Глава XX

КАПИТАН не заставил себя ждать, одевшись на скорую руку. Причетник тем временем сел на постель, и никто из присутствующих не посчитал это необычным или даже просто фамильярным. Время от времени капитан обращался к священнику с краткими вопросами, на которые доктор не отвечал, да и сам капитан, казалось, не ждал ответа. Священник стоял у окна, его седые волосы трепал сильный морской ветер, который гулял по комнате. Внезапно послышался еле слышный звук, будто что-то затряслось, и обернувшись, капитан и доктор увидели маленького причетника, который зашелся в приступе совершенно неуправляемого смеха. Слезы катились по его щекам, но все же он не смеялся, потому что не издавал ни звука. Только тело его содрогалось, и слезы текли по впалым щекам. Да, его одолел приступ неудержимого хихиканья.

— Какого черта вас рассмешило? — пророкотал капитан и бросил в него подушку, целясь в голову.

Почти в тот же миг Миппс пришел в себя.

— Да чтоб я знал, — выдохнул он, — но благодарю вас за то, что отрезвили подушкой. Если б не она, думаю, меня б хватил удар.

— Но что случилось? Из-за чего-то же вы так рассмеялись.

— Если и так, хотел бы я это знать, — возразил причетник. — Даю вам слово, я в жизни не чувствовал себя подавленней, чем сейчас. Истинно говорю вам, никогда такого не было.

Доктора Сина это происшествие ничуть не взволновало.

Как только капитан оделся, все трое отправились к дому священника.

— Ну и что же с ним не так? — спросил капитан, осматривая небольшой дом, что выглядел столь невинно в утренних лучах.

— Вот это мы и хотим узнать, — ответил доктор. — Для начала я не знаю, как мы попадем внутрь, не взломав дверь. Все заперто, и, хотя мы стучали и колотили в двери и окна битый час, никто изнутри нам не ответил.

— А мои люди в амбаре? Где они? — капитан оглянулся на здание, которое упомянул.

— Боюсь, вы даете им слишком много вольностей, капитан. Бочка с ромом пуста, и почти все они все еще спят.

Капитан выругался и пошел к черному входу. Здесь он поднял ступню и одним ударом выбил дверь внутрь так, что у креплений она треснула.

— Как метко! — восхитился доктор Син. — Но кто заплатит за новую дверь?

Капитан, впрочем, не обратил ни на него, ни на дверь никакого внимания и ринулся в дом. За ним последовали Миппс, и доктор, и Джерри Джерк, который появился будто из ниоткуда, и никто не заметил как.

Кухня была пуста, поэтому капитан отворил дверь в столовую; здесь все еще было темно из-за затворенных ставен.

Капитан метнулся к разбитому окну, распахнул его и отпер засов на ставнях, которые со скрипом отворились и пустили внутрь свет. Напротив окна, в углу лежали два моряка, которых оставили на вахте вместе с боцманом. Оба были связаны, и во ртах у обоих торчал кляп, но один из них шевелился. Капитан вынул складной нож и освободил его; моряк вроде бы начал приходить в себя.

— Что все это значит, друг? — спросил капитан.

Тот обернулся и показал на тело своего друга. Тот лежал, привалившись спиной к стене, и над ним зиял огромный порез на побеленной штукатурке. На стене виднелись кровавые следы. Затем капитан присмотрелся и понял, что горло несчастного было безжалостно проткнуто, хотя оружия рядом не было. Тело пригвоздили им к стене, а потом оружие вытащили, так что труп упал вместе со штукатуркой.

— Это Билл Спайкер, сэр, — сказал моряк. — Мертв! Хороший был канонир, сэр. Мы хотели, чтоб он дрался с французами, сэр, — а он мертв!

И моряк разразился рыданиями.

Только после этого они услышали сверху стон.

— Что это? — спросил Миппс, вновь начиная хихикать.

Да, жуткая обстановка в доме священника этим утром подействовала на всех угнетающе.

— Не уверен, что знаю, — ответил капитан, — потому что моя чаша страха уже переполнилась. Я не боюсь крови и не прочь подраться, но эти тайны отвратительны. Кто этот дьявол, что стонет там?

— Наверное, Джоб Маллет, ваш боцман, — ответил моряк.

— Или Рэш, раненый школьный учитель, — добавил доктор Син.

Только Миппс не сказал ничего; он вышел из комнаты и теперь стоял в коридоре, задыхаясь от очередного приступа хихиканья.

— Разрази гром этого причетника! — воскликнул капитан. — От его хихиканья мурашки по коже. Что его теперь щекочет?

— Расшатанные нервы, — пробормотал священник и прошел мимо капитана вверх по темной лестнице к спальне.

Здесь, в постели, где прошлой ночью они оставили мистера Рэша, на спине лежал толстый боцман. Его лицо было накрыто ночным колпаком, а изо рта торчал кляп. Это он издавал ужасные стоны.

Капитан стянул с постели белье и увидел, что его преданный помощник привязан к кровати. Когда он разрезал веревки и помог ему встать, боцман посмотрел на него с благодарностью, в которой мелькало беспокойство, и признался, сам стыдясь своих слов, что еще никогда не проводил столь ужасной ночи, и что священник Син, не при нем будь сказано, наверное, сам дьявол, раз может спать в этом одержимом бесами доме.

Доктор Син спустился за бутылкой бренди и налил боцману хорошую порцию спиртного, угостив заодно и второго моряка, который поднялся следом за ними.

— Куда делся учитель? — спросил капитан.

— Пропал.

— Пропал? — повторили все хором.

— Так точно, сэр, пропал! И если человек может лишиться души и тела, так я скажу, что он из таких. Я трезво и торжественно заявляю, что видел, как его подняли и отнесли вниз люди со светящимися лицами.

— Светящимися лицами? — прорычал капитан.

— Да, сэр, парни, у которых кожа светилась. Я бы вот никогда не поселился ближе чем за сотню миль от Ромни-марш, даже если бы мне положили в год тысячу гиней. Нет, ни за что! Раз уж мы заговорили о дьяволах, так это место ими провоняло!

— Ну-ка, послушай, друг мой, — велел капитан. — Давай-ка соберись и расскажи мне, что произошло.

— Так я и расскажу, — ответил боцман, — потому что ничего страннее и быть не может.