Глава 22 - Дела Соладарские, дела лесные

Эрхен.

Соладар.

Дворец Императора.

Рассвет не принёс облегчения. Мысли, тревожные и мрачные мысли терзали разум Эрхена во время его ночной молитвы. Стоя на коленях перед молельным костром в своих покоях, принц шепотом восхвалял Огненных Богов, прославляя их силу, мудрость и величие, но то были лишь слова. Мысли Эрхена были куда как далеки от молитв. Он думал о Балоре и о том, какую игру ведёт этот беспокойный демон.

Сначала Балор нападает на него, причём делает это, сохраняя человеческий образ и не прибегая к силе, дарованной ему Харэн. Конечно, для Эрхена его жалкие потуги были не более болезненны, чем укус комара, но Балор не навредить ему хотел, нет. Он играл. Это было не более чем театральным жестом.

Жестом, после которого Балор таинственным образом исчез из дворца, а вместе с ним исчезла и эта бесполезная баба — Велена. Сомнений в том, что Балор прихватил её вместе с собой, когда бежал из дворца, не оставалось, но был один лишь вопрос — зачем? Зачем он устроил всё это? Зачем?..

Мало кто знал Балора, а точнее, сущность, скрывавшуюся под этим именем, так же хорошо, как и Эрхен. Оба они были в десятке величайших демонов, носивших титулы лордов. Многие эпохи они провели вместе, покоряя и приводя в объятья Харэн всё новые и новые миры. Балор с Эрхеном были невероятно близки, они были братьями друг другу… И при этом отчаянно ненавидели один другого. Заклятые друзья или лучшие враги, так их можно было назвать, и сейчас, когда Балор начал вести очередную игру, только Эрхен и мог понять, чего тот хочет добиться.

— Он скучает, — неожиданно для себя самого прошептал Эрхен. — Он просто скучает.

Вдруг у него за спиной тихо скрипнула дверь, и на пороге показался Гильдар.

Верховный инквизитор мало чего боялся на этом свете. Такие вещи можно было пересчитать по пальцам одной руки, да ещё и лишние бы остались. Одной из таких вещей были покои принца Эрхена.

Комната была вполне обычной и даже чересчур скромной, учитывая статус того, кто жил здесь. На полу не было ковра — только голый камень. Стены, как и пол, обходились без всяких украшений, никаких гобеленов, рисунков или святых символов. Лишь по одному факелу на каждой из стен. Здесь даже не было мебели. Ни стола, ни стульев, ни кровати… Только один большой камин, огороженный прутьями из чёрного железа, и две мраморные статуи, стоящие по обе стороны от камина. Одна из статуй изображала самого принца Эрхена, а вторая — его отца, Императора.

Именно эти статуи пугали Гильдара до дрожи в коленях. Вглядываясь в их каменные лица, он чувствовал, как те смотрят на него. Изучают. Проникают взглядами под всю его ложь и скрытность, добираясь до самой сути. До пустоты, сокрытой в сердце инквизитора.

— Принц, — негромко позвал Гильдар Эрхена, стоящего на коленях возле огня. Тот, судя по всему, молился, и слова инквизитора отвлекли его. Эрхен не любил, когда его отвлекали от молитв Богам Огня.

Поднявшись на ноги, он бросил последний взгляд в сторону камина, а затем, развернувшись в сторону Гильдара, сказал:

— Я надеюсь, ты пришел, чтобы доложить мне о том, что вы обнаружили беглецов.

— Нет, господин, — ответил Гильдар, сглотнув. — Велена действительно бежала, и мои информаторы подтверждают, что была она вместе с лордом Балором, но большего я сказать не могу. Поиски ведутся, господин. Все ворота закрыты со вчерашнего дня, а стража…

— Сомневаюсь, что они ещё в Соладаре, — негромко сказал Эрхен, возвращаясь взглядом к огню.

Гильдар сейчас как никогда ясно чувствовал на себе холодные взгляды статуй. Инквизитору на миг показалось, будто они повернули голову в его сторону и сейчас смотрят на него с отвращением.

— Я пришёл, чтобы известить вас о происшествии в казематах, — сказал он, собравшись с силами.

Казематы. Созданные ещё при правлении того, кого принято называть Узурпатором, тюрьмы, раскинувшиеся в широких подвалах Императорского дворца, в нынешнее время оставались относительно пустыми.

Преступники, которых в былые времена помещали бы в камеры этой тюрьмы, сейчас, в большинстве своём, умерщвлялись стараниями красных жрецов и инквизиции, а те несколько десятков, всё ещё влачащих жалкое существование в казематах, никогда не могли создать никаких прецедентов. Жалкие, сломленные, лишённые надежды люди, жизнь которых сохранялась лишь из-за политической необходимости. Но было среди них одно исключение. Северянин.

— Рорик Чёрный, — словно читая мысли Эрхена, сказал Гильдар. — Каким-то образом ему удалось выбраться из камеры. Это было единственным донесением, полученным нами. Все отряды, спускавшиеся в тюрьмы, не возвращались. Предполагаю, что они либо мертвы, либо в плену.

— Сколько людей потеряно? — осведомился Эрхен, даже не взглянув на инквизитора. — Насколько я понимаю, ты не удосужился выставить дополнительную охрану у его камеры?

— Двадцать семь, господин, — сказал Гильдар, обливаясь холодным потом. — Я… я хотел сказать, что никто не ожидал подобного. Когда северянина поместили в камеру, он был в двух шагах от могилы. Он истекал кровью и…

— Боги не слышат оправданий и жалоб, Гильдар. Ты подвёл их. Подвёл меня.

— Господин, я…

— Ты поймаешь северянина. Любой ценой. Если эта задача окажется тебе не по силам… — Эрхен наконец оторвал взгляд от пламени и посмотрел на Гильдара, — то я пойму, что вера твоя недостаточно крепка, чтобы служить мне.

Побледневший, трясущийся от страха инквизитор поклонился и спешно покинул покои Эрхена, стремясь исполнить его поручение. Конечно, против северянина у него мало шансов, но Рорик Чёрный станет отличной проверкой для детища Балора, названного инквизицией. Смогут ли они противостоять этим хвалёным «волкам»? Хороший вопрос.

А пока Гильдар будет занят поисками ответа на него, Эрхен займётся другим, не менее важным делом. Достав из складок своего балахона небольшой свиток, Эрхен развернул его и пробежался глазами по написанному.

Указ, повествующий о начале войны с вероломными северянами, осмелившимися подослать одного из убийц прямо во дворец. Неслыханная дерзость, разом решающая все вопросы с поисками повода для грядущей компании. Северяне оказались настолько глупы, что сами навлекли на себя гнев Катарской Империи. Тем лучше. Достаточно будет провести лишь эту короткую, победоносную и сокрушительную войну, чтобы весь мир принял Огненных Богов и стал частью их великой армии. Прекрасная перспектива. Просто прекрасная. Но на этом указе не хватало одной лишь незначительной мелочи — подписи умалишённого Императора.

Эрхену потребовалось не более пятнадцати минут, чтобы дойти от своих покоев до тронного зала, где сейчас находился его отец. Двое ангатаров, не говоря ни слова, распахнули перед Эрхеном массивные, украшенные золотом и серебром двери. Император восседал на золочёном троне, стоявшем в самом центре зала, на небольшом возвышении, где каждый мог видеть правителя и восхищаться его величием.

Но от этого самого величия осталось немного. Под дорогими одеждами и прекрасными украшениями скрывался жалкий, гниющий заживо старик. Склонив голову набок, Император предавался либо сну, либо забытью, а с губ его тянулась ниточка слюны.

— Отвратительно, — прошептал Эрхен, поднимаясь к трону. Он тронул отца за плечо, но тот не проснулся. Эрхену пришлось встряхнуть Императора, и только после этого тот открыл глаза, мутным взглядом посмотрев на сына.

— Эрхен? — еле слышно прошептал он.

— Да, отец.

Справа и слева от Императора стояли ещё двое ангатаров, так что высказать всё, что он думал об этом жалком человечишке, Эрхен не мог. Ему приходилось играть отведённую роль, не отступая от неё ни на шаг.

— Я видел сон… — прошептал Император, отводя взгляд, — он был так реален…

— Мне нужно, чтобы ты подписал этот указ, — сказал Эрхен, протягивая отцу свиток и перо.

— Со мной говорил… Человек… — Император трясущимися руками взял свиток и развернул его, а затем, даже не читая, поставил свою подпись. — Он спрашивал меня, кто я такой.

— Прекрасно, — Эрхен взял указ из рук отца и направился обратно, к выходу из тронного зала.

— Он спрашивал, кто я такой… А я не мог ответить… Я не помнил… — шептал Император, но Эрхен не слышал его слов. — У него было моё лицо… Он спрашивал, кто я такой…

Тяжёлые двери захлопнулись за Эрхеном. Его не заботили слова безумного человека, уже давно сыгравшего свою роль в представлении, которое они разыгрывают для этого мира. Сейчас принца беспокоила одна лишь война, призванная окончить многовековое покорение этого мира. Скоро. Уже совсем скоро Боги получат миллионы новых душ, готовых служить им верой и правдой.

***

Подземелья.

Рорик был слаб, как младенец. Превращение отняло все его силы, так что вожаку и стоять, не опираясь на стенку, удавалось только чудом. Рицан тоже был бойцом неважным. Толстяк хоть и таскал с собой нож, который он уже успел услужливо протянуть Рорику, но Дарг очень сильно сомневался в том, что Рицан умеет им пользоваться.

А стражники… (а были ли это стражники? Доспехи, оружие — всё это выглядело куда лучше, чем у обычных солдат. Похоже, им пришлось столкнуться с чем-то вроде местной элиты). Стражники вряд ли захотят давать им перерыв, чтобы и Чёрный смог прийти в себя, и Рицан сумел бы запрятаться куда подальше на время схватки. Эти ребята были весьма серьёзно настроены на смертоубийство. Ну что ж, придётся разбираться с этим самому.

Первый удар меча пришёлся на стальную пластинку, которую Дарг носил на правой руке как раз для таких случаев. Отведя меч в сторону, он со всей силы ударил врага ногой в пах, отчего тот замычал и грохнулся на пол, выблёвывая остатки своего скудного ужина. Двое других, не теряя времени даром, быстро сообразили, кто тут представляет максимальную угрозу, и бросились на Дарга одновременно с двух сторон.

Одного только не учли эти горе-вояки. Они и подумать не могли, что волк может оказаться настолько стремительным, что сам бросится на одного из них, сбив стражника на пол и отвесив тому парочку ударов в горло. Правда, второй в это время занёс для удара меч, и только Рицан, бросивший в стражника факелом, выроненным Даргом, остановил его. А дальнейшее было делом нескольких секунд. Покончив с распростёртым на полу врагом, Дарг бросился на последнего и с нескрываемым упоением впился в его горло клыками.

Видя такую страшную расправу, Рицан в ужасе отшатнулся назад, но бледная рука Рорика легла на его плечо.

— Если уж выбрал друга, принимай его таким, какой он есть, — негромко сказал он.

Эти слова вполне могли бы возыметь результат, если бы всего несколько минут назад сам Рорик не был огромным звероподобным чудовищем. Рицан, хоть и был человеком открытых взглядов, всё-таки имел свои пределы.

— Да что вы за люди такие?! — вскричал он, сбрасывая руку Рорика. — Что вы за чудовища?!

— Клыкастые, — пробормотал Чёрный, потирая рёбра. — Дарг, хватит жрать! Нам в… дерьмо… — Рорик согнулся от приступа дикой боли. Он начинал догадываться, что подобные приступы будут ещё долго преследовать его, являясь своеобразной наградой за возвращение человеческой сущности.

Оторвавшись от трапезы, Дарг посмотрел на Рорика и Рицана. Чёрный был не в лучшей форме. Голый, измученный, смешной… Да, он сейчас очень смешно выглядел. А вот про толстяка такое сказать было трудно. Рицан был бледен, белее самого Рорика, что было весьма странно. Руки его тряслись, взгляд метался, а сердце колотилось, как зверь в клетке.

— Успокойся, — только и сказал ему Дарг, поднимая с пола факел. Тот хоть и пострадал после столкновения с лицом стражника, но ещё горел.

— У-успокоиться?! Да как я могу успокоиться! Вы же… вы… кто вы такие?!

— Волки, — выдохнул Рорик, потихоньку приходя в себя.

— Волки? Какие ещё волки? Волки — они серые и по лесам бегают, а вы… подожди… те самые волки, что пилят клыки и пьют кровь девственниц?

— Кровь девственниц? — изумлённо уставился на него Дарг.

— Ну, — бледное лицо Рицана начало стремительно краснеть, — я такое слышал.

— От кого же ты такую дурь услышал, толстый? — пробормотал Рорик. — Мы не пилим клыки и не пьём кровь баб.

— Тогда… — смущение в голосе Рицана боролось со страхом, — тогда что всё это было?

— Да, — кивнул Дарг, — что всё это было, Рорик?

— И не надо меня называть толстым! — опомнился Рицан. — Я в меру упитан, но не толст!

— Разумеется, — сказал Рорик, опускаясь на колени рядом с телом одного из стражников. — А я не белый, а просто бледноватый. Рассказами займемся, когда выйдем отсюда, а теперь помоги мне стянуть с него штаны.

— Штаны? — изогнул бровь Дарг, — на кой хрен тебе снимать с него штаны?

— Траханье трупов помогает мне восстановить душевный покой, — пробормотал Рорик, возясь с застёжкой на поясе мертвеца. По той тишине, что возникла после этих его слов, он догадался, что слова его были восприняты всерьёз. Подняв взгляд, Рорик встретился с изумлённым и полным отвращения взглядом Рицана и просто слегка удивлённым взглядом Дарга.

— Мне нужна его одежда, идиоты!

— О…

— Я догадывался, — кивнул Дарг, решивший наконец-то помочь Рорику. «Хотя Харгальду можно будет пересказать в другом свете», — мысленно добавил он, расстёгивая доспехи.

Потребовалось несколько минут, чтобы «приодеть» Рорика, да и результат оказался хуже, чем ожидалось — слишком широкая рубаха висела на нём, как мешок, а сапоги у всех троих стражников оказались либо чересчур узкими, либо чересчур большими. Так что Чёрному пришлось бороздить тюремные коридоры босиком, то и дело поскальзываясь на лужах крови, оставшихся после пиршества Зверя.

Втроём они шли к выходу, стараясь избегать любой встречи с многочисленными отрядами солдат, посланных в казематы. Дарг, как самый боеспособный из их троицы, шёл впереди, разведывая дорогу и, если придется, устраняя нежелательные препятствия. Рорик с Рицаном шли вслед за ним, и по пути Чёрный заполнял каждую свободную минуту попытками объяснить толстяку, кто такие Волки на самом деле и чем они отличаются от простых людей и от того, что рассказывают о них в Империи. К тому моменту, как они дошли до массивной двери, запиравшей тайный ход на поверхность, Рицан уже был более-менее подкован в «волчьих» вопросах и беспрестанно удивлялся тому, какие же глупости он слушал всю свою сознательную жизнь.

Все эти бесконечные перешёптывания за спиной успели изрядно поднадоесть Даргу.

— Может, хватит уже?! — рыкнул он. — За нами тут охота идёт, если вы ещё не поняли!

— О, — спохватился Рицан, — извини, друг, я был слишком болтлив. Просто пойми, друг Рорик рассказал мне столько всего! Столько нового! Я никогда не знал о…

— Заткнись!

— Молчу-молчу.

После этих слов Рицан действительно замолчал, а Рорик, прислонившись спиной к стене, делал вялые попытки отдышаться. Сейчас, глядя на него, сложно было представить, что этот человек был самым выносливым из стаи. Рорик был слаб, в очередной раз убедился Дарг, оглядывая вожака с головы до ног. Если бы он сейчас захотел пустить этой белой сволочи кровь, то исход драки был бы предрешён. Забавно, но эта мысль очень крепко засела в голове Дарга. Он ведь мог убить Чёрного. Прямо здесь и сейчас. Прямо здесь и сейчас…

— И чего мы стоим? — прошептал Рорик, глядя на него. — Ждём, пока сюда подтянутся остальные стражники?

— Дверь заперта, — рыкнул Дарг, отгоняя навязчивую мысль. — Если её выбивать, будет шум. Много шума.

— Ох…— выхватив ножик из рук Рицана, Рорик оттолкнул Дарга в сторону и просунул лезвие в замочную скважину. — А ещё лазутчик, — бормотал он, бросая укоризненные взгляды в сторону Дарга и продолжая ковырять ножом. Вскоре в замке что-то щелкнуло, и дверь распахнулась.

— Я не лазутчик, а убийца, если ты забыл, — ответил ему Дарг, точно так же отпихнув Рорика в сторону и проходя через дверной проём. Следом за ним протиснулся Рицан, старавшийся никого не задеть своим объёмистым пузом, а уж за Рицаном пошёл и сам прихрамывающий Рорик.

Они выбрались из тюрьмы, но это было лишь первым испытанием, ведь сейчас им надо было покинуть дворец, а затем и сам Соладар, до отказа набитый солдатами и стражниками, прекрасно осведомлёнными о бегстве посла-убийцы, как Рорика уже наверняка успели окрестить эти имперские сукины дети. Но рядом был Дарг, а вместе с ним и этот добродушный толстяк Рицан. Это внушало некоторые надежды на то, что предприятие может завершиться если не успехом, то хотя бы не их смертью.

***

Велена и Балор.

Лес близ Соладара.

Удалось. Только сейчас Велена начинала осознавать, что им удалось сделать. Они бежали! Бежали из-под самого носа врага! Бежали на свободу! Но вместе с пьянящей радостью от освобождения была и горечь подозрений, ведь покинула она город только благодаря одному человеку. Человеку, которого она считала, да и чего греха таить, до сих пор считает убийцей отца и предателем, из-за которого и творится весь этот кошмар. Рядом с ней был лорд Балор. Только вот выглядел он уже совсем не как лорд. Простая одежда, дорожный плащ, сапоги из дешёвой кожи и два клинка, закреплённых на поясе. Сейчас Балор был более похож на какого-то разбойника с большой дороги, нежели на правителя Соладара.

Но и сама Велена не оставалась в долгу. Все эти дорогие пышные платья уступили место простой дорожной одежде и такому же плащу, как и у Балора. Сейчас они не были лордом и леди, они были двумя путниками, отдыхающими в подлеске после длительного перехода и… Какую там ещё чушь плёл Балор последнему солдату, который им повстречался? Да неважно это. Главное, что они были свободны.

Свободны…

События последнего дня с трудом укладывались в голове Велены. Сохранилось лишь несколько ярких образов, складывающихся в размытую картину всего, что с ней случилось. Сначала она помнила, как к ней в покои ввалился окровавленный, израненный Балор. Он бормотал что-то о том, что Эрхен окончательно вышел из-под контроля, что его сил больше не хватает для того, чтобы сдерживать демона… И о том, что он, Балор, выведет Велену из города, потому что если она останется, он более не сможет ручаться за её безопасность.

Велена тогда ему не поверила. Не поверила ни единому слову, но что оставалось? Сидеть в плену, смиренно дожидаясь, когда же за ней явится палач? Нет. Лучше уж пусть её убьют при попытке бегства, чем зарежут, как овцу на скотобойне. Так она думала.

Потом было бегство. Сначала Балор вёл её тайными коридорами, где уже многие годы не ступала нога человека. Этими путями они покинули дворец и вышли в город, где то ли верные, то ли попросту подкупленные Балором люди помогли им пройти через ворота.

А оттуда они ушли к тому самому лесу, где расположились сейчас. Велена даже не помнила его названия, хотя оно, несомненно, было запрятано где-то глубоко в её памяти. Но сейчас это было неважно. Всё было неважно. Впервые за несколько недель Велена ощутила себя свободной. И ради этого ощущения можно было забыть обо всём остальном хоть на минуту…

Она стояла, прислонившись спиной к одному из деревьев. Отсюда открывался вид на весь Соладар с возвышающимся посередине дворцом. К городу шла узкая дорога, запруженная людьми, каждый из которых надеялся что-то найти для себя в столице, но никто не мог пройти внутрь. Ворота были закрыты.

— Поздновато они всполошились, — сказал Балор, стоявший рядом.

— Да, — кивнула Велена. Понятно было, что выходы из города перекрывают в связи с их бегством. — Но я думаю, что нам не стоит задерживаться тут. В первую очередь они будут прочёсывать земли около Соладара.

— Правильно думаете, леди, — устало улыбнулся ей Балор. — Думаю, что единственным местом, где нам…точнее, вам удастся получить хотя бы иллюзию безопасности, может стать только Корантар.

Корантар. Её дом. Будучи в плену, Велена старалась не думать о том, какая судьба постигла её родную провинцию и какие беды принесли с собой имперские легионы, призванные подавить вспыхнувший мятеж. Но сейчас она уже не могла оставлять эти мысли в стороне.

— Вам известно, что там сейчас происходит? — спросила Велена, стараясь сохранить равнодушие на лице и в голосе. Получилось плохо.

— Известно, — кивнул Балор, доставший откуда-то карту и принявшийся её изучать. — В данный момент в Корантаре стоят три легиона, целью которых является поддержание порядка среди местного населения и отлов тех, кого они могут посчитать мятежниками. Я не слышал о том, чтобы они зверствовали в отношении людей и, поскольку Эрхену чуть ли не каждый день приходили донесения о том, что мятежники устраивают диверсии в той или иной части провинции… — Балор оторвал взгляд от карты и посмотрел на Велену. — Думаю, можно считать, что там ещё есть люди, сохранившие остатки мозгов.

— Остатки мозгов? О чём вы?

— Леди, — вздохнул Балор, возвращаясь к карте, — Вы сидели во дворце и не видели многих вещей. Суды веры, костры, на которых сжигают тех, кто плохо отзывается о красных жрецах или же просто вызывает какие-то подозрения, эти идиотские гонения на северян… Мир изменился, и, боюсь, не в лучшую сторону.

— Мне казалось, что менялся он под вашим чутким руководством, — внимательно глядя на Балора, сказала Велена. Дурой она не была.

— А мне казалось, что мы с Элхартом сможем остановить зло, вызванное нами в том лесу, — прошептал Балор. — Но мы не смогли. Возможно, Вам действительно казалось, что я приложил руку к тому, во что превратилась эта страна, но могу Вас уверить — все мои силы шли на то, чтобы не допустить этого. Я пытался спасти и своего друга, и дело его жизни, а в итоге потерял всё.

— Не могу сказать, что верю Вам.

— Я и не жду этого. Единственное, что для меня важно в данный момент — это Ваше, по возможности, лишённое всяких опасностей, путешествие в Корантар. А дальше будем решать по обстоятельствам.

— Хорошо, — после секундной паузы кивнула Велена.

— По крайней мере, первое время нам лучше избегать дорог, — сказал Балор, сворачивая карту. — Там будет слишком много людей, способных поднять шум, а привлекать излишнее внимание нам ни к чему. Через этот лес мы сможем выйти к Норкиту — небольшому городку. Там мы сможем набрать припасов и взять лошадей.

Велена слышала об этом городе. В стародавние времена он был крупным городом Катара — государства-родоначальника нынешней Империи. Некогда один из торговых центров, Норкит пришёл в упадок, когда наступил расцвет Империи, а вместе с ней и новой столицы — Соладара. Сейчас в Норките жили в основном лесорубы да немногочисленные крестьяне. Этот город станет отличным перевалочным пунктом для них с Балором. Там они смогут отдохнуть и решить, что делать дальше, при этом не опасаясь излишнего внимания инквизиторов, заполонивших почти все крупные города Катарской Империи.

Они двинулись через лес. Балор шёл впереди, указывая идущей следом Велене путь. Он не знал, а точнее, ему было совершенно неинтересно, о чём та сейчас думает. Велена в данный момент была для него лишь грузом. Посылкой, которую нужно было забрать, а затем и доставить в определённое место. Оказавшись в Корантаре, она будет дестабилизировать ситуацию в Империи, тем самым делая игру во много крат интереснее. Относительно того, что он будет делать, доставив Велену в Корантар, Балор ещё не решил. У него было несколько вариантов, и каждый из них обещал быть как минимум забавным, но…

Невдалеке хрустнула ветка. Велена этого не услышала, но слух Балора был куда тоньше человеческого.

Кто-то следил за ними. Кто-то, слишком самоуверенный для того, чтобы скрываться. Обернувшись на хруст, Балор увидел…

Бумажного дракончика. Того самого дракончиа, который упал на пол его кабинета и не погиб в огне, как все прочие его собратья. Его холодные бумажные глаза следили за Балором. В них он видел слова. Видел угрозу.

«Я всё расскажу», — говорили они.