Глава 2

Собачий вой… Что может быть тоскливее… Особенно когда воет твоя собака… Да, это же Домка воет! Надо открывать глаза. Руки, колени, да и все остальное покрыто толстым слоем грязи, как после обертывания в салоне… И она быстро подсыхает, сковывая движения. Все, кроме лица и макушки покрылось зелено-коричневой коркой… Постепенно я начала приходить в себя…

Те же деревья, то же небо, та же опавшая хвоя снизу… Вроде бы жива. А, болото! Вот откуда эта корка! Мой мохнатый спаситель вытащил меня оттуда… Что ж, спасибо, малыш! — последние слова я произнесла вслух, пес быстро вильнул хвостом и отвернулся, явно чем-то угнетенный. Теперь осталось дождаться, пока кто-то придет на помощь. Как ни странно, на том берегу болота не было видно ни ищущего меня Сашки, ни испуганных строителей…

Я посмотрела на свои руки — даже через зеленоватую корку было видно, что вся моя нарощенная красота сломана, а местами содрана с мясом, на неровных обломках висит собачий пух. Ужасное зрелище… Да, долго же мне придется ждать помощи — ведь им нужно объехать это болото, найти меня… Как же не хочется в таком виде показываться кому-то на глаза!!! Тоска…

Внезапно Домка навострил уши, резко развернулся — до этого он сидел возле меня и меланхолично глядел на болото — и залаял на кого-то позади нас. Вид он при этом имел достаточно жуткий — подсохшая болотная жижа превратила длинную шерсть в панцирь из жестких зеленых завитков. Прямо болотный монстр какой-то…

Я разглядела три человеческих силуэта в гуще кустарника метрах в пятидесяти от нас. Ну вот — там люди, у них можно попросить помощи, а он их сейчас напугает, разговора нормального не получится. Я поднялась им навстречу, но вдруг разглядела в руках одного из них лук, самый настоящий лук и притом с натянутой тетивой и нацеленный на мою собаку!!! Все благие намерения о нормальном разговоре тотчас же испарились:

— Эй, ты что это делаешь? Совсем страх потерял?! Сейчас же опусти оружие!!!

Наконец-то я увидела, как второй человек положил руку на предплечье лучника, и тот явно неохотно опустил лук. Когда отлегло от сердца и я опять смогла дышать, то решила все-таки попросить у незнакомцев помощи.

— Эй, а что это вы в мирное время с оружием по лесам бродите? Лучше подскажите, пожалуйста, как выйти на какую-нибудь дорогу? — все это я произнесла с самой лучезарной улыбкой, на какую только была способна.

— Придержи собаку — и мы подойдем к тебе! Не бойся, мы не причиним тебе вреда! — прокричал второй. Меня очень удивила его манера разговора, но я все же взяла пса за ошейник и стараясь стоять прямо, ожидала незнакомцев во всем своем болотном великолепии.

По мере приближения я уже могла их рассмотреть. Три человека — два парня и девушка. Но как же они необычны!

Начну с ненавистного мне лучника — азиат, около двадцати, хорошо сложен, в непонятного цвета шароварах, на бедрах широкий кожаный пояс с ножнами, с голым торсом и босиком. К стыду своему должна признаться, что не отличу китайца от японца или даже от монгола. Довольно красив экзотичной с точки зрения славян красотой: стянутые сзади в хвост или косу иссиня-черные волосы, темные горящие глаза, четко очерченные скулы, приятный теплый оттенок кожи. Впечатление портил взгляд, слишком злой и серьезный для такого красивого и молодого человека.

Второй выглядел иначе: молодой паренек примерно того же возраста, высокий, смуглый — но явно европеец, каштановые слегка волнистые волосы до плеч, мягкие губы и шоколадные глаза. Длинные ноги, еще не налившийся мужской мощью торс, хотя грудные мышцы и плечи развиты неплохо для такого возраста. Наверное, занимается легкой атлетикой. Меня удивила осанка обоих парней — они держали спину абсолютно прямо, а плечи расправленными, при этом не напрягаясь. У меня, например, так не получается. Хотя я и стараюсь следить за осанкой, но расслабляясь, сутулюсь… Привычка — школа, универ, работа… Взгляд кареглазого более располагал к общению — в нем сквозило любопытство и излишнее, даже трагическое, сострадание. «Костюмы» у этих двоих были совершенно одинаковыми, только у европейца брючины закатаны до колен.

Девчонка явно побаивалась то ли меня, то ли Домку — жалась к своим спутникам и все норовила спрятаться за их спинами. Невысокого роста, максимум лет семнадцать, местами сформировавшаяся, в длинной свободной юбке цвета больной мыши и блузке — белой, но откровенно потрепанной и износившейся. На бедрах по-цыгански болтался большой платок или шаль под цвет юбки. Не лишенное приятности веснушчатое личико без косметики — думаю, в таком виде косметика смотрелась бы нелепо, светлые с легкой рыжиной волосы, голубые широко распахнутые глазки и приоткрытый в легкой полуулыбке рот. Я почему-то решила, что она не в себе.