Глава 14.

Глава 14.

Изгнанники ели и пили. Смеялись. Дикарь без запинки произнёс по общей просьбе слово "котик" на ста двадцати четырёх языках, да так складно, в ритм и в рифму, что получился стишок! Сияюще-красный Олеандр приносил и уносил подносы, передавал от Змея персональные угощения гостям, склоняясь в полупоклоне, молчаливый, как всегда. Вот он поставил отдельный поднос перед Соль, не присоединившейся к ним. Абрикосы. Она кивнула и продолжила строку совсем коротеньким огрызком карандаша. Вот Ара, нарядный, весь в жёлтой парче, в эмалевых, лазурных ножных браслетах подошёл к стенной нише. Там котелок над огнём. Он бросает в воду, состоящую наполовину из Свободных, наполовину из связных Впечатлений горстку каких-то листьев из холщового мешка, обернулся к Змею и добавил ещё одну. Подождал недолго и снял с огня. Ароматы и вкусы переплелись с Впечатлениями. Горькие, пряные, золотисто-медовые. В руках не бокалы, а тонкий фарфор. Когда полудроиды пили горячее?! Возможно, хозяева в своих облачных мирах, но уж изгнанникам точно не приходило в голову! Пар вьётся над горячим настоем. Он так нравится им… Змеев дар. Пир для одного. Для которого станет последним.

Пение дроида в Собственном Мире вспомнилось Бесту, царапнуло по сердцу. Но только на миг. Отдал бы по миру за каждого, жаль, больше нету. "Как дети эпохи до дроидов!" Бест ушёл от стола, ненавязчиво, в полумрак… Резное кресло, деревянное, с высокой спинкой, широкими подлокотниками, прямо трон… "Один день!.. Дарующий-Силы, Коронованный, открой мне путь!.. Неужели сейчас мне недостаточно плохо, и будет ещё темней?!" Мурена очутилась рядом с чашкой в руке. Торжественно и весело сказала:

— Это — чай! Это здорово!

Бест отпил. Горячая, горькая, терпкая гадость… Сквозь тюль виден дворик, фонтан… Голубь на чаше фонтана. Образы длятся, потом разрушаются, а не уходят, много морской воды.

— Да, здорово...

Мурена погладила его по щеке, пожала плечами, вернулась к другим.

"Говорите, в прятки?.. Тогда он был зол, верно? На сей раз так не будет. Исчезнет один изгнанник. Исчезнет и всё. И на следующий день живые будут есть, и пить, и смеяться точно так же..." Бест сжимал медальон на груди, тёплый, сейчас — душащий своей неистребимой жизненной силой. Ещё секунда и сорвал бы. Бледное, безгубое лицо наклонилось к нему и просипело:

— Просто исчезнет один… Гость мой, назови того, кто не исчезнет.

— Нет!.. — прошипел Бест, ненавидящим взглядом пытаясь расплавить прикрытые веки.

— Для того, кто тысячи лет дрался в Великом Море, знаешь, как выглядит твой гнев? Оглянись. Посмотри на них. Они просто кусочки сахара. Дважды изгнанник, одержимый дроидом Глупость, назови имя.

— Нет!

— Ты отказываешься от своего права?

— Нет!

— Но так не бывает.

— Бывает!.. Архитектор, не сомневаюсь, Изумруд вернётся с добычей. Не сомневаюсь, ты скажешь: "Весь континент мой". И скажешь правду, весь… Кроме одного изгнанника. Он — мой!

Бест замолчал, а когда продолжил, голос его сделался ровней и мягче, мягче и твёрже:

— Не называя имени, я предлагаю тебе сыграть на него. В шашки.

Змей хмыкнул. Задумался. Плотоядно скрипнул зубами.

— Я получаю изгнанника. Что получаешь ты?

— Архитектор. Много раз я пытался объяснить тебе, но не смог… Я — не смог...

Сделал паузу. Монстр ждал терпеливо.

— Поэтому, если побеждаю я, ты соглашаешься говорить с дроидом. Вот, что получаю я.

— Ты упрямый. А дроид соглашается говорить со мной?

— О да!

— Отвечать?.. Но у меня нет вопросов! — Змей рассмеялся хрипло.

— Есть. Это наш с тобой общий вопрос. Только аргументов от меня ты не принимаешь.

— И от него не приму! Дроид не избавит вас от меня, глупый дважды изгнанник. Если бы дроиды захотели, не плавали бы подобные мне в Великом Море...

— Так ты согласен?

— Да.

Чистая, ясная рука Беста и страшная лапа Монстра соприкоснулись. Бест сжал раздвоенные пальцы с когтями, добавил:

— Завтра ты повторишь обещание. И мы будем играть открыто, при всех.

— Так и сделаем.

Соль подняла голову, рассеянная, с абрикосом в руке, вскочила и устремилась в след уползающему Змею, просить у него новый карандаш.

По опустевшему залу среди Морских Факелов, огибая их широкие ореолы, каталась Мурена на медном блюде, и тень под ним слушалась её, прирученных золотых монеток на её шее. Бест сел на другое, забрался с ногами, поплыл по воздуху к ней. Они стали кружится возле одного из светильников, затем тень Беста, не подчиняющаяся ему, потеряла орбиту. Мурена догнала его.

— Чего-то ты много молчишь… Покататься решил?

— Попрощаться.

— Бест?..

— Завтра, возможно, отправлюсь навестить одного дроида...

— Так Архитектор тебя и отпустит. Зачем говоришь вслух?

— Посмотрим. Ты сердишься за утрату?

— Нет. Бест?..

— Что?

— Они тебе очень верят. Они не так беспечны, как кажется.

— Я знаю.

Два блюда, медное и серебряное снова закружились по двум эллипсам, Морской Факел посередине, заходя в золотой ореол его света и выходя. Приобретшее розовый цвет, лицо Мурены то пылало, как облако на рассвете, то отдалялось в тень. Чёрные пряди волос, скатившись с плеч, разбегались по медной чеканке.

— Бест, мы с тобой оба были правы. В Великом Море есть и чудовища, и гиганты, и чужие миры… Океан так велик.

— Мурена, ты красивая, как дроид. Но не делай больше теней, не рискуй, не становись хищницей.

— Бест?..

— Что?

— Даже здесь жить мне любопытно и весело. Может быть, они обзываются справедливо, может, я хищница, по сути. Мой Огненный Круг не светит другим… Но я не стану жить дольше, чем ты, Бест. Не смогу. Не буду. У меня не получится, Бест.

Её блюдо качнулось и подбросило Мурену сразу до второго лестничного пролёта на стене. Легкий звук убегающих шагов, затихая, прокатился по коридору. Пропал. "Это тебе до кучи, Бест, — подумал он, — до полного счастья".

Утром, выйдя на парадную лестницу, окинуть белые просторы и серые тучи прощальным взглядом, Бест увидел там Изумруда и Змея, набычившихся, лбом ко лбу. Между ними Ухаха вертел довольной мордой, озирая обоих по очереди. Пока ругались, он успел выесть площадку свободной от снега земли.

— Ты не имел права распоряжаться им! — рычал Змей.

— Почему же? Артефакт не твой и охота не твоя. Только сеть, так её я вернул!

Олеандр выбежал мимо Беста, стремительным аккордом пропевшей, лестницей, обошёл двух хищников и поманил мохнатого друга к себе, дальше от них.

— Осторожней! — крикнул ему Изумруд. — В глаза не заглядывай.

— А что такое?

— Припомню тебе… — прошипел Змей.

Изумруд продемонстрировал новшество Олеандру. Ухаха и прежде смотрел так, неодинаково, из-под густых, шерстяных бровей, по сторонам переходящих в длинные, свисающие треугольниками уши. Правый глаз больше открыт, а левый прищурен. Изумруд потрепал чудовище по крутому лбу и дунул в нос. Ухаха поморщился, распахнул оба глаза. В левом, на чёрном зрачке, как на шарике — маленький кот спал сладко, клубочком. От света дёрнул ухом, приподнял голову… Изумруд тут же прикрыл ладонью веко.

— Ты уменьшил артефакт? — поразился Бест.

— Нет. Это только проекция. Кот внутри. И своих качеств ничуть не утратил! — Изумруд попрекнул Олеандра. — Что ж ты ему не дал, кроме скорости, никакой защиты? Пусть будет так. При случае, мохнатому чуду достаточно моргнуть и приглядеться к обидчику левым глазом! Ох, как мы гонялись!.. Ты перелетал с мыса на мыс Туманное Море дроидов? А я — перепрыгивал!.. Ну и скорость!

Олеандр погладил Ухаха, потянул за чёлку:

— Тебе нравится артефакт? Не мешает глядеть?

— У-у-у-р… — прозвучало в ответ.

"Ничуть не мешает".

— У нас событие, Изумруд. Партия "Кто-Тут-Есть".

— И ты не приглашён! — рыкнул Змей над их головами.

Оглушительным ударом хвоста скинул Изумруда со ступеней башни — далеко, тот едва успел позвать дракона, падая на снег, — прежде, чем закрыть её. Ото всех и для всех.