Глава 3. Сходил за хлебушком.

Влад вышел из универсама с нагруженным до верха рюкзаком и толстым тяжелым пакетом. На улице сыпал редкий липкий снег, хотя еще десять минут назад небо было ясным. Поглазев на снегопад, Влад надел капюшон, поправил съехавшую шапку и поспешил на остановку. Нужный автобус равнодушно закрыл двери перед самым носом и уехал. Оставалось либо до посинения ждать следующий, либо пройти малознакомыми дворами, которые он видел только из окна новой квартиры.

"Чертов Зофрий со своей паранойей и манией переездами", — ворчал про себя Влад.

С упырем-торгашом жизнь превратилась в сплошное дежавю. Как раньше, при матери, никуда нельзя было ходить кроме магазина и работы, и они часто переезжали, и даже квартира каждый раз попадалась все хуже и хуже.

Влад не сказал Зофрию про Севра, но у торгаша было свое чутье, которое подсказывало, что квартирой не могли ошибиться просто так. В итоге завтракали они сегодня уже в новой однушке, на другом конце города. Такой район обычно называли медвежий угол. Там был всего один продуктовый, в котором не было того, что надо, а то, что было, по жестокой иронии было не надо. А главное — кому вообще все это надо, если по чутью Север мог их найти где угодно. Правда Влад надеялся, что друг понял, что не надо этого делать.

Хмурясь от снега и поскальзываясь, он нырнул в лабиринт из одинаковых девятиэтажек. Старые дома с обновленными детскими площадками отгородились друг от друга заборами с кодовым замком, разделив район на вольеры. Только вместо зверей в них обычно водились дети. Влад особенно не любил такие заграждения во время разноса заказов. Зазоры между прутьями узкие, не проскочить, а сверху изящные пики. И хоть до сих пор Влад ни разу не попадал в западню, привычная тревога холодила сердце.

Жалея, что не пошел в обход по главной улице, он успокаивал себя тем, что скоро придет домой, примет ванну, выпьет чашечку кофе и заткнет уши наушниками. Слова песен наполнят голову простыми смыслами, а музыка нарисует идеальный понятный мир ритмов и аккордов. В конце концов, все не так плохо: есть работа, есть жилье и достаточно денег в кармане. Влад уже купил себе неплохой ноутбук, всякой техники по мелочи и приличную одежду. Но и ничего особенного не происходило, поэтому он решил, что, если переезды участятся, а с Сомнией будут проблемы, он попросит напарника вернуть его в Навь.

Выбирая наименее огороженный путь, Влад оказался среди редких двухэтажных домов. Во дворе у детских лазилок лениво терся школьник, то и дело с надеждой поглядывая на собравшуюся у единственного подъезда компанию местных зомби. Те еле ворочали языком и для понятности не говорили, а орали. А когда и это не помогало, в ход шли жесты: толчки, удары и замахи.

"Что, бедолага, боишься домой идти?" — мысленно посочувствовал Влад пацану. — "Понимаю. Только помочь не могу".

Он все еще плохо владел искусством морока. Вот у Зофрия ребята давно разбежались бы, забавно лая, кукарекая и пританцовывая.

Шагая мимо подъезда, Влад покосился на компанию, прикидывая, сможет ли заморочить хоть одного. Горячий невнятный спор на тему, кто кому больше должен, разгорался из-за новой бутылки вина, которую принес их чуть более трезвый товарищ. Последний заметил Влада и злобно нахмурился, будто тот оскорбил всю его семью вместе с предками и потомками. Испугавшись, Влад попытался мороком отвести его внимание. Мужчина вдруг потерял к нему интерес, отвернулся и стал унимать разругавшихся товарищей.

Влад на всякий случай прибавил шаг, семеня по скользкой дороге между припаркованных автомобилей. Отполированный бугристый лед был черным от песка под ним — магия русской зимы обращала всю щедрость дворников в насмешку.

Впереди виднелась парикмахерская "Ивушка", занимавшая первый этаж жилого дома. В ее огромных низких окнах Влад увидел свое отражение и темную фигуру позади себя. Тот странный мужик зачем-то увязался за ним, но пока держался на расстоянии.

Все-таки не сработал морок, — с досадой подумал Влад. — Или ему попался навянин. От такого лучше сразу отделаться.

Влад повернулся и посмотрел прямо на незнакомца.

— Извините, вы что-то хотели? Денег у меня нет. Хотите продукты? Тут правда целый диабет в пакете, но мне для хорошего человека не жалко.

Мужчина остановился. А потом улыбнулся, добродушно, как улыбаются простой житейской шутке и помотал головой.

— Ладно… До свидания. С наступающим.

Влад отвернулся и пошел, незаметно прибавляя шаг.

Он мог бы спрятаться на время в парикмахерской, но передумал, представив как это будет выглядеть: парень, обвешанный продуктами, зашел постоять полчасика. Нет, такой неловкости Влад не переживет. Уж лучше гулять по району с пьяницей на хвосте.

Не вынимая телефон из кармана, Влад разблокировал экран и тыкнул с краю. Когда-то он сделал аж пять ярлыков с контактом напарника, чтобы в случае чего наверняка попасть хоть по одному. Вот случай чего и представился. Он услышал гудок и сбросил. Теперь оставалось надеяться, что Зофрий находится недалеко от телефона и сразу перезвонит.

Мужик не отставал. Щел за Владом как привязанный, не скрываясь. Они миновали детский сад и зашли в следующий незагороженный двор. Мимо пробегали шумной гурьбой дети, взрослые вели из садика малышню, бабульки с сумками и еловыми веточками спешили домой. Влад думал прикинуться чьим-нибудь внуком или братом и зайти в подъезд. Может странный мужик и отстал бы. А если потом к людям привяжется? Наконец, в кармане заиграли колокильчики. Влад быстро достал телефон.

— Ало? Я уже иду. Купил я твой зефир. С шоколадом не было. Нашел только ванильные за пятьсот пять! Пятьсот пять! Ага, щас, разбежался, сам иди, я уже дома считай! Да я уже у гаражей! Все. Давай.

Зофрий хоть и отвечал недоумевающими междометиями, но Влад надеялся, что упырь смекнет в чем дело, иначе не есть им сегодня зефир.

Он свернул в гаражный кооператив. По бокам тянулись ряды одинаковых каменных блоков с обледенелыми воротами. Метель усиливалась, отрезая гаражи от внешнего мира плотной пеленой.

Как только Влад исчез за поворотом, навянин, отставший шагов на тридцать, пошел быстрее и свернул следом. Улица оказалась пуста. Лишь черная псина непринужденной рысцой бежала ему навстречу, что-то вынюхивая на снегу. Собака пробежала мимо, не обратив внимания на прохожего и пропала за поворотом.

Навянин, не сбавляя шага, пошел вдоль гаражей, вращая ненормально большими для человеческих глаз зрачками, словно ощупывая взглядом каждый кирпичик, каждую дверь, каждое ржавое пятнышко, каждый сугроб.

Влад прогулялся через двор, да вокруг садика и все равно возвращаться к гаражам было тревожно. Думал, может и не стоило приходить. Пусть Зофрий бы сходил за вещами. Но, как всегда, поступил поперек голосу разума. Преследователя было не видно. Остался только шлейф из гремучей смеси запахов алкоголя, немытого тела и мускуса. Вонь зашибала дух, как если бы бродяга стоял совсем рядом.

Влад прошел до щели между гаражами, где из-под снега заячьим ухом торчала ручка пакета, небрежно зарытого вместе с рюкзаком и одеждой. Если мужик и заметил вещи, то видно посчитал мусором, иначе бы непременно разрыл и поджидал Влада тут. Оборотень запихал брюки и куртку в запасной мешок, надел рюкзак и обратился в волчка. Продукты он решил оставить — слишком тяжелые. Взяв в зубы пакет с одеждой, Влад рысцой побежал до дома.

Миновав три гаража, он резко остановился и выронил из пасти пакет. Дорогу ему преградило серое тонколапое существо, едва заметное в сумерках и метели.

Большеголовое нечто с прозрачной кожей и черными прожилками, отдаленно напоминало человека. Искаженное неведомой мутацией человеческое лицо выглядело спокойным, даже отстраненным. Плоские черные зрачки, затянутые посмертной пленкой, чуть шевелились. Трясясь как после затяжного запоя, тварь сделала на негнущихся, слишком длинных конечностях несколько неуклюжих шагов и остановилась, будто завод кончился.

— “Так. Просто какой-то серый человечек”, — озадачился Влад. Он-то думал, что после Нави его уже нечем удивить, а жизнь-таки полна сюрпризов. — “Ничего необычного. Это же гаражи.”

Сзади послышался хруст тяжелых неторопливых шагов по свежему снегу. Влад обернулся и, несмотря на измененную внешность, по запаху узнал своего преследователя. От образа обычного пьяницы не осталось ничего, даже одежды. Отметив отвисшее пузико, непропорционально большие руки и обросшее вздутое лицо, как у утопленника, Влад нарек его снежным человеком. Старым и видимо больным, ибо вместо белой косматости скрюченное сколиозом тело покрывали длинные рыжие волосы. Причем некрасиво, клочками, будто он перед выходом побрился овощерезкой.

— Кто это у нас тут? — заговорил тот типичным, непросыхающим от спирта голосом. — Волчок? Жалкая пародия на оборотня. Какая мерзость. Ничего, это поправимо.

Волк грозно уставился на незнакомца, следя за каждым его движением.

— Не бойся меня.

— "Ага. А вдруг вы заразный", — фыркнул Влад, не особо надеясь, что его услышат.

— Шутник, — одобрительно хмыкнул "снежный человек". — Юмор это замечательно. Ты нам подходишь.

— "А вы мне — нет".

— Не спеши с выводами. Ты даже не знаешь кто я. Я могу тебе помочь. Можешь звать меня… Михал Михалыч. У меня к тебе предложение, от которого ты не сможешь отказаться, — сладко протянул мужчина.

— "Увы, я не покупаю косметику. Особенно у незнакомых голых дяденек", — сморщился волчок, оглядываясь серых человечков, которые лезли из тесных щелей между гаражами, окружая оборотня и его собеседника.

— Нравятся мои стрыги? — скорее хвастливо, чем насмешливо сказал Михал Михалыч. — Они немного хлипкие. Но невероятно послушные. Хочешь таких же?

Влад не помнил о стрыгах ничего кроме названия. В интернете попадались лишь обобщенные заметки, порой скопированные одна с другой. Однако внутренний умник забурчал в своем душном уголке, что стрыги выглядят и ведут себя вообще не так. Волк брезгливо оскалился.

— "Чтоб они меня так же пострыгли? Обойдусь, спасибо, в другой раз".

Он развернулся, всем видом показывая, что уходит, но не смог сделать ни шага. Нежить выстроилась плотными рядами — не просочишься.

— Не волнуйся, они не убьют тебя. Только немного покалечат и мы вместо пойдем домой.

— "Забирай своих бандерлогов", — зарычал волчок, дернув огрызком левого уха. — "И уматывай!".

— Или что?

— "Или я буду кричать".

— Мы окутаны мороком, — довольно усмехнулся Михал Михалыч. — Люди не видят и не слышат, что здесь происходит.

— Што-ош, — прорычал черный волк, вставая на задние лапы.

Сняв рюкзак, он бросил его в стаю и попробовал запрыгнуть на крышу гаража. Но смог лишь повиснуть на краю, вцепившись в смерзшийся слой снега. Ноги скребли по железной двери, ища опору.

— Взять, — спокойно скомандовал мужчина.

Стрыги бросились на Влада мгновенно, словно кто-то отжал кнопку паузы. Стали хватать оборотня холодными костлявыми ручонками за ноги и хвост, пока не свалились вместе с ним целой гроздью на снег.

Не давая подняться, твари дергали Влада за шерсть, больно кусали, по-обезьяньи били костлявыми руками. Их пустые глаза таращились в самую душу. Оборотень лягался, брыкался, огрызался и уворачивался сколько хватало ловкости и сил. Стрыги валились от его оплеух словно куклы, а потом так же спокойно вставали и нападали снова.

Одну Влад цапнул за удачно подвернувшуюся кисть и отшвырнуть подальше. И в этот же миг ему стало не до остальных. Во рту разлился сочный привкус свежевыжатого столетнего мертвеца со вкусом формалина. Оборотня мгновенно съежило обратно до волчка и вырвало. Но это нисколько не облегчило его состояние. Волк затряс мордой, пытаясь выкашлять иссохшую пепельную кожу, облепившую нёбо и язык.

Стрыги не упустили возможность и набросились новой волной. Влад даже не сопротивлялся. Не мог. В груди распирало. Перед глазами в демоническом калейдоскопе мелькали миллиарды, жутких бледных морд. Они смотрели на него, будто гипнотизируя, внушая беспомощность перед бессмертным полчищем.

Страх парализовал Влада полностью. Он готов был принять смерть, лишь бы больше не было страшно.

— Ушли, — отрезал Михалыч.

Стрыги разом отхлынули и скучковались в стороне. Влад лежал на снегу и бестолково шевелил лапами. Ему хотелось, чтобы метель забрала его, хотелось слиться с окружающим холодом и больше никогда не просыпаться.

Снежный человек поднял, перевалив через плечо, и потащил его вдоль гаражей.

— Исчезните, — сухо велел он.

Стрыги тут же растаяли в снежных сумерках. Ветер тоскливо завывал в проводах над гаражами. Включились фонари. Владу стало жутко и одиноко. Он остался совсем один. Надежда на Зофрия таяла с каждым шагом. Снежный человек Михалыч утащит неизвестно куда и сделает с ним неизвестно что. Никто не придет на помощь и не узнает, что с ним стало.

— Эй! Положил, где взял! — сквозь метель донесся сиплый запыхавшийся голос.

Раздался тихий хлопок. Плечо под Владом дернулось от резкой остановки.

Михал Михалыч посмотрел на свое бедро, из которого торчала крохотная пустая ампула. Он выдернул ее и просто выбросил в снег. Потом повел плечами, будто прогоняя мурашки.

— Брось, говорю!

Влад узнал голос и с надеждой поднял уши.

— Сгинь, шут! — предупреждающе отрезал Михалыч.

— Т-ты задержан за..., — Север закашлялся. — Короче. Положи волка и встань к стенке, руки за голову.

— Не до тебя щас, — с досадой цыкнул снежный человек.

— Стоять! — раздалось из-за спины.

Влад снова приподнял голову. Трое мужчин приближались к снежному человеку со спины. Остановившись на почтительном расстоянии, они подняли пистолеты.

Глаза волчка округлились и бодрость духа начала возвращаться к нему. Только вот лапы все еще были в кисельном состоянии.

— Взять их, — спокойно сказал Михал Михалыч, отнюдь не ощущая себя застигнутым врасплох и окруженным, а очень даже наоборот.

Стрыги появились мгновенно, словно не уходили, и кинулись всей стаей на троицу. Те оказались крепкими ребятами и брезгливо отбивались от нападающих монстров пистолетами. Стрыг становилось все больше и плевать они хотели на удары или спущенные на них транквилизаторы. Они напирали кучей, словно муравьи. Правда их жертвами были вампиры. Одна нежить не могла убить другую, поэтому и те и те были заняты надолго.

Никакого оружия им с собой больше не давали. Во-первых, считалось, что в городе нет таких опасных существ, чтобы как раньше носить серебряные шашки. Во-вторых, все должно было решиться разговором и добровольной сдачей. Правда, чьей именно, никто не уточнял.

Север выпустил еще один в шею снежного человека, а потом в протянутую к нему сморщенную волосатую ладонь. Ни один из транквилизаторов не действовал.

Видя смятение на лице парня, Михалыч довольно хмыкнул, смял в руке пузырек, превратив его в стеклянную крошку; так же поступил с тем, что попал шею. Сбросив волчка на снег, он хищно посмотрел на растерявшегося агента.

— Лучше сдайтесь, — промямлил Север, отступая. — Тогда вас просто департир… Овают, а иначе...

— ТОЖЕ ЗАКРИЧИШЬ? — проревел Михалыч, стремительно распухая на глазах.

Ноги его подогнулись, кривые пальцы удлинились и отрастили длинные черные когти. Руки тоже превратились в когтистые лапы. Лицо вытянулось в безволосое рыло. Снежный человек становился огромным медведем — берендеем. Ростом он стал выше гаражей, но красотой не отличался от прежнего себя. Вместо густого меха, тело покрывала редкая орангутанья волосатость, которая лишь немного удлинилась, прикрывая травмирующие психику места.

Север бросился бежать. Берендей, сотрясая складками на шее и брюхе в два прыжка догнал его и передней лапой вдавил в землю. Затем поднял зубами за куртку и швырнул об железную дверь гаража.

— "Так вот ты какой, Михалыч!" — рыкнул Влад, неловко собирая под собой ослабевшие лапы. — "Ну я тебе щас покажу".

— Влад. Пс-с! Давай сюда. Быстро. Уходим, — послышалось из щели между гаражами.

При желании Влад мог бы обратиться в человека и как-нибудь протиснуться на ту сторону, а через секунду оказаться в Нави. Но у него остались незаконченные дела.

— “Секунду. Только другу помогу.”

— Не могу я ждать. Они и так ко мне постучались, еле успел свалить, — шипел Зофрий. — Увидят, крышка нам обоим. Век Яви не видать.

Старый торгаш знал, о чем говорил. Сомния усиливала контроль. Теперь нелегальных навян не просто возвращали в родной мир, но и вводили им что-то, что не позволяло попасть в Явь иным способом, кроме как через Поштору.

— "А ты можешь его забрать в Навь?" — Влад кивнул на медведя.

— Спятил? В нем сколько кило? Меня ж разорвет на атомы, — невесело хмыкнул упырь. — Брось ты. Сами справятся. Не в первый раз они такое видят, и не в последний.

Влад с сомнением прижал уши и оглянулся.

Север в это время отползал, собираясь встать, как только голова перестанет кружиться и раскалываться. А раньше и не такие удары выдерживала. Либо навьи корни явно дали слабину, либо мишка чудовищно силен.

Услышав тяжелую поступь по скрипучему снегу, Север обернулся. Снег облепил гигантскую медвежью фигуру. Хищник широко раскрыл черную пасть. Север еле успел выставить руки, чтобы схватиться за слюнявые клыки, рискуя в любой момент лишиться пальцев.

Беренде то давил всем весом, то мотал головой, возя упирающегося парня по снегу, пока не догадался наступить лапой на его ногу и резко рвануть. Острые когти легко вспороли ткань джинсов, разодрав кожу и мышцы до кости. Кровь брызнула на снег и на морду чудовища. В уши медведя ударил оглушительный и такой приятный крик боли.

В порыве зажать рукой рану, Север попытался сесть. Но берендей легко опрокинул его тыльной стороной лапы и облизнулся, собирая длинным языком сладкие капли человеческой крови. От них в пустом животе невыносимо противно засосало от голода. Роняя кровавые слюни, медведь с безумным взглядом навис над своим ужином. Его прервала резкая, боль в холке, будто блоха укусила.

Влад вложил в укус все оставшиеся силы. Прокусить толстую шкуру оказалось непросто, тем более вонючую как куча мертвых крыс, но уж шерсть повыдергать удалось. Медведь встал на задние лапы и с размаху приложился спиной о верхний край гаража, чтобы раздавить волчка. Тот вдруг возник прямо ним и припал на передние лапы, будто приглашая поиграть.

— "Давай, Михалыч, догоняй, если позволит твоя жирная задница".

Он повернулся хвостом к чудовищу, копнул на прощанье задними лапами снег и бешеной лисой метнулся по вытоптанной тропе вдоль гаражей. Разъяренный медведь с выдранной на холке шерстью и ушибленной спиной забыл про Севра и побежал за обнаглевшим волчком.

Влад мчал со всех лап и не оглядывался. Вслушиваясь в тяжелое дыхание бегущего за ним медведя, он срочно соображал, что будет делать, когда гаражи закончатся. Может, удастся запутать следы и спрятаться. Агентам хватит этого времени, чтобы забрать Севку и уйти. А потом он найдет Зофрия и считай не было никаких торговцев. Больше он в Явь ни ногой.

Впереди показался выход. Прямо посреди дороги, стоял мужчина. Влад резко остановился. Увидев в руках человека пистолет, он затараторил:

— "Уходите! Сюда бежит огромный медведь!".

Нетерпеливо топчась на месте, Влад то оборачивался, то смотрел на незнакомца. Почему он ничего не делает? Может, не услышал?

Тут Влад понял, что тоже кое-чего не слышит: например, топота жирных лап и хриплой одышки зверя. Медведь так и не показывался. Заблудился что ли?

— "О, черт!" — волчок потрусил обратно. — "Он же Севку доест! Пошлите скореАЙ!"

Рыкнув от боли в ляжке, он остановился и закрутился, пытаясь разглядеть, что там такое к нему сзади прицепилось. Увидев маленькую стеклянную ампулу, он продолжил с недоумением кружить и пялиться на нее, пока не завалился на бок.

"Блин, Зофрий, не уходи без меня...", — подумал он, засыпая под песню метели и скрип приближающихся шагов.