Глава третья

У здешних племен не было властителей, каждая община имела главу, который заведовал всеми делами табора, но легко слагал полномочия по старой традиции перехода обязанностей. Циркачи во всем полагались на деда Дентара. Уже несколько десятков лет о традиции умалчивали, потому что никто лучше него не мог определить направление пути или отыскать воду, оборониться от огромных кошек, выходящих по ночам на охоту, или выдумать имя ребенку. В то время, когда появилась в общине Тилл, Дентар руководил циркачами уже второй десяток лет. Крик малыша он услышал первым. Звездная ночь была тихой, и степь разрывалась плачем. Дед и нашел малютку, лежащую в траве. Ей не было даже года. Тонкая ткань скрывала крохотное тельце — и ничего больше у ребенка не было. Словно с неба упала, подумал тогда Дентар. Ни следов копыт, ни вещей, ни пепла, никакого намёка на борьбу или то, что хоть кто-то был здесь, кроме девочки.

Мужчины табора требовали отдать малютку Земле, может, для того она и была оставлена, женщины же требовали оставить и вырастить ребенка, как полагается негласным законом. Дед окинул взглядом перепуганных женщин, решительных мужчин, десяток детей, сгрудившихся вокруг матерей, — и велел готовить еще одно одеяло.

По счастью, крошка ничем не болела, ела мало и совсем перестала плакать. Со временем с её присутствием смирились даже акробаты. Необщительному семейству из отца и трех сыновей пришлось, следуя указу Дентара, воспитывать девочку и учить непростому их ремеслу. Несколько лет — и они уже не чаяли в ней души, восторженно глядя, как ловко кружится в импровизированном выступлении шестилетняя Тилл.

— Тилл, значит, луна, — объяснял дед, покачивая девочку на коленях. — Ты появилась при лунном свете, ты в постоянном движении, как и они, бледна, как они, а вырастешь, станешь такой же красивой.

— А красивой, как какая из них? — девочка водила пальчиком по звездному небу от одной луны к другой, от второй — к третьей.

— Как все они и даже лучше.

— И у меня будет самый красивый жених?

Дед рассмеялся:

— Ты маленькая еще о таком думать.

Тилл надула губки и поправила подол своей рубашки, Дентар потрепал девочку по волосам.

Уже четыре года прошло с тех пор, а Тилл всё никак не хотела взрослеть. Обычно в её возрасте девочек уже выдавали замуж, но дед берег её, хотя сваты не раз уже навещали акробатов да и у самого деда спрашивали. На каждое предложение тот отвечал отказом, не время, мол, не готова девочка. А девочка носилась по полям, воровала коней, потому что «ну просто вы все такие грустные были», громче всех смеялась и внимательнее всех слушала сказки. С появлением же в общине близнецов привязалась к братьям, как к родным, и всё больше отдалялась от прочих. Посмотреть на них со стороны, так похожи: бледные, волосы темные, глаза особенные… Однажды — но и того достаточно — дед видел, как девочка провела пальцами по траве, а та не шелохнулась, словно сквозь нее тело прошло. Тогда и понял дед, что этакому чудному ребенку не место среди его народца, не такова его судьба, чтобы отдать её цирку и вечному кочевью, но в то же время Дентар опасался. Опасался, что заберут у него внучку-ночку лунную, но понимал, что так и должно случиться.

— Слушай, парень, что ты задумал?

— Ничего особенного. Я узнаю, откуда она взялась.

— Зачем тебе это? Я же говорил тебе, шел бы ты отсюда…

— Я никуда не тороплюсь, — Сид никогда не позволял себе такого тона с Дентаром, но сейчас едва сдерживался от резкости. — Я делаю то, что ты должен был сделать давным-давно. Ты ведь прекрасно понимаешь, что она не принадлежит ни тебе, ни твоему табору, ни одному из народов, населяющих этот мир.

— Откуда ты это знаешь? Бывал за горами? Видал всех наших? Кто-то бросил малышку, мы её приютили, мы за нее и в ответе.

— Больше нет.

— Как это? — дед даже растерялся.

— Я беру её в жены.

— Ты… ты… — Дентар чувствовал, как кровь приливает к лицу, — ты не смеешь без моего согласия…

— Смею, старик, смею, а если попробуешь мне противостоять…

— Убьешь меня?

— Зачем? — Сид усмехнулся. — Ты лучше меня знаешь, что не простишь себе несчастья для этой девочки, а я защищу ее от любой беды лучше, чем кто бы то ни было.

— Ты самонадеянный юнец!

— Да, и что это меняет?

Дентар вздохнул. Несмотря на всю его привязанность к Тилл, несмотря на недоверие к Сиду, он понимал все же, что только этот человек и сможет быть с непоседой, дождаться её расцвета и не сломать до срока, только близнец с чудовищными зелеными глазами станет лучшим мужем для Тилл с глазами цвета травы в свете Регана. Сид улыбнулся, понимая, что одержал победу едва ли не главную в своей жизни.

— У-у-у, брат, ты в своем уме? — Фин вышел из-за повозки.

— Вполне. И это гораздо лучше, чем быть в твоем, — Сид поежился, вспоминая предыдущее их приключение. В этом мире разделиться у близнецов получилось сразу по прибытии. Просачиваясь сквозь Полотно в одном теле, братья оказались под солнцами уже разделенными. Как это произошло, никто из них не заметил, но Сид был первым, кто облегченно вздохнул, видя голубые глаза напротив.

— Ты понимаешь, что значит жениться?

— Вполне. Я уже как-то проделывал это. Не такой уж и хитрый трюк.

— Сид у нас вдовец, — видя расширившиеся глаза Дентара, пояснил Фин. — Нет-нет, не волнуйся, дед, его жена всего лишь убила своего отца, а потом перерезала себе горло.

— Кто перерезал горло?! — Тилл, открыв рот, уставилась на близнецов.

— Одна несчастная девушка, — Сид опустил ладонь на плечо девочки. — Скажи, Тилл, ты хочешь стать моей женой?

Девочка внимательно посмотрела в глаза Сида, а тот опустился на колени перед ней, словно бы один её взгляд мог заставить его это сделать. В ту секунду Фину показалось, что перед ним королева. Восхитительно красивая, властная — и взрослая. Наваждение тут же спало, но он сглотнул вновь подбирающийся к горлу страх, как и недавней ночью липко щиплющий кожу. А Тилл еще мгновение смотрела на Сида, а потом повернулась к Дентару:

— Помнишь, дед, я говорила тебе, что у меня будет самый красивый жених!

И дед рассмеялся, вслед за ним Сид, а потом и Фин.

Еще одна ночь перевалила за середину. Фин очнулся от тревожного сна. Брат и его нареченная мирно спали, явно не разделяя и не чувствуя беспокойства Фина. Он улыбнулся. Пусть спят, а ему не мешало бы прогуляться. Что-то раз и навсегда изменилось в Сиде. Извечная задумчивость сменилась уверенностью, сталь звучала в каждой ноте голоса. Суть. Его суть изменилась. А вместе с ней Сид изменил и свой Путь. И его финал. Только что же будет впереди? Фин не знал, а Сид знал. Это знание разделяло братьев, но и сплачивало, потому что и Фин знал одну вещь — он никогда не оставит брата, что бы ни произошло на его пути.

Года не провели они в этом эфире. Несколько дней степных переходов и они столкнулись с этим караваном. Их приняли легко и ничего не спрашивая. Пара-тройка фокусов, представления — и они наравне с прочими ждали Далекого Сбора. Фин оставался прежним, а Сид задумчиво смотрел на десятилетку-девочку, сближаясь с ней все сильнее. Что тянуло брата к юному созданию? Какая сила была в подкидыше? Только сейчас Фин начал понимать, что, заброшенные на окраины эфиров, они встретили саосского ребенка. Только вот брат понял это гораздо раньше. Но не стал отцом, братом или опекуном, предпочтя объединить Пути. В любом другом эфире брак между людьми краток, прерывается, умирает, но не брак, заключенный между жителями Саосса. Сид мог спокойно перешагнуть через Иритаю, но никогда не сможет отказаться от Тилл. Никогда. Как не отказался и Фин…

— Эй, ты чего тут бродишь?

— А, Дентар… Не могу уснуть, — Фин уже улыбался.

— Скажи мне… Скажи мне, странный человек, откуда вы?

— Мы? Из далеких земель.

— И Тилл.

— И Тилл.

— Я могу доверять ему?

— Как себе.

— Ты знаешь наш обряд, бывал на свадьбах…

— Это не подойдет. Сид согласится только на наш обряд, да и Тилл должна знать…

— Никакой крови! — Фин заметил, что старик даже побледнел.

— Да ты что, дед? Крови не будет!

Фин, хохоча, отправился прочь и прекратил смеяться, лишь подойдя к возку.

Наутро их разбудили возмущенные голоса. Один за одним мимо повозки проходили мужчины цирка, возмущенно жестикулирующие. Фин высунул руку, схватив одного из них за рукав.

— Что происходит?

— А вы еще тут? Там человек пришел, говорит, что забирает у нас Тилл…

— Что?!

Фин подскочил от крика брата так резко, что едва не вывалился на улицу.

— Именно так, Сид, — клоунская окраска лица для утреннего представления на лице мужчины не была закончена. — Говорит, что узнал цепочку, а вместе с ней и девочку.

Сид выскочил следом за удаляющимся клоуном быстрее, чем Тилл успела открыть глаза.

— Останься с ней! — на ходу бросил он Фину и последовал к импровизированной цирковой площадке.

Там уже собралось человек пятьдесят. Заинтересовавшиеся шумом всё прибывали. В центре стояли Дентар и человек в длинном плаще. Таких не носили в здешних местах, предпочитая короткие куртки. Мужчина стоял к Сиду спиной, но развернулся тут же, когда взгляд зеленых глаз скользнул по его спине.

— Мне тут сказали, что мою деточку замуж выдают, — незнакомец насмехался. — Так вот, я не даю своего согласия и забираю её с собой.

— Кто ты такой?

— Кто я такой — неважно, важно то, что я узнал цепочку её покойной матушки, а вместе с ней и девочку. В младенчестве ребенка украли у нас…

— Ты лжешь. Где это видано, чтобы у нас детей похищали, — Дентар умудрился вставить несколько слов в трогательную историю. — И почему ты не искал её десять лет?

— Я искал, — мужчина отчаянно жестикулировал, доказывая свою правоту, — искал везде, в каждом закоулке нашего мира…

— Где ты достал жемчуг?

— Что? — опешил новоявленный отец.

— Жемчуг.

— Я ничего не доставал! О чем ты говоришь?

— О камнях, что нанизаны на цепочку. В этих местах нет жемчуга, кто дал его тебе?

— Никто, — мужчина словно бы уменьшился в размерах. — Верните мне дочь! Вы её украли у меня да еще и выдаете замуж за непонятно кого!

— Сдается мне, что это ты хочешь похитить её, — голос Сида не предвещал ничего хорошего.

— Зачем мне похищать собственную дочь?!

— Она не твоя дочь.

— Ты только хочешь оставить её при себе, а что прикажешь делать несчастному отцу, вдруг получившему возможность вновь обрести дитя!

— Она даже не похожа на тебя, — вновь вмешался Дентар.

— Вся в мать пошла, крошечка моя…

— Кто была её мать?

— Святая была женщина, добрейшей души и…

— Она была вовсе не такой, — Тилл вырвалась из круга циркачей, следом за ней на поляну вылетел запыхавшийся Фин, всё еще пытающийся поймать девчонку.

— Что ты такое говоришь, дочка? — мужчина явно был смущен.

— Я говорю, что ты не мой отец, а моей матери ты тем более не знаешь.

— Что ты, что ты…

Все замерли, а близнецы видели перед собой юную королеву. Темные её волосы сплетались ветром в тонкие косы, украшенные не росой, а жемчужинами, темными, почти черными перламутровыми шариками, слабо поблескивающими в свете солнц. Глаза Тилл полыхали холодным огнем. «Отец» жалобно всхлипнул, сжимаясь под взглядом «дочки».

— Говори, кто ты такой и зачем явился? — Сид спокойно встал рядом с будущей женой.

— Я… меня… мы… Я должен идти…

— Куда? — ничего детского не было в голосе Тилл. — Искать новую дочурку?

Наконец собравшиеся поняли, что за человек был перед ними. Никого не могли презирать больше участники Далекого Сбора. Давно уже по степям катила серая повозка. Лязг цепей, приковывающих невольниц, сопровождал ее движение. Много раз пытались изловить похитителя и торговца юными девушками, да только всегда он ускользал, скрываясь в ночной мгле. Должно быть, и в этот раз решил он поживится новым товаром, прослышав о том, что девочка ищет тех, кто знает что-то об её украшении. Грязный человек, как называли его кочевники, рассчитывал на то, что девочка сама пойдет с ним — такое удачное стечение обстоятельств затмило ему разум, и он нагло заявился требовать возвращения своего ребенка. Только вот девочка оказалась куда более сложной добычей, чем ему казалось. Нет, не учиненный допрос, не защитники, не наглые заявления о якобы известной девочке матери — понятно же, что не может она такого помнить, сирота, — испугали его. Ужас от взгляда этого ребенка обездвижил похитителя полностью. Чем и воспользовался Сбор, быстрый на расправу над преступниками.

Фин брезгливо поднял плащ, оставшийся лежать на земле посреди площадки, и бросил его в ближайший костер. Дентар не двигался с места. Он смотрел и смотрел на весело смеющуюся как ни в чем не бывало Тилл.

— Ведь говорил же я ему…

— Что говорил?

— Что разбудит он в нашей девочке что-то, чему спать полагается.

— Ты не можешь знать, что ей полагается, — Фин похлопал старика по плечу. — Она другая.

— Да, я вижу.

Дентар еще какое-то время постоял молча, а затем понуро побрел к своей кибитке. Его девочка перестала быть его девочкой. Она стала кем-то, кого он не знал. Более того, боялся.