Глава 10 Новый год

По чему Влад точно не скучал в Нави, так это по "праздничной" суете, когда его с Павликом в срочном порядке заставляли убирать квартиру, украшать квартиру, а потом снова убирать квартиру от остатков мишуры, которая всюду осыпалась, пока ее вешали на елку и зеркала. Как будто неукрашенная квартира застрянет в межвременном континууме. А кромсать овощи на салаты это был вообще отдельный вид унижения, когда тебя вынуждали помогать, а потом критиковали твой стиль — огурцы порезал не квадратиками, а колесами. Какая разница — в рот же влазит, и зубы у всех есть. После такой карательной геометрии на праздничный стол и смотреть не хотелось, и рожа попроще не делалась. За кислый вид тоже можно было получить порцию наставлений.

Спорить с мамой открыто Влад не мог в силу ослабленного норова и прибегал к стратегической криворукости: нарезал еще кривее, чистил плохо и все ронял. Мама быстро сдалась и, наконец, отпустила вожжи, в том числе свои.

Странно и жалко было смотреть на друзей, занятых готовкой под руководством Инги Воландовны. Севра еще несколько раз возили на работу по мелким заданиям, после чего он снова отправлялся на кухню, а Гарья ходила к репетитору, после которого у нее все валилось из рук. Вольные, дикие навяне превращались в исправных невротиков. Севра еще и на работу несколько раз возили, а потом снова сажали за готовку. Однако Влад понимал, что его друзьям тут еще жить, и вся эта военно-праздничная подготовка нужна им больше для практики.

Поэтому, как ему и велели, он сидел в комнате и не помогал — то есть, не мешал.

Комната Влада была сразу напротив главной. Посередине маленькая печка с одной конфоркой, за ней стену и угол занимали кровать и шкаф, а напротив двери старый, не раз перекрашенный письменный стол с ящиками.

За стенкой послышался лязг кастрюли и ругань:

— … будешь сам заново все делать!

— Не трогал я твою кастрюлю! Меня даже рядом не было!

— А кто тогда?! Гномы?

— Жопа твоя жирная!

Послышался топот и дверь в комнату Влада распахнулась. Ворвавшийся на костылях Север сразу подпер ее. Он не зря выбрал это убежище, дверь в главную комнату открывалась в коридор, и держать ее изнутри с больной ногой было бы сложнее. А эта еще и на ключ закрывалась.

— Влад, дай ключ! Эта бестия щас ворвется и убьет меня.

С той стороны ударили так, что дверь на секунду приоткрылась, чуть оттолкнув Севра, но он удержал напор.

— Успокойся, больная! Насилие это не выход!

— А я хочу только войти и сломать тебе вторую ногу! Чтобы тебе еще месяц не ходить на работу!

Влад сидел на кровати с ноутбуком на коленях, и наблюдал за перебранкой с молчаливым неудовольствием потревоженного рыбака. Север и Гарья в моменты ссоры напоминали ему двух ругающихся морских котиков, которые шлепали друг друга ластами, толкались, но никогда не причиняли серьезного вреда. Только крика от них было много.

— А че ты сделал?

— Я ничего! Она думает, что я своротил ее кастрюлю с готовым салатом.

— А. Ну, прощай. Приятно было с тобой пожить. Пусть и так мало.

— Ну, Влад!

— Что вы за люди? У нас как будто не праздник а осада намечается. Новый год, — начал он наставительным тоном школьной директрисы, очень воодушевленной, только в начале карьеры. — Символ начала новой жизни, прощения и радости воссоединения с близкими. А не горошка с майонезом, кастрюль и мишуры! Вы, кстати, комнату свою украсили? А то не по-людски будет.

Север презрительно покосился на друга как африканская сова на сокола.

— Щуриться не надо, Лада, — ответил Влад.

Послышался голос бабы Инги с призывом убирать грязь с пола, и в дверь, наконец, перестали ломиться.

— Фуф, — выдохнул Север, садясь на стул у небольшого стола с ящиками. — Я тут у тебя пересижу. Можно в ноутбуке потыркаться?

— Тыркайся, — Влад поставил перед другом ноутбук, быстро показал основные места тырканья.

— Я пока тебя подменю. Сброшу что-нибудь еще.

— Тебя не будут ругать даже если ты вообще все уронишь. Они в тебе души не чают.

— Они не причем. Это все мое волчарование, — блеснул улыбкой Влад, обернувшись у двери. — Это кстати говорит о том, что Гарья, хоть сразу и не скажешь, девушка. Тянется к прекрасному и готова проявлять симпатию и заботу. А ты ей — "жирная жопа".

— Она готова отрывать бошки и есть детей своих врагов, — сам с собой поправил Север, когда остался один.

Север хотел устроить ему сюрприз. На работе узнал через добрых (и жадных до денег) вампиров имена Владовой родни. Выпрашивать и торговаться за адреса торговаться не стал — гордость не позволила. И деньги.

Сначала он пробовал найти их привычным способом. Чутье шевельнулось, точно сом на дне реки, уловивший легкое движение вдалеке; отправилось на поиски. Но одно дело плавать в родной чистой реке. Явь же была полна сбивающего шума: транспорт, электрички, поезда метро. Чутье натыкалось на препятствия и отбрасывалось с пути. Видно, цель была слишком далеко.

Оставалось только через интернет. Север был уверен, что Влад давно уже нашел своих в интернете и проверяет, как у них дела. Чутье повело хозяина по иконкам и ссылкам. Браузер ПудельГром, история, длиннющий список посещений социальной сети "Впочатке".

Нет. Никаких Павла и Анны Зайцевич в списке нет, сплошь страницы с музыкой и кино.

Север прислушался. На кухне потешная возня и смех — ну кто бы сомневался.

Открыл первую попавшуюся страницу соцсети, Север нашел строку поиска и ввел имя сам. На страницу высыпалось штук семь Павлов Зайцевичей.

Снова прислушался. Возня затихала, смех перешел в разговоры.

Север стал проверять одного Павла за другим. Он встретил пацана с мамой, когда только похитил их брата, и смутно припоминал их лица. Но дети имеют вредное обыкновение меняться. За три года тем более.

— Выматывайся!

Север с перепугу так хлопнул крышкой ноутбука, что в ушах зазвенело. Когда он обернулся, увидел пакостно лыбящегося Влада.

— Одевайся, идем на улицу, — сказал тот. — У меня кое-что есть для вас. Быстро. Хватит тут на девочек смотреть.

***

С раскатистым хлопком над огородом Инги Воландовны расцвел красный цветок. Такой огромный, что собравшаяся внизу компания с восторженными возгласами невольно попятилась. Снова и снова заряды фейерверков со свистом взлетали из сугроба в звездное небо, разлетаясь то фонтаном разноцветных брызг, расходясь каскадом комет или взмывая одинокой искрой, чтобы звонко лопнуть в вышине. Вдалеке откликались еще десятки таких же залпов.

— Где ты столько достал? — удивлялась Гарья, держа в каждой руке по бенгальской свече и как маг огня выписывая ими круги в воздухе.

У нее ручной трескучий фейерверк горел ярче и быстрее, чем у других, заставляя лицо девушки буквально светиться от маниакального восторга.

— Да так, скопил немного.

— Ты бы лучше приберег и купил бы что-нибудь своей семье потом, — мягко упрекнул Север, поджигая очередную бенгальскую палочку от чужой.

— Ты как дед, — в шутку покачал головой Влад.

— Если меня чему и научила бессмертная жизнь, — сказала баба Инга, любуясь бенгальским огнем. — Так это жалеть, что я постоянно откладывала смертную на потом.

— Да нет, он просто бурчит, потому что я не дал ему посмотреть кое-что в интернете.

— Я ничего не смотрел, — невинно и непосредственно пропел Север.

— А что ты там делал тогда? — с подозрением уточнил Влад.

— Погоду смотрел.

— Ага щас. Ну что, салаты нарезались, а мы еще нет. Кому шампанское?

— Чего...?! — изумился Север.

Ему пить буквально не позволяло чутье, Гарья это все просто ненавидела, а Инга Воландовна в принципе ничего не пила и не ела из человеческого, так, изредка для виду могла выпить чаю.

— Детское вишневое. А вы что подумали?

Влад отошел от компании к очищенному от снега столику, на котором стояли четыре стакана и напитки: один в цветной бутылке с принцессой, второй, красный и вязкий в графине с крышкой. Он разлил по стаканам напитки и раздал. Инге Воландовне — вязкое, из графина, остальным сочное бордовое.

— Говорят, как встретишь новый год, так его и проведешь, — сказал он. — Это мой первый новый год не с родными людьми, но я бы сказал, с более близкими мне людьми. Этот день я никогда не забуду. И надеюсь следующий год будет счастливым для нас. С Новым годом!

— С новым годом! — отвечали ему.

Звенели бокалы. Темные брызги томатного сока и вишневого лимонада окропили грязный затоптанный снег и россыпь конфетти. Сладкое на разноцветном — так закончился прошедший год.

Алое на белом — так начался новый.