Глава 30

Глава XXX Грустные воспоминания о прошлом

…Гдэсь поіхав мій міленькі

Іншое шукаты.

Нэхай ідэ, нэхай ідэ,

Нэхай нэ звэрнэцця.

Нэхай йому молодому

Шчасця нэ знайдэцця…

Украинская народная песня

— Одинокие женщины— так случается часто,

Одинокие женщины, кто украл ваше счастье?

Сколько женщин в моей стране с одиночеством вечным,

Носят в сердце моря любви одинокие женщины, —

«сыплет соль на раны»известный певец. И тут поневоле сердце заноет и женщине взгрустнется.

Воспоминания нахлынут, как морская волна в часы прибоя.

Мария Андреевна не помнила того зла, которое причинил ей Жоржик, оставив ее одну.

Она прекрасно понимала: мужчина — существо сложное, ой как сложное! Им и самим в этом мире непросто приходится. А тут еще и идеология… Какая идеология проповедуется в обществе в наше время?

…Одно или два поколения разврата; разврата неслыханного, подленького, когда человек обращается в гадкую, трусливую, жестокую, себялюбивую мразь… — еще Достоевский Федор Михайлович предрекал в своих «Бесах» о грядущих нравственных кризисах. И вот налицо неверность мужей или жен; все оправдывается так называемой любовью, через которую, кажется, никак не переступить, и которая с ужасающей силой крушит и разбивает семьи, нравственно калечит людей, и самое страшное — обездоливает детей.

Чаще вспоминалось все хорошее, а его было немало, все те счастливые моменты, когда их теплый дом, казалось, готов был лопнуть от радости, огромной и бесконечной, и счастья, готового вот-вот перелиться через край. Ведь у мальчиков был заботливый и любящий отец, а у нее — нежный и внимательный супруг.

И как можно было ему поступить столь недальновидно и опрометчиво? Всего лишь за неделю он сумел перечеркнуть двадцать лет их совместной жизни (срок немалый), поступиться судьбой своих детей и окунуться в неизвестность будущего, бездетность (скажите, какая продвинутая станет рожать после сорока?) и, следовательно, в одиночество.

— Ты, видно, тогда поспешно, с бухты-барахты, решил, что эта новая любовь будет вечной? Но страсть, говорят, как и беременность, проходит за девять месяцев! А потом что? Когда назад все мосты сожжены, Рубикон уже перейден и обратной дороги не будет?

Но когда у нас все колотилось и тряслось от напряжения, ты, витая в своих эйфориях и эмпиреях, не стал утруждать себя мыслью о том, как нам будет тяжело привыкать жить без тебя, ты рвал по-живому. Не озаботился ты тогда и мыслями о своем будущем.

Торопясь к новой любимой, не расслышал и несчастный крик, полный бесконечного горя, что прозвучал в гулкой тишине темной деревенской улицы:

— Папка! Помни меня!

Это средний мальчик, твой любимчик, поспешно выскочив за тобой, изо всех сил прокричал тебе вслед. Видно, он больше всех никак не мог забыть, как ты, усадив его на колени, нежно гладил, обнимал и целовал его.

Этот крик, словно ножом полоснувший мое сердце, безответно повис в тишине. Ты сделал вид, что не расслышал той боли и невыносимого отчаяния, наполнявшего этот вопль.

Решительно и бесповоротно ты оставлял свои кровиночки.

Почему ты не вернулся, любимый? Почему не обнял и не утешил их, горько плачущих, а заставил страдать их маленькие сердца? Что так ожесточило и озлобило твою отцовскую душу? Разве они хоть когда-нибудь сделали тебе плохое? Нет, они росли послушными и милыми детьми. За что же тогда, скажи, ты их так больно наказал? Разве можно было платить им так жестоко за бесконечную их любовь и привязанность к тебе?

— — Если бы у меня была волшебная палочка, я бы сделал так, чтобы наш папка вернулся и никогда больше от нас не уезжал, — — мечтает средний сынок.

— — А мне, чтобы вернувшись, он сделал дудочку, как у соседского мальчика, — — вторит ему младшенький.

Увы, их мечтаниям не суждено было осуществиться.

Что-то же затмило в тот момент твой ясный ум?

Видно, бойкая и наглая соперница оказалась не промах, и, улучив удобный момент, постаралась схватить ситуацию за хвост.

— Крепче обняла и нежнее поцеловала, да, видно, и в постели, имея немалый опыт, изо всех сил постаралась, чтобы ему, дурачку, пыль в глаза пустить, — иронизирует соседка, осуждая поступок Жоржика. — Да не сможет и она быть все семь дней в неделю умной и красивой, ибо так быть не сможет ни одна из нас. И еще будет видно, кому будет обидно. Ведь и ей, укравшей чужое счастье, когда-нибудь это аукнется.

Марии только на это и остается надеяться.

— Божья мельница мелет медленно, но верно, — именно эти слова, совсем не веря в Бога, ты мне часто любил повторять, мой суженый, — ударяется в тяжелые воспоминания несчастная.

И словно предчувствуя недоброе, продолжает с ним невидимый диалог, пытаясь предупредить неразумного: — И почему тебе вовремя было не вспомнить предупреждение Анакреона, древнегреческого поэта:

— Больше всего опасайся жены сладострастной —

Она самого сильного мужа загубит…

Мария вспоминает, как все тогда пытались ее утешить, сочувствуя и сопереживая.

— Потихоньку все станет на свои места, нужно только постараться вернуться к исходным позициям своей жизни, — твердят ей подруги Ирина Михайловна с Татьяной Ивановной.

— Скажи, дорогой, — Мария мысленно часто обращалась тогда к своему неверному мужу, — отчего я очень часто во снах вижу, что тебя кто-то убивает, и ты, мертвый и холодный, неподвижно лежишь в гробу?

Неужели это значит, что ты умираешь где-то в это время духовно, и кто-то, гораздо хитрее и коварнее тебя, пытается заглушить твою совесть, совсем незаметно перепрограммируя твое сознание, уничтожая в тебе остатки невидимой тонкой духовной энергии. И ты омертвеваешь в своих человеческих чувствах, теряя остатки любви к своим самым родным и близким?

И «когтистый зверь, скребущий сердце», совесть, нивелируется в твоем сознании, и ты мне уже больше не скажешь, как когда-то, цитируя Пушкина:

— И совесть есть всему на свете господин…

И мир разнообразен и един…

Нет, ты уже, по-видимому, готов дать объявление:

— Утеряна совесть. Нашедшего попрошу не беспокоить.

Наш дом, в котором ты с нами счастливо прожил немало лет, наш дом, помнящий радостный детский смех, словно по мановению палочки злого волшебника, вдруг притих и замолчал, будто здесь поселился и невидимо находится в потайной комнате покойник, и живущим в этом доме уже совсем не до смеха и веселья.

Посерьезнели лица мальчиков, и дымкой грусти подернулись их милые любящие глаза, в них поселились тоска и печаль: распалась их семья, иссяк животворный родник, питающий оазис, где они, дети, чувствовали себя защищенными.

Как ни крепилась Мария, как ни убеждала себя не впадать в уныние, но порою все же и ее волной захлестывала страшная обида.

И тогда женщина находилась в полнейшем недоумении:

— Дорогой, чего тебе не хватало? Ведь я так старалась, жила для тебя и ребятишек, угождала, как могла: салатики цветочками украшала, твои любимые блюда борщи, вареники и голушки научилась стряпать отменно, помня о пути к сердцу через желудок, и постоянно вилась с подносом вокруг такого «ясновельможного пана». Четверых деточек тебе родила. Да и за собой умудрялась следить постоянно, чтобы и здесь на высоте оставаться.

А может ты устал от моих добродетелей, как устал когда-то большой шутник, римский поэт-сатирик Ювенал: у него явно прослеживается фобия на женщин, стремящихся к совершенству:

— Ты из такой-то толпы ни одной не находишь достойной?

Пусть и красива она, и стройна, плодовита, богата,

С ликами предков по портикам, и целомудрием спорит

С девой сабинской, что бой прекращает, власы распустивши,

Словом, редчайшая птица земли, как черная лебедь, —

Вынесешь разве жену, у которой все совершенства?

Тогда уже как и нам, женщинам, не возмутиться и не закричать на всю Ивановскую: — В конце концов, мужики, что вам в этой жизни нужно? И ответ может быть лишь один: вы и сами порой о себе этого до конца не уразумели.

Однако, она пытается порой и понять его, чтобы как-то оправдать.

Во-первых, кризис среднего возраста, когда человек мучительно осознает, что «мало пройдено дорог», но «много сделано ошибок»или и не пройдено, и не сделано толком ничего. И вместо того, чтобы просто жить, они, наши мужчинки, бросаются с головой еще в больший омут.

А может, ему стало скучно с ней лишь потому, что слишком покорной и уступчивой она была все эти годы, и стала ему не интересной. Ему захотелось более острых ощущений.

Некоторые же утверждают, что хороших жен чаще всего и бросают, при этом думая так:

— Вот эта хорошая. Но та, возможно, будет еще лучше.

Глупый Жоржик! В погоне за своими эгоистичными желаниями получить в этой жизни все удовольствия мира, ты точно больше потерял, чем нашел. А как насчет того, что «Человек за все платит сам»? И не из горького ли своего опыта люди говорят: «Лепш за ўсё адным куском душыцца».

Немного прошло времени и приснилась ей соперница. Оказывается, хворь на нее какая-то напала.

— Ты меня, наверное, прокляла? — спросила тихо.

— Если бы я тебя хоть раз прокляла, ты бы и ночи не переночевала, — ответила ей Мария.

Проснувшись, она ни минуты не усомнилась в том, что сказала правду: силу в себе она чувствует агромаднейшую, а разрушать ведь всегда легче, нежели созидать: ломать — не строить…

Психологи утверждают, что наши мысли и эмоции могут оказывать влияние на все, что нас окружает. И даже на работу техники. А что уже тогда можно сказать о человеке?

Чувствуя в себе этот сильный духовный потенциал, женщина постоянно старается себя контролировать. Не зря ведь и Господь призывает: молитесь за своих врагов!

Но сил молиться тогда за них у нее не было. Она просто, стиснув зубы, молчала, стараясь изо всех сил не думать о них.

Может, сам Бог не простил ему такого предательства (у Некрасова читаем: — А Иудин грех не прощается), наказав через неизлечимую страшную болезнь.

Но это уже случилось после того, как новая ячейка общества распалась (прошла любовь, завяли помидоры!).

Увы, человек не совершенен! Без патетики и пафоса, на которые Жоржик так всегда был горазд, а с самыми банальными разборками, обвинениями и упреками Бог знает в чем, они расстались. И нашему горе-Дон-Жуану категорически было указано на дверь:

— С вещами — на выход!

— Никто меня в жизни так жестоко не бортанул, — плакался тогда в жилетку экс-супруге неудавшийся герой-любовник. И просил ее, чтобы она его простила и взяла к себе обратно.

— Я пять лет тебя ждала, все надеялась, что ты одумаешься, а уж как мечтали о тебе твои сыновья! Но ты все не вспоминал о нас, не появлялся и не приезжал к нам. Извини, но я — не Пенелопа, и уже место твое занято, ты же знаешь. И как, по-твоему, я должна теперь поступить с новым супругом? Куда его прикажешь деть? — тогда уже жил-поживал у нее Антон Ильич. — Видно, нас уже судьба, дорогой, развела окончательно, — такой неутешительный для себя ответ услышал Георгий Викторович.

Но в сердце и в душе у несчастной женщины — постоянные терзания; правда, о себе она думает в последнюю очередь, ее мучает страшная обида за сыновей:

— И что тебе не сиделось дома, горе ты мое луковое? Почему ты не растил своих родных мальчиков, не учил их уму-разуму? Не помогал им постигать премудрости жизни, не обучал их своим мужским навыкам и умениям, демонстрируя при этом и схему семейных отношений. Как они потом их будут выстраивать в своих семьях? Какой хороший пример им показал? И в конце концов, как выжить в нашем невероятно сложном мире, ты их не научил.

Позорно сбежал за очередной юбкой, а теперь и ей уже оказался не нужен.

Приходят в голову элегические строки, когда-то услышанные:

— Ты скажи, дорогой, что случилось с тобой?

Ты скажи, дорогой, не таясь,

Или все растерял, проиграл, потерял,

Или ангел-хранитель не спас?

Как-то при встрече, еще не предполагая о том, что коварная болезнь уже рядом, признался ей:

— Знаешь, Мария, я все еще не нашел себя…

Однако вскоре ему уже не до поисков собственных талантов стало.

Правда, перед смертью покаялся он перед ней, ведь ничто так не останавливает человека, как болезнь…

И уже не звучала наглая бравада из уст его, не упрекал он ее в том, что она своею верою в Бога сломала ему жизнь.

Лишь попросил неожиданно, и звучали в этой необычной его просьбе столько горя и страха, а еще… — затаенная надежда:

— Мария! Тебя Бог слышит: молись за меня, чтобы я недолго мучился…

Однако умирал тяжело: молодой и сильный организм еще никак не хотел сдаваться.

Отошла душа его лишь после того, как сыновья, обступившие смертный одр отца, стали по очереди читать святые молитвы и просить за него Всевышнего принять несчастную душу его. Но на то, чтобы у человека полностью изменилось мировоззрение (по его просьбе аж два священнослужителя отпевали его!), потребовались аж целых восемь лет страданий. Как теперь часто говорят: — Рак — не дурак. За руку берет, в Царство Божие ведет…

Она не воспитала своих детей в ненависти к неразумному родителю.

— Он вам Богом дан, и вам не надо от него отворачиваться, — постоянно твердила им. — То, что произошло между нами, это наши проблемы. Видно, судьба наша такая.

И они, став взрослыми, ездили к нему в гости, постоянно навещая своего нерадивого папашу. И он смог гордиться ими: хороших сыновей она ему воспитала.

…Молитвы. Святые молитвы. Иногда кажется, что Господь собирает их от простого человека, и затем сполна высыпает, как драгоценный дар, на голову какого-нибудь избранного любимчика из рода молящегося.

Вспомнить дядьку Антося из поэмы Якуба Колоса. Славный был человек, всеобщий любимец, трудяга, умелец, каких мало. А как молился! С восхищением описывает поэт:

— Псальмоў адкоціць з паўдзясятка, ды так выразна, ды так гладка, што дзяк і той не ўсякі зможа, як рэпу грыз, — даруй грэх, Божа! Не гаварыў, а сек языкам!