Глава 32

Глава XXXII Знание тайных сил

Каждый день — подарок Божий,

На вчерашний не похожий.

Каждый новый стих творимый

В вечности неповторимый.

Как и утра белый дым

В вечности неповторим.

О. Иоанн Шаховский.

Не видел того глаз, не слышало ухо, и не приходило то на сердце человеку, что приготовил Бог любящим Его…

Послание ап. Павла к Коринфянам

Какая восхитительная ночь!

Теплая, мягкая, бархатисто-нежная. Золотые, приветливо блещущие звезды кротко и ласково заглядывают ей в глаза, когда во сне взлетев высоко в небо, свободно парит она в воздушном пространстве над землей, размахивая руками, словно крыльями. И ничто не нарушает мирного спокойствия этой чудной ночи.

Но вот она уже в небольшой, находящейся в одном из небесных параллельных миров комнатке, сплошь уставленной стеллажами. На них сияют тесненными обложками старинные фолианты. Редкие книги пылятся на полках этой небольшой космической библиотеки.

Но есть ли кто-нибудь еще в этом маленьком помещении?

Да. Сидя за столом, тихонько дремлет дряхлая старушка, совершенно не замечая появившейся здесь гостьи.

Приглядевшись к бабушке, Мария узнает в ней бабку Параску Савчиных, единомышленницу своей матери. Когда-то Варварка, взяв за ручонку свою маленькую девочку Маруську, часто отведывала совершенно одинокую и немощную религиозную фанатку, упорную до победного конца, непрестанно твердившую всем, что Бог есть, и новой власти, этим «вашыўцам», она кланяться не будет.

Как ни пытались все ее переубеждать, что Бога люди выдумали и его в природе не существует, бабка Параска затыкала руками уши и выгоняла из своей хатки ретивых атеистов-пропагандистов. Решительно и воинственно отстаивала она свои взгляды, горячо доказывая своей молодой подруге Варварке, что «хутка прыйдзе канец гэтай уладзе галандранцаў і бязбожнікаў», а эти коммуняки-активисты вместе с Пионерчиком так стараются потому, что самой большой хитростью изворотливого дьявола является его стремление убедить доверчивых людей поверить в то, что его, дьявола, и вовсе не существует в природе. Но она-то знает, она-то «на свае вочы бачыла».

И со всей убедительностью, на какую только была способна эта немощная старушка, рассказывала о том, что однажды случайно увидела такое, что не каждый день увидишь…

Дело было летом, когда ей приспичило однажды пойти в огород сорвать свежих огурчиков. Низко наклонившись к земле, осторожно, чтобы не наступить на нежные листики и не перетоптать их, перебирала она загрубевшими от работы, растрескавшимися руками колючий огуречник, собирая и отрывая от стебля сладко пахнущие темно-зеленые плоды его. Вдруг через ветки и листья смородинного куста с ужасом и страхом увидела, как ее соседка Лявониха, тихая, неприметная женщина, не заметив ее в огороде, перевернулась почти на ее глазах в большущую жабу. Бабка Параска сразу было растерялась от неожиданности, но потом, придя в себя, без малейшего промедления подхватившись с земли, подскочила к тому существу, что только что было соседкой, да так отметелила палкой, оказавшейся кстати под рукой, эту жабу-ведьму, что той мало не показалось.

— Дай, — думаю, — сбегаю за лопатой и отсеку ей лапу. Пока прибежала назад, жаба где и подевалась. Но с этой поры соседка Левониха стала болеть.Видно, скалечила я ее тогда, потому что со зла хорошенько ее тогда поколотила, — широко раскрыв глаза, повествует она своей молодой подруге эту невероятную историю.

В рассказы бабки Параски на грани фантастики о ее стычках с соседкой никто конечно же не поверил, и вскоре уже вся деревня знала: «старая Федосиха сошла с ума, на старасці гадоў з’ехала з глузду, памяшалася». И только Варварка осталась верна этой дружбе до конца.

Правда, после смерти бабки Параски о ее соседке опять прошел слух, как о ведьме. Два парня, проходя поздно ночью возле ее дома и заглянув из любопытства в окно к ней на огонек, оторопели: за столом с Лявонихой сидели рогатые особы столь устрашающего нездешнего вида, что один из мужчин упал от страха и уже из-под окна уползал на четвереньках, колотясь от бьющего его озноба.

Мария не стала тревожить мирно дремлющую добрую бабку Параску, а, тихонько подойдя к стеллажам и приподнявшись на цыпочки, снимает она с полки огромную книгу в кожаном переплете.

— Интересно, что это за книга, которую она взяла в космической библиотеке?

— «Знание тайных сил» — написано на обложке огромными буквами.

После этого сна Господь наделил ее особым виденьем и необыкновенным чувствованием сил, враждебных человеку, и, как величайший Дар, к большому ее изумлению и недоумению (За что была оказана такая милость?!) Создатель дал ей знание тайных Божественных Сил.

Однажды, будучи в райцентре, увидела мальчика-цыгана лет десяти— одиннадцати, над головой у него явно светились небольшие серебристые рожки, но это видение длилось не более двух-трех секунд.

По улице проехал Коршак — и сквозь толщу стен дома почувствовала вместе с ним ненавистную злобу, на которую не способен простой, нормальный человек: слишком огромна ее концентрация, этой злобной ненависти к людям и ко всему вокруг.

Ее душа от страха тут же затрепетала и сжалась в комок, в этот момент ей вспомнилась ведьма Адельфина, но Мария тут же одернула себя, напомнив себе слова Спасителя:

— И скажу Я тогда им: — Отойдите от Меня маловерные и боязливые…

Напрягшись, усилием воли заставляет она себя успокоиться: трусость — не лучшая черта характера человека.

У старого Ефима чувствовались рога добротные, основательные, не маленькие, серебристые.

Стала разговаривать с женщиной на базаре и заметила, как та задымляет и обволакивает себя, словно легким флером, дымчатым туманом, чтобы казаться моложе и красивее.

А вы никогда такой дымки не замечали? Если замечали, бегите от них, непростые это особы, держитесь от них подальше.

Был случай, когда почувствовала и, потому распахнув дверь класса, увидела для других невидимое: к Любке-ведьме шли-катились по коридору клубы силы: та и дверь своего класса распахнула, чтобы встретить ее, эту энергию. Даже в жар ее бросило. Взглянув на нее, Мария тут же поняла: значит, колдунья кого-то ущемила, кто-то страдал и плакал из-за нее. Но с поличным попробуй поймай хитрюгу и что-либо докажи. Умеет же однако мастерица работать с людскими энергиями, исподтишка делая гадости и совершенно тайно лишая жертву жизненной силы и здоровья. Скорее всего, что несчастные ущемленные никоим образом не догадываются и никак не могут предположить, чьих это рук дело. Как когда-то было у нее самой с «лучшей подругой Адельфиной».

И в жизни стала замечать неприметное на первый взгляд.

Вот в районной поликлинике возле большого окна, что рядом с лабораторией, где у детей медсестра берет из пальчика кровь на анализ, остановилась со шваброй и ведром в руках пожилая санитарка. Со стороны заметно, что она не просто решила устроить себе здесь небольшую передышку, нет, она находится в каком-то непонятном для Марии напряженном оцепенении.

В это время из-за двери раздался громкий плач очередного маленького пациента. Женщине показалось, что ведьма только этого и ждала. Встряхнувшись и приободрившись в тот же час, с нескрываемой улыбкой, словно получив невидимый заряд бодрости, старая карга со своими причиндалами отправилась восвояси.

Но, к сожалению, не каждому такое чувствование дано, вот почему подобные личности в нашем обществе порою «правят бал и заказывают музыку».

Она же в трудные минуты жизни стала ощущать особое излучение, описать словами которое невозможно. Однажды услышала нежный, предупреждающий об опасности голос ангела.

А не так давно произошел с ней неординарный случай. Дело было летом, в сезон сбора черники. В один из таких дней возникла острая необходимость съездить в районный городок. Выехала во второй половине дня. Дорога не близкая, можно кого и подвезти для компании, чтобы веселее было в пути.

А вот и три женщины стоят, изо всех сил машут руками: «голосуют». Увидев, что Мария Андреевна затормозила, обрадовались: не каждый сноб теперь останавливается, чтобы подвезти ягодниц-пенсионерок. Зная не по наслышке о ягодной страде, как не посочувствовать трудяжкам: непросто за полдня собрать ведро ягод, нелегко черничка достается сборщику.

Остановилась, увидев знакомую картину: черные руки и губы — — ягода в знойный день хорошо утоляет жажду. Полные ведра черники навязаны, «комбайны»спрятаны, остатки воды выпиты. Улыбками светятся усталые, но счастливые лица: нарвались на «цалік» — в этом году здесь еще не ступала нога человека, и крупные, будто вишни, влажные от росы ягоды пригибали к траве материнские ветки.

Усевшись на заднее сиденье, радостно щебечут, не переставая, благодарят. Известное дело: «на чыім возіку сяджу, таму песеньку пяю». Особенно две стараются, третья почему-то все время уходит в тень, отмалчивается (хоть бы словечко произнесла!), и лица ее Мария не видит.

Проехав две трети дороги, она вдруг почувствовала дискомфорт, выросло напряжение, возникла непонятно откуда взявшаяся тревога!

Успокоив себя, мысленно стала читать святые молитвы, и хотя, кажется, ей немного полегчало, что обычно происходит в таких случаях, но напряжение все равно полностью не спало. Одно поняла точно: за ее спиною сидит враг.

В начале города просят остановиться, платят какую-то мзду. Эта молча сует в руки мелочь (они обязательно стараются «отблагодарить» мелкими купюрами), и это, видно, уже не просто деньги. Несомненно, ведьма постаралась, но на сей раз у нее осечка вышла: не на ту нарвалась.

Остановив машину, еще постояла некоторое время, чтобы минуточка та роковая прошла, и еще прочитала молитвы, пока не почувствовала облегчение.

— Спешите делать добрые дела, — на этот призыв многие из нас готовы откликнутся, но с печалью приходится констатировать, что, видно, не на пустом месте возникла фраза о том, что ни одно доброе дело не останется безнаказанным. И нужно всем стараться внимательнее присматриваться к жизни и людям, чтобы не вышло, как говорят на Украине: — За мое жито, тай мені побито.

— Женщина, вера твоя спасла тебя, — вспоминает Мария слова Иисуса Христа, обращенные к Хананеянке.

— Так и меня спасла моя вера, а иначе могла бы и в аварию какую-нибудь попасть, — анализирует случившееся Мария, думая о том, что без твердой веры и молитв человек крайне уязвим в этой жизни. Они, эти товарищи, не дремлют и им в изобретательности насчет ловушек не откажешь — — вечно, как те пауки, расставляют свои сети. И как тут не вспомнить Булгакова с его знаменитой фразой о том, что кирпич сам по себе ни с того ни с сего на голову не падает.

— Твоему старшему сыну осталось жить до утра, — однажды ночью неожиданно получила предупреждение во сне. Словно сраженная внезапным ударом, подхватилась с постели и со слезами на глазах — к иконе Пресвятой Богородицы. Затеплив у чудного образа свечу, горько плачет она, причитает и горячо молит на коленях:

— Матерь Божия! Заступница Усердная! Услыши меня, как Истинная Любящая Мать и Заботливая Покровительница всех детей мира. Мученица Великая! Ты видела страдания Твоего Безгрешного Сына, преданного позорному распятию. В глубокой скорби, роняя жемчуг святых слез Твоих, покорно на коленях стояла Ты у места жуткой казни, с внутренним содроганием глядя на страшные нечеловеческие мучения Твоего Сына. Терпеливо разделила Ты с Ним, с Господом Нашим, Его великие страдания на Голгофском Кресте. И любящее теплое сердце Твое материнское обливалось кровью от невыносимой боли.

— — Сын Мой и Бог Мой, Жизнь Моя и Надежда Моя, Радость Моя и сладкий Свет Мой во гроб снииде, — — рыдающе и плачуще, лобызая Тело Пречистое, горевала и скорбела Ты, желая умереть вместе с Ним, с Сыном Твоим Возлюбленным..

Дева Пречистая и Сострадательная! Да достигнет моление мое Святаго храма Твоего Небесного, яко я усердно со слезами и мольбою прибегаю к Тебе, Преславная и Человеколюбивая, надеясь на Твою помощь и заступничество, ибо Тебе так близки и понятны наши нужды и печали!

Всесвятая Владычица Небесная! Склонись на смиренное прошение мое, рассей видимых и невидимых врагов моих и Своими всесильными мольбами помоги мне, грешной, избежать этой страшной участи: гибели моего дорогого милого мальчика, любимого моего дитяти!

О том, что молитва услышана, — следующий сон…

Пришли к ней во сне уже три ведьмы — аж целых три! Нелегко было с ними справиться, но и их она Крестом победила.

— Слава Тебе, Благодатная Дева Мария! — со слезами на глазах возблагодарила она утром, уже совершенно успокоившись, Пресвятую Деву Пречистую.

— И как после таких откровений и заступничества ей не веровать и не молиться?

Вера, молитвы, пост, добрые милосердные дела, любовь к ближним своим. Вот уже сколько лет живет Мария Андреевна по этим правилам.

Однажды на исповеди в церкви спросила у батюшки, нужно ли читать Псалтирь на церковнославянском языке (раритетная древняя книга ей досталась когда-то от дедушки), если не все слова для нее здесь понятны.

— Читайте, Мария, обязательно читайте: нечистые всё понимают! И яко тает воск от лица огня, тако да погибнут бесы…

Ведь и в церкви служба совершается на церковнославянском, и, быть может, не всякое слово бывает людьми понято, но каждый из нас приходит в храм на встречу с Богом и с целью очищения «от всякія скверны», т.е. от всего того, что человеку не нужно, и даже более того — вредно.

Святое причастие, священная евхаристия:

— — Тело Христово приимите, Источника Бессмертного вкусите, — — тихое и нежное церковное пение и благодатные слезы очищения, катарсис…

Во снах она стала летать. Непередаваемые ощущения. Сразу поднималась невысоко и только над землей. Потом все выше и выше, попадая в иные миры.

— Бабушка, помогите, пожалуйста, мне разгадать мои сны, — обращается Мария к старой цыганке.

Она сегодня решила съездить в райцентр и тайком сходить в церковь (в советские времена не приветствовались верующие учителя), а по дороге вспомнила свое обещание, данное ею когда-то на базаре цыганке Феодоре, и решила сдержать свое слово: зайти к ней перед тем, как направиться в храм.

Начало лета, месяц июнь. Непрерывное радостное пение птиц в высоком синем небе с белоснежными облаками, бесконечно причудливой и фантастически разнообразной формы. Белыми, с легкой желтизной, нежными звездочками раскрылись цветки жасмина, и воздух насыщен его восхитительным ароматом. Стоит та пора, о которой говорят:

— Каля святой Алёны агарод ужо добра зялёны.

Старая цыганка, принаряженная в красивый яркий платок, посверкивая длинными золотыми серьгами, в простом легком платье, присев на колени, полола свой маленький огородик. Половина грядок уже была обобрана от сорняков.

Увидев нежданную гостью и вспомнив ее, цыганка, старательно отряхнув руки от налипшей земли, приветливо пригласила пришедшую войти в дом.

— Ко мне только приехала или еще по каким делам, доченька? — интересуется старуха.

— Нет, бабушка, не только к вам, хочу еще в церковь сходить.

— Правильно делаешь, доченька, без веры в Бога человек пропадает окончательно. В церковь ходить надо, не помешает. А как тот красивый мужчина? Отстал он от тебя? Больше не беспокоит?

— Отстал, бабушка, отстал. Только иногда изредка приснится, но я уже научилась защищаться от него крестом и молитвами — меня так старые люди научили в деревне. И я заметила, что это мне сильно помогает. Я вот вам подарок привезла, — достает Мария щедрые дары, приготовленные для Феодоры. Та с удовольствием их принимает и, как кажется Марии, благодарит ее от всей души.

— А что же ты у меня спросить сегодня хочешь, доченька? — ласково обращается к ней цыганка.

— Бабушка, я никак не могу понять, что в последнее время мне стало являться во снах. Сны эти такие яркие, красочные, и такие добрые, такие добрые, что и просыпаться жаль! Во снах последнее время я летаю. И там такая несказанная красота разлита вокруг, столько свободы и радости ощущаю я от этих полетов, что ничто не может сравниться на земле с тем, что я вижу в небе. Там мне открылось, как живут души умерших людей, и это не тени, нет. Это самые настоящие люди, как в жизни, только они владеют способностью легко перемещаться в пространстве и даже могут проходить сквозь стены. Находятся же они там вверху в небесных кельях, но эта их жизнь не вписывается в рамки и стандарты нашей земной жизни.

И люди с сияющими глазами, которые живут в этих кельях, каждый раз предсказывают мне что-то, — сказав последние слова, краем глаза Мария заметила, что внимательно слушающая ее Феодора побледнела и, вдруг почему-то заколотившись тщедушным своим телом, быстро отвернулась от нее.

Придя в церковь, Мария оставила в притворе сумку с наговоренной водой: не нести же ее в сам храм, мало ли что…

Добрый уютный мир церкви словно принял ее в свои обьятия. Здесь, как и всегда, совершенно необыкновенная и неповторимая атмосфера. И этой атмосферой огромной духовной Божественной любви дышит каждая клеточка организма, словно ты находишься в каком-то другом мире и даже в ином измерении.

.Служба уже кончилась, в храме тихо, спокойно, умиротворённо; только слышно потрескивание догорающих свечей, этих маленьких солнечных символов, да иногда раздаются тихие шаги немногочисленных служителей.

Не заходя вглубь, тихо опустившись на колени и преклонив голову перед образами, начинает она усердно молиться Господу. И ей почему-то вспоминается, с каким неистовым усилием шептала свои заговоры на воду старая цыганка.

— Давай, я тебе еще воды наговорю, — неожиданно предложила она молодой женщине перед ее уходом. Послушно та кивает головой в знак согласия. — Тогда он уже точно тебя не будет трогать. Только смотри, не кипяти, чтобы паром не перешло, постарайся выпить ее так и детей своих ею напои, — приказала она на прощанье.

И вдруг, минут этак через десять, Мария почувствовала неладное: из притвора, где стояла сумка с наговоренной водой, какая-то непонятная ей сила словно стала тянуть ее из церкви. Ощутив присутствие нездешней силы, Мария думает о Феодоре:

— Интересное кино получается. Вот так благодетельница цыганка! А еще Коршака людоедом обзывала, говорила, что таких жалеть не надо, ведь они нас не жалеют. А и сама, выходит, не лучше его оказалась. И у нее, голубушки, рыльце, видно, тоже в пушку…

Наговоренную воду Мария решает домой — Боже, упаси! — не везти, и к цыганке больше ни ногой.

Однажды, оставшись втроем в учительской с Зоей Ивановной и Еленой Денисовной, Мария Андреевна показала им, какое стихотворение обнаружила она у Рогаткиной Елизаветы, ученицы одиннадцатого класса.

— Вы же, наверное, знаете, что Лиза давно увлеклась сочинением стихов. Чуть ли не с пятого класса она приносила их в школу. И сейчас, как видите, девушка не оставила это свое занятие. А этот листок, видимо, случайно забыла в тетрадке. Но обратите внимание на идейную направленность этого лирического признания и что восхваляет юное дарование?

— Иду я по тропе, ведущей к тьме,

Ведущей к тайне, к колдовстве.

(— Здесь налицо грамматическая ошибка, да Бог с ней).

И вот стою я у ворот, где ждет меня огромный кот.

(— А это уже, как у Булгакова: там черный кот Бегемот помогает нечистой силе).

Который поведет меня в страну, где ждут меня одну.

(— Не правда ли, речь идет об исключительной избранности?)

Леса, луга, поля, — вы созданы лишь для него,

Чье имя я должна хранить

И ни при ком не говорить.

Чьи тайны колдовства

Должна хранить лишь только я одна.

— И кому, спрашивается, такие дифирамбы и восторги посвящены? И еще, насчет тайны. Эти люди, как мы видим, вынуждены постоянно носить на своем лице маску и скрывать свои истинные чувства и намерения к остальным людям. И скажите вы мне, пожалуйста, кто-нибудь в жизни подумает на эту милую, славную девочку что-либо плохое?

— Иная так сходу видна, что Ягиня. А эта, кажись, и воды не замутит: такая тихая, ласковая, спокойная.

— И голосок нежный, как у птички, и взгляд ласковый. Вот на нее так уж точно ничего плохого никогда в жизни не подумаешь.

— Как трудно порой узнать человека без Божьей подсказки. Но почему и Лизонька уже стала приобщаться к этим знаниям?

— А вспомните, мои дорогие, Олесю из одноименной повести писателя Куприна, девушку необыкновенную, романтичную и очень самобытную (образ ее, мне кажется, автором сильно идеализирован). — Героиня с полной уверенностью говорит о себе: — Моя душа уже с самого детства принадлежит ему (подразумевая, конечно же, не Бога). У нас в роду чары.

А как она демонстрирует свое мастерство: разрезав руку мужчине, тут же заговором останавливает ему кровь; рассказывает, объясняя, как умеет нагнать на человека жуткий панический страх, и показывает, как может сделать так, что человек споткнется на ровной дороге. Ей уже даже дано умение прочитать печать смерти на лице человека. Слепо смиряясь со своей судьбой, с грустью говорит девушка о проклятье, что висит над ее родом.

— И еще я хочу рассказать вам вот о чем:— Я заметила интересную деталь в рассказе, — продолжает свой рассказ Мария Андреевна. — Писатель особо отмечает тот факт, что в лесной избушке «на курьих ножках», где жили две колдуньи, не было образов и, садясь обедать, «ни бабушка, ни внучка не перекрестились».

В наше время мы все будем удивлены, если в каком-нибудь обществе, садясь за стол, кто-либо станет креститься. А тогда в России, сильной своей православной верой, видно, не принято было не осенять себя крестным знамением перед трапезой, если писатель даже отдельно упомянул об этом эпизоде. И посмотрите, мои хорошие, с какой твердой и наивной убежденностью исповедует Олеся свое общение с темными силами и свое отчуждение от Бога, о котором она даже боится говорить.

Ясно и нам, кому посвящает свои хвалебные оды юная Елизавета.

— И у меня в моей практике был интересный случай, — вспомнила вдруг их старшая подруга. — Когда-то у меня в шестом классе училась дочь Ефима Дрозда. Умная была ученица, толковая. И как-то на перемене подошла она ко мне со своей подружкой Оленькой, также отличницей и хорошей такой девочкой. И стали мы втроем беседовать просто так, обо всем, в основном, конечно, о жизни. И Оленька, зная мои взгляды, вдруг радостно поделилась со мной:

— Зоя Ивановна, я недавно необыкновенный сон увидела: будто я полетела к Богу, и Он, угостив меня яблочком из райского сада, сказал, что верит в меня и надеется, что в будущем я стану хорошим человеком.

Девочке я ответила, что и я в этом нисколько не сомневаюсь.

Стоя рядом с подружкой, решилась спросить у меня и дочка Ефима, Тамара:

— Помогите и мне, пожалуйста, разгадать мой сон. Будто сижу я перед зеркалом, смотрюсь в него, расчесывая свои волосы, и вдруг мне в голову приходит мысль:

— Дай-ка я превращусь в кого-нибудь, ну, например, в змею. И тут же становлюсь ею.

А потом думаю:

— А теперь попробую стать еще кем-нибудь.

И тут же становлюсь кошкой.

И еще со мной в последнее время стали происходить странные вещи, — продолжила девочка с удивлением, — я могу слышать то, что говорят люди, находящиеся от меня на большом расстоянии.

Ничего вразумительного, конечно, я этой ученице объяснить не смогла, только подумала тогда, что в этом ребенке уже начала говорить ее природа и стали проявляться ее истинные наклонности и экстрасенсорные способности. И вполне возможно, что и она пойдет по тому пути, что и вся ее родня.

«И многое с тех пор переменилось в жизни для меня…» — писал Пушкин.

Много перемен случилось и в школе, где трудится наша героиня, и в жизни самой Марии Андреевны. И уже у нее другое отношение к людям: не каждому она слепо доверяет, как раньше.

Вот прислали нового директора в школу. Тут уже Марии Андреевне пришлось Достоевского перечитывать, потому как портрет Николая Ставрогина из романа «Бесы»писатель, видно, с Юрия Леонидовича списал:

— Волосы его были что-то уж очень черны, светлые глаза его что-то уж очень спокойны и ясны, цвет лица что-то уж очень нежен и бел, зубы как жемчужины, губы как коралловые, — казалось бы, писаный красавец, а в то же время как будто и отвратителен.

Да и характер у нового директора оставлял желать лучшего.

Вскоре за ним следом и друг его приехал работать в школу. Молодой симпатичный мужчина, только уж очень сильно навыкате большие светло-карие глаза. Его рассуждения заставляют насторожиться: у него все люди — глупое стадо баранов, все священнослужители — красные попы с партийными билетами в штанах.

Спросил однажды у Марии:

— Вы что, в самом деле верите в Бога? И получив утвердительный ответ, спрашивает снова:

— А как вы к этому пришли?

— Через сны дано было, — ответила она коллеге. — Бога во сне видела.

— А я — дьявола, — доверительно рассказал ей Алексей Ростиславович. — Мне было лет шестнадцать, когда я увидел его впервые во сне. Он прилетел в образе змея и опустился рядом с моей кроватью. Мне так страшно тогда сделалось.

— Ну, а потом, видно, подружился с ним, если столько ненависти к людям проскальзывает в рассуждениях, — подумала тогда женщина.

— Мамочка, расскажи нам свои сны, — просят мальчики маму вечером перед тем, как ложиться спать. В последнее время не просят они рассказать или прочитать им сказку, их ангельское воображение поразили рассказы матери о ее удивительных и необычных снах.

— Однажды на ночь я прочитала молитву «Песнь Пресвятой Богородице» и увидела во сне над собой огромную яркую Голубую Звезду, к которой я летела с непостижимой скоростью. И лучи этой прекрасной звезды, трепещущие, нежные, ласковые, вливались мне прямо в душу, наполняя ее огромным счастьем и радостью, силой и безмерной энергией.

А сегодня во сне взлетела я так высоко, что и дышать стало трудно, даже дыхание перехватило. В тот самый момент мне показалось, что я попала в самую глубину мироздания. И теперь думаю часто, не оттуда ли пошло и само выражение: быть на седьмом небе от счастья…

И вот в этом высоком синем небе я увидела в нежной золотисто-розовой дымке необыкновенный город, устремленный своими тонкими изящными башнями в верх, к самому небу. И столько в нем было непостижимой красоты и легкой стройной гармонии, что сердце замерло в восторге: Новый Горний Иерусалим…

— — Где-то есть город тихий, как сон…-— романтически всплыла нежная мелодия…

И вспомнились слова:

— — И будет новое небо и новая земля…И смерти уже не будет.

— Спасибо Тебе, Господи, что Ты мне показываешь Царствие Твое, — так во сне возблагодарила я тогда Всевышнего.

Сегодня Мария Андреевна с Зоей Ивановной вдвоем решили навестить свою старенькую подругу бабку Алеську.

И опять три подруги вместе, и эти их бесконечные захватывающие воображение беседы…

— Зоя Ивановна, читали ли вы роман Нодара Думбадзе «Закон вечности»? Писатель говорит о необыкновенном откровении, что было дано ему Богом. Так вот представьте, что сегодня мне было дано увидеть во сне Спасителя, и взгляд его был точно пламень.

Кажется, я полетела к Солнцу. И солнечный шар, такой огромный, нежно-розового цвета, такой, оказывается, близкий для души человеческой. Крохотный ангел помог мне, подав ручонку, достичь пределов его. Нисколько не жгли меня солнечные лучи, и было душе моей там уютно, тепло, легко, спокойно, свободно и радостно. Бесконечное блаженство переполняло в тот момент всё мое существо.

— Кстати, у Думбадзе есть мысль, что солнце — это души людей, умерших в любви к людям. Не правда ли, интересная мысль?

— Я тоже раньше часто летала во снах, — мечтательно вспоминает свое былое Зоя Ивановна. Кивает ей в знак согласия и бабка Алеська. — И обычно уже ждешь такие сны, и нет ничего лучшего в жизни, чем они.

— Непостижимо уму, сколько там света, гармонии, радости, счастья, блаженства! — восторгается Мария Андреевна. — Какие там цветут огромные прекрасные благоухающие чудесными ароматами цветы, как ласково светит Голубая Звезда, какое нежное тепло дарит Солнце, как приятно ходить по клубящимся облакам и летать высоко в небе под сияющими звездами. Люди и представить себе даже не могут, какие там, на небесах, чудеса и восторги для души. Все здешние прелести и радости меркнут и бледнеют перед тем бесконечным блаженством, настоящим счастьем и свободой, что ожидают человека-праведника после испытаний здесь на земле и окончания его жизненного пути.

И это все не сказки — выдумки: ведь вся правда нашей жизни — у Господа Всевышнего. Если бы люди знали, ведали…

Но лжец-сатана делает все, чтобы сбить бедного человека с толку.

— Как сказал Иоанн Богослов: — Возрадуется сердце ваше, и радости вашей никто не отнимет от вас, — добавляет бабка Алеська.

— А здесь, в этой жизни мы постоянно в напряжении и тревоге, в заботах и беспокойстве. Волнуемся, переживаем, мучаемся, страдаем. Недавно во сне Чекиста видела, — далее рассказывает Зоя Ивановна.

— Уже не так страшно. Мертвый дух все равно намного слабее живого, хотя, правда, они и с того света часто пытаются нас доставать. А уж на этом свете, что только они творят, — делится своими знаниями бабка Алеська. — Даже когда такие люди возле могилы ходят, покойнику и то на том свете тяжело становится, а что о живых-то говорить…И еще. Мне во сне как-то было сказано, что не важно, где человек рождается. Важно, где он умирает. И когда. Потому что райские врата открыты от Пасхи до Вознесения. Кстати, в этот великий праздник, слышала я, можно до рассвета просить у Господа Иисуса Христа, уходящего на сороковой день после Пасхи на небо, исполнить свое самое заветное желание.

— Пришел, кажется, ко мне во сне этот Змей Горыныч и разговор со мной затеял, — продолжает свой рассказ Зоя Ивановна. — А я ему отвечаю:

— И не учи меня людям плохое делать. Все равно этим я заниматься не буду.

Так он начал передо мною хвастаться:

— А вот и неплохо мне здесь.

Бабка Алеська опять вступает в разговор:

— Старые люди говорят, что они, эти деятели там, у сатаны, первые помощники, и он с ними, как с куколками, играет.

— Но я Чекисту во сне ответила: — Ничего, зато скоро Страшный суд!

— Да и мои сны об этом говорят, — подтверждает Мария Андреевна. Мне совсем недавно было сказано:

— Скоро придет наш Господин.

— По всему видно, что мы стоим перед концом света: слишком много неправды делается в мире. И требуется исключительное терпение человеку, чтобы выстоять в этой жизни. Ведь и Христос сказал:

— Возьми свой крест и следуй за мною. То есть, смиренно принимай те испытания, которые посылает тебе Господь, — заканчивает разговор бабка Алеська.

…— Зову я смерть. Мне видеть невтерпеж

Достоинство, что просит подаянье,

Над простотой глумящуюся ложь,

Ничтожество в роскошном одеянье…— вся на нервах и сама не своя, на высокой ноте читает в классе Мария Андреевна Шекспира: сегодня опять Любаша достала! Она открыто насмехается над ней, не дает ей проходу, задирает на каждом шагу, рассказывая везде и всюду, что Маруська сошла с ума: верит в Бога.

И от душевных ран Она, Величайшая Книга — Евангелие от Матфея:

— Тогда (Понтий Пилат, проведя расследование и не найдя никакой вины на нем) отпустил им Варавву, а Иисуса, бив, (причем, исследователи утверждают: самым жесточайшим образом), предал на распятие… И, сплетши венец из терна, возложили Ему на голову и дали ему в правую руку трость; и, становясь перед Ним на колени, насмехались над ним, говоря:

— Радуйся, царь Иудейский, и плевали на Него и, взявши трость, били Его по голове…

Прекрасный милосердный благородный юноша! Спаситель наш! За что люди так поступили с Тобою? Уж не за то ли, что ты помогал им в трудную минуту, учил и наставлял, врачевал и воскрешал из мертвых?

Вечером звонок подруге. За моральной поддержкой. За утешением.

— Не обращай внимания на эту женщину, ты же видишь, какая она, повысь свою самооценку, вспомни исторические и литературные примеры. Возьми хотя бы того самого Горация: — Народ меня освистывает, но я себе рукоплещу! И, как видишь, он оказался прав, кого мы сейчас вспоминаем, Горация или тех свистунов, что смеялись над ним? — пробует утешить ее подруга Ирина Михайловна.

Соседка Зинаида Дмитриевна советует не терпеть эти ежедневные издевательства, а хоть один разок, развернувшись, дать хорошенько сдачи наглой «камбале», чтобы поставить бессовестную (еще и учительница называется!) на место.

Но в школе уже многие учителя с удивлением начинают посматривать в ее сторону, и наша героиня начинает осознавать, как тяжело быть в положении белой вороны.

После урока на перерыве, войдя в учительскую и услышав, как педагоги дружно принялись обсуждать визит в страну президента США Рональда Рейгана и делиться своими впечатлениями, она во всеуслышание громко заявляет:

— Глава сверхмощной державы, обращаясь к президенту Горбачёву, все время произносит:

— Спаси вас Бог! Храни вас Господь!

Уезжая, говорит на прощанье:

— Оставайтесь с Богом!

И никто во всем мире не считает, что он неадекватен!

В учительской устанавливается глубокая тишина.

Злобно молчит и Любаша.

Марии Андреевне почему-то приходят на ум слова, сказанные ей когда-то Евой Васильевной:

— Придет время, и витязь латинской расы в духовной битве победит апокалиптического зверя…