Глава четвертая

Холод комнаты отдавался болью в костях. Фирлит в который раз подошел к окну, предпочитая тревожное ожидание креслу у камина и пледу. Огонь не мог полностью обогреть помещение, загроможденное книгами и свитками, стоило камину потухнуть, как тут же мороз пробирался сквозь каменную кладку стен. Вьюжный запад никак не желал отказываться от статуса самого холодного места Саосса, и Фирлит отдавал должное этому упрямству, кутаясь в меховую жилетку. Уже который день он ждал весточки, ждал тонкой черной ленты, завещанных ему одним из недавних снов.

Перед его взглядом темнели крыши Диораса, западной резиденции властителя. Дом Фирлита находился на одном из холмов, в богатом районе города, лишь несколько месяцев в году не занесенном снегом. Полоса крыш упиралась в прибрежную черту и резко обрывалась зеленоватым свечением моря. Море напоминало о любимой, никогда не принадлежавшей ему женщине, об её глазах и нраве, обманчиво кротком. Несколько вдохов, и за окном мелькнула тень. Фирлит вытянулся в струнку — нет, это не чайка, слишком мала пташка. А птица с оперением вишневого цвета уже опускалась на протянутую руку. На лапке её повязана была черная лента.

— Спасибо тебе, страж. Я принял призыв твоей госпожи.

Птица вспорхнула, тут же исчезая в начавшемся снегопаде. Фирлит еще какое-то время постоял у окна, сжимая в пальцах столь ожидаемый дар, и отправился тушить огонь. Медлить не имело никакого смысла. Он и без того долго бездействовал.

Сборы не были долгими. Даже за десять лет в Диорасе Фирлит не обзавелся ничем, кроме книг, которые брать с собой не стоило. Карета была отвергнута тут же, это только замедлит его передвижение, а вот один из знаменитых коней Диораса вполне подойдет: высокие и покрытые длинной шерстью животные — единственные, кроме чаек, могли выносить все тяготы западной погоды. Похлопав жеребца по холке, Фирлит вскочил в седло. Слуга подал ему несколько дорожных мешков, и путешествие началось.

Снежные завалы с трудом, но расчищались местными жителями. Дороги всегда были открытыми, но Фирлит не стал следовать указателям, свернув в лес. Снега там было меньше, а путь срезался чуть ли не на треть. Несколько дней безостановочной скачки, и Фирлит оказался у южных границ. Снег всё еще лежал здесь, но пронизывающие ветра сменились теплыми редкими порывами. Деревья становились всё выше, а многочисленные следы животных путали ретивых охотников. Фирлит выехал на дорогу. Никто не остановил его, не сказал ни слова — на его правой руке повязана была черная лента. Сменив лошадь, он провел еще несколько дней в пути, останавливаясь, чтобы дать скакуну отдохнуть и перекусить самому. В неприхотливом путешественнике вряд ли кто-то узнал бы главу дома Мечей, Хранителя Чести, Первого учителя наследников, а он уже слишком давно не слышал своих титулов, чтобы требовать повышенного внимания, да и ни к чему оно в той ситуации, в которой находился Фирлит.

Замок владыки возвышался над окрестностями огромной глыбой. Скальный утес был, наверняка, поднят из земли самим Праотцом, чтобы выстроить на нем не дом, но цитадель. Кто мог угрожать властителю эфиров и был ли замок выстроен еще до того, как создана была Эртея, никто сказать не мог, но никто с незапамятных времен и поныне не смел являться в оплот владыки без приглашения. Столица не нужна была ни Мидару, ни Анте, ни, тем более, их сыновьям. Долина была пустынна, открывая замок всем ветрам, но даже они забредали сюда редко.

Пройдя сквозь тоннель между гор, Фирлит остановился, окидывая взглядом унылый пейзаж. Неудивительно, что мальчишки взбунтовались, — здесь кто угодно сошел бы с ума. Даже Диорас был куда более веселым местечком, несмотря на снег, холод и суровый нрав жителей. Хранитель Чести отогнал мысли, которые могли бы привлечь внимание техников, и нажал на одну из ветвей. Хрупкие деревца пробивались у склона гор, скрывая за своими стволами рычаги, открывающие многочисленные тайные проходы, соединяющие замок с миром.

Он так надеялся, что она встретит его, но проход хоть и освещался факелами, явно зажженными для его удобства, не таил в себе никого, кроме бьющей в воздухе почти прозрачными крылышками птицы.

— Ты встречаешь меня, страж, — Фирлит улыбнулся. — Спасибо.

Птица полетела вперед, указывая дорогу. Сплетение коридоров испугало бы любого, только не собственного создателя. Фирлит мог пройти по нему с закрытыми глазами и вовсе не нуждался в проводнике, однако мысленно поблагодарил госпожу за то, что она настолько предусмотрительна.

— Ты пришел раньше, чем я ожидала.

Он бы вздрогнул от неожиданности, когда за очередным поворотом его встретила Анта, если бы не услышал её дыхания задолго до этого.

— Стоит ли мне попросить прощения, госпожа?

— Тебе стоит поприветствовать меня, а остальное мы как-нибудь уладим, — Анта улыбнулась, а Фирлит склонился в почтительном поклоне.

— Спасибо, что послала стража встречать меня.

Птица сидела на плече госпожи, сверкая крохотными глазками.

— Это не моя воля, стражи сами решают, кого встречать и как. Тем более, без своих подопечных они скучают, соглашаясь время от времени выполнять кое-какие мои поручения.

— Доставлять весточки забытым и встречать сосланных?

— Иногда и такие.

— Куда мы теперь?

— Я приготовила для тебя одну из укрытых комнат. Там ты будешь в безопасности и сможешь делать то, за чем и был призван сюда.

— Как я понимаю, супруг ваш не знает о моем приезде?

— Нет. Это был исключительно мой призыв.

— В этом я нисколько не сомневался, госпожа.

— Ты мне дерзишь или на что-то намекаешь? — Анта сурово взглянула на Фирлита, но в уголках её губ пряталась улыбка.

— Не смею, не смею.

Возвратившийся изгнанник умолк, следуя за владычицей, петляющей среди каменных стен. Они шли долго и должны были, по подсчетам Фирлита, уже оказаться за замком, миновать скальную породу и выйти к укрытой комнате, одной среди многих, разбросанных по лабиринту. Верно. Вскоре Анта коснулась одного из камней, открывая проход в стене. Они прошли в комнату, стены которой были увешены коврами. Здесь находилось всё необходимое, чтобы комфортно провести некоторое время, ничего не опасаясь.

— Я догадываюсь, зачем я здесь, но, быть может, вы поясните? — Фирлит бросил свои сумки к подножию кровати и опустился на один из стульев.

— Не сейчас. Ты устал. Я знаю, что почти неделю ты не спал. Ничего не стоящее тебе усилие, но отдохнуть всё же требуется. Тебе доставят еду и воду. Ты уснешь, а завтра мы поговорим.

— Вы столь заботливы, сиятельная Анта…

— Я берегу то, что мне полезно, — сиятельная Анта покровительственно кивнула. — До скорого.

Она покинула комнату, оставив за собой тонкий шлейф его вздохов и слабый аромат воспоминаний. Фирлит не стал отвлекаться на пищу, упал в постель и сразу же погрузился в сон.

Ему снился страх. Терзающий страх одиночества. Не его страх. Страх ученика. Фирлит резко открыл глаза. Ничего подобного он не чувствовал уже давно. Лишь однажды, на один краткий момент, Фин раскрыл учителю свои чувства и тут же захлопнул дверцу. Теперь же страх лился бурным потоком, утягивая в гнилые заводи. Как бы далеко ни находился сейчас Фин, его необходимо успокоить, восстановить нить, унять волнение. Но чувство близости, контакта в мгновение испарилось… Фин. До учителя долетели слухи о том, что был обнаружен Сид, тут же бежавший неизвестно куда, теперь же появилась точная, хоть и тревожная весть о втором брате. Фирлит попробовал успокоиться, мысленно выстраивая разговор с Антой о её сыновьях. Только поэтому владычица могла вызвать изгнанного десять лет назад. Только с какой же просьбой она обратиться к нему? Разыскать беглецов? Установить с ними контакт? Выяснить, всё ли хорошо? Вряд ли хоть что-то может быть хорошо, если один из его учеников испытывает подобное. Никогда прежде не пытался Фирлит дотянуться до одного из близнецов сквозь полотно. Пространства Саосса — другое дело, здесь сам воздух звучал тонами их душ, а что сделало с мальчиками полотно, остается только догадываться. Да и можно ли звать их теперь мальчиками? Повзрослели, должно быть. Фирлит усмехнулся — и тут же вернулось ощущение тревоги.

— Ты плохо спал? — Анта вошла в комнату. — Сейчас уже день.

— Нет, госпожа, я спал прекрасно.

— Не лги мне, я умею читать в душах.

— Тогда ты уже всё знаешь.

— И радуюсь. Только вот почему ты не радуешься?

— Чему же здесь можно радоваться?!

— Ты, должно быть, совсем утомился с дороги и еще не отошел, столь бурные восклицания никогда прежде не бывали тебе свойственны… Хотя за десять лет многое могло измениться.

— Прости, госпожа, но ответь всё же.

— Мой второй сын жив, он не канул в полотно, он не рассыпался сиянием, он целен… и чувствует, очень многое чувствует. Это всегда хорошо, — в изгибе губ Анты узнавалась и улыбка Фина.

— Чтож, если ты считаешь так, то нет и мне смысла считать иначе.

— Ты совершенно прав. А пока ты завтракаешь, я расскажу тебе, зачем ты оказался здесь.

Фирлит демонстративно потянулся к фруктам, а затем не менее демонстративно отдернул руку.

— Знаете, я никогда не понимал любви вашего супруга к холоду…

— Ты многого не понимаешь.

— Однако неужели владыка не мог сотворить хоть что-нибудь с этой долиной, чтобы она казалась обителью бога.

— Быть может, дело в том, что он не считает себя богом?

— Логично, но зачем же карать окружающих? Это очень даже божественно.

— С чего ты взял, что снег и пустота — кара для нас? Ты исключаешь, что не нравящееся тебе может нравиться кому-то другому? Я начинаю сомневаться в своем выборе, Фирлит, не заставляй же меня усомниться еще больше.

— Как прикажет госпожа. Итак… — он надкусил один из плодов.

— Итак. Мои дети затеряны в одном из эфиров. Я уверена, что они смогут позаботиться о себе, но с недавних пор я всё яснее понимаю, что домой вернется только лишь один.

— Вы хотите, чтобы я вернул вам обоих?

— Нет, их путь принадлежит только им, и я не вправе вмешиваться.

— Тогда, быть может, вы хотите знать, кто из них вернется?

— Нет, это уже мой путь — не знать до срока.

— Тогда что же я могу для вас сделать?

— Ты должен рассказать мне об Илттин.

Фирлит даже рассмеялся.

— Госпожа понимает, о чем просит?

— Совершенно отчетливо.

— Госпожа понимает, что даже одно это имя запрещено произносить по всему Саоссу?

— Госпожа понимает.

— Тогда…

— Тогда тем более ты должен мне рассказать. Путь сведет с ней одного из моих мальчиков, и я желаю знать, что произойдет потом.

— Вы уверены?

— Более чем. Я даже начинаю подозревать, что они уже с ней встретились. И тот страх, о котором ты говорил, как о своем сне, есть ни что иное как знамение их встречи. Или её последствия.

— Что именно вы хотели бы знать?

— Всё. Я слышала лишь обрывки, супруг не счел нужным посвятить меня в эту историю, а я не сочла нужным его расспрашивать. В конечном счете, Илттин была удалена, а в то время меня куда больше волновали мои дети.

— Хорошо, я расскажу. Тогда, десять лет назад, техники установили колоссальный всплеск Первоначального в одном из саосских городов. Такого не бывало уже очень давно, потому доклад о случившемся тут же лег на стол к Ицце. Он вызвал меня как Хранителя Чести и попросил отправиться туда и проверить, что случилось. Признаться, тогда мне совсем не хотелось отлучаться из замка, по известным вам причинам, но и подобное явление, конечно, требовало моего внимания. Я отправился в ту местность, что была указана техниками, сопровожденный строгими указаниями нашего владыки. Как выяснилось, выброс Первоначального был связан с рождением маленькой девочки. Её мать умерла в родах, а малышка словно чувствовала это, продолжая и продолжая источать силу, пытаясь вернуть мать к жизни. Обычно младенцы подобного не делают, что вы знаете не хуже меня, потому я насторожился вдвойне. Няньки разрывались между убитым горем отцом и девочкой, излучающей свет Первоначального, так они и назвали её, Сияющая, Илттин. Вряд ли они понимали, что происходит на самом деле, но здорово опасались ребенка, стараясь даже не прикасаться к ней лишний раз. Разумеется, мне пришлось забрать младенца, кажется, её отец даже не заметил этого, слишком тосковал по жене, а вот одна из служанок повесила на шею девочке цепочку, сказала, что мать подарила бы её девочке, поэтому я не стал спорить. Я доставил Илттин в замок ночью и тайно, следуя данным ранее указаниям. Мидар одним из первых увидел её. Свечение Первоначального со временем затухало, и мы было решили, что оно полностью истрачено на попытки вернуть мать, но техники установили, что сила у малышки огромна. Она не избавилась и от пятой части своей сути, всего лишь успокоилась. Мидар очень долго советовался с Иццей, а затем советник принес мне решение. Девочку следовало удалить из Саосса. Убийства не терпит наш закон, но бросить ее в один из эфиров ничто не мешает…

— Почему они решили избавиться от этого ребенка? Всего лишь не контролирующее себя дитя… Она могла бы быть полезной нам, когда выросла.

— Я говорил об этом, но Ицца настоял. Дело в том, что одно из предсказаний гласило: «Мерцающее Дитя погубит сына владыки». И вы понимаете, что это значило для Мидара тогда… Да и сейчас.

— Да, понимаю. Я даже помню то предсказание. Его сделал один из…

— Дома Мечей. Именно, — Фирлит помолчал. — Кажется, предсказанное начинает сбываться…