Глава 11

— Все хотел спросить — а какого цвета твои волосы? — Олег тонкой струей лил воду из фляги и разглядывал меня.

— Как это какие? Темно-русые, наверное. Хотя сейчас я мелированная.

— Это как?

— Ну, покрашенная прядями.

— Ты красишь волосы?! Но зачем? Ты так рано поседела?

— Не говори, пожалуйста, ерунды. Я не седая.

— Но тогда зачем?

— Зачем-зачем… Не знаю! Захотела и покрасила.

Этот вопрос меня чем-то разозлил. Наверное тем, что я и сама себе не смогла на него ответить. И вообще, я только сутки живу в этой обстановке, но многие мои понятия и ценности уже потерпели крах. Это кого хочешь разозлит. С остервенением я пыталась почистить пальцем зубы, ничего путного из этого не вышло, но хоть свежести во рту прибавилось. Олег все так же с улыбкой наблюдал за мной.

— Ну что ты все смотришь и улыбаешься? Я такая смешная?

— Да, ты забавная.

— И что же забавного?

— Посмотри в зеркало.

Во это да — я ведь уже сутки не смотрела в зеркало!

— Лесенька, дай мне на минутку зеркало. Да я не заберу! Только посмотрюсь и сразу же отдам.

Да уж… «Забавная» — не то слово. Зеркало было небольшим, но все же я смогла разглядеть, что подбородок и шея у меня в бледно-зеленом налете, а брови и волосы — откровенно зеленые с вкраплениями мелкой болотной тины, спутанные до узелков. Кикимора болотная! Мои волосы даже в свои лучшие времена имеют легкий зеленоватый оттенок, наверное — потому и мелировалась. Срочно купаться!

— Олежек, ну когда же мы, наконец, пойдем купаться?

— Сейчас поедим — идти долго, а потом пойдем…

Мы все быстренько позавтракали. Олеся то и дело просила меня напомнить, что нужно «есть» плееру, и повторяла за мной это трудное для нее слово «электричество». Мне стало ее искренне жаль — ведь шансов, что она здесь его найдет, практически нет.

Олеся несколько раз включала музыку, но окружающие не оценили милого моему сердцу транса — ритмичного, зажигательного, ускоряющего пульс… Настолько не оценили, что даже попросили выключить, причем довольно-таки резко.

После еды мы потратили еще какое-то время на сборы. Пожитков, включая шкуры-одеяла, оказалось много. Все это собрали в два больших полотна, которые потом завязывались баулами. Нести их, как я поняла, предстояло парням. Но сгорбившись под их тяжестью, долго идти до озера — это жестоко.

— Давайте и я что-нибудь понесу!

Турка презрительно хмыкнул, а Олег ответил:

— Возьми вот этот горшок и аккуратно неси его.

Я обиделась. Хотела помочь, а они… Что я — совсем немощная, что ли? Разделили бы барахло на три мешка… ну, может, на два с половиной… Нести было бы легче. А они мне — горшок…

— Не надувай губки, на тебя возложена важная миссия — щелок в пути нужно не разлить и желательно не взболтать. Он нам пригодится для стирки.

— Ще… что?

— Щелок.

Я заглянула в горшок — в нем плескалась непонятная субстанция с противными мыльными пузырями на поверхности, серая и не очень-то приятно пахнущая. Вдобавок, при взбалтывании в ней появились белесые хлопья. Я брезгливо скривилась:

— Да я уже взболтала.

Олеся меня утешила:

— Ничего, мы на месте процедим.

— М-да? Вот этим — стирать?

— Ну да. А у вас что — стирают чем-то другим?

— Конечно. Даже если руками — то порошком или там, на крайняк — мылом… И как — хорошо отстирывает?

— Да. Ты сама все увидишь. Им и волосы мыть можно…

Я опять скривилась. Хотя волосы у Олеси в хорошем состоянии… Ну ладно — посмотрим… А горшок, кстати — вполне цивильный, ровный, сделан явно на гончарном круге. Значит и здесь есть хоть какая-то цивилизация…