Глава 46

Я проснулась от неприятного ощущения чужого взгляда. Со стороны наших ног стояла Мила и смотрела на нас с Олегом.

Олег спал, обнимая меня — и улыбался во сне. В пещере было темно, на полу тлели угольки вчерашнего костра, а снаружи начинался новый день — зелено-голубое небо уже начало окрашиваться розовым. При этом свете я смогла рассмотреть лицо Милы, она смотрела на нас и из ее красивых глаз непрерывным потоком текли слезы. Увидев, что я не сплю, она прошла дальше, к колодцу. Это еще зачем? Попить, что ли?

Неожиданно я услышала всплеск. Это что, она решила поплавать с утра? Я вскочила, но передо мной к колодцу прошмыгнул Турка — наверное, тоже услышал шум. Обойдя камень, я увидела странную картину — Турка стоял и с какой-то злорадной торжественностью смотрел в колодец. А где же Мила? И тут меня осенило… Я подбежала к колодцу… Так и есть, в черной мгле виднелось бледное лицо Милы в облаке волос… Она переводила взгляд с меня на Турку, а изо рта на поверхность выходил столбик пузырьков воздуха…

— Куда ты, дура? Турка, чего же ты стоишь?!

Турка стоял и даже не собирался ее вытаскивать. Встав на колени, я пыталась дотянуться до ее рук или хотя бы плеч, ну не за уши же ее тащить?! И тут я почувствовала, что Турка крепко держит меня за талию и не пускает к Миле.

— Пусти, болван! Она же сейчас утонет! Ты, я вижу — и не против? Ну нельзя же так! — Турка не реагировал на мои крики, зато я увидела, что приближается и Олег. Ну вот, сейчас они меня вообще оттащат. Я схватила Милу за расплывающиеся в воде волосы и что есть силы потянула на себя. Сделать это было нетрудно, так как Турка жестко удерживал меня на месте. Вытянув голову Милы на поверхность, я подумала, что ей, наверное, очень больно и сильно наклонившись, перехватила ее подмышки. Турка еще крепче сжал меня, чтобы я не упала.

— Да отпусти же меня, идиот! Больно же, в конце концов! — я уже не церемонилась в выражениях. Домка, который до этих пор прыгал вокруг нас и ругался, после моего крика ухватил Турку за лодыжку. С нечленораздельным «А-а-а!» Турка отпустил меня и даже потянулся за ножом. Подбежавший Олег перехватил его руку. В это время я наконец вытащила Милу из колодца и уложила на полу.

— Что вы тут устроили? — кричал Олег. Турка, потирая укушенную ногу, что-то объяснял ему, усиленно жестикулируя второй рукой. Я пыталась привести Милу в чувство, перевернула ее набок и она вылила изо рта целую струю воды.

— Олег, помоги мне затащить ее на шкуры…

Олег подошел, бесцеремонно открыл ей веко — глаз Милы подергивался. Потом пощупал пульс на шее.

— Все хорошо. Ты в очередной раз спасла ей жизнь. Никуда ее тащить не надо, скоро она и сама встанет.

Все это прозвучало настолько холодно и даже предосудительно, что я взорвалась:

— Да что вы за люди такие?! Ну ладно Турка — он же вообще дикарь… Но ты-то — цивилизованный человек! Ну как можно стоять и смотреть, как кто-то тонет? Да что она вам такого сделала?!

Впервые за все это время я почувствовала холод и отчуждение по отношению к Олегу, прямо как в первый день знакомства.

— Танюш, успокойся… — Олег попытался подойти и обнять меня, но я, все еще под впечатлением от пережитого выставила руки ладонями вперед…

Олег криво ухмыльнулся:

— Ну вот видишь, она своего и добилась — мы поссорились…

Я оставила эту бессмыслицу без ответа — человек чуть не умер, а он все высматривает в этом какой-то коварный умысел…

Солнце уже полностью взошло и радостно заглядывало в пещеру. Мокрая Мила в моей футболке лежала на полу и смотрела на меня. Неожиданно Домка залаял и подбежал к выходу из пещеры. Оттуда послышался незнакомый густой бас:

— Олег! Олег! Выйди, это я, Игнат! А если не можешь идти — отзови пса и я зайду сам.

Олег радостно улыбнулся и пошел к выходу. Я последовала за ним, чтобы забрать Домку.

Возле входа стоял мужчина средних лет — крепкий, коренастый, с каштановыми волосами и курчавой бородой. У него были сросшиеся брови и неправильный прикус «бульдожина», нижняя челюсть выдвинута вперед. Это придавало ему грозный и недовольный вид, но сейчас искренняя улыбка украшала его лицо, глаза искрились морщинками и сразу хотелось улыбнуться в ответ…

— Здравствуй, Игнат! — Олег дружески обнялся с Игнатом. — Откуда ты здесь?

— Учитель вернулся сегодня утром и попросил пойти сюда и забрать тебя — мол, ты тут немощный совсем…

— Ну, он ошибся больше, чем наполовину. Знакомься, это Таня.

Я скромно кивнула в ответ на приветствие. Домка уже успокоился, уловив общий доброжелательный тон беседы. Мимо меня из пещеры вышел Турка.

— О, здравствуй, Турка, и ты здесь! А Учитель все сокрушался, что не догнал тебя… Он дошел до лагеря Николая, увидел там последствия твоих проделок, убрал за тобой, а потом решил, что раз опасность миновала, то ты и сам не пропадешь… Тогда он пошел и привел Олесю и козу в деревню. То-то Олеся обрадуется!

Турка тоже засветился радостной улыбкой. Из-за его плеча, прикрываясь баульной тряпкой, медленно вышла мокрая несчастная Мила. Игнат заметно удивился:

— О, и ты здесь? Здравствуй. Не ожидал тебя здесь увидеть. — это было сказано на три тона суше, чем только что он разговаривал с нами. Мне опять стало очень жаль Милу.

— Ну ладно, что болтать — пойдем уже в деревню, там и пообедаете. Добро свое собирайте…

Мы с Туркой и Олегом быстренько собрали вещички. Тряпку у Милы забирать не стали, решили ненужную утварь оставить здесь и закрыть решетку. Наконец все было уложено и мы выдвинулись в путь.

Солнце светило вовсю, разгоняя прохладу ночи и неприятные утренние впечатления. Игнат впереди придерживал Олега. Тот шел медленно, но категорически отказался, чтобы Игнат его нес. Так что наша процессия двигалась медленно и печально. Настроение у меня было соответствующее. За Олегом шла Мила, понурив голову и закутавшись в тряпку, как в шаль. Олегову рубашку она положила в наши вещи перед тем, как шла топиться. Мы с Домкой брели сзади, а нетерпеливый Турка побежал в деревню, к Олесе — он уже давно обогнал нас и исчез из виду. Мы проходили мимо таких памятных мест…

Во-первых, покидать нашу Бобриную пещеру мне было даже грустно — столько всего в ней было пережито и страшного и радостного… Теперь все ее секреты опять в целости и сохранности, так как Николая и Владлена больше нет…

Во-вторых — по пути я заметила небольшой перелесок и в нем старое заскорузлое абрикосовое дерево. Я вспомнила, как мы с Олегом сидели возле него и впервые говорили о любви, потом мне еще приснился сон о Сашке и Олег меня успокаивал. Сердце защемило от таких воспоминаний — неужели уже не будет так радостно и легко, как тогда… и как было вчера, пока не появились Турка с Милой… Но он оказался таким чужим и жестоким… Как теперь доверять ему?

Я посмотрела на Олега, он тоже обернулся на абрикосовое дерево и потом перевел взгляд на меня. Я хотела примиряюще улыбнуться, но потом почему-то передумала — между нами стояла Мила, похожая на беженку в пыльной мешковине на плечах, со спутанными еще не просохшими волосами, сгорбленная и несчастная… А в чем она виновата-то? В том, что любит Олега? Так и я тоже его люблю… Сказав это себе — я осеклась, но мысль прилетела сама собой, как нечто неоспоримое.

А сколько же, действительно, я здесь дней? Так много событий… Буду считать дни по их окончанию… Первый — попала сюда и познакомилась с Олегом и его друзьями, второй — после волков я всю ночь проболтала с Олегом, третий — ночью заявился Николай, четвертый — мы дошли до старика, пятый — я с Олесей ночую в убежище, шестой — я нахожу Олега и старика у пещеры, седьмой — прекрасный день с раненным Олегом наедине, не считая вечера, когда заявилась эта уж очень темпераментная непримиримая парочка… Получается — я здесь только восьмой день!!! Что такое семь дней в моем мире — пшик и нету! А здесь — это целая жизнь! Как все изменилось за эти семь дней, как я изменилась за эту неделю — мои суждения, самооценка, мои моральные устои…

Наша колонна остановилась и это вывело меня из задумчивости. Почему стоим? Посреди тропинки, широко расставив ноги и сложив руки на груди, стоял незнакомый мне мужчина. Лет тридцати, не лишенное приятности лицо, хорошее телосложение, русые волосы до плеч, усы и борода. За его плечами виднелся лук и колчан со стрелами.

— Здравствуйте, Олег и Игнат. Рад видеть вас в добром здравии.

— Здравствуй, Ефим. Что тебе нужно? — спросил Олег строго-нейтральным голосом, не отклоняясь ни в приветливый позитив, ни во враждебный негатив.

— Отпустите со мной Милу. Она же вам ничего не сделала.

Я удивленно посмотрела на Милу — она так и стояла, не поднимая головы, но почему-то никакой радости не проявляла. Олег же, казалось, затруднялся с ответом.

— Олег, я прошу тебя… Ты же понимаешь, насколько для меня это важно — последовал долгий обмен взглядами с Олегом, но я находилась сзади и потому не видела его выражения лица. — Отпусти Милу со мной, мы будем жить в лесу и никого не побеспокоим… Ты же знаешь, ей будет плохо в деревне…

Олег, наконец, решился:

— Как знаешь… Это твое желание и твоя ответственность.

Обрадованный Ефим подошел к Миле и заглянул ей в лицо:

— Ну пойдем, моя хорошая, пойдем со мной. Ты же не хочешь в деревню, так ведь?

Мила стояла неподвижно, как статуя, даже не глядя на него. Мне стало его очень жаль — в его взгляде сквозили любовь и нежность, но Мила абсолютно игнорировала его… Может, они тоже в ссоре? Странно, ведь вчера она сама мне жаловалась, что в деревне ей будет несладко.

— Милуша, ну что же ты? Пойдем… — Ефим хотел взять ее за руку, но она ее отдернула.

Олег повернулся к Миле порядком рассерженный:

— Ну что, Мила, ты идешь с Ефимом?

Она подняла на него взгляд, ничего не сказала и опять опустила голову. Олег, с трудом скрывая раздражение, сказал Ефиму:

— Извини, Ефим — сам видишь… Будь здоров, еще увидимся — и мы пошли дальше.

Ефим так и остался стоять на дороге, обескураженно провожая нас взглядом… В его глазах было детское недоумение «но почему?»… Мне стало его очень жаль и это вконец испортило настроение…