Глава 4

И вот подъем окончен… Выйдя из тени деревьев, мы с Домкой попали на разогретую солнцем полянку. Наверное, обходя болото, мы вышли даже за черту города — я не заметила никаких следов человека вокруг. Над степными цветами с глухим жужжанием носились пчелы, медовый запах обволакивал, хотелось просто поваляться в этой нагретой траве, после всех треволнений понежиться на солнышке…

— Ребят, я так понимаю — нам еще нужно какое-то время идти до города? Так почему бы не сделать небольшой привал, минут так на десять? Честно говоря, я устала — это была правда, у меня до сих пор ныли после падения мышцы, горели многочисленные синяки и ссадины.

— Как хочешь — буркнул кареглазый, усаживаясь по-турецки в траву. Я безо всякого неуместного стеснения вытянулась неподалеку. Трава была мягкой, но местами колола кожу, между поясом штанов и короткой футболкой. Я так и не одела рубашку… Да ладно — почти летом, на природе… Короткий топ — самое то… Мы находились довольно высоко от уровня моря, солнце припекало сильно, но прохладный ветерок не давал прочувствовать жару. Прекрасная погода. Хотя уже сентябрь… И так чисто… Неужели такое замечательное место неизвестно местным или туристам?

Интересно, Сашка меня ищет или наоборот — вздохнул с облегчением?

Где-то рядом пыхтел Домка. Нельзя слишком долго валяться — Домка не любит открытого солнца, слишком уж он большой и лохматый, да еще и черный. Хотя сейчас он, наверное, и не черный… Болотный монстр… А сама-то лучше? Расслабившись на теплом солнышке, я глупо хихикала. Открыв глаза, я обнаружила, что прямо на меня смотрит сидящий рядом кареглазый.

Я тоже села и попыталась сделать умный вид, как и подобает «взрослой»:

— Я вам так благодарна, неизвестно — сколько бы я еще сидела в том болоте. Наверное, нам уже не очень много осталось идти, да? А у вас случайно нет чего-то попить? — брякнула я и тут же удивилась своей глупости — ведь ни у кого из них не было ни сумки, ни рюкзака — ничего такого, в чем можно носить воду или еду.

— Ты хорошо помнишь то место, откуда упала? Сможешь его описать? — спросил кареглазый, отвязывая от пояса на бедрах какую-то странную мягкую флягу с деревянной пробкой и предлагая ее мне. Да уж, по-видимому, они решили сыграть в «индейцев» или кого-нибудь там еще по всем правилам — фляга была явно животного происхождения, такой себе мешок из кожи… При ближайшем рассмотрении я содрогнулась — это была совсем не фляга, а кожаное нечто, больше всего напоминающее вывернутую наизнанку зверюшку. От ужаса и брезгливости я уронила ее на траву и с испугом спросила у кареглазого:

— Это что?

Он, криво ухмыляясь, наблюдал за мной:

— Бурдюк.

— И в нем…

— Вода. Не беспокойся, он отлично выделан и вода там чистая и свежая, можешь пить без опаски.

Н-да? Я подняла его с травы, аккуратно держа двумя пальцами за самый край горлышка возле пробки. В моей мирной жизни мне не приходилось такое видеть, а уж тем более — держать в руках… Кареглазый с улыбкой наблюдал за моими метаниями. Жажда оказалась сильнее… В конце концов я решилась и аккуратно открыла пробку. Не касаясь губами горлышка, но все же подпирая эту мягкую гадость второй рукой, я напилась вволю, эгоистично не подумав о том, что может это у них последняя вода, а обычная в бутылках для «индейцев» не котируется. Вода оказалась явно нехлорированной и очень вкусной. Откинувшись назад, я немного вылила себе на лоб и пока вода стекала, размазала ее по лицу. Потом мне захотелось слить на руки — и я помыла их до локтей. Процедура умывания подарила мне благожелательное и умиротворенное настроение. Я налила несколько раз в пригоршню воды, и Домка тоже попил. Потом я вылила еще немного ему на голову и хорошенько втерла в шерсть.

— Извини, я почти всю воду извела — но ведь он может перегреться, схватить солнечный удар… Там на соседнем участке скважина, придем — наберешь, сколько захочешь…

Все трое смотрели на меня, мягко говоря, удивленно.

Кареглазый первым пришел в себя:

— Ты можешь описать место, откуда упала?

— Да, конечно. Участок стоит на горе. К нему от трассы ведет ужасная грунтовая дорога. Дом двухэтажный, довольно большой — наверное, считался особняком… Участок, я думаю — около гектара. Если встать спиной к этому проклятому оврагу, то слева спуск с горы, вдалеке видно море… Даже нет, его не видно, но линия горизонта слишком ровная, голубая и светлая для суши. Справа гора поднимается еще выше. А если смотреть прямо, стоя все также спиной к оврагу, то увидишь две горы — одна большая, другая примерно вдвое меньше. Там, где они стыкуются, какие-то белые пятна — может, известняк? Эти горы очень уж правильной формы, гладкие и почти симметричные относительно вертикальной оси. Чем-то все это дело напоминает двугорбого верблюда… Это все, что я успела рассмотреть.

Согласна, несколько сбивчивое и путанное объяснение — но это же не повод слушать меня с открытым ртом и смотреть, как на сумасшедшую…

И вдруг меня осенила догадка — а может, эти ребята сбежали из местной лечебницы и живут в лесу, пока поиски не прекратятся? Потому так и пообносились… Да и вообще — очень уж они странные…

— То есть ты уверена, что узнаешь это место?

— Ну конечно!

— Ладно, пойдем.

…Ну когда же мы дойдем?! Нестерпимо палило солнце, босые ноги исколоты колючками и репьями. Босоножки пришлось оставить еще на берегу болота — на одной безнадежно разорван ремешок, да и вообще — я не в том состоянии, чтоб идти на высокой подошве по такой жаре, да еще и по горам. Надо же, я — дитя мегаполиса, интернета и асфальта — и в такой ситуации!

Наверное, получасовой путь по прямой вдоль болота соответствует более длительному по верху, то есть мы делаем крюк… Но сколько же можно идти?! По моим расчетам, мы уже давно должны быть на месте, а тут не то что участка, а и начала города еще не видно… Но… Как это?! Как это может быть? Ведь мы спускаемся по пологому склону горы, и где-то — пусть даже далеко, вдали — должен быть виден город!

Внезапно наш проводник остановился и скрестив руки на груди, вперил в меня настойчивый, почему-то даже немного торжествующий взгляд.

— Ну что? Оглянись вокруг.

Я послушно осмотрелась… И что?…Э-э-э…

Мы стояли на горе, лицом к солнцу. Где-то далеко внизу виднелось море — даже нет, его не видно, но линия горизонта слишком ровная, голубая и светлая для суши. Справа — две горы. Одна большая, другая примерно вдвое меньше, там, где они стыкуются — какие-то белые пятна, возможно, известняк… Эти горы очень уж правильной формы, гладкие и почти симметричные относительно вертикальной оси… Чем-то все это дело напоминает двугорбого верблюда…

Еще ничего не понимая, я судорожно метнулась влево… Да, вот он — овраг… Сквозь густые кроны деревьев можно разглядеть болото… Но как же?! А участок, дом, геодезисты? А где Сашка? Где, вообще — люди, трасса? Внизу справа, там, где она должна быть я увидела густо заросшую сухим кустарником расщелину между нашей горой и «верблюдом». Но как же так?! Ведь это же точно то место…

В растерянности я обратила взгляд на Домку, как на самое родное и разумное из присутствующих существо… Он смотрел на меня своими грустными глазами, но явно ничему не удивлялся — не стал по моему примеру истерично рыскать по округе, в сотый раз убеждаясь, что это то место… Да и вообще… Только сейчас до меня дошло, что Домка даже НЕ ПЫТАЛСЯ привести меня назад! А ведь во время наших прогулок или путешествий, если меня угораздило заблудиться или даже немного сбиться с пути — он безошибочно выводил нас в точку отправления… А в этот раз… Будто он знал, что этим все закончится, знал — что искать бесполезно… Знал, что города здесь нет — от этой, еще не совсем оформившейся мысли меня продрал мороз по коже. Мало того — здесь ничего нет! Но как же?!

От непривычного стресса и перенапряжения мыслей мне стало плохо и я впервые в жизни потеряла сознание, грохнувшись почти на Домку.