Глава 30 Дед не принял таблетки и получил...

Гарья бросила домашние шорты и футболку на стиральную машинку. Развязав плетеный ремень, она свернула его в кольцо, но пока не откладывала. Хлопок двери в прихожей и чужие шаркающие шаги насторожили ее. Гарья старалась унять пустую тревогу, которая поперек воли срабатывала на каждого чужого человека. Однако решила подождать с переодеванием, пока гость не уйдет.

Сворачивая в руках ремень, она прильнула к двери и прислушалась. Шаркающие шаги с раздражающей неотвратимостью перемещались в зал. Гарья тихо сняла крючок и открыла дверь.

— Подождите там, я сейчас принесу, — послышался голос Саши. Спокойный и вежливый, как всегда.

Но слух Гарьи уловил едва заметный нервный полутон. Словно акула, учуявшая каплю крови в океане, она уверенно вышла в прихожую, затем в коридор.

Они выстроились в одну линию: Саша, копающаяся в ящике комода, Афанасий Петрович, остановившийся в зале, и Гарья, сверлящая взглядом спину гостя в старой красной спортивной кофте.

Саша торопливо вытащила из-под кипы распечаток завязанный кабель с зарядкой.

— Вот этот вроде должен подойти…, — она обернулась и озадаченно нахмурилась, увидев соседа, стоявшего совсем близко.

— Спасибо, Санечка, — залепетал дед. — Ты такая умница. И красавица, прямо ягодка.

Саша растерянно глядела на него, не отстраняясь только из вежливости. Ей показалось, будто лицо старика неестественно исказилось из-за натянутой улыбки, а взгляд стал зловеще цепким. Девушка решила, что у соседа случился инсульт.

— Вам плохо, Афанасий Петрович? Я позвоню в скорую...?

— Нет. Не нужно. Все нормально. Просто голова немного закружилась.

Старик качнулся и потянул к девушке руку. Саша готова была поддержать его и на миг метнула взгляд на стоявшую у двери Гарью, будто советуясь, что делать.

— А. У тебя подружка. Как ее зову-УКХ...!

Его вопрос застрял в горле, неожиданно перетянутом ремнем. Гарья потащила захрипевшего старика из зала.

Афанасий Петрович с завидной для его возраста гибкостью завел руку назад, схватил ремень и с нечеловеческой силой дернулся вперед. Гарья не выпустила из рук ремень и влетела плечом в дверцу шкафа. От удара ее пальцы разжались сами собой.

Отшвырнув ослабевший ремень, старик разгневанной гориллой оскалил беззубую, но при этом клыкастую пасть, и с силой замахнулся ручищей назад себя. Дряблые мышцы содрогнулись от удара по шкафу. На глянцевой дверце осталась вмятина.

Чудом увернувшись от удара, Гарья пнула озверевшего деда ногой в живот. Афанасий Петрович шлепнулся на задницу, приложившись плешивым затылком об зеркало на открытой дверце. Дверца пружинисто отогнулась в неестественную сторону, едва не сорвавшись с древних петель. По зеркалу со смачным хрустом разошлась паутина трещин. Крупные острые фрагменты отвалились, осыпаясь на голову старика.

Не замечая ран на голове, Афанасий Петрович схватил с пола первый попавшийся обломок и замахнулся им в ногу Гарьи. Однако в тот же миг перепончатая когтистая лапища выбила стекло из его руки, заодно чуть не вырвав пару пальцев. Улетевший осколок бряцнул о стену в коридоре. Старый пораженно и одновременно злобно вытаращился на чудовище, нависшее над ним.

Лицо Гарьи побледнело и разгладилось из-за уплотнившейся кожи, рот растянулся в акульей улыбке. Ярко-желтые глаза хищно сверкнули в свете ламп. Гарья взглянула на оцепеневшую возле подоконника Сашу.

Та быстро поняла намек. Ланью перескочив через разложенный диван, она прошмыгнула на кухню, где принялась быстро и неаккуратно шарить по ящикам и шкафам в поисках чего-нибудь тяжелого или острого. Но ничего тяжелее поварешки у нее не было. Ни скалки, ни мясорубки, ни даже приличной разделочной доски. Все либо пластмассовое, либо маленькое.

В зале громыхнуло, будто что-то упало и рассыпалось на мелкие части. Саша схватила самый большой, но ни разу не использованный нож для разделки мяса и направилась к залу, но на полпути остановилась в нерешительности.

За стеной в пугающем молчании слышались удары об мебель, шорох разлетающихся книг и листов, грохот падающих и ломаемых предметов. На распахнутой двери с бамбуковым панно изредка мелькали тени.

Саша сгорала от стыда, ненавидела себя за трусость, отчаянно хотела помочь подруге, но не могла заставить себя войти в комнату.

Возле двери шлепнулось что-то кожаное и похожее на кусок серого зонта с прожилками и задергалось. Саша не сразу поверила глазам. Это было настоящее крыло. и не простой летучей мыши, каких она видела в детстве, а огромного существа.

Пошатнувшись от страха, Саша схватилась за стену, попятилась на кухню, захлопнула дверь и заперла ее на шпингалет. Упершись в дверь руками, девушка повесила голову, молясь, чтобы драка поскорее закончилась и желательно в пользу Гарьи, кем бы она ни была. Ведь Всеволод наверняка в курсе, что его сестра не обычная девушка. И если он оставил их вдвоем, то и беспокоиться не о чем.

Так она успокаивала себя, пока не услышала за стенкой дикий рев, а затем пронзительный звон оконного стекла.

Саша подскочила к окну и успела увидеть лишь кончик крыла, взлетевшей на крышу твари. В коридоре раздались быстрые шаги, а затем хлопнула дверь ванной и зашумела вода.

Саша отперла дверь и прошла в зал.

Первым, что Саша увидела это обломки светильника-привидения, рассыпавшиеся по паркету белым крошевом вперемешку с землей. На кресле валялся горшок с фикусом, содранный вместе с кашпо и куском обоев. Папоротник висел чуть выше и не попал под удар, хотя рядом на обоях остались три борозды.

Мебель и паркет тоже пострадали от когтей. Половинка дивана была проломлена на месте сгиба. Ящик комода, который Саша оставила незакрытым, оказался выдернут и сломан, а все содержимое разлетелось во все стороны. В завершение, словно вишенка на торте, комнату украшали бордовые брызги. Кровь темными, вязкими кляксами блестела на полу, брусничными гроздями украсила белый тюль и со стуком капала с плафонов на ворох мятых листов, разбросанных по дивану.

Но страннее всего было видеть кровавый оскал пустой оконной рамы и битое стекло на подоконнике и на полу. У Саши в голове не укладывалось, что ее сосед, обыкновенный ворчливый дед, оказался чудовищем и вылетел прямо в окно. Даша смогла прогнать его.

Саша оглянулась на дверь ванной.

Несколько секунд или вечностей Гарья стояла, склонившись над раковиной и плеская воду на руки и на лицо. Вода окрашивалась в красный, пропитывала рваные рукава. Но девушка не чувствовала ничего, кроме нестерпимого желания бежать и прятаться в воду, где темно и спокойно. Где, отгородившись от остального мира толщей воды, можно было дать волю своей навьей сущности. Однако, именно из-за страха появления хвоста, Гарья поостереглась даже холодного душа.

Наконец, кожа стала истончаться до нормального состояния. Гарья все четче чувствовала холод и пузырьки мощной струи, бьющей по рукам. Когти уменьшились, перепонки между пальцами исчезли. От этого зрелища Гарью чуть не стошнило, но прогресс все же радовал. Однако смотреть в зеркало Гарья все еще боялась, уставившись в бурлящую воронку воды в раковине.

В дверь постучались.

— Даша...

— Что?!

— Извини. Ты как? Я могу помочь? — спросила Саша с беспокойством, которым пыталась скрыть испуг.

Гарья представила, что пережила бедная девочка, и устыдилась своего срыва.

— Позже. Позвони пока Севке. То есть, этому, как его… Всеволоду.

— Я поняла, — успокоила Саша, недоумевая, зачем подруге так уточнять имя.

— Да, и… Чайник поставь.

— Хорошо, — с улыбкой в голосе выдохнула Саша и пошла на кухню.

Гарья хотела почесать зудящее плечо, но нащупала там рваную рану, частично затянувшуюся во время обратного превращения, но все еще кровоточащую и болезненную. Оглядев себя, она обнаружила царапины, укусы и синяки на руках и ногах. В спину, под левую лопатку вонзилась запоздалая боль, напоминая Гарье как она, увернувшись от крыла, налетела на угол комода.

Но боль и кровавые раны меркли перед гораздо большим горем.

Костюм, который сделали специально для нее, который ей, оказывается, шел и, по правде говоря, даже нравился, был безнадежно испорчен.

Гарья собрала в кулак половинки рукава на другой руке, словно открытую рану, села на край ванны и бессильно всхлипнула.