Глава 036

ГЛАВА 36

Настроение почти на все оставшиеся дни праздников было испорчено. Я оказался в сильной эмоциональной яме и сплошном одиночестве. В семье отношения ушли в стадию законченного идиотизма. Мать, отец и сын — жили вместе и почти не общались меж собой. Шли выходные, а я не знал, куда податься из этого капкана. Компаньон по бизнесу — своя семья, свои заботы. Вовка? То же самое. Через пару месяцев он собирался оформить свои отношения официально. Наташа? Мы встречались. Но отношения шли странно. Настолько спокойно и размеренно, что я начал задумываться об искренней заинтересованности в них обоих. Отношения отдавали формальностью. Наташа мне нравилась, но без придыхания и внутреннего огня. Наше поведение было столь схожим, что я начал подозревать такое же состояние и у нее. График работы Наташи тоже не способствовал отношениям. Она все праздники без отдыха работала на разных точках, подменяя коллег. Наше общение в эти дни свелось к двум мимолетным встречам. Полчаса вместе после десяти вечера и девушка ехала домой спать, чтобы на следующий день снова в восемь утра быть на работе.

Наконец, начались будни. Погода стояла теплая и сухая — дихлофосы улетали как горячие пирожки. Я регулярно изучал электронный отчет и удовлетворенно отмечал рост цифры в графе «прибыль». Следом и Сергей быстро пристрастился к этому занятию.

— Че там цифра!? — именно так стал спрашивать он, кивая на монитор.

Я или Вера нажимали кнопки, результат высвечивался на мониторе. «Цифра» росла весь текущий месяц, после чего своеобразная игра начиналась заново. Мы уже привыкли к тому, что ежемесячная прибыль перевалила за две сотни при обороте в миллион. Зарплата и расходы — около восьмидесяти тысяч. Итого мы имели более ста тысяч чистой прибыли.

Я пристрастился читать газеты. Еженедельно Сергей приносил новую, и пару дней мы читали ее по очереди. Отец каждый день там же у склада в буквальном смысле клепал будку для «газели». Я и Сергей по нескольку раз на дню ходили мимо отца, и никто из нас не здоровался. Отец бросал на меня изучающий взгляд полный льда и обвинений. Я же смотрел встречно с вызовом, злостью, жалостью, ненавистью и даже легким злорадством. Я испытывал жалость — отец оказался буквально выброшен за борт того дела, какое мы с трудом поднимали вместе. Злость — из-за отцовской врожденной упертости, переходящую временами в одержимость. Ненависть — к тому, что отец создал всем проблемы на ровном месте. Вызов — ответ на укор отца. Я чувствовал, что отец лелеял мысль о возвращении, о том, как мы сами попросим его обратно, побоясь двигаться дальше без него. Злорадство — мы пошли без отца, бизнес рос стремительно, а отец клепал к каркасу будки фанеру.

— Ром! — произнес отец, когда мы с Сергеем в очередной раз шли мимо «газели» и, волнуясь, пару раз кашлянул. — Можешь подойти на секундочку, помочь, подержать тут?

Отец произнес это так смиренно, и вид у него был почти побитый, что во мне враз усилилась жалость, заглушив все остальные чувства. Хотелось подойти к нему и сказать: «Что ты мучаешься с этой будкой? Чего тебе не работалось с нами? Теперь ковыряешься тут в грязном комбинезоне, сам не понимая зачем.»

Я забрался в наполовину обшитую будку, выдавил из себя сухо:

— Давай, что держать?

— Этот лист держи, — сказал и потер под носом отец — еще один его жест смущения.

Я прижал лист фанеры к металлическому каркасу будки. Отец взял заклепочный пистолет, прихватил лист в нескольких местах и сдержанно произнес: «Все, спасибо...»

— Не за что, — сухо сказал я, спрыгнул с кузова, скрылся за ним и медленным шагом стал нагонять Сергея. Тот, предусмотрительно пройдя за кабину «газели», остановился метрах в десяти и, лукаво ухмыляясь, ждал меня. Заметив этот взгляд, я опустил глаза, в груди защемило — мы с отцом за время короткого общения так и не глянули друг на друга.

— Че… все… помог? — произнес Сергей, едва я с ним поравнялся.

— Да, помог… — кивнул я, продолжая шагать и смотреть себе под ноги. Я вздохнул, невидимые обручи сдавливали грудь, выдохнул. Сергей пошел рядом, поинтересовался:

— Что Анатолий Васильевич сделает будку и поедет за помидорами или чем там?

— Ну да, вроде так говорил… — кивнул я.

— Ну а как он поедет...? Он же никогда не занимался… Он что, знает где их брать… цены...? А где он торговать собрался? На рынке просто станет и будет продавать что ли!?

— Да не, полторы тонны на рынке — это неделю, а то и две надо стоять. А помидоры через неделю уже будут никакие… Он оптом хочет! На «Водном рынке» будет торговать.

— Один что ли? — не унимался Сергей.

— Да нет… — всплыл в моей голове жуликоватый образ соседа по стоянке. — Есть там у отца знакомый один, Вася. Вроде они вместе собираются закупать и торговать. Да пусть занимается, че дома сидеть!? Хоть денег заработает! С машины чистыми десятка выходит минимум, в неделю по рейсу делай, вот тебе сорок штук! А то бы у нас тут на пятнадцать тыщ пыхтел! Не, правильно сделал он, что ушел! И нам без него комфортно, не надоедает своим занудством, и он больше заработает без нас! Так всем будет лучше!

Я облегченно отмахнулся от тяжелых мыслей, почувствовав, что нашел именно те слова, какие себе и хотел сказать. Мое стремление в любой ситуации никого не обидеть и никому не причинить вреда — наконец удовлетворилось.

Мы прошли миновали трансформаторную будку и подошли к палисаднику, прежде чем я вынырнул из своих мыслей и заметил, что Сергей тоже задумчиво молчит. Он будто осмысливал новые факты, изменения в окружающей его конструкции из людей.

Я открыл скрипучую дверь здания и нырнул внутрь в прохладу. Сергей следом.

— Ого! — удивленно уставился я на газету, не веря тексту.

Был обычный рабочий день середины мая, и мы сидели в офисе втроем.

— Прикинь, Серый!!! — оторвался я от газеты и посмотрел на него, глянул на Веру, зачитал фрагмент статьи. — «По данным аналитиков летом 2006 года ожидается рост цен на жилье на пятьдесят процентов»! И вот график тут… 2005 год — 20%, 2006 год — 50%, 2007 год — 20%, 2008 год — 20%… Прикинь!!??

Замерев, я смотрел на напарника, тот на меня.

— Это выходит, за три года квартиры подорожают вдвое! Это ж пиздец! — сказал я.

Сергей пару раз моргнул, выдохнул, отмахнулся и, возвращаясь взглядом к своим бумагам, буркнул: «Не будет такого. Будут обычные, вот эти… двадцать процентов и все.»

— Не, да мне без разницы! — отмахнулся и я. — Я-то успел квартиру купить! Но ты прикинь, а если и правда так случится!? Это цены взлетят, и хуй укупишь эти квартиры! Моя стоит щас, пусть примерно, девятьсот… а будет миллион восемьсот… Жесть цены!!

Я переводил взгляд с Сергея на Веру и обратно.

— Да не! — отмахнулся снова Сергей. — Будут квартиры как обычно дорожать и все...

— Хм, ну посмотрим! — почесал в затылке я. — Даже самому интересно...

— Надо заехать в «Родной край» обязательно и дожать этого жулика на дихлофосы! — сказал я, сидя с Сергеем в «мазде». Мы с утра выехали из офиса в «Форт». На календаре значилось 22 мая, понедельник. Мы затарили клиентов дихлофосами до упора, и продажи не заставили себя ждать. Запасы дихлофосов стремительно таяли, все шло к тому, что к концу июня назреет очередной заказ. Нас с Сергеем охватила деловая лихорадка — ясное ощущение того, когда дела идут в гору и надо не зевать, а поспевать крутиться.

— Мда, — произнес Сергей, — надо будет заехать. Да, давай, щас остатки возьмем в «Форте» и на обратном пути заедем как раз!

Получив четыре листа остатков товара, мы вернулись в машину и стали их изучать.

— Нихуя себе! — воскликнул я, глядя вниз последнего листа. — К оплате: 112580.80!

Я уставился на Сергея. Лицо напарника, наигранно сделалось серьезным, сдвинуло брови, тут же их расслабило и явило улыбку.

— Да ты че!? — отреагировал он. — Ну-к, дай хляну! Да… сто двенадцать тыщ...

— Серый и сегодня только понедельник! Это же меньше, чем за неделю! До четверга еще три дня. Да такими темпами они наторгуют еще полтинник точно! — я забегал глазами по столбцам продаж и остатков товара — две трети цифр перекочевало в графу «продано».

— Да… как хорошо все тронулось, — нацепив очки и выпятив губы, закивал Сергей.

— Надо будет сегодня сюда Петю под завязку загрузить! — раздухарился я.

— Да, можно будет прям полничком загрузить… — произнес Сергей.

Мы миновали шлагбаум, выехали из «Форта» и покатили в «Родной край».

— Прикинь! — все будоражился я. — Первый раз получим тут больше сотки! Какой у нас до этого был максимум!? В феврале с парфюмерии сколько получили!? Восемьдесят!?

— Восемьдесят шесть четыреста я тогда получил, — назвал Сергей точную цифру.

— Ну вот, видишь! — потер я руки. — А щас, как получим тыщ сто пятьдесят! Класс!

— Да, налик у нас прям прет… — произнес Сергей, маневрируя на кривой грунтовке, поднял вверх указательный палец, замер, потянулся за телефоном в нишу к ручке передач, снова замер. — Ромыч, напомни мне — позвонить в Тамбов! Как раз на этой неделе клиент оттуда обещался подъехать и забрать дихлофосов на сезон… а он всегда берет много...

Мы выехали, наконец, на нормальную дорогу и по кольцу ушли на Окружную.

— Слушай, как думаешь… — продолжил Сергей. — Может, для Тамбова сделаем цену пониже, продадим как мы в «Саше» делали, процентов через семь-восемь, и нормально, а?

— Серый, а смысл? — удивился я. — Ты же сам говоришь, он берет раз в год в начале сезона и все… до следующего уже не показывается… Так зачем нам цены ломать-то?

— Да эт да… да я так… просто мы так цены задрали! — Сергей ухмыльнулся и качнул головой. — Я просто не привык через такие наценки продавать...

— Серый, а народ просто тупит страшно! Нет, чтобы торговать через нормальную наценку, все жмутся до десяти-двенадцати процентов! А потом понимают, что фактически молотят вхолостую! Объемы — есть, а прибыли — нет. Склад сжирает свои пять процентов, туда-сюда еще два и что остается — пять процентов!? И кому нахуй нужен такой бизнес!?

Мы катили по Окружной, я перешел в режим монолога. Сергей не перебивал, лишь нервно покусывал губы. Глаза его скрывали зеркала очков, но руки, вцепившиеся сверху в руль, сжимали его крепко, чем выдавали волнение напарника.

— Я, Серый, говорил уже и просто повторюсь… У нас с тобой сложилась уникальная ситуация. Закрылась довольно крупная фирма, и после нее остался хороший товар… И мы быстро сообразили обозначить себя, ну, вроде как, правоприемниками «Саши». Тем более ты там работал, все повелись… И никто не стал претендовать на этот товар...

Я замолк, отвернулся к окну, нырнув мыслями в себя, силясь разглядеть будущее.

— Но я думаю, это временная ситуация… — продолжил я. — Думаю, через год-два, как спохватятся, нас начнут прощупывать на предмет наценки. Просто конкуренция усилится! И да! Ты прав — можно поставить прям щас стандартную наценку и молотить через нее… Но, Серый… мы так нихера не заработаем… Мы впустую проколотим эти два года и сами потом пожалеем, что не наценивали больше. Поэтому, я предлагаю делать так, как делаем сейчас — не придерживаться какой-то мифической стандартной наценки! Так мы нихера не заработаем и что хуже — не вырастем! Если мы будем бежать со скоростью, что и конторы крупнее нас, то только отстанем… Это простая математика — большая контора, с большим оборотом, заработает на вале больше, а маленькая — меньше… Мы маленькая фирма… и должны работать или быстрее или с большей наценкой… Только так, Серый...

Машина ушла с Окружной вправо на дорогу к «Родному краю».

— Поэтому, лично по мне, пусть нас через два года уличат в завышенных наценках и начнут ныть… Мы легко выкрутимся — снизим наценки до стандартных, и все заткнутся и продолжат брать товар у нас. Да, возможно, кто-то отвалится, но это будет уже не важно… При стандартных наценках уже будет похуй! Но мы свои бабки срубим, понимаешь!? И будут денюжки у нас вот тут! — я похлопал себя по карману штанов. — И хуй положить на остальных! Мы не благотворительная организация, все занимаются одним — зарабатывают деньги! Вот и я предлагаю тебе заработать наши деньги, которые мы можем заработать… а у нас есть такой шанс!

Сергей молчал. Я закончил, даже выдохся, умолк. Мы почти приехали на место.

— А почему ты думаешь, что кто-то будет лезть в наш товар, высчитывать наценки? — растерянно произнес Сергей, после долгого раздумья. — Зачем им это делать?

Мы вкатились во двор «Родного края», картина открылась прежняя — две новенькие красные фуры стояли в углу двора, у складов на выгрузке стояла фура, рядом загружался «пятитонник» и поодаль две «газели» дожидались своей очереди. Сразу бросилась в глаза выросшая активность в «Родном крае» — помимо основной части здания функционировала и недостроенная. Внутри нее виднелись штабеля товара. Мы подкатили к красным фурам.

— Серый, полезут обязательно, вот увидишь… — сказал я, внимательно разглядывая двор и отмечая все видимые изменения. — Все же ищут новый товар, чтоб развиваться. Да, крупные вряд ли полезут, хотя, не факт, конечно! А вот из мелких, типа нас с тобой точно кто-то сунется… высчитает наценку, ахуеет и захочет себе этот жирный кусок… Вот и все.

Мы вышли из машины. Я потянулся, приятно размяв позвоночник.

— Ну я так не думаю, что вот такое случится… — недовольно скривил губы Сергей, словно кривил их от неприятных ушам фраз, которые портили ему благодушный настрой от поездки в «Форт». — У нас в «Саше» никто этим не занимался...

— Правильно, Серый… — кивнул я, зашагав в сторону офиса «Родного края». — Мы все судим по себе. Я всегда просчитывал цены конкурентов в поисках хорошего товара.

Сергей, пойдя таким же неспешным шагом, оказался сзади на пару шагов, да так и шел, догнав меня лишь на середине двора. Он молчал, и наш диалог оборвался сам собой.

Мы прошли мимо машины директора и нырнули в здание. В торговом зале я тут же начал сканировать товар. Цены удивляли. Я стал по памяти сверять их с предложениями других фирм и высчитывать наценку «Родного края». Задумался — ничего не сходилось! Я глянул на Сергея — тот, явно скучая, сунув руки в карманы штанов и блуждая рассеянным взглядом по всему подряд от пола до потолка, слонялся по залу. Я снова занялся ценами и проверил свои расчеты, они были верны. Но итог выходил странным — получалось, фирма работает либо в небольшой убыток, либо в ноль, либо с мизерной прибылью.

— Хм! — замер я в задумчивости около очередной полки.

— Че такое? — подошел Сергей, встал полубоком за правым плечом.

— Странная херня! — пожал я плечами. — Не могу понять, как он торгует по таким ценам! Это же бред! Он ничего не зарабатывает… или я в торговле не понимаю совсем...

Сергей молчал. Стоял рядом, пялился без интереса туда же, куда и я и молчал.

— Ладно, пошли к нему! — решил я и развернулся, зашагал в сторону кабинета.

Мы договорились на удивление быстро. Решающим моментом стало наше согласие брать в бартер товары собственного производства «Родного края».

— Блять, он уже производством занялся… быстро… — сказал Сергей задумчиво, едва мы вернулись в «мазду».

— Да, молодец, крохобор такой… — хмыкнул я, вспомнив внешность директора — маленький, лысенький, сутуленький, вечно вжимающий голову в плечи, с бегающими глазками и невнятной тихой дикцией.

Сергей сидел и, даже не пытаясь завести машину, задумчиво смотрел вперед.

— Вот, кто бы мог подумать, да, Роман...!? — посмотрел он на меня, шлепнув тяжело ладонью по рукоятке передач. — Еще три года назад, сам помню, он ходил по всем фирмам и предлагал эти сраные прокладки… Все его посылали, а он ходил и попрошайничал, чтоб взяли… И они же, блять, вообще не продавались… Не, продавались, но очень хуево… Ну, как вот то, что ты мне возил на реализацию… всякое говно… Ты не обижайся...

— Серый! — хмыкнул я весело. — Да а че мне обижаться!? Я сам знаю, что возил тебе говно! Ну, ситуация была такая — торговал тем, что давали без денег, а это всегда говно!

Я развел руками, давая понять, что все понимал и тогда, и сейчас не в претензиях.

— Ты ж мне тоже засунул этот «Антипригар»! — вспомнил вдруг я. — Такое же говно, блять! Я с ним намучился, пиздец! Хуй продалось, пришлось тебе возвращать обратно!

— Га-га-га! — закатился Сергей намеренно гортанным смехом. — Дааа, засунул я тебе тогда висяка!

— А я пошел на получение товара когда, смотрю… «Антипригар», в накладной две коробки. Думаю… какой нахуй «Антипригар»!??? Я ж его не выписывал! Пока соображал, кладовщик уже мне их в руки сунул...

— А ты и взял, да!? Га-га-га! — откинул голову назад и заржал еще грубее Сергей, глянул на меня глазами жулика, которому удалось облапошить простачка.

— Ну да… я и взял! — пожал плечами я и снова ощутил неуверенность, возникшую у меня тогда, при получении ненужных коробок; и тот случай тут же ярко всплыл в голове вместе с так и нерешенным вопросом — зачем надо было так поступать, обманывать столь примитивным способом? — Только я так и не понял, а зачем ты мне вообще их пробил?

— Да у нас тогда был дистрибьюторский договор с производителем, а они произвели эту новинку. Ну, нам и пришлось заказать, взяли двадцать коробок, а они встали… Вообще не продавались, прикинь! — Сергей хлопнул рукой по рулю и принялся его поглаживать. — И Давидыч говорит, давайте, распихивайте этот висяк куда-нибудь… я и пробил тебе две коробки, га-га-га… подумал, заметишь — собьем назад, а не заметишь, повезешь торговать, га-га-га… ну ты и не заметил их… Да, сунули мы тогда тебе эти две коробки… весело!

— Да не, я сразу заметил! — возразил я. — Только я тогда не понял, нахуй ты мне их так сунул… втихаря… просто взял и наебал меня, получается...

— Да не, ну, я не наебал тебя! — возразил Сергей, сразу слегка посерьезнев. — Просто надо было что-то с ними делать с этими висяками...

— Да не, наебал получается! Ты же мне их втихаря сунул… а зачем, непонятно? Мог просто мне сказать — Ром, у меня товар есть, продается плохо, давай, я тебе пробью пару коробок, а ты попытайся продать сколько сможешь, не продашь, ну, заберу обратно… Так же можно было сделать? И я бы тебя выручил. А то вышло некрасиво, сунул их по-тихому мне, я же все равно вернул тебе этот ебучий «Антипригар». Продал всего штук восемь что ли… я уж и не помню...

— Ну так продал же! — ухватился Сергей за фразу.

— Да я бы и так продал, если бы ты меня нормально попросил, а не пихал втихаря! — произнес я с нажимом, желая сделать акцент именно на этой фразе, чтоб напарник уяснил разницу, совершенно очевидную для меня.

— Ну, не знаю… — пожал тот плечами, взялся за ключ в замке зажигания. — Поехали?

— Да, поехали… — кивнул я устало и в задумчивости отвернулся к окну. Случайное обсуждение эпизода из прошлого всколыхнуло вопросы, лежавшие в душе в полудреме и возникшие в новом качестве, с новым набором пищи для размышления. Мне показалось, что Сергей так и не уловил ничего постыдного в совершенном тогда им поступке, хотя, тему разговора посчитал неудобной и поспешно ее завершил.

— Блять… — буркнул Сергей, тыча на ходу в клавиши телефона и злясь.

— Че такое? — сказал я, шагая рядом и следя глазами за его неуклюжими пальцами.

— Да время хочу посмотреть! Жму кнопки, а они не срабатывают или срабатывают, но не сразу… гамно, а не телефон! Новый надо покупать!

— Одиннадцать тридцать, — произнес я, просто посмотрев на свои наручные часы. — А че ты себе часы не купишь? Хотя, сейчас время можно и в мобильнике посмотреть...

Мы шагали на склад. Летняя жара накатила с середины мая. Я сменил джинсы на легкие штаны, а лонгсливы на футболки-безрукавки. Сергей же стал приезжать на работу в светлых хлопковых летних штанах и рубашках поверх них, расстегнутых почти до пупа. Наш стиль одежды был диаметрально разным: я — носящий одежду по фигуре, что лишь подчеркивало мой рост и энергичность, и Сергей — носящий все свободное и мешковатое, скрывающее недостатки фигуры и излишний вес, но придающее солидности и важности.

— Ромыч, да я как боксом стал заниматься, так и перестал носить часы… — произнес Сергей, убирая телефон под рубашку в подсумок. — Я просто как в драке разбил одни часы и больше не покупал их. Они на мне не держатся. Да и, вдруг, какая драка...

— Да ладно!? — посмотрел я недоверчиво я на него. — И че, так всю жизнь и будешь ходить без часов в ожидании какой-то мифической драки? Хотя, на самом деле они сейчас уже просто не нужны, вон, в мобильник глянул и все...

— Ну это ты просто такой спокойный, Роман! — учуяв неверие, возмутился Сергей. — А я по молодости много дрался! У меня, знаешь, какой характер был!? Я в каждой драке

участвовал, меня еле успевали разнимать! Это я уже когда Верка́ встретил, остепенился… Ну и дети потом… Меня дети сильно изменили! Я совсем другим человеком стал...

Я проникся словами напарника, в моей голове проплыли слова «ответственность», «зрелость», «обстоятельность». Эти изменения представились мне как в кино с быстрым монтажом — молодой Сергей, дерущийся и бесшабашный — держащий на руках маленькую новорожденную Лильку — и Сергей теперешний, отец двоих детей, строящий свой бизнес и уверенно стоящий на ногах. Созданный образ мне импонировал.

— Ну да, я сам по себе спокойный… — кивнул я. — Это меня нужно очень постараться довести, чтоб я в морду дал. Но если уж довести, то все — у меня планка падает… ха! Я в этом плане весь в отца… он тоже — терпит, терпит, а потом срывается и все… пиздец...

Мы подошли к распахнутым воротам склада. Сеня полулежал у стенки на каком-то самодельном кресле с голым торсом и тюрбаном на голове из майки. Грузчик сидел в тени склада на коробке с товаром.

— Привет, бездельники! — весело выдал я и ступил в прохладу склада.

Сеня, уловив мой настрой, не вскочил, а лишь поправил тюрбан и улыбнулся.

— Сень, завтра приедет клиент с межгорода! — сказал Сергей и вошел в склад.

— Эт хто эт такой? — раздалось сзади, Сеня уже стоял и озадаченно вертел головой, переводя взгляд между Сергеем и мной.

— Сень! — бросил Сергей пренебрежительно-строгий взгляд на кладовщика. — Это не хто эт такой, а клиент! А ты тут лежишь, танана свои раскидал и греешь их на солнце!

— Так, а че делать, Сереж? Приходов пока нет, накладные собирать никакие не надо.

— Щас будет тебе накладная! — произнес Сергей и замолк, за стеной склада нарастал звук мотора. Все прислушались. Звук доехал до угла и затих.

— Хто эт там? — посмотрел на меня растерянно Сеня.

— Анатолий Васильевич приехал, — сказал я, частенько называя отца для других так.

— Ааа… — протянул кладовщик.

— Сень, слушай меня! — недовольно рявкнул Сергей, метнувший чуть ли не молнию из глаз в кладовщика, тот мгновенно рефлекторно сжался и затрясся.

Сергей завел руки за спину, сцепил пальцы в замок, размеренно и важно зашагал по складу. Все его движения — шевеление пальцев, повороты головы, задранный подбородок — говорили о том, кто здесь хозяин. Я с иронией отметил, что Сергей часто вел себя так в мелочах, которым я не придавал значения. А уж тягаться в регалиях с кладовщиком — мне такое поведение виделось пустым. Я улыбнулся. Сеня затрусил, стараясь не отставать от Сергея. Тот остановился посреди склада и расставил широко ноги.

— Так, Сень, щас мы тебе дадим накладные, подготовишь товар на завтра… — выдал напарник после выдержанной паузы.

— Дык… — замялся Сеня, переступил с ноги на ногу, озадаченно потер щетинистый подбородок —… Петю же еще не грузили… второй рейс… Как загрузим, тогда и...

— Да, Сень, все ты правильно понимаешь! — развернул квадратные плечи Сергей и мерно пошел короткими ножками к выходу.

Я вышел из склада первым. Причина такой выволочки кладовщика виделась мне надуманной, а сама сценка неприятной. Зачем? Непонятно. Сеня был вполне приличным малым. Его изначальная лукавая хитрость давно уже не проявляла себя на работе. «Все-таки окружение меняет человека», — подумал я, отметив, что Сеня преобразился, стал более ответственным и работящим. Ему не надо было говорить дважды, на складе всегда был порядок, а любое замечание Сеня исправлял тут же, качественно и без отлынивания. И такое «дисциплинарное» давление на кладовщика я воспринимал как излишнее и даже вредное. Но указывать напарнику на это я не стал, а принялся греться на солнце.

— Ну че, пошли? — раздался его голос за спиной.

— Да, пошли, — кивнул я, и мы побрели к офису.

«Газель» отца и вправду стояла за углом. С новой добротной высокой будкой она уже выглядела почти как настоящий грузовик. Отец ковырялся в инструментах в кабине, увидел нас, ничего не сказал, продолжил работать. Мое настроение сразу подпортилось, я молча прошел мимо. Молчал и Сергей. Я обернулся — будка была почти готова, не были лишь навешены двери сзади — лежали в кузове.

— Что, Анатолий Васильевич собирается за помидорами? — произнес Сергей.

— Не знаю… — пожал я плечами. — Вроде да… мы не общаемся на эту тему...

— Ну… дома-то вообще хоть общаетесь???

— Да, общаемся… так… только по нужде или бытовым каким-то делам...

— А мать как? Так и не работает? Сидит дома?

— Да, все тоже самое… там еще хуже… вообще пиздец какой-то… заебись семья, да!?

— Ну, Ромыч, че ты хочешь… У меня дома тоже был не сахар… Мы вообще сначала жили в двух комнатах...

— Как это — в двух комнатах?

— Раньше же как, давали четырехкомнатные квартиры на две семьи военных. Вот мы и жили сначала в нашей двумя семьями, мы в двух комнатах и соседи в других двух. Это потом те съехали, и мы получили всю квартиру себе. А ты прикинь: я, Ромка — брат мой, мать, отец и бабка — мать отца… и все мы впятером в двух комнатах!

— Да уж, жесть… две семьи в одной квартире… бррр… — передернул я плечами.

— Да вот… так и жили, это потом уже у каждого по комнате стало. Я хоть мог бабу себе привести в комнату… Мы же с Верко́м первое время там у меня и жили...

Мы подошли к дверям административного здания, вошли внутрь.

— А че ты время-то спрашивал? — вспомнил я.

— А! Да! — встрепенулся Сергей. — Точно, Ромыч! А сколько уже времени?

— Двенадцать, — глянул я снова на часы и уселся в кресло за стол.

— Да в «Форт» надо ехать на выплаты! — засобирался Сергей, вынул свой «чемодан» с полки. Сидеть в комнатке в такой солнечный весенний день не хотелось вовсе.

— Хочешь, вместе сгоняем в «Форт», — предложил я.

— Ромыч, а че ты поедешь!? — посмотрел на меня Сергей заботливо. — Я быстро туда и обратно! Ты, вон, этих проконтролируй, чтобы на завтра все собрали...

— Пока Петю во второй рейс не отправим, собирать там ничего не будут, — сказал я.

— Ромыч, да я быстро! Отдыхайте, вон… с Верой… Обсудите пока баб твоих...

— Да мы не обсуждаем с Верой моих баб, — оскорбившись, парировал я.

— Га-га-га! Да я пошутил, Ромыч! — отыграл назад Сергей, чрезвычайно довольный произведенным эффектом. — Все, я поехал… скоро буду!

Напарник покинул офис, появился в окне, прошел к «мазде», поставил в багажник портфель, сел за руль. Машина ожила, сделала на пятачке круг и, подняв пыль, укатила.

Через час «мазда» вернулась. Сергей вышел из нее, вынул из багажника портфель и с довольным выражением лица направился обратно в офис. Я смотрел на него. Глаза были спрятаны за стеклами очков. Но я их будто видел. Я чувствовал, что и Сергей в окне видит меня и Веру, но смотрит на меня. Мы глядели сквозь стекло его очков друг другу в глаза, и я ощутил, как Сергей ловит кайф от момента. Под ощущения изменилась и его походка. Сергей шел важно, словно его несло чувство собственной значимости. Чуть размереннее шаг, чуть сильнее выпячена грудь, чуть сильнее задран подбородок. Все слегка «чуть». И портфель в его руках пружинил, словно неся в себе приятную тяжесть.

— Привез!? — расплылся я в улыбке, едва Сергей широким энергичным движением распахнул дверь офиса и поставил свой «чемодан» в кресло у двери. — Сколько!?

— Вер, запиши! — сказал Сергей по-деловому, задрал очки вверх, ловко поставив их на надбровные дуги, упер руки в боки и задышал как паровоз, раздувая деловито ноздри.

Вера полезла в стол, шурша, нащупала тетрадку, вынула на стол, открыла.

— Сто сорок две тысячи пятьсот! — выдал Сергей и добавил жене. — Записала!?

— Да, Сереж, записала… — спокойно и даже бесстрастно произнесла та.

— Так, ну как будем делить общак, как обычно, да, пополам — половина у тебя и половина у меня!? — посмотрел на меня Сергей, жуя энергично нижнюю губу.

— Ну да… как обычно, — кивнул я.

— Вер, ну посмотри там, по сколько у нас в общаке с Ромкой!? — сказал Сергей и по локоть сунул в портфель обе руки, выудил оттуда пачки денег и замер с ними на весу.

— На тебе — десять пятьсот, на Роме — двенадцать ровно, — произнесла Вера.

— Аха! — отреагировал Сергей, бухнул на стол пачки и достал из портфеля кошелек. — Сколько на мне, Верок, десять пятьсот!?

— Да, Сереж, десять пятьсот… — выдохнула та, уже занимаясь чем-то в компьютере и не отрывая взгляда от монитора и не переставая кликать мышкой.

— Аха! Так… — Сергей раскрыл кошелек, вынул из него купюры и пересчитал их. — А у меня девять пятьсот… Вер, ну ты не помнишь, нырял я в общак или нет недавно!?

— Сереж, ну, мы по пути заезжали в магазин… — начала Вера.

— А, да! Точно! — перебил ее Сергей, вскинул указательный палец левой руки вверх, продолжая правой держать раскрытый кошелек, задрыгал ногой. — Мы заезжали в магазин и покупали детям ягоды и фрукты...

— Да мы там много чего покупали… — добавила Вера, глянула на мужа и уставилась снова в монитор. — И еду на дачу… и водку тебе...

— Так, ладно… Блин!!! У нас же у Лёньки скоро день рождения!!! — встрепенулся тот.

— О! Классно! — ожил и я. — И сколько ж ему?

— Да два будет… Слушай, Ромыч, ну давай выпишем премию — возьмем по десятке себе! А то я с этими днями рождениями никак не выровняюсь по деньгам...

— Ды давай, Серый, — скрестив руки на груди и пожав плечами, произнес я.

— Так, Вер! — тут же оживился напарник. — Ну, спиши с меня и с Ромки по десятке...

Он ловко подкинул ко мне ближе пачку сотенных, себе взяв такую же, отсчитал от нее десять банкнот и положил в тот отдел кошелька, где не хватало в его части «общака», демонстративно сказал: «Вот, Ромыч, видишь!? Я докладываю в свой общак, а то брал из него, теперь докладываю, чтоб ты ничего не подумал...»

— Да я и не подумаю ничего… Ну, взял, но ты ж доложил… У Веры учет ведется...

— Ну да, я тебе как раз и хотел сказать, что у меня так бывает, что я могу нырнуть в свой общак, а потом я все равно из своих докладываю… И у меня, видишь, деньги даже лежат в разных отделениях… общак в этом, а свои в этом!

Сергей принялся усердно показывать мне отделы своего необъятного кошелька.

— Серый, да можешь их хранить, как хочешь… Лишь бы сумма, записанная в той тетрадке, у тебя была в нужный момент и все! А все эти отделы это уже ты там сам для своего удобства, — отмахнулся я от объяснений, уловив в них надуманные формальности.

— Не, ну я тебе показываю, что все у меня тут ровненько! — оскорбился тот.

— Да я понял, — кивнул я.

— Вер, ну посчитай, сколько мне надо Ромке отдать из оставшихся, чтоб поровну было? — произнес Сергей, выдохнул, будто совершил титаническую работу, и предстояла не меньшая, уставился на пачки денег на столе.

Пальцы Веры ловко зацокали по кнопкам калькулятор, и она озвучила ответ.

— Аха, понятно! Так, эт тебе, а эт мне! — сказал Сергей, разделил деньги, свою часть сунул обратно в портфель и принялся толкать премиальную десятку в кошелек. Я смотрел на действо — банкноты влезли в пустой отдел, раздув кошелек в размерах. И тот приобрел законченный вид причастности к райской жизни — раздувшийся от денег, увесистый, один вид его говорил о статусе хозяина больше, чем все остальное. Сергей с приятным усилием застегнул кошелек, взвесил в руке и сунул в портфель.

— Нормальный такой у тебя лопатник! — произнес я, покачав головой.

— Да! — радостно отреагировал Сергей, сдобрив тут же радость щепоткой огорчения от столь приятного неудобства. — С таким вот и хожу везде!

Напарник закончил возню, перевел взгляд на стол и поинтересовался:

— Слушай, ну, а как ты свои то понесешь!?

Он был прав — обычно я ходил на работу с пустыми руками. Я даже к кошельку не мог никак привыкнуть — носил деньги в кармане джинсов или курток.

— Да, класть некуда, это точно… — буркнул я, посмотрев на тесные карманы штанов. — Ой, да пакет какой-нибудь возьму, да щас сложу… Вер, у тебя есть пакет?

— Сейчас гляну, Ром, — полезла та в свою сумку.

— А хочешь, на меня запишем, да и все! — предложил вдруг Сергей. — Мне так и так с деньгами таскаться… Кстати, может, завтра и положим деньги в банк тогда уж сразу!?

Сергей замер, вопрошая глазами к обоим.

— Ну, кстати, да… — произнесла Вера, смотря на меня. — Нам все равно деньги в банк же класть, че их туда-сюда сто раз передавать? Пусть у него уж будут.

— А вы завтра с утра хотите деньги в банк положить? — уточнил я, обдумывая.

— Ну а че, — пожал плечами Сергей. — Я завтра с дачи сразу в банк — положу деньги, заеду в «Пересвет» — возьму остатки на понедельник и заеду в эту, как ее, в «Сферу»!

Мы продолжали лелеять планы на «Сферу», крупную оптовую компанию на левом берегу города. Занималась фирма строительными материалами, попутно торгуя бытовой химией и имея в ней одни из лучших объемов продаж.

— Ну все, решили, тогда завтра занимаешься с утра левым берегом… — согласился я. — Ну, и деньги тогда бери, завтра сдашь в банк… Вер, запиши тогда мою часть на Серого...

Снова раскрылась тетрадь, Вера сделала очередную запись, тетрадь закрылась.

Приехал Петя и сразу укатил на склад. Вскоре он уже выехал с полной загрузкой.

— Я думаю, сегодня можно и пораньше поехать домой… — сказал Сергей то ли мне, то ли своей жене, но слова предназначались явно мне. — Приходов сегодня уже не будет, Петя уехал, товар на межгород эти на складе щас соберут… че тут сидеть?

— Да можно, — кивнул я.

— Сереж, еще Ваня же с нами поедет! — напомнила Вера, залилась румянцем.

— А, да! Ванёк еще едет… — Сергей почти обреченно уронил голову на грудь.

— А он куда? В смысле… с вами на дачу? — посмотрел я на обоих.

— Да, Ром… Мы все равно туда едем и его заберем, чего он в городе один будет болтаться, — произнесла Вера тоном заботливой старшей сестры.

— Вер, ну звони тогда Ваньку́, пусть приезжает сюда к пяти, да поедем! — произнес нетерпеливо Сергей, вздохнул, расцепил руки и сунул портфель на нижнюю полку шкафа.

В полпятого в дверь робко постучали. Вошел брат Веры. Внешне их схожесть была явной. Около метра восьмидесяти, стройный субтильный коротко стриженый блондин со светло-голубыми глазами и лукаво-застенчивым взглядом. Светлые брюки, белая рубашка в тонкую темную полоску с закатанными по локти рукавами. Вид Ваня имел аккуратный, только вещи были из дешевых, из тех, какие покупают раз и носят до бесконечности.

— Привет, Ванёк! — небрежно и вальяжно протянул тому руку Сергей, не скрывая формальности жеста, после чего потерял всякий интерес к вошедшему.

Ваня чуть суетно и застенчиво пожал руку Сергею, кивком поздоровался со мной, Верой и остался переминаться с ноги на ногу в углу у входа. Спасал его неловкое стояние полиэтиленовый пакет, который Ваня перекладывал из руки в руку и вроде как чем-то был занят. За пару минут я составил свое мнение — будущий алкоголик или большой любитель выпить. Они все так одеваются. Утром всегда в чистой наглаженной одежде. Почти всегда в брюках и рубашках и для пущей солидности носят пиджаки. Возвращаются такие домой поздно ночью пьяные в мятой измазанной одежде. Следующим утром они снова в чистом, кто-то заботливый их с утра наглаживает, одевает во все свежее и по новой отправляет на алкогольный фронт. На котором полегло таких наглаженных и причесанных бойцов тьма. Если не знать их натуру, то впечатление они производят самое благодушное, особенно на одиноких женщин — тихие, не перечащие, деликатные и бесполезные. И, как выясняется позже, проблемные. Женщины их охотно подбирают, начинают о них заботиться как о дитятках малых, обстирывая, кормя и наглаживая. Дитятко же за все скромно благодарит, надевает чистое и идет пить. Намучавшись с таким «чемоданом без ручки», женщина его оставляет или возвращает маме, которой, собственно, некуда деваться. Ваня жил с мамой и ехал на дачу к маме. Я поглядывал в его почти прозрачные глаза и видел в них хитрость, недалекий ум, лень, изворотливость и отсутствие внутренней силы. Брат оказался полной противоположностью сестры — честной, умной, трудолюбивой и ответственной.

Вскоре мы выехали с завода. Ваня сел сзади слева, я — справа. Очкастая вахтерша кивнула первой и сказала «до свидания». Она, по обыкновению, дымила сигаретой, держа ее двумя пальцами и манерно отставив мизинец. Все трое кивнули в ответ и оставили ее позади в клубах пыли. Пока тряслись на кочках до асфальта вяло перекидывались фразами о работе. Я глянул пару раз на Ваню, тот молчал и лыбился сам себе. «Мазда» вылезла по гравию на асфальт и ускорилась.

— Роман, прикинь, а вдруг у меня портфель с деньгами своруют, вот что мы будем делать!? — вдруг выдал Сергей и глянул на меня сквозь очки и зеркало заднего вида.

— А почему «мы» будем делать??? — удивился я. — Деньги же у тебя...

— Так там и твоя же половина общака… — все Сергей поглядывал на меня в зеркало.

— А какая разница?? Записано же на тебя, деньги у тебя, ты и отвечаешь за них...

Я замолк, но стекла очков напарника продолжали внимательно смотреть на меня.

—… своруют — будешь должен фирме, — закончил я и пожал плечами, внутренне продолжая удивляться странности вопроса, ответ на который мне казался очевидным.

— Ммм… — протянул Сергей, и в салоне стало тихо.

Через минуту молчание прервала Вера, начав обсуждать с мужем запасы продуктов на даче. На моей улице Сергей остановил. Я распрощался со всеми и пошел домой. Позже вечером Сергей мне позвонил — предложил отгрузить утреннего клиента вместе и отвезти наличные деньги в банк все разом. Я согласился.

«Газель» с тамбовскими номерами приехала рано утром, я опередил ее буквально минут на пять. Тут же подъехал и Сергей. Клиент — невысокий стриженный под машинку мужичок в яркой гавайской рубахе — вошел в офис с полиэтиленовым пакетом и высыпал из него на стол кучу денег. В комнатке тут же воцарилось радостное возбуждение. Сергей принялся пихать деньги в портфель, отчего тот раздулся и стал походить на его кошелек.

Следом за час забили под завязку и «газель», машина просела на рессорах почти до отбойников и, жалобно скрипя всем чем можно, натужно покатила прочь.

— Ну че, Ромыч, я поехал в банк… — потряс в руке увесистый портфель Сергей.

— Да, давай, Серый, едь, — кивнул я и остался в офисе один.

Вера появилась через час, а Сергей вернулся только к трем, но с хорошей новостью — «Сфера» согласилась брать у нас дихлофосы и сделала первый заказ.

— Бля, Серый, заебись! — отреагировал я, услышав новость. — В понедельник как раз вместе с «Пересветом» и отвезем, они там, рядом, почти через забор!