Глава 052

ГЛАВА 52

— Ооо! Вееера! — воскликнул я, и жена Сергея тут же заискрилась счастливой улыбкой. — Ничего себе! Тебе идет! Очень!

В четверг 4 октября Вера заявилась на работу в обновке — розовое подвыцветшее пальто сменил короткий по пояс коричневый приталенный жакет с широким воротником и черным искусственным мехом. Вошедший следом Сергей замер и молча наслаждался произведенным эффектом. Его довольство выдавали раздувающиеся ноздри. Вера сияла.

— Нравится, да!? — произнесла она, ставя сумку на стул и расстегивая жакет.

— Да вообще класс! — восхитился я, осознав вдруг в себе удивление, причину коего я тут же и понял — я не мог поверить, что Сергей раскошелился на жену. Я встал из-за стола и подошел к Вере. Все прояснилось. Издалека жакет казался замшевым, но вблизи сразу становилась заметна дешевизна заменителя, и сильно бросался в глаза искусственный мех. Он был ужасен, будто от какой-то игрушки. Мех торчал на воротнике и из-под рукавов во все стороны пучками длинного черного ворса, на ощупь оказался жестким и неприятным. Крой и строчка были под стать качеству материалов. «Дерюжка какая-то» — обозвал я про себя жакет, потерял к нему всякий интерес и вернулся в кресло.

— Сколько ж стоит? — произнес я, уже вынужденно поддерживая хвалебный тон.

— Ой, да недорого! — отмахнулась Вера, поморщила носик, и по ее щекам побежали красные пятна скромности. — Четыре тысячи.

Сумма была в самый раз, но покупка уже виделась мне пустой. Самые дешевые вещи столь плохи в качестве, что поддавшись экономии в покупке, мы быстро приходим к нежеланию носить их, разочаровываемся в покупке, но сожаление о потраченных деньгах не позволяет нам избавиться от неудачной покупки, заставляя лишь отправить в шкаф уже ненужную вещь, либо мучиться и все же носить ее.

— Да, недорого… — кивнул я. — Ну, поздравляю тогда тебя с обновкой!

Мы ритуально хлопнули ладонями, и Вера сняла жакет.

Ближе к полудню Сергей покатил в «Форт». Мы с Верой остались в офисе. Было уютно, не хотелось даже выходить на улицу. На окнах по утрам стала появляться влага — природа остывала и готовилась к зиме. Труба-батарея, висевшая под подоконником, была холодна и не издавала внутри себя ни единого всплеска.

— Похоже в эту зиму отопления не будет, — буркнул я, положив на нее руку и тут же отдернув, почувствовав, как прохлада сразу поползла по руке в мое тело. — Бррр!

— Ну да, — прервала Вера бег пальцев по клавиатуре, протянула руку к масляному обогревателю и оптимистично произнесла. — Ну ничего, я думаю, нам этого хватит!

— Я тоже так думаю… Комнатка маленькая, не замерзнем, — кивнул я.

Вера вновь заскакала пальцами по клавиатуре.

— Че ты там строчишь то? Снова — курсовики? — произнес я через плечо.

— Да, Ром, курсовые пишу, в этом семестре что-то их прям много! — развела руками Вера. — А потом еще начитка лекций будет, а потом экзамены...

— Это ты и Серому и себе пишешь курсовые? — задал я риторический вопрос.

— Да, я всё пишу! — произнесла Вера тоном, будто делала само собой разумеющееся дело, и другие варианты не рассматривала в принципе.

— Это вы на каком уже курсе? На пятом? — по памяти прикинул я.

— Да, на пятом, — вздохнула Вера, улыбнулась, добавила сердечно. — Тяжко.

— Да я понимаю, Вер… семья, работа, еще эта учеба… Это вы последний год и все?

— Да нет, шесть лет учиться! Этот год и половина следующего, а там после Нового года уже экзамены и диплом, — сказала она.

В дверь постучали, вошел Сеня и с озадаченным лицом сказал, что не может найти на складе товарную позицию.

— А то Петя вернется, а у меня на второй рейс в «Пересвет» накладная не собрана! — всплеснул руками он, глянул на жену Сергея. — Вер, может, ты посмотришь, есть товар то хоть на складе этот или нет? А то я уж обыскался!

— Нет, Сень, есть товар! — выдала та после нескольких движений руками. — Мыло, две упаковки числится у меня тут… Так что — ищи там у себя...

— Ндэ? — кладовщик озадаченно заскреб подбородок.

— Ну пошли, Сень, вместе посмотрим! — встал из-за стола я.

Оказавшись на складе, через мгновение беглого осмотра я увидел, что коробки с мылом лежат не по наименованиям и весу, а в разнобой. Ковыряться в такой мешанине и искать на нескольких поддонах две коробки — было нереально. Вспомнив, что укладывал товар Сергей, я начал злиться — неряшливость напарника проявилась и тут.

— Сень, ну давай все тут по уму разложим, — сказал я. — Заодно найдем эти коробки.

Следующие полчаса мы перекладывали и упорядочивали товар, пропажа нашлась. Отряхнувшись и вымыв руки, я направился в офис. Я пошел нарочито медленно, пытаясь унять злость и раздражение, вызванные небрежностью Сергея.

— Что, нашли коробки? — встретила меня вопросом Вера.

— Нашли, Вер… — выдохнул я, борясь с эмоциями. — Нашли...

Раздражение не унималось, я налил воду в чайник и нажал кнопку.

— Я тоже буду чай, — сказала Вера и протянула кружку. — Мне тоже плесни.

Внутри меня шевелился ком недовольства, от него хотелось избавиться.

— В прошлый раз Алексей Семеныч привозил товар… — начал я, подбирая слова и оставшись стоять у шкафа. — А мы втроем принимали… Я с машины принимал, а Серый укладывал. И мы с Сеней сейчас там все перекладывали… Все кверх ногами, коробки все перемешаны, свалено все тупо в одну кучу...

Вера слушала с каменным лицом и продолжала сосредоточенно печатать. Ощутив, что снова раздражаюсь, я пошел к столу и сел. Хотелось избавиться от этого внутреннего дискомфорта, высказав свое неудовольство отношением Сергея к работе, но при этом не скатиться в банальную жалобу.

— Вер, вот почему нельзя нормально все сложить? — произнес я в сердцах. — Почему надо вот так делать работу, как попало, на отъебись, а?

— Ром, — оторвала та взгляд от монитора, замерла и философским тоном произнесла. — Ну, мальчики они же, наверное, все такие… да?

— Да нет, Вер, — выдохнул я. — Не все мальчики такие… Ты просто не тех мальчиков знаешь… Есть и другие...

Жена Сергея промолчала, вернула взгляд к монитору и снова стала печатать.

«Интересно выходит, — подумал я, — Вера будто не замечает косяков Сергея… или не хочет замечать? Интересно, это вот что надо было сделать, что бы жена так откровенно не замечала всего этого? Да уж, молодец! Ничего не скажешь… И с учебой хорошо устроился — жена пишет курсовые, наверняка еще и половину экзаменов сдает за двоих, если не все… а потом получит диплом и будет говорить всем, что у него высшее образование, красота… И чего я не такой циник по жизни? Женился бы вот на такой как Вера… она бы и трусы стирала, и дома убирала, и детям жопы и сопли вытирала, и училась бы за меня, и рыбу ловила за меня… нда… херово быть не циником… не умею я ехать на другом человеке...».

Щелчок чайника отключил и мои пессимистические мысли. Я налил кипяток в две кружки и выгреб из пачки пять кусков сахара.

Приехал Сергей.

— Че, как съездил? — произнес я, едва тот вошел и сунул портфель на стул у стенки.

— Да… нормально… — после задумчивой паузы ответил Сергей. — Вер, ну запиши!

Та торопливо вынула из стола тетрадь и сделала запись, выжидательно посмотрела на мужа. Сергей, продолжая пребывать в плену мыслей, достал кошелек, пересмотрел его отделы, задумался, вновь глянул в один из них и сунул кошелек в портфель.

— Все, больше ничего записывать не надо? — произнесла Вера.

— Нет, Вер, все, — встрепенулся Сергей, закрыл портфель, посмотрел на меня, вновь провалился в мысли и принялся жевать губу.

Вера сунула тетрадь в стол, произнесла:

— Сереж, нам кроме курсовых, обоим еще надо анкеты и опросники заполнить...

— Вер, ну заполняй… — откликнулся Сергей, не выныривая из размышлений, через несколько секунд все же глянув на жену и встретился с укором в ее внимательном взгляде исподлобья. По щекам Веры пятнами бежало недовольство.

— Зай, ну заполняй… — повторил Сергей, добавив мягкость во взгляд.

Вера уткнулась в монитор, черты лица ее обострились и напряглись.

— А раньше все делали вместе… — негромко, будто для самой себя произнесла Вера. — А сейчас как-то не совсем… да, Сереж?

Я молча наблюдал очередную сценку.

Сергей, будто не услышав, шумно вздохнул, сунул портфель в шкаф, сел в кресло у двери, скрестил руки на груди и уставился в меня немигающим взглядом. Все он слышал.

— Фуух! Че-то я никак не отойду от субботы! — выдохнул тяжело Сергей, сидя уже несколько минут у двери. Начался рабочий понедельник следующей недели. Накладные на отгрузки были готовы, за окном скрипнули тормоза, подкатил Петя. В дверь постучали.

— Да, — буркнул Сергей.

Вошел Сеня, поздоровался, начал, по обыкновению, перетаптываться и воровато оглядывать всех в комнатке, закончил обзор, произнес: «Че, Сереж, есть че грузить?»

— Да, Сень, есть… — вяло произнес Сергей и демонстративно устало потянулся к накладным на столе. Я взял накладные, протянул их навстречу, сунул ему в руку. Сергей, небрежно и не глядя, протянул их Сене.

— Тут только первый рейс, да? — быстро проштудировал взглядом накладные тот.

— Да, Сень… — скривился Сергей, продолжая сидеть боком к кладовщику.

— А на второй… — начал робко тот.

— А на второй потом будут! — не поворачивая головы, отрезал Сергей.

— Ну, я тогда пойду… — замялся Сеня у двери. — Че, Петю начинать грузить?

— Да, Сень, начинай… — глянув на меня, буркнул Сергей, выражая движениями и всей своей мимикой плохое самочувствие или настроение.

— Ну а… вы тогда с Романом Анатольевичем подойдете, да? — все так же робко уточнил Сеня и глянул на меня.

— Сейчас идем, Сень, мы сразу за вами, — кивнул я, глядя в глаза кладовщику.

— Все, все, я понял! — засуетился тот и открыл дверь. — В общем, мы уже на складе!

— Да, Сень, хорошо! — раздраженно рявкнул Сергей, и кладовщик исчез за дверью.

— Че ты такой убитый, Серый? — произнес я, едва дверь захлопнулась.

— Да в бане был… никак не отойду с субботы… перепарился я, похоже… с утра выжатый как лимон… — скривился напарник, пытаясь усесться в кресле поудобнее.

— Неслабо ты паришься по субботам, что аж в понедельник отойти не можешь… — сказал я, и вдруг вспомнив, глянул на Веру и задал вопросу скорее уже ей. — А че, вы на айкидо сегодня не ходили что ли? Так рано приехали...

— Нет, Ром, не ходили, — без эмоций, сдержанно произнесла она.

Я перевел вопросительный взгляд на Сергея, тот встрепенулся, всплеснул руками:

— Роман, да некогда ходить на это айкидо! Пока детей соберешь, пока отвезешь в садик, уже наскачешься! Еще на этом айкидо скакать...

— Ну, вроде вам нравилось… — опешил я, глянул растерянно на Веру, продолжил. — В прошлые разы вроде довольны были… Эт сколько вы, два раза сходили отзанимались?

— Верок два раза занималась, — буркнул будто нехотя Сергей, кривясь. — Я в пятницу не занимался, ее посидел подождал...

— Ааа… — протянул я, снова глянул на Веру, та сосредоточенно смотрела в монитор, черты лица ее обострились. — Ну… если некогда, тогда конечно… Но жаль...

Возникла пауза. Но, помня, что надо идти на склад, я встал и произнес:

— Ладно… пошли, Серый, нам еще коробки таскать...

«Вот и все занятия айкидо, — подумал я, едва я и Сергей оказались на улице, — два раза сходили, и запал кончился… А Вера бы ходила… Это Серому лень… Это он так, для красного словца сказал про возвращение в бокс и про айкидо… Надо было что-то говорить в ответ на мои занятия… А на самом деле заниматься самому-то не хочется, лень… Штанга валяется на даче, отзанимался… Хотя, дети же… С детьми сложно...» Я представил Леньку и Лильку, ежедневную родительскую возню с ними, и мои осуждения Сергея стали не такими твердыми. «Ладно, — отмахнулся я мысленно, — сами разберутся, не мое это дело!»

Мы дошли до склада, Петя и Сеня курили на улице — ждали нас. «Газель» закидали за час. Сергей таскал коробки медленно и с трудом, отчего-то еще прихрамывая. Чтобы не раздражаться его видом, я постарался покончить с работой быстро.

Едва Петя уехал, я и Сергей пошли в обратный путь.

— А куда ты в баню ходишь? — задал я вопрос, лишь бы не идти молча.

— А там около моего дома есть баня… — оживился Сергей. — Я туда уже давно хожу, это одно время не ходил че-то. А так у меня суббота всегда банный день! Я и Лёньку, вот, с сентября начал с собой брать...

— А не рано ему?

— Да нет… Три годика уже есть, нормально...

— А че там за контингент?

— Да там нормальный контингент, есть, конечно, и совсем простые мужики… А в основном, у кого свой бизнес, такие же директора́, хозяева́… свой круг знакомых, сидим, паримся, дела обсуждаем, у кого какой бизнес, кто чем занимается… — говорил Сергей, расслаблено размахивая руками и даже будто перестав ковылять.

Едва дослушав, я ухмыльнулся. Мозг, словно ведя автономное существование, тут же выдал мне паззл с фразами Сергея о Сене и прочих простых работягах, с которыми он не считал нужным общаться в силу своего социального положения, которое он отмерял себе повыше. А тут — баня… директоры фирм, владельцы бизнеса, в круг коих поместил и себя Сергей. Паззл соединился, приоткрыв мне фрагмент видения им картины жизни. «Не кричи гоп, пока не перепрыгнул», — вспомнил я пословицу. И дело даже не в пословице. Я начинал понимать, что Сергей стремился к значимому социальному положению. И такое желание я считал нормальным. Но положению нужно соответствовать, занимая свое место в жизни, быть тем, кем себя презентуешь людям. Я скептически воспринимал наш бизнес. Для меня он был мелким. Я ощущал, что могу добиться бо́льшего. И мне хотелось этого бо́льшего и в каждой точке пути соответствовать себе фактическому, а не вымышленному. Сергей же, добившись мизерного шага вверх, тут же обложил себя регалиями и званиями, делая ставку именно на них. Не на свои усилия, а на созданный образ. Я понимал, что он, таким образом, пытается попасть в новый круг знакомств и там уже стать своим. В моих глазах он занимался ерундой. Я понимал жизнь проще — надо засучить рукава и трудиться, развить бизнес и выйти на желаемый социальный статус. Сергей же был лентяем. И лень понуждала его искать любые пути проникновения наверх социума, кроме труда. Паззл его жизненных убеждений открывался мне вот такими фрагментами. Я обдумывал очередное открытие и обнаруживал свое полное неприятие. Время событий, сжимавшееся вокруг нас с Сергеем, словно ускоряло процесс моих открытий. Каждое новое открытие добавляло в начальную бочку меда новую ложку дегтя. И мед терял свою сладость стремительно, пока не начал отдавать горечью постоянно. Горечь отрезвляла. Она выводила меня из дурмана сильного природного обаяния Сергея. Я словно выходил из затяжного сна, дурманившего меня эйфорией успеха, везения и крайне удачного стечения обстоятельств.

Я втянулся в тренировки, за первые две недели привык к нагрузкам и стал ходил на рукопашный бой. Тренажерный зал пришлось оставить — его заменили тяжести на работе.

18 октября в наш город заехал коммерческий директор «Аэросиба». По телефону он намекнул Сергею, что хотел бы получить свои проценты за летние продажи.

— Роман, ну че ты с утра поедешь через весь город ради каких-то десяти минут!? — произнес Сергей. — Я буду ехать из дома на работу, по пути увижусь с ним, отдам деньги… Мы там асоба рассиживаться не будем… Ну, выпьем по чашечке кофе, да и все...

Я согласился с Сергеем, и в четверг он встретился с гостем и передал тому деньги.

— Че, отдал, все нормально? — спросил я Сергея, приехавшего в офис к часу дня.

— Да, все нормально! — отмахнулся тот, вытянул из «чемодана» свой внушительный кошелек и принялся пересчитывать в нем деньги, произнес деловито. — Так, Веро́к, спиши с меня — минус шестнадцать двести… и сто шестьдесят рублей мы с ним по кофе выпили!

Вера записала.

— Че, Петю отправили? — произнес Сергей.

— Да, загрузили с Сеней вдвоем, уехал как обычно… — кивнул я.

— Две точки? — глянул на меня Сергей, продолжая тасовать купюры в кошельке.

— Да… «Оптторг» и «Мангуст»...

Через полчаса мы выехали с напарником в «Форт».

— Серый, а вы с Верой молодцы, не сразу стали заводить ребенка, да и женились не по залету! Вы так прям осознанно подошли к этому вопросу… — произнес я, когда мы уже ехали через поселок, разговор сам собой скатился в вечную тему отношений, семьи, детей.

— Роман, да мы с Верой, может, и раньше бы завели первого ребенка, но у нас как-то не получалось...

— Не получалось?? — удивился я.

— Да, мы че-то долго мучились, Верок не могла забеременеть, мы и по врачам ходили… там нам сначала поставили кучу заболеваний каких-то… хламидиоз и чуть ли не букет всего остального… назначили горы лекарств. Мы все это пили, не помогло… Потом пошли к другому врачу, у него чуть глаза не вылезли, когда узнал, что нам прописали… Сказал, что такие лошадиные дозы пить нельзя, как нам от них только херово не стало, он не понимает… И мы пару лет так ходили по докторам, мысли уже всякие стали в голову лезть… Уже и к бабке пошли одной, она посмотрела так на нас, на Верка́… сказала — не нужны вам никакие лекарства, просто трахайтесь, что есть силы, и все будет нормально и забеременеете… И так и получилось, через год-полтора Лилька родилась у нас...

— Блин, круто! Классно, что все нормально вышло… дети — это чудо...

— Да, дети — это важно, Роман! — кивнул Сергей, мы проехали поселок и покатили в город. — Люди меняются с рождением детей… Я раньше был не такой ответственный, даже совсем не ответственный, а семья меня изменила… То, какой сейчас и какой был раньше — два разных человека!

«Если уж ты сейчас такой… то какой ты был раньше, не хочется и представлять...»

— А Лёнька уже случился незапланированный! — продолжал Сергей.

— В смысле? — механически задал я риторический вопрос.

— Да у нас период такой в жизни пошел, как-то отношения с Верком разладились немного… мы даже подумывали о том, чтобы разойтись...

— Да ладно!??? — аж подпрыгнул я, совершенно не представляя такую ситуацию.

— Да… и мы поехали втроем на юг всеми, а вернулись и оказалось — Вера беременна. Ну, мы аборт не стали делать. Я Верку́ тогда сказал, что раз Боженька нам послал ребенка, то надо его рожать и воспитывать… А потом у нас все наладилось...

Я молча осмысливал новую информацию.

— Я даже на родах Лёньки был! — оживился Сергей.

— Ого! Круто! Блин, че, прям во время родов и все это видел!??

— Да, все роды пробыл с Верком, и когда Лёнька появился, врач дал мне подержать его, я взял его в руки… и пуповину перерезал сам тоже!

— Бля, я бы не смог! — вздрогнул я. — Я бы грохнулся в обморок, Серый, сто пудов!

— Роман, да я сам чуть не грохнулся!

Мы выехали на Окружную и, набирая скорость, покатили вниз.

— И я глаза Лёньки помню… — продолжал Сергей, нырнув взглядом в воспоминания. — Смотрю в них, они такие ясные-ясные, взгляд глубокий-глубокий! Смотрит на меня ими, а я на него… И тут прям как пелена на глаза ему ложится, раз! Быстро так! И он заплакал...

Через час мы вернулись в офис, заехав по пути еще к паре клиентов и получив там деньги. Вера занесла в тетрадь поступления, взяла калькулятор и тут же озвучила остаток наличных денег.

— Так… ну че, Ромыч, можно по десять тыщ отложить себе в стабфонд, а остальные девять триста пусть остаются… да? — посмотрел на меня Сергей, держа в каждой руке по пачке денег.

— Можно и так, — согласился я с напарником.

— Слушай, ну хочешь, по десять тысяч будет лежать у каждого, а могу и я положить их вместе в свою часть стабфонда, а Вера запишет на меня!? — вопросительно замер он.

— Да пусть будут у тебя, разницы нет никакой… — согласился я, думая о всей этой бесконечной возне с деньгами, о «стабфонде», придуманном зачем-то Сергеем. Я вдруг понял, что устал от такой суеты, Сергею же будто нравилось, он перекладывал деньги по маршруту «портфель — стабфонд — счет фирмы» с серьезностью и ощущением значимости и важности производимых перемещений. Я же ощущал такие «телодвижения», выражаясь одним из излюбленных слов Сергея, как бестолковую суету, отчего начал ей тяготиться, совершенно желая от нее и избавиться.

— Ну все, хорошо! — оживился тут же Сергей. — Верок, запиши в стабфонд на меня двадцать тысяч! Все, Ромыч, тогда деньги эти будут у меня и, когда надо, сразу их вынем из стабфонда и отнесем в фирму!

— Хорошо, Серый, хорошо, — кивнул я, перевернув уже мысленно эту страницу.

19 октября, заметно посвежевшим и отдохнувшим, из санатория вернулся отец. Я не расспрашивал его о проведенном времени, ограничился лишь дежурным вопросом — как съездил? Из скудных фраз отца я понял, что Вася был кутилой еще тем, проведшим отдых с выпивкой и женщинами. Морщась, отец возмущался поведением Васи и тем, что приходилось составлять тому компанию. Промелькнула фраза о знакомстве отца с какой-то женщиной, но я тут же ретировался, поняв, что мне обидно за мать и слушать подобное неинтересно вовсе. Глаза отца блестели воспоминаниями об отдыхе. На следующий день, в субботу, мать и отец страшно поругались. Я отсутствовал и, едва выйдя из лифта, через входную дверь услышал голоса, вошел в квартиру и получил навстречу шквал воплей.

— Да!!!? — орала мать, с лицом искаженным в абсолютной злобе. — Да вот хер тебе я сдохну!!! Чтоб ты сюда в мою квартиру привел какую-то там...!!! Хер тебе!!! Видел!!!

Мать стояла в конце коридора у дверей ванной и туалета и тыкала кукишем отцу почти в лицо. Тот из осторожности держал дистанцию в пару шагов, был внешне спокоен, но глаза выдавали внутреннюю бурю. Мать готова была броситься на отца с кулаками.

— Да вот посмотрим! — сказал отец, зло сцепив зубы и крутя в руках сигарету.

— Что — посмотрим!!! Нечего тут и смотреть!!! Ноги здесь ее не будет, ты понял меня!!!? Ты!!!? Мудак!!! Кобель херов!!! — мать трясло в неистовом бешенстве, вид ее был ужасен. Бледная, осунувшаяся, с белесыми безжизненными глазами, в мятом заношенном тряпье и растрепанными давно нестрижеными волосами — она даже мне с расстояния пяти метров коридора внушала ужас. Я замер у двери, и стал наблюдать за происходящим.

— Дура ты!!! — крикнул отец. — Больная идиотка!!! Тебе место в дурдоме!!

— Ааа!!! — заорала мать. — В психушку меня собрался сдать!!!??? Я так и знала!!! В тихом омуте черти водятся!!! Тихоня!!! Весь такой приличный из себя!!! А сам...!!! Хер у тебя что получится!!! Понял!!!? Мудак!!! Я здесь буду жить!!! Это ты скорее сдохнешь, чем я!!! Понял меня!!! Козел!!!

Мать размахивала рукой с кукишем как копьем, перестала, стала шарить безумным взглядом вокруг, желая что-то ухватить. Отец, уловив ее намерение, благоразумно пошел в сторону балкона, бросив на ходу в полголоса: «Дура, ой дура...»

— Ты что пришел!!? — заметила меня мать. — Папенькин сыночек!!! Шестерка!!! Иди к своему любимому папочке!

Я промолчал, разулся, прошел влево на кухню и закрыл за собой дверь.

В понедельник раздался звонок из «Мангуста», я узнал голос Миши и обрадовался новому заказу. Но диалог принял оборот, которого я и боялся — Миша заговорил про цену на «Ерша». По моей спине пробежал холодок. Я сидел за столом, Сергей расслабленно сидел в кресле у двери, Вера на своем месте. Деваться было некуда, счет шел на секунды, нужно было выкручиваться на ходу — и я принялся врать и изворачиваться. Я сказал, что цену завышенную в последних двух поставках мы дали ошибочно, что было подорожание и, возможно, при новой цене просто забыли учесть старую скидку. Не знаю, поверил ли мне Миша или нет, но чувствовал я себя отвратительно — мой пульс участился, я вспотел, руки затряслись. Миша, выслушав мое блеянье, недовольно поворчал, но в силу мягкости характера, согласился и дальше заказывать товар. Мы едва не лишились значимой доли сбыта. Опасность миновала. Я положил трубку. Тут внутри меня вскипели раздражение и злость. Я злился на Сергея, который, скрестив на груди руки, безмятежно сидел в кресле и смотрел на меня своими бесцветными глазами.

— Вер, ну надо переделать накладный двух предыдущих отгрузок Мише… — сказал я спокойно, прикладывая усилия, чтобы унять внутреннюю бурю. — Выставь ему ту скидку, какую я обещал ему и на будущее — всегда ее придерживайся...

Сосредоточенно выслушав меня, Вера тут же исполнительно взялась за работу.

— Че, Миша из «Мангуста» звонил? — произнес Сергей.

— Да, Серый… — держал себя в руках я. — Звонил… По поводу цены звонил — сравнил он цены и спросил, почему не та скидка? Еле разрулил ситуацию...

Сергей шмыгнул носом и более ничего не сказал.

Остаток дня я злился и на себя, и на него. На Сергея — за постоянную мелочность, желание сиюминутно урвать в свой карман на копейку больше и не понимание следствий таких решений. На себя — за то, что не отстоял своего обещания, не сдержал его и теперь выглядел в глазах Миши человеком необязательным и не таким уж порядочным. Злился на себя за то, что хотел преподать своим согласием урок Сергею, чтоб тот наглядно понял, к чему привело его решение. Я читал по лицу напарника, что никакого урока он не увидел, а лишь считал, что все по итогу вышло удачно — ведь Миша не отказался брать товар, ну, подумаешь, не получилось заработать лишнего, в следующий раз получится. Я злился на безвыходность ситуации, в которой при любом решении страдала либо наша фирма, либо напрягался я, постоянно одергивая Сергея от сомнительных решений. Тут же вспомнилась и его неряшливость, как попало накиданные на поддонах коробки с товаром, и эту работу пришлось тогда за ним переделывать. Там наляпал, здесь наляпал. И везде приходилось за Сергеем доглядывать, подтирать, подчищать, переделывать. Я злился и чувствовал, как в душе уже слишком горько от дегтя, которым было измазано все кругом, чего не коснись.