Глава 032

ГЛАВА 32

Все праздники в моей голове крутилась мысль об общих с отцом деньгах, лежащих на его счету в банке. Время шло, а применения им не находилось. Моя надежда на то, что отец, уйдя от нас с Сергеем, придумает себе какой-то бизнес, возьмет эти деньги и начнет зарабатывать, не оправдалась. За полгода он даже не попытался что-либо начать. И когда отец заявился в офис, я понял, что он мыкается, не зная, что делать. Его согласие заняться моющими средствами обрадовало меня — хоть и косвенно, но все-же отец снова оказался рядом. Сарказм Сергея по этому поводу я пропустил мимо ушей. Да, направление было не из легких, и скорых результатов ждать не следовало. Но я верил в отца. «Раз он взялся, то результат будет», — решил тогда я и успокоился. А с деньгами надо было что-то делать.

— Па, слушай, — начал я, подсев к отцу на диван в его комнате. — Я тут подумал, чего деньгам нашим в банке лежать, может, давай, купим квартиру на них, а?

Отец посмотрел на меня отрешенно, потер руками лицо, кашлянул и переспросил:

— Квартиру?

— Ну да, квартиру! Деньги все равно дуром лежат, а квартиры постоянно дорожают! А так вложим деньги в недвижимость, от инфляции спасем и заработаем еще что-нибудь!

— Кхм… — подпер отец подбородок рукой и уставился в стену перед собой.

— Че ты молчишь? — выдержав паузу, произнес я.

— Думаю! — сказал отец и встал. — Надо подумать!

— Ну, пошли на кухню, попьем чаю! — предложил я. — Заодно и подумаем...

— Мысль неплохая… — произнес отец уже на кухне. — Надо только прикинуть, хватит ли у нас денег, и на какую квартиру...

— На готовую не хватит ни на какую! — выдал сразу я. — Я уже считал! Хватит только на долёвку и то на однушку!

— Это, ты имеешь в виду, вложить деньги, а квартира будет еще строиться?

— Да, долевое строительство! Там цены ниже, чем на готовое жилье, а иначе никак!

— Подожди, не тарахти! — осадил меня отец. — Дай подумать!

— Думай, — буркнул я. — Кто тебе не дает?

Отец налил себе кофе, я — чай.

— Так! — закинул ногу на ногу отец и стал ей мерно покачивать, жонглируя тапком на пальцах. — Квартиру, значит, предлагаешь купить… ну-ну… мысль интересная!

Он размешал ложкой сахар в чашке, поднес ложку к губам, подул на нее, облизал и аккуратно, вымеряя параллельность линии стола, положил ее подле кружки.

— А ты уже цены узнавал!? Надо же узнать! Узнать, какая строительная компания, где и что строит, надежная ли она! Это все не так просто, как тебе кажется!

— Па, ты как с идиотом со мной разговариваешь! — уставился я на отца. — Конечно же надо все узнавать! Я ж не предлагаю отнести деньги в первую попавшуюся шарашкину контору!? Все узнаем прикинем и выберем! Я не вижу в этом никакой проблемы!

— Да у тебя нигде нет никакой проблемы! — уставился на меня отец внимательным и недовольным взглядом, хмыкнул. — Шустёр ты, как я погляжу!

— Да че шустёр то!? — возмутился я. — Деньги тупо лежат в банке! Их ест инфляция! За два года они в труху превратятся! Мы для этого их что ли зарабатывали!?

Я морально выдохся, замолк. Тут же ощутил и физическую усталость.

— Ладно, ладно, ты не суетись. Я тебя понял. Просто это серьезный шаг, надо его хорошенько обдумать. И только давай без этих твоих «быстрей-быстрей, давай-давай»!

— Па, давай, как угодно, лишь бы толк был, — буркнул я.

— Ну, все, раз решили — займемся, — подытожил отец. — Надо будет выбрать время и проехаться по строительным конторам.

5 января я собрал сумку и пошел в качалку в школе, которую я забросил несколько лет назад, променяв на сигареты, алкоголь и клубы. Сумма оплаты за месяц равнялась той, которую я спустил бы в клубе за вечер. «Насколько все-таки дешево следить за здоровьем и как дорого его гробить», подумалось тогда мне в раздевалке.

Я еле-еле отзанимался час. Штанга даже с небольшим весом оказалась невероятно тяжелой. Сделав подход в жиме, я сразу тяжело задышал, вспотел, гулко застучало сердце, заныли суставы. Подтянуться я смог лишь три раза, с печалью вспомнив времена в армии, когда, специально не занимаясь, легко делал пятнадцать повторений. Пыхтя, я забрался на скамью для пресса, с трудом и шумно дыша согнулся в теле десять раз, и мышцы живота свело. Собственная немощь породила злость на себя же, и я твердо решил заняться собой.

— Бля, все тело ломит, пиздец! — брякнул я в понедельник 9 января, едва заявился на работу и, кряхтя, уселся в кресло. — Сходил Рома в зал, называется!

— Ты качался что ли!? — оторвался от бумаг Сергей и озадаченно уставился на меня.

— Да, решил податься в спортсмены! — хохотнул я. — Бухать и курить же бросил!

— Тебя прям не узнать! — улыбнулась Вера.

Не отрывая от меня внимательного взгляда, Сергей отложил бумаги в сторону, сел в кресле ровно, покачал утвердительно головой и выдохнул:

— Да, Роман, щас к лету накачается! Его будет не узнать!

— Да ладно! — отмахнулся я. — Себя если просто в порядок приведу, и то дело будет!

— По-моему, Сеня и Холодов — пьяные! — косясь на дверь офиса, произнесла Вера.

Четверг, 12 января — первая рабочая неделя нового года подходила к концу. Сергей пил чай, сидя у двери, я — за столом. Вера высказала то, что пару дней подозревал и я.

— Конечно пьяные! — сказал Сергей, отставляя кружку на полку и скидывая с ноги ногу на пол. — Они уже третий день такие. После праздников, небось, опохмеляются. Сеня ходит со стеклянными глазами, руки трясутся. А Холодов вообще сло́ва сказать не может, качается, ходит, держась за стены!

Я откинулся на спинку кресла, задумался.

— Бля! Хуево! — выдал я через несколько секунд. — Надо принимать меры, Серый!

— Надо… — буркнул тот, сидя расслабленно в кресле.

Вскоре мы вызвали обоих в кабинет и начали «допрос». Спустя мгновения вялых препирательств те сознались и начали шумно обещать, что такого больше не повторится.

Я сказал, что на первый раз будет предупреждение, а если повторится, то — штраф в тысячу рублей. Сеня возмутился, всплеснул руками, качаясь на ногах рядом с Холодовым. Тот лишь что-то прошамкал, не раскрывая рта и держась за стену.

— Все, договорились! — подытожил я. — С сегодняшнего дня вы на работе трезвые.

Сеня хотел было возразить, но передумал и повернулся к выходу. Холодов начал топтаться на месте, бестолково кружась и ощупывая дверь в поисках ручки. Сеня нашел ее первым, повернул, открыл дверь и вытолкал собой пьяного грузчика в коридор. Еще полчаса из их комнаты доносились возня и разговоры. После в дверь офиса просунулась голова Сени и виновато произнесла: «Ну, мы пойдем, до свидания...»

— До свидания, Сень! — гаркнул Сергей, поведя лишь бровью в его сторону.

— Аха… — растерялся совсем кладовщик и исчез за дверью.

Я глянул на напарника, тот сидел, насупившись и скрестив руки на груди, смотрел строгим взглядом перед собой куда-то в окно. Вера печатала, изредка украдкой отрывая от монитора короткие взгляды то на меня, то на мужа. В памяти вдруг всплыли образы Сени и Холодова — бестолковых сорокалетних дураков. Веселый смешок вырвался из моих губ.

— Да ничего смешного нет на самом деле! — насупился Сергей еще больше, раздувая важно ноздри, придав своему взору еще больше строгости. — Такие вещи прощать нельзя!

— А кто прощает? — удивился я.

— Ну ты начал какие-то там — предупреждения… — задрыгал Сергей коленом. — Я бы сразу деньги снял и все!

— Серый, так нельзя — сразу! Надо сначала озвучить наказание, а потом применять. Человек должен знать заранее, а не по факту. А то так можно не штуку, а, например, пять снять сразу! Чтоб не мелочиться… не, так нельзя, так люди могут уйти.

Напарник некоторое время молчал, жевал губу, дрыгал коленом и посматривал на меня озадаченно, выдав по итогу: «Ну, я не знаю! Я бы оштрафовал сразу!»

В следующий понедельник кладовщик с грузчиком снова оказались подшофе. Как следствие, Петя уехал с товаром в кузове, погруженным как попало.

— Ром! — позвонил он, как только начал выгрузку у клиента. — Что мне делать!? Тут все попереебано! Загрузили не то, что в накладной, а некоторых коробок вообще нет!

— Петь, выгружай как есть, скажи, что недостающее довезем завтра. Лишнее вези на склад обратно, не выгружай, понял!? — собравшись с мыслями, решил я.

— Понял, Ром! Все, пока! — отключился тот.

Я положил мобильник на стол и посмотрел на Сергея и Веру.

— Надо идти на склад, — произнес я после паузы и привстал с кресла.

— Они, похоже, пьют там где-то на складе… — произнесла Вера.

— Да, а где ж им еще пить!? Не здесь… у нас под носом! — сказал Сергей.

— Пошли! Шмон устроим на складе! Надо нычку искать! — выдал я, одеваясь.

Сергей встал следом, натянул свою «аляску», и мы вышли на улицу.

— Вот уроды! — произнес Сергей и накинул капюшон на голову.

Наш визит вызвал переполох. Сеня суетливо задергался и забегал мутными глазами по углам склада. Холодов, покачиваясь, стал изображать деятельность.

— Сень, ну, скажи мне — пили сегодня или нет!? — выдал я сходу, едва вошел в склад.

Тот затоптался на месте, шмыгнул носом и подтер под ним рукавом.

— Сень, ну, че ты молчишь!? — добавил Сергей.

— Сереж, да че… говорить-то… — пробурчал кладовщик, потупив взгляд.

— А где ж вы пили, Сень? Там, в каптерке у себя или тут на складе? — продолжил я.

— Там, в комнате! У нас было немного… но этого больше не повторится, Ром!

— Да понятное дело! — выдал Сергей, стоя посреди склада с недовольным видом.

— Сереж, да серьезно… — Сеня виновато понурил голову. — Это последний раз...

Я посмотрел на Холодова. Меня не покидало стойкое ощущение, что зачинателем попоек был именно он. Сеня уже успел проявить себя дисциплинированным, толковым и усердным работником. Холодов же действовал на него разлагающе.

— Сень, да можете пить, мы с вас по штуке снимем и все! — выдал я безжалостно.

— Ром, ну, может не надо, а? — потухшим голосом отреагировал кладовщик.

— Сень, надо-надо! — сказал Сергей, расхаживая по проходам. — Где у вас водка?

— Сереж, водки нет! — встрепенулся Сеня. — Мы уже это… ну… всю ее выпили...

Сергей продолжал ходить по складу, заглядывая по разным углам и принюхиваясь. Холодов стоял истуканом. Сеня нервно переминался. Сергей вернулся к воротам склада и пошел влево вдоль первого ряда поддонов. Дошел до конца прохода и глянул в щель меж стеной и столбом коробок, сунул туда руку и извлек ополовиненную бутылку водки.

— Сень, это штраф! — сказал я зло, вскипев внутренне от обмана. — Пошли, Серый!

Мы вылили водку в снег и ушли в офис.

— Вер, запиши — снять по тысячи с этих… — сказал я, снимая куртку.

— Что, пили все-таки, да? — произнесла та, доставая из стола тетрадь, делая запись.

— Водку нашли на складе! Заныкали бутылку у стены за поддоном! — сказал Сергей, поежился, сел в кресло у двери, скрестил руки на груди и шмыгнул носом. — Уроды!

До конца месяца оба работника ходили демонстративно трезвые.

— Они все равно когда-нибудь сорвутся, — сказал я спустя неделю.

— Думаешь? — посмотрела на меня Вера.

— Да а че тут думать, Вер!? Щас праздники начнутся всякие — 23 февраля, 8 марта — они точно нахлебаются, а потом будут тут опохмеляться. Вот, на мой взгляд, все дело в Холодове — он хуево на Сеню влияет! Я думаю, нам надо его уволить.

— Ну, уволим Холодова, а Сеня один работать будет что ли? — посмотрел на меня с какой-то испуганной растерянностью Сергей.

— Почему один? — удивился я. — Дадим объявление, найдем замену.

— Так это надо сначала найти, а потом уже выгонять, — сказал Сергей.

— Почему? Зачем оставлять этого Холода? Чтобы он с Сеней снова напился?

— Ну тогда надо побыстрей найти замену, чтоб Сеня один там долго не таскал товар.

— Серый, если будет какая запара, выйдем и поможем Сене — что за беда!?

Тот задумался и сквозь мысли протянул вслух: «Нууу… не хотелось бы… все-таки, мы ему деньги платим за работу, а то получается, мы же и ее за него делать будем!»

— Серый! — глянул я на напарника с укором. — Не сломаемся! Если надо — поможем!

— Роману лишь бы поработать! — хмыкнул недовольно Сергей, не глядя ни на кого, уперся локтями в подлокотники стула, сцепил пальцы рук и уставился в пол.

— Здрасьте!!! — выкрикнул я сквозь закрытое стекло «мазды» и энергично кивнул, уловив момент, когда стоящая у проходной очкастая вахтерша глянула в салон машины. Та, запахнувшись в фуфайку и манерно держа сигарету двумя пальцами в изогнутой руке, курила с непокрытой головой. Не отреагировав на приветствие, вахтерша отвела взгляд.

Мы с Сергеем выезжали с завода.

— Блять! — выругался я не желая сдерживаться. — Вот какого хуя она не здоровается, а!!?? Я чуть шею не свернул, заорал — Здрасьте!!! Вот че, блять, ей надо, чтоб ответить!!??? Чтоб я выскочил из машины и сплясал для нее и начал поклоны отбивать!!???

— Роман! — засмеялся Сергей негромко, но явно веселясь. — Завелся из-за какой-то дуры! Да брось ты! Она тебе нужна!?

— Блять, Серый!!! Че за хуйня, я спрашиваю!!??? — продолжал клокотать внутри я. — Вот хочется выйти и дать ей по ебалу и сказать — Какого хуя морду воротишь, сука!!???

Серый улыбался во всю и качал головой, прыская смешками.

— Ромыч, да она тебе нужна!? Ты хлянь на нее — бабе сорок лет, ни мужа, ни детей, сидит целыми днями в этой вонючей будке, и ты хочешь, чтоб она с тобой здоровалась? Тебе тридцать лет, у тебя своя фирма и вся жизнь впереди! А у нее только эта будка...

— Двадцать восемь! — выдал я уже весело, понимая правоту слов Сергея и остывая.

— Ну, тем более, — улыбнулся напарник и посмотрел на меня, уловив смену настроя.

Я молчал несколько секунд, но все-таки не удержавшись, выкрикнул напоследок:

— Пизда, блять, она!

Сергей загоготал, прекратил, глянул на меня, вернул взгляд на дорогу и произнес:

— Да все они такие, Ромыч...

Машина вылезла со снежной грунтовки на асфальт и ускорилась.

Вовка окончательно утонул в ухаживаниях за Лерой, я даже перестал ему звонить в попытках затянуть с собой в клуб, в который теперь ходил только по субботам, иногда и в пятницы. Мой распорядок стал другим. Днем — работа, вечером через день — тренажерный зал. В последнюю субботу января я вяло слонялся со стаканом виски с колой между баром и танцполом, как рядом вдруг оказалась та самая блондинка. Меня будто пробило током, я замер и краем глаза стал следить за девушкой. Та живо общалась с прыщавой Полинкой.

— Привет! — подошел я к обеим. — Привет, Полин!

— Привееет! — расцвела в улыбке блондинка, одарив меня ею с ног до головы, слегка коснулась рукой моего локтя. — Ты тоже тут!?

— Да, решил зайти, — кивнул я. — Дома скучно, тут веселее. А ты только пришла?

— Ага, пришла к Полинке! Ключ забыла у нее свой, представляешь!? — без кокетства и жеманства сказала блондинка, чем расположила к себе моментально.

— В смысле, что за ключ!? — сказал я, посмотрев на Полинку.

— Да мы живем вместе! — пояснила та. — Квартиру снимаем, а Наташка ключ забыла свой у меня!

— Ааа… вон чего! — протянул я. — А ты, значит, Наташа!? Будем знакомы! Я Рома!

Девушка вновь улыбнулась и протянула руку. Я аккуратно ее пожал, почувствовав расслабляющую мягкость пальцев и теплоту ладони.

— Теперь будем знакомы поближе! — вспыхнула женским интересом Наташа.

— А ты знаешь, что Ритка здесь больше не работает? — донесся слева голос Полинки.

— Нет, не знаю, — пожал плечами я. — А чего она не работает, уволилась?

— Я думала, ты знаешь! — надавила на «ты» Полинка.

— А с чего мне-то знать!? — поспешно пресёк ее я.

— Да, уволилась! Уехала к тому парню, с которым у нее там роман был, когда вы с ней встречались, — деланно улыбнулась Полинка, обнажив зубы с никотиновым налетом.

— Мы с ней уже тогда не встречались, Полин! — парировал я, злясь на неуместность произнесенного. — Мы с Ритой поссорились как раз перед ее отъездом.

— Ой, ну, не важно! — всплеснула руками та. — В общем, уехала она к жениху...

— Ну… — улыбнулся я, глянул на Наташу. — Пожелаем Рите счастья и любви!

Полинка скисла.

— А ты надолго сегодня сюда? — перешел вниманием я к Наташе.

— Не знаю! — заискрилась та улыбкой. — Часок побуду тут, думаю. Раз уж приехала!

Наташа развела руками и хлопнула с веселой досадой себя по бедрам.

— Тогда я чуть попозже к тебе подойду, хорошо?

— Подходи, конечно! — ответила Наташа и одним движением руки взбила копну волос на голове. — А то мне тут без тебя совсем скучно будет! Так что подходи, подходи!

Я отошел в сторону.

«Без тебя совсем скучно будет», — повторилось в моей голове.

Дождавшись, когда работа займет Полинку, я снова подошел к Наташе.

Так мы стали встречаться.

«Крещенские морозы» выдались совсем не холодными, температура в последнюю декаду января опустилась до «минус» восемнадцати и после вернулась к обычным десяти градусам мороза. Начался февраль. В середине месяца к праздникам мы завезли на склад большую партию туалетной воды. После ее выгрузки Холодов был уволен.

Утром 22 февраля я позвонил напарнику и сказал, что задержусь, приеду на работу после того, как заеду в одно место по личному делу. Сергей живо откликнулся, сказал, что я могу не спешить, он и Вера с делами управятся и тут же добавил, что я могу не ехать на работу вовсе, потому как день предпраздничный, а значит, короткий.

— У Пети один рейс всего. Мы его загрузим, и сами по домам пораньше разъедемся! Че ты будешь сюда ехать час, чтоб через полчаса обратно ехать домой!? — добавил он.

Я согласился и поздравил Сергея с наступающим праздником.

— Спасибо, Ромыч! — бодро ответил тот. — Тебя тоже с праздником! Я-то не служил, аха… А ты у нас настоящий военный… Вера тут тебя тоже поздравляет! Желает тебе… аха.

Мы простились, и я стал натягивать джинсы.

— На работу не идешь? — появился в дверном проеме комнаты отец.

— Не, па, не пойду… Пойду — дойду до строительной компании, на счет квартиры...

— Ну, давай, да… Потом придешь — расскажешь, что там и как… кхе-кхе...

Через полчаса я уже стоял и озирался посреди офиса строительной компании.

— Здравствуйте, вы ко мне!? — бодро процокала мимо меня высокими шпильками миниатюрная женщина, зашла в кабинет за стеклянной перегородкой и юркнула в кресло.

— Наверное… — пожал плечами я и вошел в кабинет следом. — Я по поводу квартиры.

— Значит, ко мне! — решила та и представилась как коммерческий директор.

Строительная компания была относительно молодой на рынке и потому предлагала покупателям выгодные условия: начальный взнос от тридцати процентов, фиксацию цены за квадратный метр до первого подорожания с последующим ее повышением лишь на два процента в месяц независимо от величины подорожания. На деле цена квадратного метра жилья росла регулярно, и пункт в договоре о фиксированной индексации удорожания был своего рода защитой от скачка цен. Оставшуюся сумму по договору покупатель волен был вносить до конца строительства дома любыми частями.

Из двух строящихся домов — у рынка или леса — меня заинтересовал тот, что у леса. Сдача его намечалась на конец седьмого года. Самая маленькая однокомнатная квартира в 44 квадратных метра стоила 616 тысяч, «двушка» в 61 метр стоила 854 тысячи. «Денег как раз хватает на однушку, можно ее купить, а с отцом потом рассчитаюсь, — запульсировало лихорадочно в моей голове, — неужели у меня будет своя квартира!? Так необычно и… и главное — это реально! Вот она, только протяни руку! Непривычно».

Сердце гулко стучало, я не мог упорядочить хаос мыслей.

— Ну, что решили!? Какую выбрали!? Однушку, двушку!? — вернул голос женщины меня в реальность. Я сказал, что условия договора ясны, но мне нужно время на подумать.

— Да, конечно! Думайте! Советуйтесь! — согласилась та. — И приходите! Только не затягивайте, а то неизвестно когда будет очередное подорожание на квартиры!

По возращении домой, я все рассказал отцу.

— Ну, что… кхе-кхе… — произнес он, приготовил себе кофе, размешал ложкой сахар, вынул ее, облизал и аккуратно выверенно положил на стол. В этих действиях проявилась вся квинтэссенция педантизма отца. Я ухмыльнулся, такая обстоятельность виделась мне чрезмерной и потому раздражала. Отец так же размеренно поставил чашку на стол, сел на стул, закинул ногу на ногу, цыкнул, и, наконец, продолжил:

— Мда, условиях их понятны. Но, надо будет еще в несколько организаций съездить или позвонить, а лучше съездить, и тогда посмотреть, у кого выгоднее купить квартиру...

— Па, ну, само собой! — бросил я, возбуждено меряя шагами кухню. — Я думаю надо в одну-две самые крупные компании съездить. Узнать, есть ли у них отсрочка. Остальные, я интересовался уже, условия хуже — полная предоплата или половину сразу, а остальное потом и без фиксации цены! Тогда только на однушку хватает!

— Ну, так купим тебе однокомнатную. Делай ремонт, въезжай и живи.

— С такими условиями, как в этой конторе, можно и на двушку подписать договор! — парировал я. — Я бы внес за двушку все, что у нас есть, а остальное потихоньку доносил бы уже из заработков фирмы… цена-то фиксированная! Это очень удобно и выгодно!

— Ну! Ты не торопись! — одернул меня отец. — А то, я смотрю, уже понес деньги! Это не маленькие деньги! Мы их, между прочим, шесть лет зарабатывали! И не для того, чтобы с легкостью ты вот так их в один день профукал!

— Па, да причем здесь — профукал!? — удивился я. — Я же не собираюсь брать их и втихаря от тебя куда-то там нести!? Мы же с тобой, вот, сидим и советуемся!

— Вот и советуйся! — замотал ногой в тапке отец. — А торопиться не надо… А то так не подумавши отнесем деньги, а дом не построят, и будем смотреть потом на кирпичи! Их таких сейчас много! Начинают строить и бросают, а люди потом без жилья остаются...

— Па, да я все понимаю! — тихо кипел я, преодолевая выстраиваемые отцом барьеры осторожности и сомнений. — Мы все посмотрим, прикинем и примем вместе решение!

— Вот так и сделаем! — довольно кивнул отец. — А пока не суетись...

— Хорошо, па, хорошо… — обессиленный препирательством, облегченно кивнул я.

— Че, сделал все свои дела там? — спросил вдруг Сергей, оторвавши взгляд от листа с остатками товара в «Форте». На календаре была пятница 24 февраля.

— Да, нормально все! — кивнул я и закинул ногу на ногу, по привычке напарника.

— Вер, а че один лист!? — произнес Сергей, недоуменно покрутил лист в руках и недовольно уставился на жену. — А где второй!? Ты че, не распечатала!?

— Сереж, — посмотрела спокойно на мужа Вера, подалась вперед и потянулась рукой к вороху бумаг под его локтями. — Там два было, раскрой глаза...

Она ловко выудила пальцами недостающий лист из прочих, протянула Сергею.

— А, да! Спасибо, Верок! — суетливо произнес тот и уставился в полученный лист, через несколько секунд произнеся мне. — Так а че ты, куда ходил то?

— Да это я по поводу квартиры ходил… — сказал я.

— Че за квартиры??? — нахмурился наигранно Сергей, смотря внимательно на меня.

— Да мысль одна возникла — квартиру купить… У нас же с отцом деньги остались, ну, когда мы с ним вместе работали… и вот я подумал — чего им просто так лежать, лучше купить квартиру! А то нам они тут не нужны, отцу тоже. А квартиры только дорожают...

Сергей замер, задумчиво смотрел на меня пару секунд, ожил, встрепенулся, словно сбросил оцепенение, повернул голову в сторону жены и эмоционально выдал:

— Прикинь, Верок, Роман собрался квартиру покупать!!

— Ну а че, правильно делает, — пожала плечами та. — Чего деньгам просто так лежать где-нибудь в банке? Они же у вас в банке лежат?

Вера посмотрела на меня с последней фразой, я утвердительно кивнул.

— Ну вот! А раз так, то я считаю, Ромка правильно делает… — сказала Вера.

— Не, ну, в банке же под процент можно положить, как-никак — копеечка какая-то будет капать… — парировал Сергей, явно заинтересовавшись темой.

— Серый, да там процент детский! — хмыкнул я. — Сколько там… пятнадцать?

— Меньше! — отмахнулась Вера.

— Ну, тем более! — перевел я взгляд с нее на Сергея, развел руками. — Нет смысла!

— Ну, а Анатолий Васильевич… — начал тот новую мысль. — Он чего не хочет взять эти деньги и заняться бизнесом?

— Не знаю… — пожал я плечами. — Я особенно с ним на эту тему не разговаривал. Он зарабатывает извозом что-то… И на моющих для предприятий, думаю, подзаработает...

— На этих? — гоготнул Сергей.

— Ну да, на них самых… — улыбнулся я, ощутив в душе тычок дискомфорта от слов напарника. Тот задержал на мне взгляд, желая что-то сказать, но тут зазвонил телефон.

— Да, слушаю! — среагировала Вера, сняв трубку с факса.

Звонил Сеня из «Меркурия». После короткого общения с ним, Вера нажала кнопку факса, и из того натужно полезли листы с очередным заказом.

— Вер, ну как, сама пробьешь или мне тебе диктовать!? — раздраженно и недовольно скривившись, произнес Сергей, когда передача факса закончилась.

— Да давай сама… — сказала Вера и протянула руку.

Сергей небрежно перекинул листы на ее стол, откинулся в кресле, скрестил руки на груди, повернулся в мою сторону и произнес:

— Так а че, Ромыч, ты какую хочешь квартиру — двушку, однушку?

— Серый, да я вот не знаю как раз… — пожал плечами я.

— А денех то сколько вообще!? А то, мож, ты и трешку купишь, я ж не знаю!

— Да денег там впритык, шестьсот тыщ… На однушку как раз хватает, они примерно столько и стоят в долевке...

— Ты в долевку что ли решил влезть!? — нахмурился напарник.

— А так на покупку у меня не хватает даже на однушку, Серый! — развел я руками. — Они готовые семьсот-восемьсот тыщ стоят… Так что тут или долевка, или никак!

— А не боишься?

— Серый, дело не в «боишься» или «не боишься», тут надо выбрать строительную компанию правильно. Куча же народу строит так квартиры и ничего… Да, бывает, стройки останавливаются, и народ попадает на бабки, но это обычно какие-то жулики или мелкие компании, кто строит один дом и то кое-как. Пока думаю! Но мне этот вариант нравится, потому что есть шанс купить квартиру! Когда еще вместе такую сумму денег соберешь? Деньги если крутятся, то их не выдернешь так вот сразу, это будешь год их собирать… Да и цены на квартиры постоянно растут! Ты вот свою за сколько брал? Сколько метр стоил?

— Да я уж и не помню, это был… какой, Верок, две тысячи какой год? — посмотрел Сергей на жену. Та ответила тут же: «Двухтысячный, Сереж! Мы в октябре въехали!»

Вера посмотрела на меня, заулыбалась от воспоминаний, добавила:

— Прикинь, заехали в голые стены! Вообще ничего не было! Спали на матрасе на полу, даже посуды не было! Мы в первый день проснулись, я за кастрюлей к соседям бегала, чтоб хотя бы яйца сварить! Вообще ничего не было своего!

Глаза Веры вспыхнули воспоминанием. Она озарилась улыбкой и глянула на мужа.

— Да, Верок ходила за кастрюлей! — закивал тот. — Первый год так и спали на полу, да, Верок!? Потом уже покупили себе мебель, сделали ремонт… я помню, привезли кухню нам… Мы хорошую дорогую заказали, сорок тыщ по тем временам отдали, прикинь!?

— Ого! — удивился я. — Дорого как!

— Дааа, я там хороший ремонт сделал! — довольно воскликнул напарник, откинулся назад сильнее и растекся в кресле, уставив блёклый взгляд в неопределенную точку.

— Раньше у нас глазки блестели, — сказала Вера, посмотрела на мужа, откинулась в своем кресле и скрестила руки на манер Сергея, улыбнулась. — А сейчас уже не блестят...

— Вер, да сколько им можно блестеть? — заворочался тот, вздохнул устало, глянул на меня. — Ромыч, да тебе надо как-нибудь к нам в гости приехать...

— Да, кстати, приезжай к нам в гости! — поддержала Вера. — Ты же не был у нас дома еще, так что приезжай! Посмотришь, как мы живем! На наших чижиков посмотришь! Лилька, та уже большая, да и Лёнька уже подрос...

— Классно! У вас уже двое! А сколько им? — сказал я и ощутил как меня царапнула зависть. Зависть к такой замечательной тихой семейной жизни, какая протекала у Сергея и Веры. Они жили, уже обретя свою защищенную уютную бухту. Я же все еще скитался по волнам отношений на своем утлом кораблике, бросаясь из крайности в крайность.

— Лильке — четыре, вот, пять будет летом в августе! — произнесла Вера. — А Лёньке только год, ну, уже полтора, только ходить начал, летом в июне уже два будет...

— А во сколько ж он пошел!? — полюбопытствовал я.

— Да вот недавно, я не знаю… — сказала Вера, задумалась и стала загибать пальцы. — Осенью пошел… Сейчас ему год и восемь… Это значит в год и три — год и четыре пошел.

— Че-то поздновато… — выдал я, покопавшись в скудных знаниях о детях. — Обычно дети где-то месяцев в девять ходить начинают, вроде так...

— Да не, Верок! — возразил тут же Сергей. — Лёнька раньше пошел! Он летом вовсю уже ходил, вспомни!

— Когда, Сереж!? — искренне удивилась та. — Не ходил Лёнька еще летом...

— Да ходил! — махнул рукой Сергей, жестом, не терпящим возражений. — Я его еще, помнишь, на даче за руки водил!?

— Сереж, ну, это он еще не ходил! — продолжала Вера. — Ты его просто взял за руки, и вы там пару метров просто ножками кое-как проболтались в воздухе, касаясь земли… и все… А ходить он не мог… Он летом даже вдоль дивана с трудом ходил, вспомни!

— Вер, вот не помнишь и не говори, чего не знаешь! — обрезал Сергей. — Все!

Вера оторопело замерла. Тема повисла на паузе. Зазвонил офисный телефон.

Разговор, сам собой ушедщий от обсуждения покупки квартиры к детям, после телефонного звонка прервался, и мы переключились на работу.

— Я б на твоем месте лучше под двушку подписался! — выдал Сергей через час.

— Ты думаешь? — произнес я, мысленно давно склонившись к такому варианту.

— Ну а че, Ромыч! — встал Сергей из-за стола, включил чайник, тот лениво зашумел. — Смотри сам… — Сергей взял со стола линейку и начал ей жонглировать. —… ты отнесешь свои шестьсот тысяч, подпишешься под двушку и пусть строится! Когда там у нее сдача?

— Конец 2007 года, — сказал я.

— Полтора года еще… — взмахнул линейкой Сергей.

— Да это и не долго! — вставила Вера. — Полтора года пролетят, не заметишь!

— Да эт да… — произнес Сергей. — Двушка стоит там, небось, тыщ девятьсот, да?

— Восемьсот пятьдесят, — кивнул я.

— Еще лучше! — принялся крутить линейку в руках Сергей. — Тебе остается отнести за квартиру всего двести пятьдесят тысяч за два года, и все… Мы работаем, будешь брать деньги из фирмы и носить в квартиру...

Чайник забурлил, поднатужился и выключился. Я разлил кипяток по трем кружкам.

— Вообще ты верно все сказал… — произнес я. — Я с самого начала тоже так подумал, надо только с батей посовещаться… там же половина денег его, сам понимаешь...

— Да ладно! — хмыкнул Сергей, откинул линейку на стол, уселся в кресло с кружкой чая. — Что отец разве не даст сыну денег на квартиру!? Построишь, потом ему отдашь, да и все! Если уж будет требовать...

— Да ладно!? — удивленно уставилась Вера на мужа. — С чего это Анатолий Васильич будет еще деньги обратно требовать!? Так даст! Все кругом строят квартиры своим детям сами, ну, или помогают, если дети тоже зарабатывают хорошо! Я что-то не помню таких, кто бы деньги детям в долг давали! Это, уж простите, ерунда какая-то...

— Верок, все ты правильно говоришь, — отхлебнул из кружки Сергей. — Просто люди разные! Мы же не знаем, какие там отношения у Ромки с отцом! Анатолий Васильевич, он тоже мужчина не простой… У него не асоба проскочишь...

— Да это тоже верно… — замерла Вера, задумалась на секунду, посмотрела на меня и махнула рукой. — Ой! Сами решат! Че мы-то туда лезем, да, Ром!?

— Решим, Вер, куда уж деваться… — кивнул я и ухмыльнулся.

На следующий день я и отец поехали в офис одной из крупнейших строительных компаний города. Но, попав в жуткую пробку и проторчав в ней пару часов, развернулись и поехали обратно. Условия покупки квартир в этой компании оказались самые худшие — полная предоплата и более высокая цена за квадратный метр. Я выяснил их по телефону.

— Слушай, па… — произнес я, едва мы оказались дома. — Я не вижу смысла ходить в другие строительные конторы… Все крупные держат высокие цены. Смысл покупать есть только у фирмы, которая зарекомендовала себя уже хорошо, но еще не настолько крупная, чтобы диктовать цены. Такая сознательно держит цены ниже, чем у конкурентов, иначе ей не развиться. А как разовьется, станет такой же… Но пока у них условия хорошие… Я про этих, куда ходил… И дом кирпичный… Думаю, надо к ним идти...

Мы сидели на кухне и пили чай. Отец молчал.

— Что скажешь, па?

Отец оторвал отсутствующий взгляд из одной точки, посмотрел на меня, сказал:

— Да, пойдем! Больше действительно некуда, а квартиру надо покупать тебе. Не всю же жизнь ты с нами будешь жить. Пора тебе уже отделяться… Да! Пойдем, пойдем! Когда ты хочешь туда пойти!? Сколько нужно денег на первый взнос!?

— Тридцать процентов достаточно… А мы двушку будем брать или однушку!? — вспомнил я нерешенный момент и добавил. — Я думаю, надо подписываться под двушку! Отнести шестьсот тысяч, а остальные я буду уже из заработков носить сам!

— Какой ты быстрый! Отнести шестьсот тысяч! Отнести не долго! — глянул на меня недовольно отец. — Отнесем сколько надо по первому взносу! Остальные потом...

— А чего их держать? — сказал я, но тут же сообразив, что снова лезу в дебри пустой словесной перебранки, поспешно согласился. — Хотя, ладно — так и сделаем!

— Ну, вот это другое дело! — удовлетворился отец. — А то, чуть что — отнести! Много вас таких, я смотрю, несунов собралось! Ты да мать! Вам лишь бы что-нибудь вынести из дома! Вы сначала научитесь в дом нести, а потом уже выносите! Умники...

Мать тут же влетела на кухню. Будто стояла за углом и ждала фразу или слово или полслова, за какие можно зацепиться. Она начала орать сразу, словно сорвавшись с цепи:

— Что — мать!!!? Что я вынесла!!!? Я всю жизнь только пахала, как проклятая!!! Что я не заработала!!!? Здесь половина куплена на мои деньги!!! Холодильник куплен на мои деньги!!! Стенку я покупала!!! На стиральную машинку тоже я деньги дала!!! Ты бы сроду ее не купил!!! Жлоб вонючий!!! Всю жизнь трясся над каждой копейкой!!! Ни копейки мне не давал!!! Если б я не дала деньги на машинку, так и стирала бы в той старой да руками!!! Уже руки болели по ночам от той стирки!!! Стирала ночами ваши вонючие трусы и носки!!! Тварь ты неблагодарная!!!

Мать стояла и орала посреди кухни. Последнее время я видел ее лишь такой. Мать взрывалась по любому поводу и несколько минут совершенно неконтролируемо орала что на меня, что на отца. Выплеснув злобу и ненависть, она уходила в свою комнату и через какое-то время в тот же день или через день все повторялось снова. И снова. Я понимал, что у матери какое-то критическое состояние, при котором она не в силах контролировать эмоции. Беспокоило другое — состояние длилось уже несколько лет и лишь ухудшалось.

Мать никогда не была деликатной. Нахамить, обозвать грубо она могла всегда. Я с детства, с момента, когда начал помнить себя, слышал в свой адрес разное. Баран, идиот, тварь — был самый ходовой набор ругательств матери в мой адрес. Да и в адрес отца тоже. Тот оставил попытки умерить хамство матери и свыкся с данностью. Я же свыкнуться не мог. Всякий раз любое оскорбление оставалось безответным и портило мне настроение на долгое время. И самое неприятное — с каждым бранным окриком матери негатив к ней рос внутри меня как снежный ком. Я знал, что момент, когда я начну ненавидеть мать, близок.

— И ты такая же тварь растешь!!! — вцепилась в меня злобным взглядом мать. — Папенькин сыночек уродился!!! Бегаешь за своим папочкой!!! Лижешь ему жопу!!! Шестерка чертова!!! Мудаки оба!!! Не мужики, а так… тряпки!!! Все, я сказала!!

Мать начала утихать, устала, выдохлась.

— Все!!! Я на вас больше батрачить не собираюсь!!! Вот нравится так жить!? Живите! Сами себя обстирывайте! Сами жрать готовьте! Все, хватит! Я наготовилась, настиралась! Так, что аж руки болят! Стирала всю жизнь ими, рученьками, моими в холодной воде! Так настиралась, что аж крутило их по ночам от холодной воды и до сих пор крутит! А вы...

Лицо матери дрогнуло. Черты вмиг сломались и потеряли форму. Я знал, что будет дальше. Много раз видел. Мать заплакала и, не в силах сдержаться, зарыдала взахлеб.

— Вы!!! — выкрикнула она. — Ты особенно!!! — мать ткнула пальцем в сторону отца и тут же перевела его на меня. — И ты тоже!!! Вы оба!!! Ыыыы! Твари вы неблагодарные, вот вы кто! Ыых! Ы-ы-ы...

— Ма, да ты чего??? — придавленный словами к стулу, едва смог произнести я.

Мать завыла навзрыд, отмахнулась от нас и выбежала из кухни. Дверь ее комнаты громко хлопнула. В квартире наступила могильная тишина.

— Да уж… — сказал я, посмотрев на отца. Тот покачал головой, встал, взял сигареты и зажигалку, накинул в коридоре куртку и ушел курить на балкон.