Глава 12

Глава XII Дедушка

От одного хорошего человека уже весь мир делается лучше.

Н. Гарин-Михайловский

Нет, мертвые не умерли для нас!

Есть старое шотландское преданье,

Что тени их, незримые для глаз,

В полночный час к нам ходят на свиданье.

Что пыльных арф, висящих на стенах,

Таинственно касаются их руки

И пробуждают в дремлющих струнах

Печальные и сладостные звуки.

И. Бунин

…Когда умер ее чуть ли не столетний дедушка, Мария сама столкнулась с потусторонним явлением.

После похорон в ту же ночь увидела его светлый призрак: дедушка сидел, призадумавшись о чем-то своем, на лавочке возле печки, на том самом месте, где он обычно любил посидеть

Добрый, славный дедушка…

Увидев его туманную белую тень, такую спокойную и покорно смиренную, Мария ничуть не испугалась; полусонная, она прошла возле него, не придав большого значения увиденному и не поняв в тот момент, что у нее открылось на какой-то миг ясновиденье.

Рассказывали, что когда-то в молодости дед был очень красивым, высокого роста, статным мужчиной.

Работал странствующим учителем, «дарэктарам»: ходил по деревням и на дому обучал сельских детишек грамоте, за что пользовался почетом и уважением у людей не только своего села, но окрестных и даже дальних деревень.

Благодаря дедушке, Мария с детства приобщилась к вере и молитвам; но потом, правда, стараниями атеистической школы эти знания были основательно стерты и долгое время пылились где-то на задворках памяти, хранились там до поры, до времени.

Дед Иван был благовоспитанный, спокойный и уравновешенный человек.

От него никто в жизни не слышал ругательного слова. Теперь, в наше бранное и нецензурное время, можно подумать: — свежо предание, да верится с трудом. Но это была характерная черта дедушки, редкостное явление для наших дней. Эта воспитанность и какая-то врожденная интеллигентность передались и матери Марии Варварке: она не могла слышать матерные грубые слова. И если кто их произносил, то всегда пыталась одернуть грубияна, аргументируя:

— Вы от меня не слышите ругательных слов, так скажите, пожалуйста, почему я должна их от вас слушать?

И почти всегда словоблудие прекращалось, разве что кто пьян был до невменяемого и неадекватного состояния. Особенно ее раздражало, когда начинали матерно выражаться женщины: от старых людей она слышала, что в таких случаях сама Матерь Божья с своего престола сходит.

Не помнит Мария, чтобы дедушка бранился даже тогда, когда будучи детьми, они со старшим братцем строили ему всевозможные каверзы, «доставали»его.

В силу своих пожилых лет— было ему уже тогда под восемьдесят— дедушка любил в холодные зимние дни, когда крестьянской работы становилось меньше, погреться на теплой печке и, расслабившись там, вздремнуть часок— другой.

Идея была братца: подсунуть под «бэльку»потолка над спящим дедом ледяную сосульку и понаблюдать, как он будет реагировать, когда сосулька в тепле начнет таять и холодные капли упадут сверху на лицо сладко спящего дедушки.

Сказано— сделано.

Сами маленькие изверги предусмотрительно убрались с печи подальше и с нетерпением ожидали, когда сосулька превратится в воду.

Прошло минут десять. Дедушка начал беспокойно ворочаться — его разбудили холодные капли. И вскоре с печи раздался взволнованный голос, обращенный к матери, сидящей за рукоделием:

— Варвара, ты посмотри, они плюются!

— Папа, што вы говорите? Они же здесь возле меня играют. Вы, наверное, что-то приснили, — вступается мать за озорников, не замечая, как те тихонько радуются: их шалость удалась!

Дедушка мостится поудобнее и, повернувшись, пытается вздремнуть снова, но не тут-то было: очередная холодная капля попадает ему на нос.

— Варвара! — кричит дед уже сердито. — Они водой обливаются!

Мать никак не может понять, в чем дело, и тихонько бурчит себе под нос, что дед «впал в детство от старости». Зато у наших баловников — сплошной праздник.

Сосулька была небольшая и вскоре растаяла окончательно, перестав тревожить старого человека. Он угомонился на печи и спокойно уснул.

А братец через день принес сосульку более солидного размера, и малые шалунишки решили снова повторить свой эксперимент над дедушкой.

Дед на сей раз раскричался не на шутку: холодная вода растаявшей сосульки попала ему прямо в ухо, а заговорщики некстати от души развеселились. Тут уже и до матери дошло, что это все неспроста. Вооружившись ремнем, грозно приступила она к маленьким вредителям с расспросами.

Тем ничего не оставалось делать, как во всем признаться, повиниться и покаяться перед дедушкой, убрав злополучную виновницу беспокойства старого человека.

Дед с бабушкой жили душа в душу, он крепко любил свою Теклу и отличался в семье верностью и преданностью супруге. Об этом даже рассказывалась история, как в молодые годы одна женщина, жившая по соседству, влюбившись в дедушку, пыталась его соблазнить, но он ни в какую:

— На чужую бабу мяне і на вяроўцы не зацягнеш.

Эти его слова потом часто повторяли в укор своим гулящим мужьям многие женщины в деревне, делая из дедушки образец, достойный подражанья.

Прошли годы. Дедушке уже было далеко за девяносто, и он почти не слезал с печи, разве что по нужде шел босиком по снегу, если дело было зимой.

Утро в доме обычно начиналось так: мать подает дедушке на печь тазик с водой для умывания и полотенце, и старый человек, совершив утренний туалет, сидя на печке, начинает читать утреннюю молитву:

— К тебе, Владыко, Человеколюбче, от сна восстав, прибегаю и на дела Твои подвизаюся милосердием Твоим…

И тут снизу раздается голос матери, она готовит завтрак и одновременно чутко прислушивается к молитве:

— Папа, што вы молитесь только за себя? Нужно за всех молиться.

Дедунька тут же исправляет свой огрех и начинает молиться сначала, только уже ставя во множественном числе личное местоимение. И молитва звучит по-другому, уже как бы от всех членов семьи. Слабый голос дедушки начинает крепнуть и через некоторое время уже звучит вдохновенно и даже порой, кажется, грозно:

— Рече безумен в сердце своем: нет Бога…И вот он растлился, и нет доброго в нем ничего…

И в обязательном порядке ежедневно дедушка читал покаянный псалом Давида, начинающийся словами: « Помилуй меня, Боже, по великой милости Твоей…». И эти необыкновенные слова, идущие от самого сердца псалмопевца, эти трепетные просьбы о прощении за содеянное поражали воображение и души присутствующих, заставляя учащенно биться их сердца.

Много позже узнала Мария историю создания этого замечательного произведения, без которого теперь не обходится ни одно Богослужение в церкви

… Великий царь, которому Бог дал власть над Израилем и все его богатство, постоянно во всем оберегая и опекая, ослушался Господа и в какой-то момент оступился, позволив себе лишнее. Он влюбился…

«…Однажды под вечер царь Давид, встав с постели, прогуливался на кровле царского дома и увидел с кровли купающуюся женщину; а та женщина была очень красива» (Ветхий завет. 2 Царств). Понравилась царю сильно Вирсавия, и отнял могущественный Давид у своего военачальника Урии его красавицу жену, распорядившись убить, подставив под вражеские стрелы, мужа ее, чтобы тот погиб наверняка. Так вскоре и случилось…

Прошло некоторое время, и, забеременнев, Вирсавия родила Давиду сына, и все, казалось, было хорошо. Но не перед лицом Божиим.

Господь через своего пророка Нафана желает предупредить Давида. И умный Нафан (пророк!) идет к царю, однако не говорит ему прямо в глаза о его злодеянии (царь горяч!), но подходит к решению вопроса издалека: рассказывает притчу о жадном богаче, который, имея целые стада крупного и мелкого скота, все же позарился на единственную (!) овечку бедняка.

— — Жив Господь! Достоин смерти человек, сделавший это! — воскликнул, возмущаясь и негодуя, грозный царь, совершенно не запозодрив Нафана в том, что пророк уготовил ему настоящую западню.

— — Ты — — тот человек! — открывает глаза Давиду на его проступок Нафан. — Сколько всего благого содеял тебе Господь, а тебе все мало, все недостаточно! Ты еще и на замужнюю женщину позавидовал! И зачем ты приказал убить Урию ?! Бог ведь видит все! И за этот грех ты будешь наказан: умрет твой сын.

Царь морально раздавлен, он растерян, наконец-то и до него дошло, что он — — не Сам Господь Бог. Он, осознав свою ошибку, испугался гнева и кары Всевышнего: — — Тебе Единому согрешил и лукавое пред Тобою сотворил, — — просит и плачет о Божьей милости кающийся царь и, лежа на земле, семь дней постится. Однако неумолим Грозный Судия — — первый ребенок от Вирсавии умирает.

Но Господь милостив. Он, хотя и не сразу, а спустя некоторое время, все же примет искреннее сердечное покаяние царя, как принимает просьбу о прощении каждого раскаивающегося грешника. Пройдет время, и именно от Вирсавии у Давида родится сын, да и какой: наимудрейший несравненный Соломон!

В белорусы говорят: просьба месца мае.

— Стучите, и вам откроют, — сказал Иисус Христос.

Что значит молитва для человека? Известно рассуждение одного святого на эту тему:

— Как мы можем служить Богу?

— Совершать добрые дела, посещать храм, поститься, путешествовать по святым местам, молиться.

И если мы не всегда можем пойти в церковь, и нет у нас возможности осуществить паломничество, и нищий не каждый день придёт, чтобы мы могли оказать ему милостыню, то молитва всегда с нами…

Говорят, что монахи отмаливают грехи своих предков аж до восьмого колена!

И тот, кто совершает духовное усилие, вознагражден будет, и даже, возможно, не только он, но и его родные.

— — Марии Андреевне как-то, когда она уже поняла, что «Без Бога — ні да парога»(стала глубоко верующим человеком), во сне было сказано:

— Знаешь, почему дед Андрей Мельник (один из местных жителей) так долго живет?

И тут же последовал ответ:

— Потому что его родной дядя на том свете за него умело Богу молится.

Значит, надо не просто молиться. Надо молиться умело. Чтобы быть услышанным Всевышним.

Однажды бабка Алеська сказала своей любимице:

— Птичка моя, не нужно просить у Бога лёгкой жизни, потому что она никогда у человека на земле не бывает легкой.

Нужно у Бога просить дарование легкой смерти.

И в церкви во время литургии постоянно произносится прошение о кончине человека:

— Подай, Господи, смерть безболезненную, непостыдную, мирную.

Ибо порой последние мили жизни человека на этой земле бывают невыносимыми…

Умер дедушка на рассвете, скончался тихо и незаметно. Просто уснул на веки вечные.

Мать уже заметила, что в последнее время он стал слабеть, совсем мало ел и почти не разговаривал. Видно, уже не стало сил, что было и неудивительно для столь почтенного возраста: ему было далеко за девяносто.

Однажды, под утро, когда солнце первыми светлыми лучами коснулось земли, раздался тревожный голос матери:

— Андрюша, кажется, папа не дышит...

Подошли к дедушке — душа его отлетела, и в холодеющие руки быстренько дали зажженную свечу. Чтобы душеньке его бессмертной был освящен путь в неизвестный и непостижимый живому человеку мир. Дедушке Творец дал смерть легкую, непостыдную, безболезненную. Это была идеальная кончина праведника.

Дедушке повезло: в то дикое и страшное своим атеизмом время его хоронили со священником.

В соседней деревушке находилась небольшая церковь; ее не разрушили и не закрыли еще, однако тогдашний глава государства Никита Хрущев уже произнес свои облетевшие весь мир слова:

— Скоро придет время, когда мы вам покажем последнего попа.

Сам храм признали историческим памятником, и хотя люди на церковную службу почти не ходили, боясь всевозможных преследований, да и всем от мала до велика фанатично внушалась мысль, что «религия — это опиум» (отрава), однако церквушка кое-как функционировала.

Худощавый благообразной внешности священник, размахивая кадилом, проникновенно читает акафист об упокоении души усопшего:

— Мир — общая могила священная есть, на всяком бо месте прах отец и братий наших…

Вести отпевание ему помогает матушка с редким именем Олимпиада, в деревне же ее все ласково называют Липочкой.

Мария хорошо знает этих людей. Когда-то в школе она училась с дочерью батюшки Людочкой и дружила с ней и ее младшей на год сестричкой, и не раз они играли вместе в свои детские забавы и игры в доме батюшки, где всегда на Маруську веяло чем-то добрым и светлым.

— Со духи праведных скончавшихся упокой, Господи, душу усопшего раба Твоего Иоанна; прости ему все согрешения вольные и невольные, ибо нет на земле человека, который бы пожил и не согрешил; но Ты Единый Наисовершенный и Безгрешный. И внедри душу его в лоно Твоего духовного благоухания, где нет ни болезни, ни печали, ни воздыханий, но жизнь бесконечная…

— Вечная память… — чистым и мягким, трогающим за душу голосом вторит ему светловолосая с большими голубыми очами высокая и статная матушка. Ведь не зря ее все так здесь любят, даже за глаза называя милую красавицу Липочкой.