Глава 34

Глава XXXIV «Полевые цветы»на обочине

При кресте Иисуса стояли Матерь

Его, и сестра Матери Его Мария

Клеопова, и Мария Магдалина. Иисус, увидев

Матерь и ученика тут стоящего, которого любил,

Говорит Матери Своей: — Жено! Се, сын Твой.

Потом говорит ученику: — Се, Матерь твоя!

Евангелие от Иоанна.

Чужымі дзеці не бываюць.

Бываюць нерадзівыя бацькі,

Калі на свет дзяцей пускаюць,

А гадаваць прыходзіцца другім.

Валянціна Бабініч.

Нежные, милые, трогательные лица детей. Глядя на них, думаешь порой, с какой огромной любовью, бесконечной нежностью и отцовской заботой Всевышний создал этот мир.

Что может быть милее и дороже матери, чем ее дитя? Сколько забот и сил души вкладывает она в свое ненаглядное чадо, сколько тревог и переживаний переносит в жизни, сколько неустанных бдений и недоспанных ночей проводит возле колыбельки! А постоянные мысли и молитвы к Господу, чтобы сберег и сохранил.

И не один поэт и не одна поэтесса посвятили свои оды и дифирамбы самоотверженности женщин-матерей, героически защищающих и отстаивающих от любых невзгод свое родимое чадо.

— Восславим женщину-мать, чья любовь не знает преград, чьей грудью вскормлен весь мир.

Все прекрасное на земле от лучей солнца и от молока матери. Вот что насыщает нас любовью к жизни!

Однако не ко всем матерям мира можно отнести эти замечательные слова Горького. И солнце материнской любви освещает жизненный путь, увы, не каждому.

Что такое произошло в нашем обществе, какая такая ужасная поломка случилась в материнском сознании, что появились среди нас матери совсем другого плана? Их, сбившихся с истинного пути, почему-то совсем не волнует жизнь и судьба их маленьких и беззащитных крохотуль, и они, противореча всем законам природы, отказываются от своих собственных деток. Неслыханное дело: дитя, что ей всего дороже, бросает мамаша-кукушка, не задумываясь над тем, что она в этот момент теряет свое самое удивительное во всем мире, Самим Господом дарованное женщине на этой земле ни с чем не сравнимое, огромное, удивительное, бесконечное счастье — счастье быть матерью! Ибо эти маленькие ангелочки, эти нежные и беспомощные созданья способны самым удивительным и непостижимым образом положительно влиять на окружающий мир, изменяя его в лучшую сторону, наполняя сердца окружающих добротой и любовью. Они способны вызывать на самых суровых лицах умиленье и добрые улыбки и, самое главное, наполнять жизнь многих и многих поколений смыслом существования, потому что большая часть людей земли живет все же для своего потомства. Дитя и мать — это замкнутая система, где все начинается с любви и ею же и заканчивается. Как-то у ребенка спросили:

— Зачем тебе твои родители?

— Мне они нужны, чтобы было кого любить!

А если самый нужный на земле человек тебя предал и от тебя отказался?!

Кажется, в лесу уже проживает меньше кукушек, нежели развелось среди женщин горе-мамаш, — такие мысли не раз теперь приходят в голову Марии Андреевны. И кому это знать, как не ей!

Выйдя на пенсию, наша героиня и не думает отдыхать — покой нам только снится: она растит и воспитывает приемных детей.

Свои сыновья давно уже выросли и ушли в самостоятельную жизнь, а сидеть сложа руки, без дела, совсем неинтересно. Да и некоторые героические женщины, иначе их и не назовешь, в деревне уже взяли на воспитание из детских домов детей — социальных сирот.

Реакция у людей села на этот поступок самая разная. Одни одобряют и говорят теплые слова поддержки; другие с осторожностью намекают: от осинки не бывает апельсинки, и гены пальцем не раздавишь; третьи, видно, ночами не спят, волнуются, считают, сколько денег получают приемные родители на этих деток, ведь ни для кого не секрет, что государство оказывает материальную поддержку приемным семьям.

— Они же деньги за этих детей получают, так почему им их не брать, — ведет речь одна из завистливых кумушек.

— Так в чем дело, возьмите себе ребенка и вы, — слышится возражение. — Их в детских домах еще немало живет.

— Ну нет, мы же не дураки какие! Такую ответственность взвалить себе на плечи, такую заботу. Иногда не знаешь, как и со своими родными разобраться — жизнь штука сложная. Не зря говорят: дзеткі маленькія спаць не даюць, а з дарослымі і сам не заснеш.

И еще одна соседка совсем недавно, как бы невзначай, обронила фразу о том, что «чужыя дзеці, што скула на задніцы — не сядзеш»(значит, на отдачу и благодарность не надейся), но все это, однако, не остудило пыл Марии Андреевны.

— Да не можешь ты быть святее Папы Римского, — вспоминаются обидные слова и упреки Жоржика, когда-то адресованные ей! Сказать по правде, так она никогда и не считала себя святой. И нет у нее уже столь горячего рвения и силы воли строго поститься, да и молится она уже, прости Господи, не так усердно.

Однако, по-прежнему замечает, что Всевышний не оставил ее и часто-часто предупреждает о предстоящем Своими подсказками-снами.

— Девочку возьмешь, она твоей старости досмотрит, — услышала как-то во сне под утро.

Она и сама раньше не раз об этом думала:

— Мне Господь не дал такой возможности вырастить свою дочурку. А так всегда почему-то хотелось, чтобы было кому заплести косички и повязать бантики.

С этих косичек и бантиков все и началось, мысль в голову втемяшилась и поселилась там основательно.

— И разве это плохо, если еще один ребенок обнимет тебя и скажет:

— Мамочка, дорогая, я тебя люблю!

В детском доме ее встретили чуть ли не с распростертыми объятиями; видно было, что и эти славные женщины близко к сердцу принимали всеобщую беду — сиротские слезы.

Отыскалась и та рыжеволосая девочка, которая несколько раз снилась ей до этого. Наденька (имя-то какое — Надежда!) сразу потянулась к незнакомой тете, изъявив полную готовность ехать с ней хоть на край света.

Надюша родилась без отца, от совершенно случайной связи ее мамаши, совсем молодой тогда девчонки, с малознакомым человеком, старше ее лет на десять. В Китае ребеночка от такой любви поэтично называют «рисовым зернышком». У нас таких деток могут и обидным словом оскорбить, поэтому приемная мамочка тайну Надькиного рождения держит в деревне в глубоком секрете. В графе «отец»у девочки был записан новый кавалер матери, человек, к девочке не имеющий никакого отношения, цыган по национальности. Ее родная мамаша, видно, наивно думала, что сможет цыгана вокруг пальца обвести! Тоже нашла на ком подъехать!…

Чтобы малышка быстрее привыкала к новому дому, Мария Андреевна старалась изо всех сил: то кусочек лакомый подсунет, то на велосипеде подолгу катает, то играми пытается увлечь. А вечером:

— Наденька, давай я тебе сказочку прочитаю.

И ответ вчерашней воспитанницы детдома глубоко задел что-то в душе:

— Спасибо, мама, не надо. Я уже привыкла к тому, что мне сказки ночью рассказывает моя подружка-подушка.

— Бедная Андреевна, какого-то недоразвитого ребенка взяла, — судачат о приемной девочке школьные технички, да и учителя в школе с большой осторожностью присматриваются к новой диковатой первокласснице.

Та — бочком, бочком, поближе к стенке, осторожно движется по школьному коридору в класс.

И никто здесь пока не догадывается, что эта маленькая неуклюжая уточка с годами превратится в прекрасного лебедя, и на выпускном балу перед местной публикой предстанет во всей красе прекрасная принцесса.

В своей приемной девочке Марии Андреевне удалось воспитать себе единомышленницу, и, наверное, даже со своими состоявшимися сыновьями у нее уже нет такого взаимопонимания и столь удивительной духовной близости.

— Она у вас за дочку выросла, — замечают окружающие их люди, и Мария Андреевна благодарна Господу за то, что он послал ей когда-то этого ребенка и что они нашли друг друга.

И когда бывают у нее трудные моменты в жизни, когда тяжело вдруг становиться на душе, тогда она звонит своей девочке (та уже студентка престижного ВУЗа) и просит:

— Поговори со мною, Наденька. Я просто голос твой хочу услышать.

И эффект — налицо! Вновь в небе солнышко сияет и на душе — праздник.

Вслед за Надюшей в доме появился Тимка. Ему было уже одиннадцать лет, и это был паренек со своими устоявшимися взглядами на жизнь, со своими привычками и комплексами, это уже была сформировавшаяся личность. И, ох, как непросто с ним было поначалу.

Но и на него она видела вещий сон: он ей приснился таким маленьким и беспомощным, что сердце сразу защемило и на глаза навернулись слезы.

Гулена — мамаша глубокой осенью оставила его одного в сельской халупе: изба не отапливалась, электроэнергетики за неуплату отключили свет, не было и газового баллона. Ребенок потом признавался, что по три дня ничего не ел! Выживал, собирая яблоки и картошку на огороде.

В школе обнаружили, что ученик не ходит на занятия, и вскоре выяснилось: мать закрутила роман с очередным хахалем и укатила с ним в неизвестные края. У нее еще были дети, но и их судьбы не волновали женщину — их воспитанием в ту пору уже полностью занималось государство.

Тимка, замкнувшись в себе, мало рассказывал о своей прошлой жизни, только иногда тихонько плакал. А порою был дерзок и озлоблен на весь белый свет, и агрессия его выплескивалась на окружающих, приводя всех в недоуменное смятение:

— Ты чего?

Но проходили дни и месяцы, мальчик рос и менялся на глазах.

И все, казалось, тогда было хорошо и безмятежно. Вот только опять сон, странный, тяжелый, полный горя и безысходности. Он растревожил, разбередил ее душу, а сердце заставил страдать и обливаться кровью.

— Это Ты, Господи, показывая мне такие сны, взываешь к моему человеческому состраданию и заставляешь проливать горькие слезы материнского сочувствия и бесконечной любви и жалости к совершенно незнакомому мне дитяти. Слава Тебе, Господи, что Ты не даешь мне уснуть духовно, — восстанавливая по крупицам детали сна, благодарит она Всевышнего.

…Будто она, спрятавшись в укромном уголке небольшой, убого обставленной комнаты (чувствуется казенный дух помещения), наблюдает необычную картину.

Уже ночь, но некоторые жильцы этого заведения (а это — скорее всего школа-интернат) еще не спят — им не до сна.

В эту полупустую комнату, где на стенах висят тусклые агитационные плакаты и стенды, а в углу — стол да несколько стульев рядом, два паренька-подростка вводят силою, закрутив ему руки за спину, мальчишечку лет десяти.

Горько плачет светловолосый мальчуган, и от плача вздрагивает и сотрясается в рыданиях его худенькое тщедушное тельце. Он даже пытается, правда, безуспешно вырваться из рук своих мучителей, но те, цинично ухмыляясь, вцепились крепко, как коршуны, и не отпускают его.

А вот появляется здесь и тот, для кого этот голубоглазый ребенок доставлен. Это взрослый детина лет двадцати пяти, по всем приметам человек с уголовным прошлым, и есть что-то противное и отвратительное в облике этого здоровяка.

При виде его еще горестнее заплакал маленький страдалец. Плечики его стали подрагивать от молчаливых рыданий со всхлипываниями, а слезы так и полились ручьем из его прекрасных и сияющих особой красотой страдания глаз. Он просит отпустить его, но никто, никто не слышит его мольб и плача, не видит, как он дрожит, точно в лихорадке, упрашивая этих скотов, жестоких и равнодушных к чужой боли и унижению его человеческого достоинства.

Сердце Марии пронизывает боль бесконечного сострадания к маленькому человечку и всю ее охватывает невероятное чувство жалости к несчастному ребенку.

Что может душа в этом мире? Во сне Марии удается незаметно подкрасться к извращенцу…

Проснувшись на мокрой от слез подушке, она уже знала твердо: больше педофил насиловать не будет — кастрату это не потребуется.

Ах, сиротство, сиротство! Бессильное, беззащитное сиротство…

…Потом еще были дети. Чужие. Но проходило время, и они становились ей родными и близкими, ибо чужих детей не бывает.

Сережка, Настюша, Кристина, Вероника, Настена, Полина, Алина…

Когда-то давным-давно, решив завести в хозяйстве корову, Мария Андреевна обратилась за советом к соседке, как лучше всего приручать животное.

— Лучше лаской берите, — мудро рассудила та.

А что тогда можно говорить о людях и тем более о детях?!

— Лепш выхоўваць слаўцом, а не дубцом, — мудро говорят белорусы.

Ее дети. Родные и приемные. Их радости и разочарования, успехи и неудачи — все это ей приходится пропускать через свое сердце. Это не только забота о том, чтобы они были одеты и обуты, накормлены («бо для дзяцей найбольша свята, абы наесціся багата», — шутил Колос), но и росли добрыми и отзывчивыми людьми, чтобы помнили самое главное: человек тогда только становится человеком, когда он живет по Заповедям Божиим; трудолюбивыми: «только труд — всему основа», — как верно заметил Некрасов.

Есть замечательные строки и у Александра Сергеевича на эту тему:

— То полководец, то герой,

То мореплаватель, то плотник,

Он неуемною душой

На троне вечный был работник.

То есть, не гнушался никакой работой этот выдающийся человек, ибо свои слова восхищения поэт Пушкин адресовал великому царю Петру Первому.

И в Библии Господь дает наказ человеку: — В поте лица своего будешь добывать хлеб свой.

Значит, человек здесь на Земле создан для труда, потому как и Сам Господь Бог — Творец и Созидатель.

Как говорится: — Работа не забота; забота, калі няма работы.

У восьмилетней девочки Настеньки мама мотала срок за убийство: по пьяни прирезала сводного братца. Освободившись досрочно, приехала и забрала свою дочурку, сердечно поблагодарив Марию Андреевну. Как радовалась наша приемная мамаша тому, что ребенок будет воспитываться в родной семье.

Они и по сегодняшний день остались добрыми друзьями, хотя девочка прожила в приемной семье лишь год.

Кристина в десятилетнем возрасте в результате аварии получила тяжелейшую черепно-мозговую травму и все-таки, к удивлению врачей, выжила, после чего была переведена из обычной школы в специализированное учреждение, но однако никто не позаботился тогда, чтобы оформить девочке инвалидность, хотя, кроме ярко выраженных физических недугов, были заметны и отклонения в развитии.

Мамаша ее, будучи в очередном запое, не сильно убивалась и переживала за девочку.

Когда Марию Андреевну назначили приемным родителем Кристины, а девушке уже тогда исполнилось семнадцать лет, то она не умела и куска хлеба себе отрезать. Пришлось все начинать сначала. Всей семьей, а их было тогда четверо, стали учить девушку умению пришивать пуговицу. За десять дней кое-как обучили ее этому мастерству, потом все вместе учили, как мыть посуду, убирать, готовить разные блюда. Сколько было у всех радости, когда Кристина самостоятельно испекла вкуснющие драники!

Но, известное дело, в больших семьях важно правильно воспитать старших детей, а потом все эти знания, точно по конвейеру, передадутся от одного к другому.

Умница, да и талантами не обделена Настена, но горячая и импульсивная, часто закипает «без дай прычыны»и может «наломать немало дров».

За время учебы в школе с первого по шестой класс девочка сменила четырнадцать школ, странствуя по белу свету со своей непутевой мамашей. Та в поисках личного счастья часто меняла место жительства, повсюду таская с собой девчушку. И когда опека занялась этим вопросом, то вечную странницу за пьянство и аморалку лишили прав материнства, а девочку отдали в приемную семью.

Как тяжелы судьбы этих детей! Чего только они ни насмотрелись в родительских семьях, сколько трагедий им уже пришлось пережить и сколько горя вынести!

Одну из девочек, например, в восьмилетнем возрасте чуть было не изнасиловал пьяный собутыльник мамаши, другую в приемной семье возненавидел отец и за малейшую провинность избивал четырехлетнего ребенка самым жесточайшим образом.

— Тупня ты! Даўбешка! — в порыве гнева кричит Настена в телефонную трубку на свою мамашу. Та, пьяная «в драбодан», любит заняться воспитанием дочки, правда на немалом расстоянии, да и время уже не совсем для нравоучений подходящее, час или два ночи. Рикошетом порой получает от нее «втык»и приемная мамаша, и ей потом потребуется день или даже несколько, чтобы окончательно прийти в себя от тех «любезностей», какие агрессивная от водки женщина наговорила ей по пьяни.

— И все равно я ее люблю, какая бы она ни была, — с вызовом заявит назавтра Настена своей приемной родительнице.

— Ты все правильно делаешь, — абсолютно игнорируя этот горячий вызов, благоразумно поддержит ее Мария Андреевна. — Молись за нее, Настенька. И, возможно, когда-нибудь твоей матери удастся выбраться из этого болота.

Привыкшая к самостоятельности, девочка и теперь не всегда любит советоваться со взрослыми.

— Настенька! Я же тебя предупреждала не гадать перед зеркалами ночью.

Но ты меня не послушалась, вот тебе и мерещится теперь всякая чертовщина. Послушай, какое поэт Николай Языков написал на эту тему стихотворение, называется оно «Ведьма». В нем колдунья, обращаясь к гадающим девушкам, вызывающих духов, просит «не играть с волшебством и не шутить с их братьей», предупреждая:

— Если же вызвать нас хотите,

не гоните, не гоните,

не гоните нас крестом!

— Напрашивается вывод: темные силы боятся креста, но стоит ли тебе, моя дорогая, стремиться заглянуть в свое будущее, которое сокрыто Богом от человека, таким вот образом, — уговаривает Мария Андреевна свою приемную девочку Настену.

Та после гаданий стала пугаться темноты и теперь боится оставаться одна в своей комнате.

Сегодня ее подопечные Алина, Настена и Полина, три девочки-подростка (воинствующие амазонки — как в шутку их называет Мария Андреевна), вдоволь навертевшись перед зеркалом и нащебетавшись, ушли к подружкам готовиться к «калядаванню». Теперь этот обряд так уже не преследуется, как бывало раньше; и часто сами учителя принимают участие в выступлениях вместе с учениками, подготовив целые инсценированные композиции.

— Хоць і кажуць, што курыцу не ўкорміш, а дзеўку не адзенеш (это, конечно же, о неимоверных женских аппетитах насчет нарядов), але вашы дзяўчаткі, што лялькі ходзяць, — заметила зашедшая вечером в гости к ним соседка баба Маня.

— Над сіратою Бог з калітою, — в тон ей отвечает хозяйка.

Она и сама постоянно замечает, что ей сочувствуют и помогают окружающие их односельчане, помощь им, можно сказать, со всех дырок сыплется (мир не без добрых людей!), да и сами девочки умеют со вкусом одеться, шьют, вяжут и умело комбинируют наряды.

В этот особенный своими необычными хлопотами в году день хозяева и особенно хозяюшки в деревне с самого утра уже начеку, спозаранку началась у них подготовка к «шчодрыку». В магазине были для «калядоўшчыкаў»закуплены сладости, пироги и печенье, приготовлены колбасы и сало, не забыты мандарины, апельсины и яблоки — «шчодры вечар, добры вечар»…

Лишь только в селе притемнело и на глубоком небе дивным светом ярко засияли звезды рождественской ночи, то тут то там послышались звуки баяна и стали раздаваться песни, славящие Рождество Господнее:

— Нова радасць стала, якой не бывала:

Над вяртэпам ў Віфлееме зорачка заззяла,

Дзе Хрыстос радзіўся, з Дзевы ваплаціўся,

Як чалавек, пялёнамі ў Бога павіўся.

Ангелы спяваюць, дзіва праслаўляюць,

На зямлі і на нябессі мір правазглашаюць.

Вскоре и к ним в дом ввалилась шумная ватага, человек пятнадцать, все ряженые, раскрашенные так, что не сразу и признаешь, кто в какие одежды переодет.

Впереди на шесте — восьмиконечная, выложенная из серебристой фольги «калядная зорачка», символ Вифлеемской звезды, взошедшей над городом, где рожден был Спаситель. Она — традиционно украшенная бусами и разноцветными лентами, с иконкой в середине.

— Мы прыйшлі да вашай хаты, каб была ваша сям‘я багата, каб увесь год быў шчаслівы, каб былі буйныя вашы нівы, — начинают свое выступление самодеятельные артисты. А потом задается обязательный вопрос, испрашивается разрешение на «калядаванне».

И, получив утвердительный ответ, «калядоўшчыкі» разошлись не на шутку: столько песен от всей души, чтобы тронуть сердца хозяев, спели, столько теплых слов наговорили в адрес «пана-гаспадара»и «гаспадынькі — журавінкі», что хозяева расчувствовались, рассиропились.

Глаза их затуманились и подернулись слезой, когда увидели, как гости почтительно били низко челом и кланялись им в ножки…

В конце представления намекнули, что неплохо было бы и по сусекам поскрести…

— А зараз, гаспадарыкі, дарыце: хлеба, сала, каўбасы нам прынясіце.

Ряженая в Козу Полина падала на пол, притворялась немощной, просила кваску испить. По традиции, Козу обычно, чтобы привести в чувство, обливали водой. Но сегодня Сенька Капустик перестарался: не пожалел воды. И в выступление Козы-Полины артисты вынуждены были внести коррективы.

Переодетая в цыганку Настена тарахтела, побрякивая монистами, приветливо заглядывая в глаза:

— Я цыганка не прастая, я цыганка маладая, пакажы мне, пані, ручку, палажы мне грошай кучку. Усю праўдачку скажу, усю ісціну…

Гадала потом и Антону Ильичу — в последнее время тот по старой памяти часто стал заходить к ним в гости под предлогом оказания помощи в сельскохозяйственных работах. Покраснев и застеснявшись, переминаясь с ноги на ногу, Антон Ильич скромно протянул Настене руку. Та нагадала ему долголетие и «багацця поўныя клеці», добавив при этом: — І каб меў ты павагу ў цэлым свеце. Закончила веселым пожеланием, вызвавшим улыбки на лице хозяев: — Яшчэ вам жадаю, каб вашая хата не ведала ні доктара, ні адваката…

На прощанье Алина сыпала зерном, желала хозяевам:

— Дык будзьце здаровы, жывіце багата,

Хай шчаснаю доляй напоўніцца хата!

А через какие-то полчаса под окнами послышалось опять: — Шчодры вечар, гаспадарачкі, весялосці вам і радасці. Ці пусціце пашчадраваць ды вас пашанаваць?

А хор уже гремит новую «калядную»песню, славящую новорожденного Царя Небесного и великую тайну Его Боговоплощения:

Рождество Христово, ангел прилетел;

Он летел по небу, людям песни пел:

— Все люди ликуйте и восторжествуйте

В день Христова Рождества…

У Марии Андреевны — глаза на мокром месте, а в руках — в такой день скупиться нельзя — большой поднос со всевозможными угощениями: шчодры вечар, добры вечар…

Весь их дом дышит уютом и спокойствием. Мария Андреевна постоянно следит за тем, чтобы ребята были заняты чем-то полезным и нужным, и если выполнены уроки, можно провести время интересно и с пользой. Твердо помнит она о том, что у детей необходимо воспитать силу воли, приучая их бороться со своими порой непомерными желаниями и запросами, уметь умерять свой пыл (мало ли что когда тебе захочется!).

Зимою дети дома играют в настольный теннис (посреди зальной комнаты установлен элементарно разобранный стол-книга; ракетки, теннисные мячики и сетка куплены в магазине), сражаются за победу в шашки и шахматы, рисуют, лепят, много времени проводят на катке, радостно скользя по ровному льду; девочки вяжут, шьют и вышивают.

Летом они катаются на роликовых коньках, у них есть и велосипеды для прогулок, и удочки для рыбалки. Книг — целая домашняя библиотека, к тому же компьютеры и мобильники. А поездки в бассейн зимою и купание летом в реке! А походы в лес за грибами и ягодами!

Мария Андреевна иногда вспоминает теперь, как порою на этих детей не хватало никакого терпения. Ведь случалось иногда так, что проступкам маленьких проказников, казалось, не будет конца. И тогда ей начинало казаться, что день потемнел и не будет никакого просвета от поступков и слов этих грубых, невоспитанных, жестоких и равнодушных существ. И к кому тогда обратиться, как не к Ней, Заступнице Усердной:

— Матушка-Богородица, Дева, Святая Мать,

Ты научи, взываю я, матерью как мне стать,

Где обрести любви ключи, за дар Бога благодарить?

Не откажи, молю, научи, матерью как мне быть…

Неуправляемые детки. Чего вам не хватает в этой жизни? Вы не голодные, разодетые, живете в тепле и чистоте, словно цветы в оранжереях!

Но вам недостаточно внимания родных взрослых, их любви и ласки, нежного любящего взгляда.

Никому не нужные дети. Все только то и делают, что отгребают, отфутболивают вас от себя!

И вместе с тем, милые, нежные, хрупкие создания.

Как порой болит мое сердце за ваши судьбы, как оно рвется, а душа страдает и плачет.

И заставляет на вашу очередную пакость отвечать лаской и задабриванием, а на грубость — шуткой, зная, что стоит кого-нибудь из вас чуток «погладить против шерсти», как вы тотчас агрессивно начинаете замыкаться в себе. И тогда мне остается только горестно разводить руками, печально констатируя: беда, «ежик снова спрятался в свои колючки».

Мир повернулся к вам спиной и заставил учиться быть жестокими и судить людей за их недостатки и ошибки, при этом не замечая своих.

Дорогие мои, родные мальчики и девочки: Сережка, Надька, Тимка, Настенька, Кристина, Вероника, Полина, Настена и Алина!

Я люблю вас и хочу, чтобы в вашей жизни все было хорошо и все сложилось удачно. Это ваше сиротство при живых родителях ужасно.

Мамаши ваши «гарцыкаюць»по белу свету и папаши «собакам сено косят», совсем не задумываясь над тем, что где-то нежное ранимое детское сердечко любит их и втайне надеется на чудо: мамочка одумается и перестанет пить, и отец непременно когда-нибудь разыщет и прижмет к своей крепкой и сильной любящей груди. Но сейчас ваши родненькие мамочки, к огромному моему сожалению, вспоминают о вас, лишь попав в места не столь отдаленные. Именно оттуда время от времени приходят сентиментальные трогательные письма, полные материнской любви и заботы, глубокого раскаяния и обещаний начать жизнь с чистого листа, устроиться в дальнейшем на работу и забрать домой «милого зайчонка, любимую лапушку, кровиночку, самую красивую доченьку, светлое солнышко»и т.д. и т.п.

Девочки по несколько раз в день перечитывают эти послания, подолгу хранят их под подушкой, трепетно и горячо питая несбыточные надежды…

С затаенной грустью и надеждой смотрит ребятня берущие за душу телепередачи, где случается так много трепетных воссоединений родственных душ.

У Полины не получилось воссоединиться с родной тетушкой, видно, как говорится, нашла коса на камень. Та, молодая и горячая, не смогла перенести строптивый характер сварливой девочки, пофигистски относящейся не только к учебе, но и ко всему миру в целом, совершенно не способной выносить критические замечания в свой адрес: Избави, Господи, сказать этому ребенку что-то против! Она совершенно не умеет (или не желает?!) себя сдерживать, часто неоправданно агрессивная и на расправу лютая, порой словно неистово одержимая, замкнутая в себе и неприступная, самонадеянная и гордая. Никому не в новость, что у подростков часто завышена самооценка, и мальчик или девочка, ничуть не зная жизни, порой возомнит о себе Бог знает что, считая себя чуть ли не пупом земли.

Полина в очередной раз была изгнана из рая, то бишь из благоустроенной городской квартиры, из тетушкиной семьи с неплохим достатком.

Не пожалела ее и двоюродная сестричка, не протянула руку на прощанье, не обняла и не поцеловала.

Вся натопыренная, с вытаращенными глазами, волосы, как вороньи перья, торчат во все стороны, приехала, ворвалась девочка в их дом и быт. Такая гордая, такая неприступная вся из себя, что дальше и некуда!

Так, как Тимоха, на каждом шагу не матерится (был у него такой грех поначалу), но постоянно изливает негатив на всех своими пожеланиями:

— А чтоб ваша корова сдохла! А чтоб ваш дом взорвался! А чтоб вам всем было плохо! Плохо, плохо, плохо!

Мария Андреевна суеверно крестится и просит Бога:

— Госпадзі, чуй, але не рабі!

И думает порою о том, что у тетушки Полина, возможно, заявочки еще и похлеще выдавала, по-родственному, так сказать. Это же надо было так довести свояченицу, что та, скорее всего с воспитательной целью, в назидание глупой девчонке, проявила решительность, демонстративно отправив все купленные племяннице вещи, причем довольно дорогие, без особого раздумья и малейшего колебания в мусоропровод.

— Огонь огнем не гасится, — рассуждает о таком методе воспитания наша приемная мамочка, — с этой упрямицей надо как-то по-другому поступать.

И вспоминает дядьку Антося из поэмы Колоса «Новая зямля».

— Вот кто действительно знал, как с деточками обращаться. Марию Андреевну всегда удивляла и восхищала эта его способность, его природный талант снизойти с высоты взрослого человека, чтобы приблизиться к маленькому человечку и увидеть в нем личность, себе равную:

— Ён з імі радзіўся, спрачаўся,

Як роўны з роўнымі звяртаўся.

Ён быў настаўнікам, суддзёю,

Калі, бывала, між сабою

Паспораць дзеткі ці паб’ юцца,

Дык да каго тады звярнуцца,

Як не да дзядзькі, да Антося?

И как вывод, итог: — Эх, слаўна з дзядзькам ім жылося!

Но у Мицкевичей была и дисциплина в доме. Семья была многодетная (одиннадцать деток — «дзяцей, як тых снапкоў на току»), и, может быть, поэтому отец не потакал баловству:

…і чуць калі што вынікала,

То бацька кідаў так, бывала,

На хлопцаў позірк выразліва,

што тыя ў лаву баязліва

траха ад страху не ўпаўзалі,

бо гэты погляд добра зналі…

А как, например, сегодня лучше поступить ей?

Вчера и Настена, и Полина — обе перед ней провинились: Настена тихонько и без спроса сняла с ее мобильника деньги (видно, думала, что не заметит); Полина, разгорячившись в споре, выкрикнула обидное: — Пошли вы в ж…!

Марии Андреевне до слез обидно: одна берет без спросу, другая — невоспитанная грубиянка.

— Не принимайте близко к сердцу. Не нужно забывать, дорогая, о том, откуда они вызезли и к чему стремятся, — на жалобы Марии Андреевны сурово заметила одна из соседок. Утешила, называется…

Вторая советует набраться терпения: Бог терпел, и нам велел.

Но ведь и не вселенская случилась катастрофа. Подростки чаще всего и сами не знают, чего хотят. Сегодня уже обе ходят, как в воду опущенные, стесняются смотреть в глаза и… послушные.

Полина приехала из городской школы и в выражениях не считает нужным себя сдерживать, видно, набралась где-то нецензурных слов, как овечка на пастбище репейников.

Услыхав же, как из уст двенадцатилетнего ребенка, к тому же девочки, звучит «лая матерная», Мария Андреевна начинает рассказывать ей о том, что мат — это сильнейшая заклинательная грамота темных сил, он разрушает здоровье человека и способен воздействовать на живые организмы настолько сильно, что может убивать их даже на геномном уровне.

И чтобы быть более убедительной, приемная мать рассказывает своей девочке историю совершенно незнакомого ей человека:

— Лет пятнадцать назад в районном городке я встречала эту женщину, и была она тогда молодая, сильная, красивая.

Теперь же ее я еле узнала: от ее нежной и несколько застенчивой красоты уже почти ничего не осталось, и более того, по всему было заметно, что женщина была чем-то серьезно больна.

Они с мужем покупали на базаре ведро брусники, ягоды полезной, лечебной и вкусной.

Вернее, покупал ее муж, а она робко стояла сзади, не смея вмешиваться в сам процесс торга.

Косоглазый мужик с сальными прядями волос, едва прикрывавшими блестящую от пота лысину, с лицом, казалось год не мытым, вел диалог с похожей на Адельфину продавщицей, при этом изъясняясь с ней исключительно путем матерщинной брани.Такого отборного мата, гнусного, непристойного, я никогда в своей жизни не слышала и испытала настоящее отвращение к этому маргиналу, поэтому с большим удивлением заметила, что торговка брусникой находилась в немом восхищении от покупателя и тайно млела, слушая эту скабрезную ругань. Явное дело, эти двое нашли общий язык и несомненно были довольны друг другом.

Замечая любопытные и осуждающие взгляды окружающих, жена этого урода, казалось, страдала больше всех.

— Теперь я знаю, отчего она потеряла свое здоровье. Этот немытый субьект просто-напросто уничтожает ее своей агрессией, и вряд ли брусника или еще какие лекарства уже помогут этой несчастной, — подумала я тогда.

Вот тебе вроде бы и безобидный матерок, которым иногда так любят побаловаться некоторые взрослые, а вслед за ними и подражающие им дети и подростки, вообразившие себя большими крутяками. Оказывается, не все так просто получается с этой так называемой ненормативной лексикой!

У каждого из питомцев есть свое хобби, и как не поддержать детей в их интересах и увлечениях.

Надюша, например, увлеклась игрой в шахматы. Тимка готов был до потери пульса заниматься спортом. Настена — прирожденный повар, и радостно было наблюдать порою, как эта девчушка, подвязав цветастый фартучек, со счастливым лицом орудует большим половником и мудрит у кухонной плиты, изредка заглядывая в поваренную книгу, чтобы готовить по всем правилам кулинарного искусства, а по дому растекаются всевозможные ароматы. У Полины страсть к шитью, рисованию и вязанию, а мальчик Сережка обожает настольный теннис.

— Наша Сора то шые, то пора — усё ніткам гора, — отпускаются шуточки в сторону новоявленной портнихи.

— Пускай лучше шьет и вяжет, чем целыми часами сидеть в телевизоре, — думает Мария Андреевна, — потому что Полина готова и жить в «зомби-ящике», она типичный ребенок экранной цивилизации. Причем смотрит фильмы избирательно: непременно «ужастики». Потом — нервные срывы, скандалы на ровном месте и крики по ночам.

— Но как объяснить девочке, что ничего хорошего от просмотра таких «киношедевров» не будет, причем не только объяснить, но и убедить ребенка, что такими кинолентами можно себе и здоровье подорвать? — думает-гадает женщина. — И здесь одними запретами не обойдешься.

Краем глаза взглянув на экран, Мария Андреевна в очередной раз убеждается, сколько всего нереального и далекого от жизни наворочено в этих зарубежных фантастических сказках с лихо закрученными сюжетами, и как все в них шито белыми нитками!

Все эти киборги, терминаторы, бэтманы и человеки-пауки иже с ними!

Впечатление такое, что совсем невдомек выдумщикам-режиссерам и кинопостановщикам — этого в принципе быть не может, как не могут пересечься две параллельные прямые, сколько их ни тяни. И их изделие — это уже просто халтура, расчитанная на очень недалекую аудиторию.

Сколько стоит земля, столько тема борьбы добра со злом актуальна, это — вечная тема. И если супергерои снабжены такой зашибись техникой, то что прикажете делать простому смертному? И где нам разжиться чем-то похожим, чтобы не погибнуть в неравной схватке? Ответ прост: человеку эти стрелялки не нужны, у людей есть другое оружие.

Глядя, как Полина от страха ерзает на стуле и нервно грызет ногти, приемная мамаша вспоминает услышанное как-то: бесы питаются людской злобой, завистью, ссорами, ненавистью и людскими страхами…

Но как отучить ребят от просмотра подобных кинолент, как убедить детей не рисковать своим здоровьем? — вопрос, как говорится, на засыпку…

Обычно утро у них начиналось с планирования: составлялся список работ на весь день, тут же определялся и ответственный, кому что поручалось делать. Естественно, что каждый старался не ударить лицом в грязь — работа закипала. И, как и положено, впереди «с флагом» оказывалась…мамочка. От нее старались не отставать и детки.

И смотришь: прошел час, другой — в кастрюлях и сковородах напарено и нажарено, в доме чисто, белье выстирано, дворик выметен, корова подоена, хозяйство досмотрено. И слышится голос матери:

— Молодцы! Хорошо справились (очень важно похвалить, ведь все старались), теперь можете быть свободны. И каждый становится хозяйкой или хозяином своего времени. Тут уж, как говорится: вольному — воля…

Все девочки до единой научились хорошо готовить, умеют делать заготовки на зиму, разные варенья и соленья. Обычно их погреб к зиме (нацягалі, як тая мыш у нару) трещит от банок и баночек с вареньями, замаринованными огурчиками, помидорами, грибами и салатами. В трехлитровые банки сложена капуста— «шаткаванка»; через дощаную перегородку — дары матери-земельки: тщательно рассортирован по величине картофель, ярко-оранжевая морковь для лучшей сохранности засыпана сухим песочком; отдельно сложена и круглая бордовая, похожая на небольшие мячики, столовая свекла. Достаточно здесь и кочанов нежно-зеленой капусты, да и огромные головы тыквы загромоздили весь проход; висят на стенах «пляцёнкі»золотистого лука и связки чеснока, и немалых размеров бочечка доверху заполнена мочеными отборными антоновками. Отдельно в ящиках хранятся позднеспелые яблоки и груши.

Как потопаешь, так и полопаешь. А потопали они на славу: вместе сеяли в мягкую рыхлую, прогретую ласковыми лучами весеннего солнышка землю семена разных культур, в лунки высаживали с длинными белыми ростками заранее пророщенный картофель. Вместе наблюдали, как в теплицах уже вовсю радовали первой зеленью редис и острые перья лука и потихоньку укреплялись и привыкали к новому месту недавно пересаженные огурцы, помидоры и перцы. Потом все вместе бороновали и пололи грядки, да и убирать весь богатый урожай им приходилось самим.

Смотрит Мария Андреевна и радуется: ее мальчики уже научились и забор отремонтировать, и калитку сбить, и дрова поколоть, и огород вскопать. Потихоньку осваивают они свои мужские работы, которые девочкам не под силу. Нет, белоручками они не будут, и что самое главное, не станут жить под девизом: ты, работа, нас не бойся — мы тебя не тронем.

Постоянно Мария Андреевна убеждает своих питомцев:

— Каждому человеку в этой жизни Богом отведены годы испытаний, и порою очень суровых. Может, это ваше сиротство и есть черная полоса вашей жизни, а потом судьба отблагодарит вас и у вас будет все OK, вы встретите на своем пути хороших людей, и счастье улыбнется вам, — утешает она их. И сама свято верит в то, что так оно и будет. И рассказывает детям любимую свою, вот эту необыкновенную библейскую историю, историю жизни Иосифа Прекрасного, так как жизнь его есть удивительная парадигма жизни каждого человека.

Читая «Ветхий Завет», мы видим: в семье отца Иосифа, праведного Иакова, придавали немалое значение вещим снам и всегда старались их разгадать. Необыкновенные сны видит и мальчик: он уже любим Богом. И патриарх Иаков, и его братья, разгадывая эти сны, были весьма удивлены и даже несколько озадачены: как же, почему-то именно ему, Иосифу, предсказывается великое будущее. Особое же возмущение у всей семьи вызывало то, что и отец, и мать, и братья его в будущем будут вынуждены поклониться ему… .

Являясь любимым сыном Иакова, Иосиф не мог и предположить того, что его братья из зависти возненавидят его настолько, что вознамерятся убить, и что его спасет исключительно случай. Когда завистники, сорвав с Иосифа одежды, уже было бросили юношу в безводный ров, вдруг невдалеке показался караван верблюдов с товаром. В какой-то последний момент братья изменили свое намеренье: они решили за двадцать серебряников продать Иосифа купцам — те направлялись в далекий Египет.

Попав в рабство к царедворцу, Иосиф мудро управлял всем домом его, и хозяин был им весьма доволен. Однако вскоре жена Потифара, так звали египтянина, увидев прекрасного юношу, влюбилась в него и стала пытаться склонить его к прелюбодеянию, но Иосиф, который был верен заповедям Божиим, отклонил ее предложение. Женщина не смогла добиться ответной благосклонности и, разъяренная, решила прибегнуть к лжи. Молодой человек был напрасно оклеветан и брошен в темницу.

Будучи в заключении, он верно истолковал сны своим сокамерникам, и об этом стало известно фараону, страдающему от того, что ни один из мудрецов в его царстве не способен был разгадать его необыкновенные сны. А сны фараона действительно напряжные. То он видит, как вышедшие из Нила семь тощих и страшных коров поедают тут же пасущихся на лугу коров упитанных и видом хороших; а после в его сне появляются уже колосья, и те также действуют агрессивно: тощие и страшные, иссушенные восточным ветром, они как-то умудряются пожрать колосья тучные и хорошие. От такого сна действительно заворочаешься! И когда фараон призывает Иосифа, тому удается понять, что хотел подсказать Бог фараону: через семь лет богатого урожая и изобилия наступят семь лет страшного и ужасного голода и мора. Мудрый Иосиф предлагает фараону и выход: в течение семи лет делать запасы зерна впрок. И вот уже строятся огромные зернохранилища, куда засыпается весь новый урожай, и так каждый год в течение семи лет. .

Благодаря необыкновенной мудрости, которой наградил его Господь, Иосиф становится одним из сильнейших правителей Египта, вторым человеком в государстве. .:— …Фараон, сняв со своей руки перстень, надел его на руку Иосифа, возложил ему на шею золотую цепь и одел его в драгоценные висонные одежды. Затем велел провезти Иосифа по всему Египту, провозглашая перед ним: «Преклоняйтесь!»

Так превознесен был Иосиф…— говорится в «Ветхом завете».

Да и было за что египетскому фараону восхвалять мудрого Иосифа. Когда наступили ужасные годы засухи и неурожая в соседних государтвах, Египет обогатился самым невероятнейшим образом — никому не хотелось умирать страшной голодной смертью, и за хлеб люди отдавали деньги, драгоценности, земли, да и себя, если больше нечего было отдать, продавали в рабство.

Плачет, выйдя в соседнюю комнату, Иосиф, увидев и родных братьев, которые также пришли сюда за хлебом: он их, конечно же, узнал. Но разве могли братья узнать в этом блестящем могущественном вельможе того бедного мальчика, которого они когда-то чуть было не убили, а затем продали купцам?

Вот как иногда судьба бывает переменчива к человеку!

К какому делу каждого приспособить? Как раскрыть талант каждого, чтобы в жизни он занял свою нишу и работа по специальности была ему в радость?

Нужно было решать и эту задачу. И то ли Господь через сны подсказывал или ей, или детям, то ли, замечая особый интерес у ребенка к какому-либо школьному предмету, они начинали изучать его более основательно.

И опять шли годы. Мальчики и девочки подрастали. И уходили в свою жизнь. И учились преодолевать препятствия и трудности, учились жить и проходить через свои испытания.

Но они не забывают ее, часто приезжают в гости, и столько радости у всех, когда они соберутся за их общим праздничным столом.

Тогда дом наполняется бесконечными хлопотами и смехом и, конечно, воспоминаниями. Им нет конца, этим маленьким необыкновенным историям, что и с кем когда происходило здесь, в этом доме, ставшем им всем таким родным и близким. И конечно же… стихи. Мария Андреевна и теперь по-прежнему пытается всех увлечь ими. Сегодня она читает им Евтушенко, вот это, любимое:

Людей неинтересных в мире нет.

Их судьбы, как истории планет,

У каждой все особое, свое,

И нет планет, похожих на нее…

…Людей мы помним грешных и земных,

Но что мы знаем в сущности о них?

Что знаем мы про братьев, про друзей?

Что знаем о единственной своей?

И про отца родного своего

Мы, зная все, не знаем ничего…

Да, это, как в той песне: «Мир не прост, совсем не прост»…

Жизнь же человека есть великая тайна, а мир каждого из нас уникален и неповторим, он у каждого свой, особенный, непростой, загадочный, но порою самая трудная задача в этой жизни — разобраться в самом себе.

— Познать самого себя, — как говорят философы…

— В жизни, — сказал однажды Лев Толстой, — как при переправе через бурную реку, нужно все время стараться плыть по течению вверх, а иначе — снесет, — поучает Мария Андреевна своих питомцев. Приводит в назидание им и слова немецкого философа Эммануила Канта о том, что в этой нашей жизни (просто мы чаще всего не задумываемся об этом) все устроено одновременно и сложно, и все очень просто — человеку все возвращается:

— Незаслуженное зло, которое ты причиняешь другому, ты причиняешь и самому себе. Опозоришь ли ты кого-либо, ты опозоришь и самого себя; обокрадешь ли ты кого, ты обокрадешь самого себя; ударишь ли ты кого, ты ударишь и самого себя.

— Трэба жыць па-Божы, дык і Бог дапаможа, — вспоминаются и слова, когда-то услышанные ею от бабки Алеськи. И замечательные строки из современной поэзии приходят на помощь:

— А ты какой ты след оставишь?

След, чтобы вытерли паркет и посмотрели косо вслед?

Или незримый прочный след

В чужой душе на много лет?

И размышления на житейские темы, разговоры о значимых истинных ценностях жизни сегодня могут затянуться у них до самой поздней ночи…

Ее дети, родные и приемные, — ее жизнь, ее мир, ее счастье, ее надежды…