеко собралась?!

— Пустите! — закричала Налли, отчаянно вырываясь из рук бородача. — Отпустите меня!

— Хароудел, — сказал ещё один мужчина, подошедший к ним, — немедленно отпусти её!

Тот был куда ниже ростом, да и одет он был более… цивилизованно.

— Гордак, — гигант повернулся к новоприбывшему, — ты не видишь, что ли? Она совсем одурела! А тут, к твоему сведенью, все в этих дерьмовых инквизиторах, оказывается!

— Ладно, — нахмурился тот, кого назвали Гордаком. Налли только сейчас увидела, что в руках мужчина держит меч, опущенный остриём к земле. — Надо с ним что-то делать, пока его совсем не занесло, — сказал он, кивком головы указав на того самого человека с серыми волосами, который все ещё рвал плоть мертвеца.

— Хм, — Хароудел проследил за взглядом друга, — действительно. Так, — сказал он, посмотрев на Налли, — ты, девонька, будешь хорошо себя вести?

Та, ничего не понимая, кивнула, и этого великану оказалось достаточно — он отпустил ее, а сам вместе с Гордаком быстрым шагом направился к буйствующему товарищу.

— Логар, так-тебя-разэтак! — крикнул он. — Хватит жрать людей!

Налли не была глупой. Она прекрасно понимала, что сейчас судьба дала ей шанс, и если она им не воспользуется, то одному только Богу известно, чем все это кончится. Девушка, не оглядываясь, побежала. До леса было совсем недалеко, и если ей повезёт, то деревья укроют её. Надо было только бежать. Бежать, ни на секунду не останавливаясь. Сердце девушки бешено колотилось, в голове не было ни единой мысли, а ноги несли её вперёд. Сейчас она не думала о том, что случилось за последний час. Единственным, что волновало Налли в данный момент, было убежать как можно дальше от всего этого. Убежать и спрятаться, чтобы никто никогда не нашёл её.

Девушка так ни разу и не обернулась. Она не увидела, как Логар, обуреваемый своими безумными видениями, оторвался от добычи и посмотрел прямо на неё. Налли не слышала того единственного слова, что он прошептал, прежде чем оттолкнуть в сторону Гордака с Хароуделом и побежать вслед за ней.

— Анара…

Удалось! Лес был куда ближе, чем думала Налли, и она добежала до него всего лишь за полчаса. Но когда девушка оказалась среди деревьев, сбавлять темп она не стала, все-таки она весьма обоснованно опасалась, что эта троица сейчас гонится за ней, и кто знает, что они удумают, если настигнут её. Самым важным сейчас было спастись, спастись и выжить. А для этого надо бежать! Бежать не оглядываясь!

Но силы уже покидали её тело. Боль в груди была просто невыносимой, а ноги с большим трудом удерживали тот темп, что задала себе девушка. Со страхом она поняла, что если не передохнёт хотя бы пару минут, то попросту свалится от усталости под ближайшим деревом.

— Ладно, — негромко сказала она, останавливаясь, — надо просто отдышаться.

Спиной она прислонилась к дереву и только сейчас позволила себе посмотреть в ту сторону, откуда только что сбежала. В лесу было очень темно, и, даже несмотря на свет луны, ей почти ничего не удавалось разглядеть. Чудо, что она ещё не врезалась в какую-нибудь ёлку во время своего забега.

Налли уже хотела было вновь двинуться вперёд, как вдруг услышала хруст в нескольких шагах от себя. Кто-то наступил на ветку.

Надо было затаиться. Задержать дыхание и надеяться, что её не увидят в этой темноте. Это вполне могло сработать, и тогда все было бы хорошо… но страх взял верх над разумом.

— Убирайтесь! — закричала Налли что было сил. — Оставьте меня в покое!

Она буквально вжалась спиной в дерево, готовясь к смерти, как вдруг прямо перед ней возник мужчина в изорванных одеждах. Тот самый человек, который спас её от инквизиторов. В лунном свете Налли видела, что лицо его было в крови, а в руках незнакомца блеснул обломок меча.

— Анара, — прошептал он, посмотрев на неё.

— Нет! — крикнула она, стараясь оттолкнуть его, но тот даже не шелохнулся.

— Анара, — повторил он, — это я… папа. Ты не узнаёшь меня, девочка?

— Не трогайте меня! — завизжала девушка из последних сил. — Не надо!

— Доченька… — по лицу мужчины текли слёзы.

— Оставьте меня!

— Нет! — словно ужаленный, он отскочил от Налли. — Ты не она! Ты не Анара! — крикнул он, отшвырнув обломок меча в сторону. — Ты не Анара! — Он упал на колени, схватившись руками за голову. — Убирайтесь! Убирайтесь от меня! Оставьте меня в покое! Убийца! Я найду тебя, Убийца!

Налли не знала, что ей делать. Она все так же стояла, прижавшись спиной к дереву, и просто смотрела. Слова мужчины становились все тише и тише, пока не превратились в неразборчивое бормотание. Он упал на землю и свернулся на ней, закрывая голову руками.

— Что с вами? — негромко сказала она, набравшись сил.

Но ответ пришёл совсем не оттуда, откуда ждала девушка. Тот самый великан, что поймал её, вышел из-за деревьев. Тяжело дыша, он опустился на колени рядом с мужчиной и, положив руку ему на плечо, сказал:

— Имперцы выжгли его разум калёным железом, — взгляд его метнулся в сторону Налли, — можешь не бояться. Мы друзья для тех, на кого охотятся инквизиторы.

— Убирайтесь… — шептал лежавший на земле мужчина, — убирайтесь от меня… не хочу… нет…

— Борись, парень, — сказал Хароудел, — ты сильнее этого дерьма. Борись, Логар, ты должен победить их, чтобы отомстить.

— Месть, — Логар оторвал руки от головы и медленно поднял взгляд на Хароудела, — Убийца… Он умрёт.

— Уже лучше, — кивнул великан.

— Умрёт, — прорычал Логар, вставая на ноги. — Умрёт за то, что он сотворил. Спасибо, горец. Приступы становятся чаще, — он тряхнул головой, отгоняя последние видения, — не могу их удерживать.

— Так поднапрягись, — пробормотал Хароудел, поднимаясь на ноги, — ты погляди, что с девочкой сделал!

Логар посмотрел на Налли, все ещё прижимавшуюся спиной к дереву и не решавшуюся сделать лишнего вдоха, и махнул рукой:

— Просто испугана. Страх ещё никого не убивал.

С этими словами он подобрал обломок меча, служивший ему оружием, и скрылся среди деревьев. А Хароудел, покачав головой, подошёл к Налли.

— Его заносит иногда.

— Кто вы такие?! — пискнула девушка.

— Мы? — Горец удивлённо на неё взглянул. — Корантарцы мы. А вот он, — кивок в ту сторону, куда ушёл Логар, — бакортец.

Эти слова прозвучали для неё словно гром среди ясного неба. На миг Налли даже пожалела о том, что сейчас рядом с ней был именно этот человек, а не кто-то из инквизиторов. Лучше было умереть сразу, чем… попасть в руки к этим. Девушка с ужасом посмотрела на Хароудела, ожидая, что тот достанет здоровенный мясницкий нож и примется медленно сдирать с неё кожу. Господи Боже, за что ей все это?!

Страх Налли был вполне оправдан, учитывая все те новости и слухи, что бродили по Катарской Империи в течение последних месяцев. Все началось с того, что на городских площадях появились императорские глашатаи, объявившие простому люду, что северные провинции взбунтовались против власти Соладара. Правители Бакорта и Корантара погрязли в грехах и пороках, которые в конце концов заставили их отвернуться от Императора. Безумцы подняли мятеж и развязали новую гражданскую войну.

Но в честном бою у них не было никаких шансов. Преданные Соладарскому трону легионы разгромили ту армию оборванцев, что отправили к столице мятежники, тем самым похоронив все их надежды на решительную победу и захват власти в стране. Одним ударом Император рассеял предателей, но рассеять — не значило победить. Бежавшие с поля боя солдаты врага вернулись в родные провинции.

Когда легионы, ведомые бравым генералом Кантуром, заняли и Бакорт, и Корантар, там их ждал весьма холодный приём. Люди, обманутые своими лордами-предателями, проклинали солдат, они ненавидели их, словно те были иноземными захватчиками, а не освободителями. Но вскоре разум стал возвращаться к честным гражданам Империи. Они принимали власть Соладара как избавление, а не как проклятье, и вскоре мятеж был бы окончательно раздавлен, если бы не те самые солдаты, что выжили после единственной битвы этой войны.

Они нападали на легионеров, занявших их провинции. Жгли обозы и вырезали зазевавшиеся отряды, стараясь посеять хаос в армиях Императора, а хуже всего было то, что предатели мстили простым людям, не желавшим их поддерживать. Они пытали и мучили тех крестьян, кто радостно встречал новости о новых победах легионов. Мятежники вырезали целые города, заявлявшие о своей преданности Империи. Даже в Нешорте Налли слышала ужасные истории о тех пытках, что приходилось терпеть простым людям от этих проклятых мятежников… А теперь она и сама попала к ним в руки!

— Не надо сдирать с меня кожу! — завизжала Налли, когда Хароудел сделал шаг в её сторону. Горец, озадаченный таким поведением, посмотрел сначала на девушку, затем оглянулся назад, а потом снова взглянул на неё.

— Что?

— Не пытайте меня! Лучше убейте! Сразу убейте!

— Девочка, тебя по голове ударили, что ли? — спросил Хароудел, почесав затылок. — Никто тебя пытать не собирается.

— А… — это было неожиданно. — Вы же корантарец.

— Да.

— Мятежник?

— Угу.

— И вы сдираете кожу с людей.

— Зачем? — потрясённо спросил Хароудел.

— Не знаю… — замялась Налли.

— Ты, это, — горец хотел было сказать что-то ещё, но тут среди деревьев показался ещё один человек. Тот самый, кого звали Гордаком. В одной руке он нёс факел, а в другой…

— Ну и крепкие же шеи у этих инквизиторов, — выдохнул он, швырнув на землю две отрубленные головы. Взглянув на эти ужасные трофеи, Налли тихо пискнула и потеряла сознание, упав прямо в руки подхватившего её Хароудела.

— Баран ты, Гордак, — буркнул он недоумевавшему рыцарю.