Управление телом. Дальнейшее постижение (Вне Сна)

Параллельно с дискуссиями о Мантре и строении Мира Вильям по-прежнему уделял внимание упражнениям своего гостя в части управления телом, пытаясь советами по возможности ускорить процесс адаптации Альберта. Постепенно рисование Альбертом визуального образа движения, непосредственно после которого, а, скорее, одновременно с которым, происходило движение, стало достигать автоматизма в исполнении. А сам образ, визуализируемый Альбертом, трансформировался от очень четкого к безупречному. Движение уже не просто сливалось с образом: они становились едины. И Альберт даже предположил, что имей он сейчас ту координацию пальцев рук, которую помнил в своих воспоминаниях вне «сна», непременно сумел бы изобразить на бумаге любую самую сложную картину во всех тонах и деталях.

Альберт мог выполнять то или иное движение быстрее или медленнее, точнее или грубее, он мог брать и удерживать пальцами рук небольшие предметы, мог дотронуться до себя именно в том месте, в котором было нужно. У него получалось делать несколько движений одновременно, удерживая весь комплекс во внимании. Надо сказать, что внимания для этого требовалось все меньше. Процесс привыкания был больше похож не на то, как Альберт учился бы управлять каким-то новым собой, а на то, как если бы он вспоминал, как это делать. И само тело подталкивало его к новым границам. Вильям как-то сказал, что теоретически, если бы Альберт просто сидел на диване даже без малейших попыток движения, однажды он бы смог встать и пойти без каких-либо трудностей. Но такой пассивный путь занял бы несоизмеримо больше времени. Даже неизвестно, сколько.

Несколько раз Вильям приглашал Альберта встать с дивана и пойти. В какой-то момент Альберт поднялся на относительно уже тренированные ноги, и при поддержке Вильяма стоял так очень короткое время. Но передвижение его тела при подъеме с дивана вызвало сильный дискомфорт, который, в свою очередь, породил испуг. Дискомфорт был сродни головокружению. Относительно небольшое изменение положения тела в пространстве Альберт ощутил так, как если бы вне «сна» его в долю секунды швырнуло бы метров на пять относительно первоначальной точки. Позже Альберт решил, что схожие ощущения в его воспоминаниях воспринимались посредством внутреннего уха. Однако сам рецептор, выполняющий в его новом теле функцию, аналогичную функции внутреннего уха, находился не в голове. И будто даже не в какой-то другой части тела… Такой вывод был сделан из-за того, что аналогичных ощущений резкого перемещения Альберт не испытывал, находясь на диване: ни когда двигал головой, ни когда отрывал спину от спинки дивана, сидя ровно на пятой точке.

Пространство вокруг него не воспринималось пустым, как это было вне «сна», а имело едва уловимое свойство вязкости, на которое Альберт обратил внимание с самого начала. Это необычное свойство создавало незначительное противодействие движениям тела. Постепенно Альберт привык к нему и практически про него забыл. Однако при резком подъеме это противодействие будто на долю секунды выключилось, что породило ощущение, будто Альберт он не просто встал, но и подлетел куда-то, хотя конечное положение его тела практически совпало с задуманным изначально.

Такое же чувство Альберт испытал снова, когда сел назад. Что только усилило возникший испуг, больше, правда, походивший на нежелание самого тела повторять пройденное.

В момент перемещения Альберт не был способен удерживать общую картину Мира: Мир прерывался, и это ощущение было весьма болезненным. Вильям объяснил этот феномен примерно так же, как объяснил отсутствие у Альберта чувства времени: недостатком энергии. И добавил тогда, что на этом этапе прекращать тренировки в любом случае не следует. Однако тогда Альберт решил, что ощущений для первого раза достаточно, и следующие попытки решил ненадолго отложить.

Спустя какое-то время, когда Вильяма рядом не было, Альберт снова решил подняться на ноги. Это оказалось проще, чем в прошлый раз. Ощущение резкого броска вверх сохранилось, но уже не было таким губительным для поддержания остального потока воспринимаемой и передаваемой в пространство информации. Альберт устоял на ногах.

Заранее проанализировав прошлую попытку подняться, он предположил, что, вероятно, нанес себе двойной урон, сев назад на диван почти сразу после того, как поднялся. Сев, руководствуясь привычкой из Мира, к которому привык вне «сна». И которая, возможно, не имеет здесь никакого полезного действия. В этот раз еще перед началом подъема Альберт твердо решил не садиться сразу вне зависимости от уровня неприятных ощущений, полученных при подъеме. И сейчас он остался стоять, разглядывая комнату с непривычной для себя позиции. Предметы, находящиеся в комнате, слегка поменяли свое местоположение, и не только по отношению к Альберту, но и, будто, по отношению друг к другу. И, что хуже всего, их новое местоположение не было статичным. Предметы одновременно и находились каждый на своем месте, и беспорядочно двигались с небольшой амплитудой в разные стороны вокруг своей оси. Подобное ощущение Альберт испытывал, когда впервые оказался в этой комнате. Это было похоже не головокружение, и Альберт был готов упасть, потеряв сознание, как это непременно случилось бы вне «сна». Но к собственному удивлению продолжал стоять, не прерывая команду, передаваемую своему телу.

Стоять сложно не было. За время сидения Альберта на диване тело привыкло к его командам настолько, что сейчас слова Вильяма о необходимости одновременного удержания во внимании множества элементов мысленной проекции тела при ходьбе казались сильно преувеличенными. Тело само знало, как ему стоять, и, скорее всего, знало, как ему ходить.

Альберт продолжал стоять на месте, будучи готов сесть назад в любую минуту, и продолжал наблюдать за предметами вокруг. Он посмотрел на себя и тут же обратил внимание, что предметы, оказавшиеся в этот момент не в фокусе, успокоились и почти замерли. Перевел взгляд на одну из картин на стене. Картина задвигалась вокруг самой себя, и сама форма этой картины стала меняться. Тем не менее, предметы, находящиеся как бы на периферии зрения, оставались на своих местах.

Постепенно, стараясь не фокусироваться ни на одном из окружающих предметов, Альберт привел состояние комнаты в своем восприятии к более менее статичному. И сходному с тем, что он наблюдал, сидя на диване. Еще Альберт понял, почему раньше не мог разглядеть, что именно было нарисовано на картинах, висящих на стенах. На каждой из них шло свое особое действие, не поддающееся никакому рассудочному описанию. И остановить это действие хоть на секунду, взглянув на картину, у Альберта не получалось. Из-за чего нечто внутри него, почти без его собственного ведома, пресекало любые новые попытки на эти картины смотреть.

Постояв достаточно долго и найдя способ успокоить предметы вокруг себя, Альберт очень медленно сел назад. Замедление движения тела дискомфорт не устранило, но сгладило его еще сильнее. Альберт остался доволен удавшейся попыткой.

Добившись немалых, по собственному мнению, успехов, он вновь разумно решил не торопиться с достижением следующих высот и спокойно дождаться Вильяма, чтобы похвастаться результатами и задать пару вопросов.

Но уже через короткое время Альберт снова стоял на ногах, предположив, что будет весьма эффектно рассказать об успехах, явившись к Вильяму на своих ногах. Тем более, что идти, скорее всего, не дальше, чем в соседнюю комнату…

Альберт сделал шаг вперед. Для него это был момент исторический. Как и предполагал лектор, чувство времени начало возвращаться к Альберту, и он стал понимать, что находится в одной комнате уже достаточно длительное время, чтобы захотеть эту комнату покинуть.

Шаг вперед по ощущениям был схож с подъемом с дивана и ничего принципиально неожиданного в существование Альберта не привнес. Альберт сделал еще пару шагов. Было впечатление, что идет он именно так, как умеет его тело. Будто тело его образовалось здесь не вместе с ним, а заранее, за пару месяцев. Как раз, чтобы научиться ходить. Несмотря на это, Альберту по-прежнему приходилось прикладывать максимум усилий, чтобы удерживать окружающий мир в его привычном состоянии. Он прошелся по комнате и на всякий случай вернулся к дивану. Прочувствовать движение вперед до конца не получалось. Более того, как только Альберт пытался присмотреться к своим ощущениям при ходьбе, он начинал терять ориентацию в пространстве, а предметы вокруг него начинали видоизменяться и прыгать возле самих себя самым бессовестным образом.

Альберт медленно сел обратно на диван, наслаждаясь открывающимися перед ним возможностями. Убедившись, что какой-то значительной усталости или упадка сил он не чувствует, Альберт снова поднялся, прошелся вокруг дивана, потрогал некоторые вещи, находящиеся в комнате, и пошел к двери.