Глава 8 Три буквы

— Ох, Инга Воландовна, зря вы их отпустили, — протянул вампир, раскладывая на Севкином диване пакеты с вещами Влада, забранные из квартиры и тщательно проверенные. — Все-таки примитивная нечисть. Не то что мы...

— А ты сам-то видел его?

— Что там смотреть. Оборотень, он и есть оборотень.

— Он хороший мальчик, — с нажимом сказала женщина. — Уж мне-то веришь наверное? Да они скоро придут. Тут ходить-то… Садись, телевизер пока посмотри. Вон пульт, на диване.

— Спасибо. Но вообще-то, оборотень мне и не нужен, — Петр вынул из чехла ноутбук. — Всеволод дома?

— На кухне. Трудотерапия у него. Проходите, не разувайтесь, там наляпано.

Север сидел на угловом диване и, уставившись в телевизор на холодильнике, кромсал огромным ножом огурцы. Не глядя — его руку вела шальная творческая интуиция.

В фильме от тяжелой поступи гигантского динозавра в стакане вздрагивала вода. С приближением шагов заухали выкрученные на всю громкость старые динамики, а вздрагивать стал уже телевизор. Холодильник тоже солидарно задребезжал. Дети сидевшие в машине, встревоженно озирались. Девочка поинтересовалась, куда делась коза и в ту же секунду оторванная нога животного грохнулась на крышу автомобиля. На стол рядом с Севром с громким стуком приземлился ноутбук.

Визг девочки заглушил некрасивое слово, которым Север выразил удивление. Нож из его руки перелетел через стол и укатился под раковину.

— Чуть в меня не запустил, — беззлобно попрекнул вампир. — Я, конечно, не умру, но лицо новое тоже не отращу.

— Шрамы украшают мужчину. Даже такого как ты, Петр Вылезарович.

— Велизарович. Нужна твоя помощь, вот с этим.

Он переставил кастрюлю и доску с огурцами на другой стол. А к Севру подвинул ноутбук.

— Чего это? Я в компьютерах не понимаю.

— И не нужно. Ты должен только..., — вампир с презрением посмотрел на орущий голодным ревом телевизор и выключил его. Потом включил ноутбук. На синем экране крупными буквами высветилось имя пользователя "ОдинокийВолк", под ним — круглая картинка с перекошенной волчьей мордой и пустая строка.

— Это ноутбук Влада? — догадался Север.

— Похвальная проницательность. А теперь с той же легкостью отгадай пароль.

— Влад сейчас придет и отгадает тебе все что хочешь.

— Он не хочет выдавать своего подельника. Степен говорит, ты тоже можешь знать пароль.

— Если он не хочет, то у него есть на то причины.

— Прежде чем выгораживать своего так называемого друга, посмотри подсказку.

— Как тут… А, — Север навел пальцем курсор на подсказку и тыкнул по сенсорной панели.

Появилось всего два слова. "Первый друг".

— Мы пробовали вводить твое имя всеми возможными способами. Но видимо это не ты, — очевидная для Севра истина прозвучала из уст вампира как обидная сплетня.

— Видимо, и что? А вам оно вообще зачем?

— В этом компьютере может содержаться важная информация, которая поможет нам в поисках отравителя. Поэтому мы не рискнули взламывать. Пока что.

— Так вы ж его поймали, разве нет?

— Медведь был исполнителем. Настоящий главарь сгинул и сидит как мышь. Нам пригодятся любые сведения, а здесь, — он постучал ладонью по ноутбуку. — Предположительно, списки клиентов, которым Влад с подельником продавали свою отраву.

Север с сомнением поморщился. Вчера благодаря так называемой отраве адская боль прошла, а за ночь — удивительно спокойную — рана затянулась как за неделю. Еще через две вообще бегать будет. Сегодня даже проснулся бодрым и в прекрасном настроении, а главное — чутье стало острым и послушным. Но об этом он предпочитал молчать.

Петр уже открыл рот, чтобы поторопить нерешительного товарища, но Север вдруг шевельнулся и подался вперед. С непоколебимостью палача, заносящего топор над головой приговоренного, он протянул руку над клавиатурой и с эпичной неспешностью выискивая каждую букву, по очереди нажал на три кнопки.

Й. У. Р.

Петр нетерпеливо стукнул по кнопке "ввод". На рабочем столе появился пейзаж с зимним лесом. Замельтешили появляющиеся значки обычных программ, среди которых был один белый квадратик документа с насмешливым названием "явки, пароли, адреса". Петр резко развернул ноутбук к себе и открыл файл.

Представьте себе ребенка, который мечтал о фигурке человека-паука на день рожденья, а получил паука-человека — пластмассового уродца с восемью лапками и человеческой головой. Такое же выражение лица было у Петра Велизаровича, когда он увидел список.

Чай из русалочьей травы — 5 соседке того чувака с дурацкой аватаркой.

Сушеные грибы-росянки — там, когда позавчера вечером упал и позвонили.

Ромашка болотная — третий снизу, где кирпич.

Единорожий порошок — 1 там, 4 через два подъезда, 2 во дворе с опупенным закатом.

А иногда Владу видимо надоедало расписывать, и он сокращал.

Чай бел. душ — 7 п. ж, в 3 как в пр. раз. Но с др стр 4 эт.

И такой белиберды на семь страниц.

Петр заставил Севра подвинуться и еще полчаса сидел прямо в одежде, прочесывая папки на предмет настоящего списка. Даже флешку воткнул со своими программами и искал через них. Север все это время скучал и с тоской смотрел то на недостижимые огурцы, то на нож под раковиной, то на темный экран телевизора.

— У вас тут что, кукинг-стрим?

В кухню ввалились Влад и Гарья. Шурша куртками, поставили пакеты на пол у печки и собирались уйти в прихожую.

— Стоять. Ты, который оборотень, останешься. Дарья может идти.

Гарья, разматывая шарф, недоуменно переглянулась с Владом и ушла.

— Ты, значит, Владислав Зайцевич?

— А ты?

— Пётр Велизарович, младший потусторонний следователь, — быстро проговорил Петр.

— А-а.

— Ближе к делу. Где список?

— Вот он, — указал Влад на белый квадратик на рабочем столе и посмотрел на Севра, мол: “Вы взломали ноутбук и теперь вдвоем сидите тупите?”

Север хоть и чувствовал за собой предательство, но не прятал взгляд, а следил исподлобья за реакцией Влада — если разозлится, значит все серьезно.

— Это бред, набор слов!

— О, черт! Простите! — с убедительным раскаянием ужаснулся Влад. — Я не знал, что он понадобится следователям! Иначе бы четче писал адреса, номера телефонов и родословную!

— Мне кажется, ты специально так сделал. На случай если поймают.

— Может и специально, — безразлично выдохнул Влад, снимая куртку и вешая ее на стул.

— Переводи.

— Так я уже не помню, что про кого писал, — с претензией отбрехался Влад.

Петр забрал свою флешку и встал из-за стола.

— Для вас это все шутки. Но пока вы тут валяете дурака, отравитель действует. Позавчера пострадало четверо. Вчера шестеро.

— Это все решается очень легко, — холодно отозвался Влад. — Главные жертвы кто? Пьющие. У вас есть возможность избавить всю страну от алкоголизма и лишить отравителя легкой наживы. А всего-то надо приложить чуть-чуть морока.

— Это не в нашей компетенции.

Север покачал головой. Это он уже слышал. Сомния не занималась делами людей, хотя могла бы с легкостью пресечь разбой, алкоголизм, припугнуть маньяков и, возможно, остановить войны.

— Выражайтесь проще. Вам насрать. Ведь пока отравитель работает, вы тоже можете делать встревоженный вид и изображать деятельность.

— Не лезь не в свое дело, — в голосе вампира жирной мухой мелькнуло раздражение.

— Нет, это ты не лезь в мои дела! Мои бывшие клиенты тут вообще не причем. Они просто живут и никого не трогают. Им для полного счастья только и не хватало, чтобы их допрашивали, запугивали и контролировали. У некоторых, между прочим, слабое сердце. А знаете почему у них слабое сердце, Петр Вылезарович?

— Велизарович, — поправил вампир, выражая откровенное безразличие к мнению какого-то арестованного оборотня.

— Потому что вы запретили передачи и посылки из Нави.

— Они должны привыкать к другой еде и другим лекарствам. Это называется адаптация.

Влад хохотнул.

— А давайте вы будете вместо крови пить мочу. И для людей безопаснее, и ресурс никогда не кончается. Как-нибудь адаптируетесь. А если что, ею и лечиться можно. Уринотерапия называется.

— Не сравнивай наши лекарства с мочой, — надменно усмехнулся Петр.

— Верно. Они еще хуже. Они просто пустышка.

— А ваши травки — не пустышка? Народная медицина давно вышла из моды. На ней наживаются только жулики, такие как вы.

— Народная может и вышла. А вот единорожий порошок… Север не даст соврать. Он все-таки мой опекун и ваш агент. Скажи. Как ты себя чувствуешь?

Петр в возмущенном изумлении уставился на коллегу. Север в свою очередь вытаращился на Влада, поражаясь его отчаянной откровенностью. Он-то хотел по-тихому вылечиться, чтобы все подумали на его крепкое здоровье или на их хваленые лекарства. Но если Влад пустился во все тяжкие, то Север не мог не поддержать.

— Зажило все как на собаке. Думаю, через пару дней смогу вернуться на работу.

— Это прекрасно. Не забывай, что перед этим тебя накачали нашими лекарствами. Поэтому тебе лучше.

— И подействовали они именно ночью, — саркастично поддакнул Влад. — Как раз после того, как он использовал порошок.

— Он вчера только с больницы.

— Перед кем я распинаюсь, — выдохнул Влад. — Вы не вампиры, вы зомби с коллективным разумом. В конце концов, люди с мертвым сердцем не смогут понять людей с живым. АУФ!

— Молчать! — рявкнул Петр, удивив своей резкостью Севра. — В первый же день сразу два нарушения! Покинул зону домашнего ареста и оскорбил сотрудника Сомнии. По-хорошему, я должен сегодня же отправить тебя в Навь.

— На здоровье. И не забудь конфисковать порошочек. Будет, чем похвалиться перед начальством.

Едва он договорил, как Петр схватил его за свитер и прижал к стене. Глаза его хищно блеснули, а черты лица обострились. Влад не мог пошевелиться. Вампир с нечеловеческой силой вжимал его в стену.

Тонкий писк озадачил всех, кроме вампира. Звук шел из комнаты, из которой через пару секунд выскочила Гарья.

— Народ! Оно пищит, я ничего не нажимала! А вы что тут...? — увидев прижатого к стенке Влада, она посмотрела на Севра, а потом на Петра.

Все трое уставились на ее руку с браслетом. Лампочка на табло мигала красным.

— Это сигнал, что ты начинаешь обращаться, — невозмутимо объяснил Петр, отпустив Влада. — Если не успокоишься в ближайшие пять минут, сюда примчат наши сотрудники и обезвредят тебя старым проверенным способом.

Писк прекратился.

— Я выключила! Вы чего там?! — сообщила Инга Воландован из другой комнаты и пошаркала смотреть, что происходит на кухне.

— Жаль.

— Да, это она ЗРЯ! — прорычал Влад, хватая Петра за грудки.

Его рука превратилась в когтистую лапу, кожа покрылась пупырышками, из которых полезла черная шерсть.

Север с Гарьей не дыша и не шевелясь смотрели то на Влада, то друг на друга.

— Отставить! — Петр схватился за мохнатую лапу, но не мог оторвать ее от себя. — Приказываю прекратить, иначе тебя отправят в Навь сейчас же!

— Надо было сделать это еще вчера, — довольно проговорил Влад жутким, глубоким голосом. Его лицо обретало неестественные песьи черты, глаза меняли цвет с голубого на ржаво-красный. Он напирал, оттесняя вампира к стенке с не меньшей силой, чем у Петра. — Так что, если недосчитаетесь руки или головы, все претензии своей Агате Гавриловне!

— Влад, — окликнул Север.

Влад дернул половиной оформившегося волчьего уха, уловившего в голосе друга неприятную приказную строгость. Оттолкнув вампира к печи, он развернулся и вышел в сени. Уже с чердака он слушал, как возмущения Петра под гнетом ругани Инги Воландовны перемещаются на выход.

***

Влад не хотел спускаться сразу. После случившегося показываться в озверевшем виде было стыдно.

Справа от входа часть чердака занимала отгороженная комната. Из-за прикрытой двери бил сизый уличный свет, видно там было большое окно. Любопытство звало туда — тем более что можно было закрыться и спокойно предаваться самоедству. Но Влад не хотел сейчас оказаться в тесном помещении и свернул налево, где просторно и темно.

Маленькое окошко едва пропускало уличный свет, который скромно рассеивался в центре, будто боясь сунуться в темные углы под самый скат крыши. На полу через каждые три шага тянулись сваи. Между ними лежал линолеум, стертый до неузнаваемого цвета. Он тускло блестел в проходе, как лунная дорожка на ночном океане. От четырех печных труб исходило сухое тепло. Пахло старым деревом.

Оборотень с интересом высматривал в темноте чердачные сокровища: пакеты, набитые неизвестно чем, коробки с книгами, опоясанные скотчем, старые кресла, комодные ящики да сваленные прямо на бревна куртки и пальто. На полу, чуть ли не под ногами валялись ломаные игрушки, открытки, карандаши и игральные карты. В куче обуви блестел старый металлический роликовый конек. Даже прялка была, точнее ее часть, расписная подставка с колесом и педалью. На протянутых вдоль чердака веревках висели шерстяные свитера, футболки и полотенца, от которых только в самой близи пахло кондиционером для белья.

Влад заметил, что для чердака, здесь не так уж грязно. Редкие шматки паутины с налипшей пылью и сором покрывали потолок только под самым коньком крыши. Место выглядело одиноким, но не брошенным.

Он сел на самое последнее бревно перед окошком и вдруг вспомнил скотовник. Заложенная им тогда, в камере, временная яма наконец схлопнулась. Но облегчения это не принесло. Да, весь ужас остался позади: он не умер от холода и не сошел с ума. Новая сущность подарила новые возможности. Он думал, что в полной мере научился ее использовать и сдерживать. Но не представлял, насколько сильно ошибался. Стоило какому-то упырю наехать на него, как внутренний зверь словно сорвался с цепи. И Влад даже не спешил хватать цепь и одёргивать монстра. Он хотел, чтобы волк растерзал Петра на клочки.

Сейчас, когда все успокоилось, он чувствовал себя слабым мальчишкой, который раньше просто не мог защититься, а теперь должен бояться самого себя.

Ему и правда место в Нави. Зачем он согласился остаться? Зачем заставил Гарью поверить, что защитит ее. Зачем эти игры в семью?

Зимний день стремительно угасал, и на чердаке стало темнее. Влад не замечал этого, пока тьму вдруг не разогнал противный рыжий свет. В квадрате старого, облупившегося зеркала, что стояло напротив Влада, отразился не оборотень, а обычный парень с унылой рожей и в чужой одежде.

Послышались шаги, и Влад обернулся.

Север с костылем — как только на чердак забрался — перешагнул через предпоследнюю сваю и застыл.

— У вас проблемы, молодой человек, — сказал он.

Влад понуро отвернулся.

— Да, я зна...

— Там еда стынет, Гарька без тебя как с цепи сорвалась, пинает меня и обзывается, а ты тут сидишь. Не волнуйся, баба Инга прогнала плохого дядю.

— Север. Скажи. Ты испугался меня?

Север недоуменно нахмурился.

— Да вы оба хороши. Я думал, вы поубиваете друг друга.

— Я тоже, — мрачно признался Влад и снова посмотрел на друга. — Я хотел убить его. По-настоящему. Понимаешь?

— Прости, — не сразу ответил Север.

— За что?

— Я не думал, что тебе настолько не хотелось оставаться тут.

— Это здесь не причем. Я же могу уйти когда захочу, так? Так что об этом не парься. Я уже привык к твоим причудам.

— Вот и я привык. К твоим. Так что ты тоже не парься. Петр даже на работе всех бесит. А тебе еще пришлось столкнуться с медведем и стрыгами. Все нормально. Правда.

— Ты просто пытаешься меня успокоить.

— Конечно. Зачем бы я сюда еще полез. Только спуститься один уже не смогу.

— Манипулятор, — усмехнулся Влад, вставая. — Пошли.

Север радостно покостылял к выходу, чуть не перепрыгивая сваи.

У Влада от долгого сидения, оказалось, затекли ноги. Поспешив за другом, он споткнулся о бревно и чуть не упал, удачно опершись о стопку коробок. Из самой верхней от толчка вывалилось несколько пожелтевших фотографий. Влад начал их подбирать, но в коробку класть не спешил. С одной карточки ему улыбались две молодые женщины в летних платьях, сидящие на скамейке у этого самого дома: одна из них Инга Воландовна, а другая, похожая на нее тетя показалась Владу знакомой.