Глава 23

Глава XXIII Мир не прост

Кто знает нашу богомолку,

Тот с ней узнал наедине,

Что взор плутовки втихомолку

Поет акафист сатане.

Д. Давыдов

— Были ли в вашей жизни аборты? — строго спрашивает батюшка Марию на исповеди. Она тайком от всех приехала аж за сорок километров в небольшой городок, ночь просидела на железнодорожном вокзале, чтобы прийти в храм.

В школе все не на шутку обеспокоены ее изменившимися идейными убеждениями. Многие считают, что она повредилась в рассудке. А Любаша — та и вообще проходу ей не дает: при каждом удобном случае, пристроившись за ее спиной, строит всевозможные рожицы и начинает демонстративно прокручивать пальцем у виска, кивая и подмигивая своим глазом в сторону Марии Андреевны, оказавшейся в коллективе на данный момент в положении несчастной белой вороны. Мария прекрасно замечает все эти «пиратские» штучки, но у нее не хватает мужества развернуться и дать хорошенько сдачи этому «Лиху одноглазому». Вот и сегодня не успела она выйти из учительской, как Любаша тут же затевает о ней разговор:

— Настя, ты заметила? Уже стала крестик нательный носить, цепочка видна. Святой заделалась, скоро, видно, и нимб над головой поправлять станет, как бы он у нее на бок не сбился…

— Она, говорят, и на уроках в беседах с учениками пытается им навязывать свои взгляды, — в тон отвечает ей подруга.

— За ней давно замечалось, что с головой не дружит. Ты правильно ей тогда сказала, что ее голову и дурить не надо, она у нее и так дурная, — аж захлебывается от злости наглая Любаша.

— Придумала себе Бога какого-то. Где он, этот Бог, пускай нам она его покажет.

— Уже ее и в церкви люди видели. Подумать только, и это учительница!

Да, в ее жизни случались оборты. Она в то время жила, как все, ни о чем особенно не задумываясь.

И когда Жоржик говорил: — Нет, мы не можем позволить себе еще одного ребенка, — она послушно ехала в райцентр на известную операцию.

— Аборты делать нельзя, это приравнивается к убийству человека, — убеждает священник женщину. Она уже и сама это поняла, поэтому сегодня здесь просит прощения у Бога:

— Господи! Милосердствуй надо мной, грешной рабой Твоей, дай мне в слезах искупить грехи великие за загубленных детей моих.

Святой Иоанн Креститель, перекрести детей моих, убиенных мною во чреве, и выведи их из тьмы вечной, и нареки им имя ангелов небесных, и введи их в Царство Господнее нашего Иисуса Христа…

Женщины всего мира, как и Мария прежде, совершают этот грех, порою глубоко не задумываясь, мотивируя свой поступок и находя оправдание в разных причинах: иногда не хотят лишней обузы, из-за социальных условий, материальных трудностей, по состоянию здоровья и прочее.

В последнее время в виде шуток в мире стали появляться памятники (сам предмет обозначает память); и порой возводятся они чему-то простому и обыденному: огурцу, например, или яйцу, шоколаду, сырку или прищепке. В Стольгогме, в самом центре города, стоит бронзовая курица, и каждый местный житель знает, что это на самом деле памятник бегающей по магазинам домохозяйке.

На фоне этого веселья не может не скрести и не брать за душу, как упрек всем матерям-убийцам своих детей, памятник не рождённым и загубленным собственными матерями деткам.

Низко склонив голову, горько плачет она, стоя на коленях, перед своим не увидевшим свет младенцем.

Маленький ангел поднял свою ручонку для ее утешения в знак того, что он прощает свою мать, не пожелавшую дать ему жизнь.

Этот памятник-укор, восстановленный в некоторых странах мира, может, заставит кого призадуматься, и чья-то жизнь, этот бесценный дар, сохранится…

В семье наших учителей прошло пять лет после трагической смерти малышки, и вновь забеременевшая жена не может без ужаса думать о предстоящих родах: навязчивая память опять и опять прокручивает отдельные эпизоды случившегося несчастья.

Когда Мария почувствовала половину, к ней во сне пришла покойница-мать. Причем не одна. За ручонку она крепко держит маленькую девочку лет пяти, и Мария понимает, что это ее девочка. Как она там подросла! И как нищенски одета, стоит в каких-то свисающих рваных лохмотьях.

— Маруська, доченька, ничего не бойся. Мы за тебя здесь Богу молимся, — говорит своей доньке заботливая мать.

И с изумлением наблюдает Мария, как ее маленькая девочка, глядя на свою бабушку Варварку, следом за ней послушно становится на колени и, сложив вслед за бабушкой свои маленькие ручонки, устремляет свой взор вверх, к небесам, усердно молясь за нее, свою мамочку, у которой ей не суждено было вырасти.

Беременная после этого сна успокоилась, поняв, что все будет хорошо, тем более что и бабка Алеська посоветовала ей читать молитву при беременности, — оказывается, есть такая в Молитвослове.

Роды прошли легко, и родился замечательный мальчик, только вот незадача: через короткий промежуток времени, как гром среди ясного неба, — еще одна беременность.

Когда женщина это поняла и сказала об этом мужу, тот сразу встал на дыбы: — Езжай на аборт!

— Нет, — также твердо ответила Мария. Уже тогда она знала, что это страшный грех: лишить жизни собственного ребенка.

Сразу стал ей понятен и сон, который увидела накануне. Видно, не зря он дан был ей.

Кажется, что вошла она в небольшую комнатку с мрачными стенами. Нет здесь солнца, и радости тоже нет в этой юдоли скорби. Вдоль стен, видит, стоят стеллажи из алюминиевых полос, и на этих стеллажах лежат, знает она во сне, ее дети, убитые абортами. Ужасающая картина: тела подросших уже там расчлененных сыновей (это все мальчики) состоят из сложенных кусков, и из незаживающих страшных ран сочится и стекает сквозь решетчатые полки вниз их кровь.

— И ты хочешь, чтобы я, увидев это, убила еще одного ребенка? — уже кричит на мужа Мария.

— Делай, что хочешь и как знаешь, — обреченно тот машет в ответ рукой.

И вот уже их дом наполнился топотом маленьких ножек, смехом, радостью и счастьем, которому, казалось, никогда не будет конца.

Но порою жизнь нам раздает непростые карты…

— Мальчики, собирайтесь, мы сегодня поедем с вами в гости к бабушке Еве, — говорит Мария, обращаясь к своим малышам, и немного погодя, усадив одного на раму велосипеда спереди, а другого — на багажник, рулит с ними в соседнюю деревеньку, находящуюся в трех километрах езды. Она едет к своей новой подруге, с которой познакомилась не так давно.

Рыбак рыбака видит издалека. Точно так и у нее случилось это знакомство. Мария давно уже приметила светленькую, с голубыми глазами, благообразного вида женщину. Да и как ее было не выделить из всех остальных?

Каждый раз, входя в автобус, осеняла та себя крестом, затем, приветливо со всеми поздоровавшись, сладким голосом желала каждому благополучия, удачи и здоровья, и только потом усаживалась, стараясь сесть на переднее сиденье, чтобы самой быть в поле зрения других.

Расположившись поудобнее и составив свои сумки с покупками, казалось, не обращая никакого внимания на присутствующих, начинала она усердно креститься и шептать святые молитвы; причем проделывалось все это вроде бы тихо и скромно, но обязательно на виду у всех пассажиров автобуса.

— Ведь Христос сказал:

— Кто меня постесняется, от того и я отрекусь, когда приду в День Страшного Суда Своего, — объяснит она потом Марии свою открытость.

Наша героиня вскоре узнала, что Ева Васильевна (так звали женщину) — верующий человек, как когда-то была и ее покойная мать, всю свою жизнь прожившая с Богом.

— Вот истинно верующая душа, — обрадовалась Мария, мечтая познакомиться с такой необыкновенной личностью. Случай не заставил себя долго ждать.

Возвращаясь однажды из храма, Ева Васильевна сама как-то подсела к милой попутчице, в дороге они разговорились, и наша педагогиня была поражена: Ева Васильевна оказалась прекрасной собеседницей, она почти наизусть цитировала Евангелие, которое Мария только-только начала читать. А сколько молитв и псалмов она знала, как интересно пересказывала притчи и истории на религиозные темы, повествования о житиях святых!

Это только иногда так кажется, когда нет твердых убеждений, что все связанное с подвигом веры, скучно и неинтересно. Но здесь уже была совсем другая история. Никогда еще в своей жизни не слышала Мария столь увлекательных рассказов на интересующую ее тему, и, казалось, не будет конца их горячим беседам.

Если заходила речь о постах, то Ева Васильевна толково объясняла молодой и неопытной в этих вопросах учительнице, как их надо соблюдать, как правильно поститься и в какие дни. Взяв Марию под свое духовное крыло, постоянно привозила ей и ладан, и просфору, и святую водицу. И вскоре уже между двумя женщинами завязалась тесная дружба, как говорится: не разлей вода.

Вот только Жоржик ее почему-то совсем не одобрил: женщина буквально с первого взгляда не понравилась ему, и он ощетинился против этой дружбы.

— Знаешь, Марийка, я эту твою «святошу»терпеть не могу. Мне постоянно кажется, что она вся насквозь пропитана фальшью и все время притворяется, выдавая себя за совершенно другого человека, нежели есть на самом деле.

— Жоржик, ты себя слышишь? О чем ты говоришь? Это человек святой жизни. Благодаря ей я столько узнала молитв, столько святых книг прочитала, мы все постоянно пьем освященную воду, а это так полезно для здоровья.

Весело бегают, резвятся на мягкой зеленой траве дворика возле дома бабушки Евы два очаровательных мальчика, сыновья Марии Андреевны; течет-плывет задушевная беседа двух подруг.

Мария рассказывает собеседнице свои удивительные сны, и они вдвоем стараются их разгадать. Потом сама хозяйка начинает свой рассказ о недавно прочитанном ею житии святого Серафима Саровского и декламирует прекрасное стихотворение о беспримерном молитвенном подвиге старца.

Далее звучит волнующее повествование, эта удивительная история об одном из великих апостолов…

«…А Савл терзал церковь, входя в домы, и, влача мужчин и женщин, отдавал в темницу…»

«…Савл же, еще дыша угрозами и убийством на учеников Господа, пришел к первосвященнику и выпросил у него письма в Дамаск,»чтобы преследовать и убивать христиан. И по дороге в этот город, «когда же он шел и приближался к Дамаску, внезапно осиял его свет с неба;

— Савл, Савл! Что ты гонишь Меня?» — ослепший, сражен он был вопросом с неба.

— Кто Ты, Господи? — трепещущий, в страхе спросил он.

— Я Иисус, Которого ты гонишь; трудно тебе идти против рожна.

…И явился Господь в видении к одному из учеников своих по имени Анания и велел исцелить Савла.

— Господи! — возразил Ему Анания, — сколько зла он сделал святым Твоим…

— Иди, ибо он есть Мой избранный сосуд, чтобы возвещать имя Мое пред народами…И я покажу ему, сколько он должен пострадать за имя Мое, — читает Ева Васильевна своей подопечной «Деяния святых апостолов» о жизни апостола Павла.

И особенно молодую женщину поражают вот эти его слова, произнесенные им в конце жизни, слова человека, ставшего исключительно на путь служения Всевышнему:

— И уже не я живу, а только Бог во мне.

— Впусти Господа в сердце свое, и возле тебя спасутся тысячи, — заканчивает свои поучения словами Серафима Саровского Ева Васильевна.

…И год так прошел, и второй.

Марии эта дружба помогает укрепиться в вере, и благодаря рассказам новой подруги наша героиня решилась на пост.

И в ту же ночь увидела сон.

Она, точно птица в синем небе, легко и свободно летит над огромным полем спелой золотой ржи (рожь — обозначает жизнь, и скорее всего речь идет о жизни духовной, — разгадала тогда ей этот сон Ева Васильевна), и в этом полете она ощущает огромную, невыразимую радость, а душа ее полнится несказанным счастьем.

И где-то там, высоко-высоко в небе, так горько-горько плачет ее мать-покойница, что горестные всхлипывания ее доносятся до слуха Марии.

— Значит, она там счастлива, что я приняла такое решение, — объясняет утром свой сон Мария Андреевна. — Она гордится мною там, на Небесах.

Подвиг поста. Именно подвиг. До чего же сложно себя урезать во вкусненьком, сладеньком, да и без мясных и молочных блюд обходиться не просто. Но что поделаешь, приходится.

И все под руководством Евы Васильевны. Она постоянно поддерживает, подбадривает, направляет.

— Иго мое — есть благо, и бремя мое легко, — сказал Христос, — цитирует Марии слова из Евангелия.

И в свою очередь рассказывает свои сны и просит помочь их разгадать.

— Вот, кажется, вижу я, что сам сатана натянул над всей соседней деревушкой черную пленку и всех людей укрыл ею, и только два человека из этого селенья стоят в стороне, как бы отдельно. Вы не знаете, кто могут быть эти люди?

— Нет, — отрицательно кивает головой Мария.

Однажды случилось им беседовать об одном из рассказов Сенкевича. И Бог, и сатана, обращаясь к женщине, уговаривают ее, каждый, быть с ним. Выслушав, сколько Бог обещает своей избраннице радости и счастья в раю, Ева Васильевна аккуратно возразила: — Но ведь и сатана сулит:

— Милая, я подниму тебя к звездам…

— Ева Васильевна, чем сатана искушает человека? — спрашивает духовную наставницу Мария.

— Всем искушает: властью, богатством, мужчин женщинами и, наоборот, женщин мужчинами, так называемой страстной любовью. Не зря ведь в «Апокалипсисе» сказано: «Яростным вином блудодеяния». А водка, а наркотики — выбор перед человеком теперь большой. Основная же задача сатаны — искусить умного, сильного и праведного человека и повести за собой.

Во время одной из встреч Березкина стала говорить Марии:

— Знаете ли вы, дорогая моя Андреевна, что мы стоим перед концом света? Ведь Бог и дьявол постоянно борются за душу человека. И в конце концов, я где-то это прочитала, что апокалиптического зверя сможет одолеть витязь латинской расы. У вас нет никаких на этот счет предположений?

И опять отрицательный кивок головой:

— Нет, об этом мне ничего неизвестно, — сожалеет Мария.

Сегодня, возвращаясь на попутках из города, по пути решила заскочить к Еве Васильевна: кончилась «свянцоная»вода.

Увидев подругу, та, как всегда, ей искренне обрадовалась. Темы для разговоров нашлись. Часы пролетели незаметно.

Ева Васильевна, заметив, что гостья засобиралась домой, напомнила ей о цели визита и тут же, как-то по-старушечьи засуетясь, начала хлопотать, наливая воду в пол-литровую банку.

— Вот эта водица — из Свято-Михайловской церкви, — приговаривала она. — Эта — из церкви Святого Николая Чудотворца, а вот эта — из монастыря, — в завершение капнула несколько капель какой-то жидкости из малюсенькой бутылочки (раньше в таких продавали пищевую эссенцию).

И вот эти несколько капель чем-то не понравились Марии и насторожили ее: в них почувствовала она что-то отвратительное и нечистое. Никогда раньше с ней такого не было. Обычно в семье всю воду от Евы Васильевна всегда доверчиво выпивали, веря в ее несомненную пользу.

Наказ подруги: — и в чай немного добавлять, и в суп, и детям давать так пить, — Мария не выполнила. Она, по каким-то ей и самой непонятным причинам, так и не смогла забыть и перебороть в себе то появившееся странное и ничем не объяснимое отвращение, что охватило ее при одном только виде льющейся из маленькой бутылочки какой-то густоватой и нечистой жидкости.

Так и стояла эта вода в банке, никем не тронутая, месяца два, да и к Еве Васильевне за школьными и домашними делами в последнее время съездить не удавалось.

И вдруг Жоржик однажды утром заявил:

— Котенок, я сегодня твою «святую» подругу во сне, знаешь, как видел?

И на удивленный взгляд любимых глаз пояснил:

— В образе ведьмы. Как будто мне надо пройти возле какого-то дома, но я знаю, что там живет ведьма. И все же я иду вперед, хотя мне становится страшно. Вдруг вижу: из этого дома, мимо которого мне нужно пройти, выходит твоя Березкина, высокая, прямая (в жизни она уже согбенная временем женщина), и, улыбаясь, идет мне навстречу.

Во сне я знаю, что она опасна для меня, и начинаю читать первые строки молитвы «Отче наш», и ведьма тут же, испугавшись, исчезает. И это повторялось до трех раз. Подумай, родная, с кем ты связалась.

— О чем ты говоришь, дорогой? Она со своими подругами постоянно ездит в церковь, исповедуется, соблюдает посты, вместе с другими верующими стала заниматься реставрацией нашей сельской церкви.

Да не может человек, в конце концов, так притворяться. Извини меня, конечно, но, видимо, тебе не то что-то приснилось.

— В данном случае я как раз больше доверяю своему сну, чем твоей хваленой интуиции. Твою же эту перед всеми заискивающую и льстивую подругу, представь себе, терпеть не могу, потому что считаю ее совершенно мутной: говорит одно, думает другое, а делает третье…

Привыкшая полагаться на свою интуицию, Мария не может не думать о том, что привиделось мужу.

Однако то, что настолько живущая с Богом Ева Васильевна способна делать кому-то зло, никак не укладывается в ее головке. Ведь Березкина, эта глубоко религиозная женщина, больше всех стоит и молится в церкви, чаще всех идет к исповеди и так убедительно говорит о вере и Боге.

Переживая за свою подругу, Мария иногда тайком от мужа плачет, и этот плач переходит порой в рыдания, как по покойнику. В терзаниях и сомнениях прошла целая неделя. И каково же было ее удивление, когда и ей Господь открыл глаза на новую подругу. И тоже во сне.

Видит она, что пришла к тетушке Еве, а у той беда: через окна прямо в дом хлещут черные потоки грязи. И затопили они почти полдома. Но вот Мария уже перешла в какую-то другую комнату и очутилась почему-то на на печи, притворяясь, что спит. Внизу ходят женщины, с ними — Березкина. Взглянув на Марию и убедившись, что та закрыла глаза, обращается она к присутствующим:

— Женщины, дорогие, подайте мне бутылку с водой. Я на нее святые молитвы наговорю.

И, сложив руки в молитвенном покаянии, произносит:

— Господи! Господи!

И все.…Далее она начинает говорить… колдовские заговоры!

Мария это знает во сне, но ни одного слова из произносимых заклятий не дано ей услышать.

Проснувшись, женщина размышляет, что к чему, и доходит чуть ли не до отчаяния: как такое может быть вообще?! Но еще большее удивление она испытала, когда узнала, что сегодня ночью внезапно умерла Волька Гусевых — ведь именно в ее доме происходило действие во сне, когда Мария, притворившись спящей, подглядывала за Евой Васильевной, наговаривавшей «святую молитву»на воду.

— И у меня стоит освященная водица от «подруги»! — сразу спохватилась она. В страхе, ни минуты не мешкая, схватив банку, — бегом с ней в поле, чтобы вылить воду подальше от дома.

На следующий день с потрясением узнала: муж Березкиной скоропостижно скончался. Поддерживать «подругу»в тяжелом горе Мария Андреевна не поехала, побоялась.

— Опять засада! И когда только кончатся эти ловушки? Выходит, что жить рядом с такими людьми — все равно что ходить по лезвию бритвы. И предостерегающие слова апостола Павла о том, «сатана, яко рыкающий лев, постоянно ходит рядом, пытаясь пожрать человека», забывать не надо…

В памяти всплыло, как в прошлом году под руководством Евы Васильевны ей удалось пройти через тяготы и искушения Великого поста.

Но тогда ей однако в полной мере было воздано в другом…

…Во сне очутившись высоко в небе, попала она в прекрасный неведомый горний край.

Утреннее ласковое солнце там льет мягкий серебристый свет, наполняя все вокруг теплом и бесконечной благодатью. В его лучах серебряными кажутся и высокая, устремленная вверх с кратером на самой вершине гора, и чудная долина, расположенная у ее подножия, и волнующаяся под легкими дуновениями ветерка поспевшая в этой долине рожь. Эту золотистую рожь сжинают серпами милые девушки, одетые в длинные, сотканные из серебристого льна одеяния.

Но вот она уже находится в простенькой небесной келье и прислуживает человеку преклонных лет, сидящему за столом со скромной трапезой.

— Господи! — обращается она к Нему.

И Господь открывает ей, как распознать человека от сатаны и прочитать на челе человека печать Божьего избрания.

Встретившись с Березкиной в следующий раз, Мария Андреевна радостно сообщает ей об увиденном во сне. И потом, приглядевшись к лицу своей духовной наставницы, вдруг замечает:

— Ева Васильевна, и у вас я вижу, как красиво выразился по этому поводу поэт Блок, «печать избранья на челе».

Но та, недоверчиво переспросив, почему-то вдруг погрустнела и начала рассказывать историю о силе молитвы праведного человека, говоря, что даже душу продавшегося дьяволу человека можно отмолить его усердной молитвой.

Приходят на ум и эти ее постоянные и настойчивые просьбы молиться за нее…

И еще в разговоре, вспоминает Мария Андреевна, она как-то произнесла:

— Цель сатаны и его помощников взять сильного и достойного человека и повести за собой. А такие, — кивнула она в сторону проходившего в этот момент по улице соседа, большого любителя выпить, — и сами к нему придут.

— Да, — думает Мария Андреевна, — как сказал Иисус Христос в Евангелии: сатана старается «прельстить, если возможно, и избранных»…

— И как вы не поняли, что и Адельфина, и Березкина — сестры по духу? — укоряет подругу Зоя Ивановна.

— Где вы раньше были и почему не предупредили сразу? — обижается та в ответ.

— Но, дорогая вы моя, — начинает убеждать молодую и наивную Марию Андреевну ее коллега, — ответьте мне, пожалуйста, вы бы смогли мне тогда в это поверить? Я даже боялась подступиться к вам, настолько в тот момент вы доверились этой «святоше». И я не слепая, видела, что она сделалась для вас в то время настоящим кумиром.

И Мария вспоминает меланезийскую легенду о рукокрылых. Однажды к людям некоего племени, живущим беззаботно и счастливо, прилетели из неизвестных краев рукокрылые существа и поселились вместе с людьми. Эти существа быстро смекнули, что можно жить не работая за счет других, обманывая и притворяясь. Людям это не понравилось, и они стали изгонять пришельцев.Тогда рукокрылые стали превращаться в людей, и их стало трудно отличить от людей племени. Но люди опять разгадали рукокрылых: у тех не было души. Но и здесь пришельцы нашли выход: они стали похищать души мертвецов. И по сегодняшний день, гласит миф, таких людей отличить можно по одному: у них мертвые души, и людьми они только притворяются, причем очень искусно.

— Не каждый, кто говорит мне «Господи! Господи!», войдет в Царствие Мое, — вступает в разговор бабка Алеська, напоминая своим гостьям слова из Евангелия.

Мария думает, что так оно и есть. Это именно о таких людях, как ее бывшая «святая» подруга, сказал эти слова Господь. И не каждому человеку в этой жизни можно и нужно слепо доверяться, даже будь он хоть трижды заслуженный профессор богословских наук. Когда в строгом элегантном костюме, важно восседая за столом перед студенческой аудиторией, или разнаряженный в царственный саккос, окруженный почетом и уважением наивной и восхищенной толпы, не способной отличить от истины искусную ложь и притворство (настолько они филигранно отточены), с высоким пафосом произносит свои речи. Однако открывается некоторым отдельным, Богом избранным, что не тот он, за кого себя выдает: мертвую душу нелегко скрыть такому человеку. И именно о них слова Спасителя: — — Люди сии чтут Меня устами, сердце же их далеко отстоит от Меня.