Глава 30

Не знаю, сколько мы так валялись — окоченевшие, перепуганные и уставшие… Я совсем не ощущала течения времени, но постепенно жаркое солнце нас согрело.

— Ну что, Лесь, идти-то сможешь?

— Да. А куда пойдем?

— Ну я не знаю, тебе виднее… Ты же знаешь, что за люди приходили ночью и где сейчас могут быть Домка и ребята…

Олеся надолго задумалась. Я тоже, хотя я могла думать только об одном — это что же нужно было сделать с Олегом, Туркой и особенно с Домкой, чтобы так запросто утащить их и они даже не сопротивлялись?! Самый очевидный ответ напрашивался сам собой — убить.

Но верить в это не хотелось и даже думать об этом казалось кощунством… Особенно если они так и остались там лежать, а мы и не увидели, потому что не вышли из пещеры… И если Олег и Турка могли понадобиться для каких-то целей, то Домка — зачем он им, огромный обозленный сопротивляющийся пес?

Я вдруг заметила, что опять плачу. Олеся вытирала мне слезы.

— Как ты думаешь, Олесь, они живы? Куда их могли забрать? Кто это вообще? Есть ли здесь кто-нибудь, кому мы точно можем доверять и кто сможет нам помочь?

Олеся от такого количества вопросов поникла и опять надолго задумалась. Я решила не теребить ее, а дать время поразмыслить — может, до чего-то и додумается…

Окружающая природа завораживала. Небольшое горное озерцо, окруженное желтыми скалами из ракушечника и редкими кряжистыми деревцами, отражало пронзительно-синее небо и казалось необыкновенно ярким и спокойным. Трудно даже поверить, что в его водах мы только что перенесли такие испытания.

Интересно, откуда же мы выплыли? Я совсем запуталась в направлении, пока прыгала вокруг Олеси в попытках ее откачать, да и до того все помню как в тумане… Но, если судить по солнцу — получается, что наша пещера с другой стороны вот этой горы, а запасной вход в нее из-под воды — действительно, как у бобров… Интересно, кто это соорудил механизм с прутьями и устроил тоннель?

— Нам поможет Учитель — резко прервала ход моих мыслей Олеся.

— Так, хорошо. И где нам его найти?

Олеся опять замолчала, а я вдруг вспомнила недавний разговор у костра: «…То есть Игнат сказал тебе, что Учитель ушел в наше убежище у журавля?»

— Олеся, а ты знаешь, где ваше убежище у журавля? Ты там была? Как нам туда попасть?

— Да, я там была. Я знаю, куда идти. — Олеся ожила, глазки заблестели… Тоже, видно, по своему Турке тоскует.

— Это далеко? До ночи дойдем?

— Ну не знаю…

— Ладно, пойдем.

— В это озеро впадает река, мы пойдем вдоль нее.

Олеся приободрилась, приосанилась — похоже, для нее непривычно кого-то вести и проявлять активность. Наша одежда почти высохла, но вот спустя пару шагов я мигом вспомнила о своей вчерашней проблеме. Ноги немного расслабились без ходьбы и в холодной воде, а теперь я в полной мере ощущала каждый камешек, и это причиняло жуткую боль вчерашним порезам и ранкам. Олеся сразу заметила, как меня перекосило и заволновалась:

— Что такое? У тебя что-то болит?

— Да ноги еще непривычны к хождению босиком, все в порезах и царапинах…

— А ну покажи.

Усевшись на камень, я показала ей свои многострадальные ступни.

— У тебя такие мягкие ноги, совсем никакой защиты…

— Какой еще защиты?

— Ну вот смотри — у меня есть защита…

Олеся сняла свои мокасины и показала мне ступню. На «ходильных» поверхностях — пятке, пальцах и области под ними на всю ширину ступни у Олеси была своеобразная корка загрубевшей кожи — плотная, твердая, чуть темнее, чем основная стопа, но целая, без порезов и уколов, как у меня… Сколько усилий прилагают женщины моего мира, чтобы не допустить таких загрубевших ног — распаривают, трут, срезают, смягчают… Чтоб ступни были розовые и мягкие, как у ребенка… А оказывается — очень зря…

— Ну, я все это регулярно оттираю теркой…

— Зачем?

— В моем мире эта «защита», как ты говоришь, и не нужна вовсе… Мы ведь босиком почти не ходим… Потому и ноги такие розовые и изнеженные…

Олеся ничего не ответила, но я сама прочувствовала всю нелепость ситуации. М-да… Здесь, в этом мире, все переворачивалось с ног на голову… Или там, у нас — все перевернуто… Так сразу и не разберешь.

Олеся в это время разулась и протянула мне свои мокасинчики:

— На, возьми пока мои… Я и так похожу, а ты далеко с такими ранками и тонкой кожей не уйдешь…

— Спасибо, конечно, но…

Я не нашлась, что ей ответить и все-таки с сомнением взяла мокасины. Во-первых, они мне безнадежно малы — у Олеси с ее ростом нога значительно меньше моей… Во-вторых, они у нее до сих пор мокрые после наших купаний, да и вообще — ходить в чужой обуви это как-то… Подумав, я все же решила надеть их — и чтобы человека не обидеть, да и куда же я пойду босиком, если мне шаг ступить больно? А насчет брезгливости — так сейчас есть дела поважнее, чем задумываться о такой ерунде…

Олеся уверенно повела меня к реке и я в очередной раз удивилась, насколько эта девушка отличается от моего сложившегося о ней мнения. Она шла распрямив плечи, уверенно оглядывая лес и отыскивая знакомые ориентиры. То ли под впечатлением от пережитого, то ли проникнувшись ответственностью, ведь сейчас она вела меня в этом чужом и незнакомом мире — но она совсем не выглядела «беспомощной глупенькой Лесенькой, которая сама пропадет»… Как же я ошибалась на ее счет…

Мы медленно шли вдоль речки по каменистым берегам. Иногда мы шли и по воде, если камни на берегу не позволяли пройти. Но это и к лучшему — если нас будут выслеживать, то таким образом мы оборвали след. Мелкие мокрые мокасины немного растянулись и уже не так давили, тем более я не затягивала шнуровку — она потерялась, еще когда я примеряла обувь. Зато ноги почти не болели. Я очень переживала, что мы не успеем засветло дойти до убежища, ночевать в лесу с одной Олесей и даже без костра страшно… Темнота быстро сгущалась, скудные лучи заходящего солнца не попадали под полог леса.

Дойдя до одинокой корявой сосны, Олеся закрутила головой, что-то вспоминая и высматривая. Наконец она обратилась ко мне:

— Ты считать-то умеешь?

— Ну конечно. А что?

— Я помню, что от сосны нужно тридцать шесть шагов точно влево, потом семнадцать вправо, будет двойная сосна, от нее еще сорок шагов влево… Это я помню, только считать плохо умею, боюсь ошибиться…

— Ну, давай будем вместе считать.

И мы начали отсчитывать шаги, разворачиваясь на поворотах, как солдатики, чтобы не сбить направление. Лес был густым, мрачным и дремучим, без таких четких инструкций мы бы легко заблудились и уж точно не нашли бы убежища.

Совсем стемнело — и вот перед нами небольшой домик типа «лисья нора». Благодаря высоте и траве на крыше он совсем не бросался в глаза и не зная, где искать — найти его было бы трудно. Рядом с домиком я увидела колодец из бруса со старой проверенной системой «журавль». А перед колодцем стоял старик — стоял прямо, без опоры, не по-старчески, и только белые борода и волосы выделялись в темноте…