Глава 8 Три буквы

— Ох, Инга Воландовна, зря вы их отпустили, — протянул Петр Варфоломеевич, раскладывая на Севкином диване пакеты с вещами Влада, забранные из квартиры и тщательно проверенные. — Все-таки оборотень...

— Он хороший мальчик. Я это сразу вижу, поверь моему опыту. Да они скоро придут. Тут ходить-то… Садитесь подождите. Вон пульт.

— Вообще-то, он мне и не нужен, — Петр вынул из чехла ноутбук. — Где Всеволод ?

— На кухне. Трудотерапия у него. Проходите, не разувайтесь, там наляпано.

Север сидел на угловом диване и, уставившись в телевизор на холодильнике, кромсал огромным ножом огурцы. Не глядя — его руку вела шальная творческая интуиция — — он рубил огурцы, то и дело замирая и завороженно глядя на экран.

В фильме от тяжелой поступи гигантского хищника в стакане вздрагивала вода. С приближением ухающих шагов, стали ухать выкрученные на всю громкость старые динамики, а вздрагивать стал телевизор. Холодильник тоже солидарно задребезжал. Дети сидевшие в машине, встревоженно озирались. Девочка поинтересовалась, куда делась коза и в ту же секунду оторванная нога животного грохнулась на крышу автомобиля. На стол рядом с Севром с громким стуком приземлился ноутбук.

Визг девочки заглушил некрасивое слово, которым Север выразил удивление. Нож из его руки перелетел через стол и укатился под раковину.

— Чуть в меня не запустил, — беззлобно попрекнул Петр Варфоломеевич. Он переставил кастрюлю и доску с огурцами на другой стол. А перед Севром поставил ноутбук. — Я конечно не умру, но лицо новое тоже не отращу.

Север и Петр часто пересекались в отделении Сомнии и давно перешли на ты.

— Шрамы украшают мужчину. Даже такого как ты.

— А вот ворчание наоборот. Лучше помоги мне вот с этим.

Вампир с презрением посмотрел на орущий голодным ревом телевизор и выключил его. Потом включил ноутбук и подвинул его Всеволоду. На синем экране крупными буквами высветилось имя пользователя "ОдинокийВолк", под ним — круглая картинка с перекошенным волком и пустая строка.

— Это ноутбук Влада? — догадался Север.

— Похвальная проницательность. А теперь с той же легкостью отгадай пароль.

— Влад сейчас придет и отгадает тебе все что хочешь.

— Он не хочет выдавать своего подельника. Он завещал компьютер тебе и сказал, что ты можешь отгадать пароль.

— Если он не хочет, то у него есть на то причины.

— Прежде чем выгораживать своего так называемого друга, посмотри подсказку.

— Как тут… А, — Север навел пальцем курсор на подсказку и тыкнул по сенсорному экрану.

Появилось всего два слова. "Первый друг".

— Мы пробовали вводить твое имя всеми возможными способами. Но видимо это не ты, — очевидная для Севра истина прозвучала из уст вампира как обидная сплетня.

— А вам оно вообще зачем?

— В этом компьютере может содержаться важная информация, которая поможет нам в поисках отравителя. Поэтому мы не рискнули взламывать. Пока что.

— Так вы ж его поймали, разве нет?

— Медведь был исполнителем. Настоящий босс окопался и сидит как мышь. Нам пригодятся любые сведения, а здесь, — он постучал ладонью по ноутбуку. — Предположительно, списки клиентов, которым Влад с подельником продавали свою отраву.

Север с сомнением поморщился. Вчера благодаря "отраве" адская боль прошла, а за ночь — удивительно спокойную — рана зажила как за неделю. Он проснулся бодрым и в прекрасном настроении, а главное — чутье стало острым и послушным, словно тщательно заточенный нож. Север на своей шкуре прочувствовал как необходима навянам обратная связь с родиной, хотя бы в таких мелочах как лекарства, чаи или соленья.

И все-таки прожить без всего этого было можно. По крайней мере, клиенты Влада, лишившиеся доступа к "дарам родины", не рисковали жизнью. Не так, как жертвы отравителя.

Петр Варфоломеевич уже открыл рот, чтобы поторопить нерешительного товарища, но Север вдруг шевельнулся и подался вперед. С непоколебимостью палача заносящего топор над головой приговоренного, он протянул руку над клавиатурой и с эпичной неспешностью (потому что не знал расположения букв), по очереди нажал на три кнопки.

Й. У. Р.

Петр нетерпеливо стукнул по кнопке "ввод". На рабочем столе появился пейзаж с зимним лесом. Замельтешили появляющиеся значки обычных программ, среди которых был один белый квадратик с насмешливым названием "явки, пароли, адреса". Петр резко развернул ноутбук к себе и открыл файл.

Представьте себе ребенка, который мечтал о фигурке человека-паука на день рожденья, а получил паука-человека — пластмассового уродца с восемью лапками и человеческой головой. Такое же выражение лица было у Петра Варфоломеевича, когда от увиденного на экране огонь в его глазах потух, словно жизнь после смерти потеряла смысл.

Список там действительно был и выглядел он так:

"Чай из русалочьей травы — 5 соседке того чувака с дурацкой аватаркой.

Сушеные грибы-росянки — там, когда позавчера вечером упал и позвонили.

Ромашка болотная — третий снизу, где кирпич.

Единорожий порошок — 1 там, 4 через два подъезда, 2 во дворе с опупенным закатом."

А иногда Владу видимо надоело расписывать, и он сокращал.

"Чай б. душ — 7 п. ж, в 3 как в пр. раз но с др стр 4 эт."

И такой белиберды на семь страниц.

Петр заставил Севра подвинуться и еще полчаса сидел прямо в одежде, прочесывая папки и программы на предмет настоящего списка. Даже флешку воткнул со своими программами и искал через них. Север все это время скучал и с тоской смотрел то на недостижимые огурцы то на экран беззвучного телевизора.

— У вас тут что, кукинг-стрим?

В кухню ввалились Влад и Гарья. Шурша куртками, поставили пакеты на пол у печки и собирались уйти. Но Петр схватил Влада за локоть.

— А вас, Владислав Зайцевич, я попрошу остаться, — следователь придержал Влада за рукав. — Где список?

— Вот он, — указал Влад на белый квадратик на рабочем столе и посмотрел на Севра, мол, вы тут взломали ноутбук и теперь вдвоем сидите тупите.

Север хоть и чувствовал за собой предательство, но не прятал взгляд, а следил исподлобья за реакцией Влада — если разозлится, значит все серьезно.

— Это бред, набор слов!

— О, черт! Простите! — с убедительным раскаянием ужаснулся Влад. — Я не знал, что он понадобится Сомнии! Иначе бы четче писал адреса, номера телефонов и любимый цвет!

— Мне кажется, ты специально так сделал. На случай если поймают, — Петр Варфоломеевич понизил Влада с "вы" до "ты".

— А может и специально, — безразлично выдохнул Влад, снимая куртку и вешая ее на стул.

— Переводи.

— Так я уже не помню, что про кого писал, — с претензией отбрехался Влад.

Петр Варфоломеевич забрал свою флешку и встал из-за стола.

— Для вас это все шутки. Но пока вы тут валяете дурака, отравитель действует. Позавчера отравилось четверо. Вчера шестеро.

— Это все решается очень легко, — холодно отозвался Влад. — У вас есть возможность избавить всю страну от алкоголизма и лишить отравителя легкой наживы.

— Это не в нашей компетенции.

Север покачал головой. Это он уже слышал. Сомния не занималась делами людей, хотя могла бы с легкостью пресечь разбой, алкоголизм, припугнуть маньяков и остановить войны.

— Выражайтесь проще, так и скажите, что вам насрать. Ведь пока отравитель работает, вы тоже можете делать встревоженный вид и изображать деятельность.

— Не лезь не в свое дело! — в голосе вампира жирной мухой мелькнуло раздражение.

— Нет, это ты не лезь в мои дела! Мои бывшие клиенты тут вообще не причем. Они просто живут и никого не трогают. Им для полного счастья только и не хватало, чтобы их допрашивали, запугивали и контролировали. У некоторых, между прочим слабое сердце. А знаете почему у них слабое сердце, Петр Варфоломеевич?

Вампир не ответил и нервно застегнул куртку, выражая свое безразличие к доводам какого-то арестованного оборотня.

— Потому что вы запретили передачи и посылки из Нави.

— Они должны привыкать к другой еде и другим лекарствам. Это называется адаптация.

Влад хохотнул.

— А давайте вы будете вместо крови пить мочу. И для людей безопаснее, и ресурс никогда не кончается. Как-нибудь адаптируетесь. А если что, ею и лечиться можно. Уринотерапия называется.

— Не сравнивай наши лекарства с мочой, — надменно усмехнулся Петр.

— Верно. Они еще хуже. Они просто пустышка.

— А ваши травки не пустышка. Народная медицина давно вышла из моды. На нец наживаются мошенники, такие как вы.

— Народная может и вышла. А вот единорожий порошок… Север не даст соврать. Он все-таки мой опекун и ваш агент. Скажи. Как ты себя чувствуешь?

Петр в возмущенном изумлении уставился на коллегу. Север в свою очередь вытаращился на Влада, поражаясь его отчаянной откровенностью. Он-то хотел по-тихому вылечиться, пусть бы подумали на его крепкое здоровье или на их хваленые лекарства. Но если Влад пустился во все тяжкие, то Север не мог не поддержать.

— Зажило все как на собаке. И чутье вернулось как новенькое. Думаю, через пару дней смогу вернуться на работу.

— Это прекрасно. Не забывай, что перед этим тебя накачали нашими лекарствами.

— И подействовали они именно ночью, — саркастично поддакнул Влад. — После порошка. Перед кем я распинаюсь. Вы не вампиры, вы зомби с коллективным разумом. В конце концов, люди с мертвым сердцем не смогут понять людей с живым. АУФ!

— Молчать! — рявкнул Петр, удивив своей резкостью Севра. — В первый же день ареста два нарушения. По хорошему, я должен сегодня же отправить тебя в Навь.

— Непременно, это же важнее отравителя. Вперед, доложи. И не забудь конфисковать доказательство. Будет, чем похвалиться Агате Гавриловне.

Петр вдруг схватил Влада за свитер и прижал к стене. Глаза вампира хищно блеснули, а черты лица обострились. В его руке была холодная, потусторонняя сила, не позволяющая Владу сдвинуться ни на миллиметр.

Тонкий писк озадачил всех, кроме вампира. Звук шел из комнаты, из которой через пару секунд выскочила Гарья.

— Народ! Оно пищит, я ничего не нажимала! А вы что тут...? — увидев прижатого к стенке Влада, она посмотрела на Севра, а потом на Петра.

Все трое уставились на браслет в ее руке.

— Это сигнал, что ты начинаешь обращаться, — невозмутимо объяснил Петр, отпустив Влада. — Если не успокоишься в ближайшие пять минут, сюда примчат наши сотрудники с проверкой и обезвредят.

Писк прекратился.

— Инга Воландовна выключила на терминале. Жаль.

— Да, это она ЗРЯ! — прорычал Влад, хватая Петра за грудки.

Его рука превратилась в когтистую лапу, кожа покрылась пупырышками из которых полезла черная шерсть.

Север с Гарьей не дыша и не шевелясь смотрели то на Влада, то друг на друга.

— Отставить! — Петр схватился за мохнатую лапу, но не мог оторвать ее от себя. — Приказываю прекратить, иначе тебя отправят в Навь сейчас же!

— Надо было сделать это еще вчера, — довольно проговорил Влад жутким, глубоким голосом. Его лицо обретало неестественные песьи черты, глаза меняли цвет с голубого на ржаво-красный. Он напирал, оттесняя вампира к стенке с не меньшей силой, чем Петр применил к нему ранее. — Так что если недосчитаетесь руки или головы, все претензии своей Агате Гавриловне!

— Влад, — окликнул Север.

Влад дернул половиной оформившегося волчьего уха, уловив в голосе друга неприятную приказную строгость. Оттолкнув вампира к печи, он развернулся и вышел в сени. Уже с чердака он слушал, как возмущения Петра под гнетом ругани Инги Воландовны перемещаются на выход.

***

Влад не хотел спускаться сразу. После случившегося показываться в озверевшем виде было стыдно. Он направился вглубь чердака.

Тут пахло залежалым линолеумом и старым деревом. От четырех печных труб было тепло и сухо. Маленькое окно пропускало совсем немного света, который скромно рассеялся посередине, в проходе, поперек которого через каждые три шага тянулись бревенчатые сваи. Куски линолеума между ними были стерты до неизвестного цвета. Справа от входа часть чердака занимала отгороженная комната. Из-за прикрытой двери бил сизый уличный свет, видно там было большое окно. Любопытство звало туда — тем более что можно было закрыться и спокойно предаваться самоедству. Но Влад пошел налево.

Быстро привыкшие к темноте глаза оборотня с интересом высматривали в темноте чердачные сокровища: пакеты, набитые неизвестно чем, коробки с книгами опоясанные скотчем, старые кресла, наваленные прямо на бревна старые куртки и пальто. На полу, чуть ли не в самом проходе валялись игрушки, открытки, карандаши и игральные карты, в куче обуви блестел старый металлический роликовый конек. Даже прялка была, точнее расписная подставка с колесом и педалью. На протянутых вдоль чердака бельевых веревках висели шерстяные свитера и полотенца, от которых пахло кондиционером.

Влад заметил, что для чердака, здесь не так уж грязно и пыльно. Редкие шматки паутины с налипшей пылью и сором покрывали потолок только под самым коньком крыши. Это место выглядело уединенным, но не брошенным.

Он сел на самое последнее бревно перед окошком и вдруг вспомнил скотовник. Заложенная им тогда, в камере, временная яма схлопнулась только сейчас. Но облегчения это не принесло.

Да, весь пережитый ужас остался позади: он не умер от холода и не сошел с ума. Но и нынешним состоянием он не был доволен. Тот испуганный, загнанный в клетку Влад был обычным человеком, неплохим парнем. Новая сущность подарила новые возможности. Но он научился ее использовать и при необходимости сдерживать. Думал, что научился. Его самонадеянность могла и все еще может стоить близким людям нормальной жизни.

Стоило вампиру выказать угрозу, как внутренний зверь словно сорвался с цепи. И Влад не спешил хватать цепь и одёргивать монстра. Он был так зол, что хотел чтобы волк растерзал Петра на клочки.

Сейчас, когда все успокоилось, он чувствовал себя слабым мальчишкой, который раньше просто не мог защититься, а теперь должен бояться самого себя?

Ему и правда место в нави. Зачем он согласился остаться? Зачем заставил Гарью поверить, что заступится за нее. Хотел помочь? Или поиграть в семью?

Зимний день стремительно угасал, и на чердаке стало темнее. Оборотень не замечал этого, пока чердак не озарился противным рыжим светом. В квадрате поставленного к стенке стертого зеркала без рамы появилось отражение — обычный парень с унылой рожей и в чужой одежде.

Послышались шаги и Влад обернулся.

Север с костылем — как только на чердак забрался — перешагнул через предпоследнюю сваю и застыл.

— Извини, — хором сказали они друг другу и неловко улыбнулись.

— У вас проблемы, молодой человек, — сказал Север, и у Влада все сжалось внутри. — Там еда стынет, Гарька без тебя как с цепи сорвалась, пинает меня и обзывается, а ты тут прохлаждаешься. Не волнуйся, плохой дядя ушел, баба Инга выгнала его.

— Север. Скажи. Ты испугался меня?

Север недоуменно нахмурился.

— Н-нет.

— Ты засомневался.

— Так ты думай че спрашиваешь. Испугался я Петра. Он обычно нормальный… Был.

— Да. Я тоже, — мрачно признался Влад. — Но сегодня… Север, я хотел убить его. Как… Как тогда Лютомира.

— Влад. Ты первый день в новом доме, на тебя недавно напал медведь. Тут любой будет на взводе. Пошли жрать, а?

Влад так долго сидел, что ноги затекли и плохо слушались. Переступая через очередное бревно, он споткнулся и уперся рукой на стопку коробок, стоявших на низком грубо сколоченном столике. Самая верхняя была чуть прикрыта и от толчка из нее вывалились несколько черно-белых или скорее уже коричневых фотографий. Влад начал их подбирать, но в коробку класть не спешил. С одной карточки ему улыбались две молодые женщины, сидящие на скамейке у этого самого дома: одна из них Инга Воландовна, а другая, похожая на нее тетя показалась Владу знакомой.