Глава 1 Всеволод и Дарья

«По-о сту-упа-ам!» — скомандовала бабка-ежка за фанерной стенкой.

Инга Воландовна вечно включала телевизор в своей комнате и уходила на кухню. Пока шли мультфильмы, она готовила завтрак и успевала как раз к своим любимым сериалам.

Обычно под утренний блок мультфильмов Север уже выходил из душа и собирался на работу. Но сегодня он проспал. Вчера допоздна смотрел с Гарькой фильм про мумию, потом еще три часа ругались и пили чай.

Север пошарил рукой под подушкой в поисках мобильника и, щурясь от желтого электрического света, оглянулся на украшенные новогодним "дождиком" настенные часы. Ему осталось пятнадцать минут, чтобы одеться и убрать постель до того, как в комнату припрутся Гарья с бабкой, включат телевизор и сядут завтракать.

Эта комната считалась в доме общей и главной, хотя была довольно тесной.

Тут стоял древний низенький сервант забитый книгами, фотоальбомами, постельным бельем и мелким бабкиным хламом. На серванте стояла древняя серебристая елка из проволоки и мишуры украшенная вековой пылью и стеклянными облезлыми шишками. У окна блестел истертой клеенкой стол всегда заставленный банками с вареньем и сладостями к чаю. Такой стол не мог существовать в в жилой комнате без телевизора. Огромный "ящик" с трескучим от пыли кинескопом и кружевной салфеткой на крышке умещался на хлипкой тумбочке в углу.

Скрипучий диван-книжка стоял у противоположной стены торцом к печке, которая отделяла Севкину комнату от второй, где жила сестра.

Дверь с выцветшей картинкой от календаря была приоткрыта. Значит, Гарья давно уже встала и помогала бабке готовить завтрак.

Гнидова Инга Воландовна была хозяйкой этого большого частного дома, в котором могло жить до трех семей сразу.

Всех новоприбывших навян селили у таких как она — обживаться. Кроме крыши над головой, "Сомния" давала переселенцам из Нави паспорта, новые имена, вещи, телефоны и самую лучшую медицинскую помощь. А еще работу — чтобы отслужить все вышеперечисленное и накопить на свое.

Предыдущая семья переехала в свою квартиру, и освободившиеся комнаты в одной четверти дома заняли Гарья с Севром. Точнее теперь они были Всеволод и Дарья Моховы.

Севру новое имя категорически не нравилось. Он до сих пор с обидой вспоминал процесс выбора, понимая, что можно было тогда настоять и получить другое имя, но его развели как дурачка.

— Как-как? "Всеволод"? — поморщился он. — Как будто что-то большое и… волосатое сдохло на пороге.

— Это имя созвучное с вашим, — терпеливо разъяснил вампир в белом пиджаке, сидевший во главе длинного стола для совещаний. — Вам будет легче привыкнуть. А кем вы бы хотели быть?

— Ну, блин… Андреем, хотя бы…. Ну какой из меня Всеволод?

— Большой и волосатый, — подметила Гарья, подперев щеку рукой.

Вампир то ли задумчиво, то ли сдерживая улыбку, сложил рот гузкой и придирчиво оглядел Севра.

— Нет. Андрей из вас не получится. Лицо не то. Только Всеволод. Вполне распространенное имя. Знаете сколько сейчас Всеволодов?

— Сколько?

— Как… собак нерезаных. Так. Гарья, выбирайте, будете Дарья или Галя, то есть Галина.

— Что значит «выбирайте»?! А я?!

Гарья до сих пор подшучивала над ним в духе «Хорошего человека Всеволодом не назовут» и нарочно обращалась по полному имени, когда хотела поддеть.

Север сложил постельное белье по кучкам, утрамбовал в отделение под диваном и, распрямившись, с зеванием потянулся. Обойдя стол, он отодвинул тюль и выглянул в окно, за которым в синих сумерках носился снег. Уличный фонарь обрисовал фиолетовой тенью заметенные дорожки к сараю и калитке.

Через неделю — Новый год. Север будет второй раз встречать этот непривычный для себя праздник. Двор запестреет от конфетти и серпантина из хлопушек, а Гарья как безумная будет запускать фейерверки, и может быть, в этот раз будет осторожнее. В прошлом году она попала с соседский сарай. В общем, ей понравилось.

В Моховке не отмечали Новый год, не ставили елки, не готовили праздничный стол. Зима в деревне всегда была молчаливой и тоскливой. Пока за окном выла вьюга, в которой встречались лишь горные черти да обглоды, люди отсиживались в теплой постели или за чашкой чая у печи.

Но чтобы прижиться в обществе простых людей приходилось осваивать их повадки. Чаще всего через фильмы.

Север всему учился быстро. И чем больше он вживался в роль обычного человека, тем больше начинал понимать почему Влад, попав в Навь, с таким рвением и интересом бросался фотографировать все подряд.

Мир людей был пресным, стерильным. Тут не увидишь за забором шныряющего обглода или лешего, не выбежишь из дома испугавшись залетевшей навьей пчелы, не запустишь в черта палкой, не прокатишься на единороге.

Здесь были другой монстр, поедающий тебя медленно и безболезненно — рутина. Каждый день Север делал одну и ту же работу и возвращался домой, видел потоки однообразных машин, слышал однотипную музыку, одинаково одетых людей.

Каждый день похож на предыдущий. На то и была нацелена программа адаптации — окунуться в работу, чтобы забыть пережитый в Нави ужас и жить как обычные люди. Но Север боялся однажды проснуться и убедиться в мысли, что всегда жил здесь и не было никакой Моховки, пересмешников и Змееграда.

Однако, когда он натыкался на когда-то услышанные от Влада цитаты, Явь отдергивала загребущие лапы от воспоминаний об их приключениях.

Гарья же впитывала новый мир с таким рвением, словно хотела заменить им старый. Но ее можно было понять. Они оба прошли изматывающую канитель с регистрацией и кучу медицинских осмотров и анализов. А Гарье перед этим еще пришлось пережить сложную операцию.

Соблюдая постельный режим, она взахлеб смотрела все подряд: сказки, мультики, нелепые сериалы про "беременных следователей с собаками" и даже рекламу. Единственное, к чему она разделяла Севкину ненависть, так это музыкальная киносказка «Мама». Север просто обмирал, ловя неприятные флешбеки из детства, а Гарья сочувствовала волку и хотела передушить шальных козлят.

Север сходил в душ, быстро проглотил пару блинчиков с чаем, оделся и вышел на улицу. В виде утренней зарядки он чистил дорожку от снега, пока не услышал как за воротами остановилась машина. Он поставил лопату к стене дома и вышел к дороге, грохнув за собой тяжелой калиткой.

Иван Митрофанович, пожилой вампир, всю жизнь работал в Сомнии водителем. Каждое утро он забирал Севра, но вез не в штаб, а сразу на задание.

Север читал дело в машине и сразу говорил, куда ехать. Теперь он был не охотник, а агент, хотя суть его работы не изменилась: все те же поиски нечистых, только не абы каких, а нечистых конкретно на руку, а порой и их жертв.

В этот раз нужно было найти торговца навьскими веществами, отравившего за последние пару лет более сотни народу. Преступник общался с клиентами через соцсети, и почему-то покупатели не могли ничего рассказать про него даже под мороком. В общем, для агентства он был неуловим. Но не для Севра с его даром.

Пока еще.

Он не хотел признавать, но за два года в Яви чутье ослабело. Инга Воландовна объяснила, что это из-за местной еды. Но теперь такие вещи как радио, телефоны и рация все чаще сбивали его. Поэтому на задание они всегда ехали в тишине.

Единственной зацепкой для чутья в этот раз были имена, под которыми торговец связывался с клиентами. Север прикрыл глаза, собирая все что узнал из дела в один более менее четкий запрос к чутью.

— Улица, кажется, Космонавтов, девятиэтажка у какого-то футбольного поля, — сказал он, когда машина встала на светофоре.

— Кажется, знаю, где это, — кивнул Иван Митрофанович, давя на газ, и восхищенно добавил. — Ишь ты. Каждый раз все быстрее и быстрее. Сто лет дела лежали мертвым грузом, а ты пришел и за два года взял и всех нашел. Где ж ты раньше был?

— Бегал, — едва слышно вздохнул Север, бросив ленивый взгляд на черную собаку, промелькнувшую за автобусной остановкой. В этот раз даже почти не расстроился.

Еще полгода назад, увидев черного пса, он резко оборачивался и чуть ли не бежал за ним. Он вообще часто проверял нет ли Влада в Яви. А потом понял, что выглядит как одержимый невротик и, вообще, зря на что-то надеется. Влад ведь не знает, в какой части огромной страны они с Гаркой поселились. Шансы встретиться в одном городе фантастически малы. А в другой город только чтобы повидать друга его не отпустят. В конце концов, у всех своя жизнь. Работа занимала все время и внимание, а дома Гарья с бабкой не давали ему спокойно подумать о своем и поскучать.

— Стойте, вот тут!

— Когда ж ты уже выкать перестанешь, — наставнически проворчал вампир, тормозя на ледяных ухабах, которые были во дворе вместо дороги. — Я всего-то на двести лет тебя старше. И я тебе не начальник, мы напарники.

Он высадил Севра недалеко от указанной девятиэтажки. Сам не пошел. У преступника мог оказаться предупреждающий оберег от вампиров. Север не возражал, знал, что старый вампир просто не хочет носиться по этажам.

Ну и не надо. Он сам справится. Ему сего лишь нужно прикинуться дурачком, ошибившимся квартирой, утвердить местоположение преступника и запомнить его внешность, а потом передать все это начальству.

Несмотря на характерные грязь и запах старый лифт был украшен мишурой. Север тиснул кнопку пятого этажа. Когда приехал, понял, что промахнулся, надо выше. Но дальше решил идти по лестнице, чтобы не удавиться "праздничным" духом лифта. Мимо него пронеслись мальчишки с гигантскими "ватрушками" для катания с горки. На всякий случай, Север зажался в угол и заморочил детей, чтобы его не заметили.

Он проверил еще два этажа. И уже на восьмом ощутил яркую приятную тягу чутья.

Нужная квартира нашлась в конце пошарпанного, но празднично украшенного коридора, в полумраке выкрученной лампочки. На двери поблескивала пушистая мишура выложенная с помощью скотча кривоватой елочкой — попытка косить под обычных соседей.

Север оценил уровень маскировки долгим взглядом и нажал на звонок.

— … зьми суши! — глухо послышалось из квартиры.

Как минимум, их двое, — подумал Север и повторил в голове заготовленную фразу.

Защелкали замки, звякнула цепочка, и дверь открылась, ослепив парня светом включенной в прихожей лампы.

На пороге появился молодой человек с черной лохмато-кудрявой шевелюрой, в белой запятнанной майке и в подранных летних шортах. У одного уха не хватало верхушки. Внимательные голубые глаза за пару лет обрели взрослую холодность и остроту. Но когда взгляд поднялся до лица гостя, серьезность сменилась удивлением.

Уставившись друг на друга, они с Севром долго оторопело молчали.

— Ну что ты там?! — донесся из глубины квартиры нетерпеливый мужской голос. — Денег не хватает?

Влад оглянулся в квартиру, а потом посмотрел на Севра со предупреждающей тревогой.

— Простите, а…, — Север вдруг очнулся и достаточно громко спросил, протягивая разблокированный смартфон. — А Смирновы разве не здесь живут?

— Э… Нет. Вы, наверное, ошиблись этажом, — ответил Влад, быстро что-то набрал на чужом телефоне и отдал.

— А… Ясно… И-извините, — Север попятился и, чтобы не ждать уже кем-то занятый лифт, свернул к лестнице.

Влад так и стоял на пороге как заколдованный и слушал удаляющийся перестук ботинок.

Спустившись на первый этаж, Север остановился и достал телефон, желая еще раз убедиться, что ему не показалось и он действительно только что видел Влада, и что он оставил свой номер телефона. Никакого нового номера в телефонной книге не было. Но Север догадался заглянуть в сообщения и нашел сохраненный черновик:

"Ищи на закате."