Глава 37

Вскоре вернулся Мелис, крайне смущённый и расстроенный. Спать он не пошёл, а всё ходил вокруг Фергюса, словно не зная, как начать разговор. В конце концов Фергюс сам спросил у него:

— Слушай, друг, чем это ты так нашу скрипачку разозлил? Она меня чуть не растоптала, когда в дом ворвалась.

— Я и сам не знаю, — начал Мелис, — я хотел поговорить с ней о… Об одной очень серьёзной вещи.

Фергюс понимающе кивнул и придвинулся поближе. Когда Мелис закончил свой рассказ, бывший контрабандист не знал, смеяться ему или плакать.

— Да-а, — протянул он. — Дела…

— Так что я сделал не так? — Мелис был просто в отчаянии.

— Ты должен был обнять её или поцеловать. Или и то, и другое. Она ожидала именно этого, а ты постеснялся, не оправдал её ожиданий. А так как характер у Нелли не подарочек, вот она и устроила тебе взбучку. Хочешь совет?

Мелис кивнул.

— Будь посмелее и покруче, что ли. В конце концов, ты мужчина, ты — Менгир!

— Кем бы я был без неё? Мальчишкой из забытой богами деревни, — вырвалось у Мелиса.

Фергюс встряхнул своего рослого друга за широкие плечи:

— Послушай, ты ведь её любишь?

У Мелиса запылали уши.

— Вижу, что любишь. Это все видят. И она видит и знает. Но ей нужно, чтобы ты хоть иногда говорил об этом. Ты хоть раз говорил ей: «Я тебя люблю»?

Теперь Мелис покраснел до корней волос и отрицательно помотал головой.

— Так обязательно скажи. Увидишь, она сразу перестанет злиться.

— А ты думаешь, что она меня любит?

Фергюс решил поиграть в загадочность:

— Вот и узнаешь.

— Я не смогу!

— Сможешь.

— Я боюсь! Лучше умереть, чем услышать, что…

Сверху послышались шаги.

— Чего он там опять боится? — Нелли не сиделось на месте.

Мелис сжался, а Фергюс покровительственно похлопал его по плечу:

— Ну, я пойду. Что-то устал я сегодня, — и шепотом добавил, — потом расскажешь, что вышло.

Мелис в отчаянии посмотрел вслед Фергюсу, а Нелли осыпала его градом насмешек.

— Всего-то ты боишься! Как только тебя сделали Менгиром? Это, наверное, Фергюс должен был им стать!

Мелис представил Нелли рядом с Фергюсом. Да, уж Фергюс не растерялся бы, поцеловал бы Нелли. И, наверное, не один раз… Внутри у Мелиса что-то перевернулось, и его нерешительность словно вывернулась наизнанку, обратившись в смелость.

— Прекрати, Нелли, хватит, — твердо сказал юноша и шагнул к ней.

— И что будет? — Нелли уперла руки в бока.

— Увидишь, — Мелис обнял её за плечи и неумело поцеловал в губы.

Нелли затрепыхалась, как пойманный дикий флайлиз, замахала руками, но через минуту успокоилась и сама обхватила Мелиса за шею. Ему не хватило дыхания, и, когда из губы разъединились, Нелли, переводя дух, сказала:

— А ведь ты не умеешь целоваться.

Мелис, опьянев от собственной смелости, не выпуская её из объятий, ответил:

— У меня не было практики, ты ведь знаешь. Ты у меня одна-единственная. На всю жизнь!

Лицо у Нелли как-то по-особенному засветилось:

— Честно-честно? — по-детски спросила она.

— Честно-честно, — сказал Мелис и снова поцеловал её.

Потекли ясные дни, похожие один на другой. Нелли хотелось посадить Хризолитовые семена в землю немедленно, но Эйлин попросила её немного повременить. Волшебница старалась восстановить здоровье Солуса Торментира, применяя как традиционные средства, так и магические. Животворные кристаллы могли ей пригодиться.

Дисси и Зари помогали Эйлин чем могли. И если помощь Зари сводилась к подаче чистых полотенец, то Дисси стала незаменимой помощницей. Девочка знала множество целебных растений и проявила недюжинный талант составления снадобий. Эйлин колдовала над Торментиром в прямом и переносном смысле. Силы его прибывали медленно, и характер не становился от этого мягче.

Вспышки его раздражительности заставили Нелли, Мелиса и Фергюса держаться от больного подальше. Иногда даже тактичная Дисс удивлялась, как госпожа Эйлин терпит такое грубое обращение. Эйлин же смотрела на своё кольцо, видела, как оно переливается золотисто-зелёным, и шептала сама себе:

— Скоро всё вернётся…

Пока шло лечение, Нелли каждое утро уходила в тот полюбившийся ей уголок одичавшего сада. Она играла на скрипке, а сад благодарно отзывался на её игру всё новыми свежими листьями и молодыми побегами. Только трухлявый пень оставался неизменно чёрным и угрюмым.

Мелис постоянно сопровождал Нелли, радуясь каждому новому листочку.

— А давай, Нелли, я выкорчую этот пень! Он выглядит здесь просто неуместно! — предложил как-то юноша.

— И в самом деле, — с жаром подхватила Нелл, — он чёрный, гнилой, а вокруг всё такое милое и зелёное. И вообще, нашему Древу Жизни не нужно такое мертвенное соседство!

Сказано — сделано. С помощью Фергюса Мелис, провозившись два дня, выдрал ископаемый пень из земли. Молодые люди порубили пень на дрова, а на его месте благодаря скрипке Нелл стала пробиваться молодая прохладная травка.