Глава 11.

Глава 11.

После очередного пропавшего в Пустом Чёрном Мире появились крупицы новой информации, разрозненные, но всё же. Известие снова принёс Гром. Принадлежа к группе, преимущественно парней, не часто появляющихся в пещерах, принявших, тем не менее, конвенцию, он был, так называемый, коллекционер. Они предпочитали кочевать между своих личных тайников и общих, для мены без торговых подставок. Зачем? Они ни на кого не охотились, не торговали людьми. Подобное притягивается к подобному. Забавно, их индивидуализм сделал коллекционеров одной из самых сплоченных и многочисленных групп. Они любили артефакты. Собирали их, как Восходящий собирает облачный эскиз. Конечно, жалкое зрелище в сравнении с Собственным Миром. Но на фоне других изгнанников они были великолепны. Добротная одежда, часто кожаная, количество украшений на ней, доходящее до смешного. Иные предпочитали древние механизмы. Иные — книги, из-за чего общения с ними искали Амарант и Бест. Внутри группы обычным делом были стычки, набеги на тайники друг друга. Была пара жертв. Пока их драконы сражались… — вот почему эта третья раса сражается, а не растаскивает хозяев, не тащит каждый своего?.. И почему невозможно полетать на чужом Белом Драконе?.. — пока сражались, хозяин тайника, боровшийся с вором, сжимал его поперёк груди, пока Огненный Круг не остановился… Но это было давно, ещё задолго до конвенции.

Благодаря своему хобби или, кто как называет, смыслу жизни, коллекционеры чаще других бывают на рынках. А у кого там самые желанные, самые удивительные штуки, самые ценные вещи? Мёдом намазанные крючки с золотой наживкой? У хищников, древних, старых, опытных. Тех, что собирали артефакты столетиями, создавали их из незадачливых покупателей. Таким образом, у коллекционеров сложился весьма специфический круг общения, которым побрезговал бы иной, или побоялся. Но жадность и азарт, похоже, сильно меняют взгляд на красоту и уродство. В пределах рынка хищники и коллекционеры были запанибрата.

Очередной пропавший в Пустом Чёрном Мире был старый знакомый Грома, хозяин, хищник. Его называли Один-за-Два, по курсу обмена. О чём бы ни шла речь: один за два. Почему же их знакомство дало ключ к пониманию происходящего? Изгнанники видят крайне мало хозяев. Если кто из них и пропадал прежде, как его опознать? В последнем же случае, Гром не только узнал Белого Дракона Один-за-Два, тающего в небе, он направился ко входу в его облачный мир, просто так, напоследок рассмотреть специально у рамы выставленные сокровища. Не получилось. На входе, на месте прежней, золотой, он увидел высокую чёрную раму! Чуть не свалился в море. Ещё секунда, шагнул бы на раму, к манящей четырёхпалой руке. Умчался. Психанул. Страшно. Но этого он Бесту, конечно, не рассказал. Зато рассказал всё остальное.

— Счёл своим долгом, — иронически поклонился Гром.

— Спасибо, — ответил Бест серьёзно. — Так ты говоришь, предыдущие двое, пропавшие изгнанники, Марсий и второй… После их исчезновения видели вход на земле, чёрную раму в тумане?

— Да, совершенно точно. В обоих случаях я говорил с людьми. В одном и том же месте, где был тайник Марсия. Туда пришёл и Светлоглазый.

— Грабить пришёл?

— Что значит, грабить? Оно был уже ничьё.

— И его не стало… Мне жаль. На самом деле, мне жаль.

Гром задумался, дёрнул плечом брезгливо.

— Не могу понять, как они лезут туда. Даже не зачем, а как? Такая мерзость. Мне пора.

— Подожди, тоже одну вещь расскажу. Нам известен ещё пропавший хозяин, давно в прошлом. Хищник. И того, из трёх известных: два хищника и один грабитель. На статистику не тянет! И тем не менее...

— Совпадений не бывает. Ну, пока.

Очередное потрясение для Индиго.

Зарок, Бест и Сонни-сан сидели кружочком и, как ни в чём не бывало, обсуждали очередную пропажу в Пустом Чёрном Мире. Как рядовой несчастный случай… Ладно остальные, но Зарок! Он узнал Белого Дракона тающего в небе. То был дроид его разыскиваемой им девушки. Зарок поймал недоумённый взгляд Индиго, мудрено не заметить, когда на тебя пялятся в упор, и пожал плечами:

— Ничего не поделаешь, что случилось, то случилось. Она была хищницей, жаль, но по всему, что мы знаем, судя, это так.

— Одни догадки, одни слова! Пусть она хищница, особенно если так, то, что она не приблизилась к тебе, а это было проще простого, совсем тебя не трогает?

— Даже очень, — ответил Зарок, — и печалит одновременно. Но ведь всё уже кончено, о чём говорить.

И оставил их, улетел грустить в одиночестве. Разминулся с Громом. "Ничего себе, кончено!.. Нет, Зарок, раньше ты знал, что она живёт где-то, но не знал где. А теперь не известно жива ли, но вот где она, теперь ты знаешь точно!.."

— Бест, конечно, ты мне не поверишь, надо, надо было сказать ему!.. Но тот мир, в который мы заглянули вместе с тобой… Так похож… И ты тоже засомневался, что это мир чистого хозяина. Тот или не тот, предположим, да. Скажи, почему, будучи хищницей, она не открыла нам, когда мы стояли у рамы?

— Потому что нас было двое, Индиго. Шансов мало, зачем рисковать.

— Рисковать? Чем?

— Тайной. Открывая своё лицо. Может быть, она активно торговала, охотилась на рынках, а тут мы. Чистые хозяева с роду к себе не приглашали.

— Бест, я просто не верю! Слетаю и взгляну ещё раз. Какой шиповник, какой кот!..

— Что?

— Мир очень милый.

— Какой кот, Индиго? — Сонии-сан переспросил его, изумлённо раскрыв глаза.

— Нормальный кот, серый… Что вы так смотрите? Бест, ты что? Мы же стояли рядом, кот за шиповником, у стены...

Бест поднял руку:

— Подожди, подожди. Я видел только дом, кусты и дорожки. Да я не особо и приглядывался. Может быть, там был нарисованный кот? Или скульптура у входа?

Индиго рассмеялся:

— Нет, настоящий!.. Словно во Впечатлении. Он дышал, спал в тени, какая скульптура?..

Индиго был достаточно убедителен, чтобы все призадумались. Сонни-сан утвердительно качнул головой:

— Значит, это не выдумки. Возможно сделать. Нарочно, будучи чистым хозяином, всё понимая, с открытыми глазами превратить гостя в живой артефакт. И верится и не верится.

— О чём ты?

— Индиго, — обратился к нему подошедший Амарант, — а тебя совсем не смутил этот кот? Разве ты видел зверей прежде, любых, каких угодно зверей, в прихожих чужого мира, или здесь, на континенте?

— Нет. Только во Впечатлениях, ну и тени-рыб, чудовищ, конечно.

— И сразу — целый кот? Внезапно. И он не насторожил тебя?

— Нет! Понравился! Я не понимаю, к чему ты клонишь.

Сонни-сан прервал начинавшуюся перепалку:

— Индиго, животных нет на свете. Ни больших, ни малых, никаких. Либо они вышли за пределы нашего восприятия. Они были подобны нам, людям эпохи до дроидов. Не похожи по форме, но подобны по сути. Если бы жили сейчас, имели бы Огненный Круг, как и мы. Подумай, разве откуда-то появляется Восходящий, иначе, как со дна Великого Моря? Разве может Восходящий забрать из Впечатления подобного себе и заключить потом в Собственный Мир?

— Не может, абсурд, — ответил Индиго.

— Не может, правильно. Но гуляет такое поверье: первого, приглашённого в Собственный Мир, хозяин, не хищник до этого момента, а чистый хозяин, способен превратить из живого в "как бы живое". Не в вещь, а вот в такой удивительный артефакт, движущийся, лишённый Огненного Круга, кажущийся живым. За подобными артефактами, говорят, и была начата одна Большая Охота… Хотя, ни зачем они не нужны, и не все так заманчивы, чтобы сходить с ума… Если твой кот, это кот, то значит, всё правда. Теперь понимаешь?

— Думаю, этот кот и лежал там, как приманка, — добавил Гром.

— Тебе виднее, ты их уловки лучше знаешь, — сказал Бест и поинтересовался. — А могло сработать?

— Ещё как! — Гром кивнул в сторону Индиго. — Не заметно?

Поистине, верить можно только плохим новостям. Что бы ни узнавал Индиго нового с момента утраты, всё разочаровывало, отгрызало кусочек мироздания, по-прежнему открытого в его представлении, всё ещё полного надежд, отламывало уголок за уголком. "Нет, совсем нет зверей на свете..."

— И почему, Амарант, когда исчезли звери?

— Давно. Я не знаю. У меня много старых книг, но все разрозненные, большинство — чьи-то фантазии. С исчезновением зверей косвенно связана легенда о создании двух дроидов, близких изгнанникам — Чёрного и Белого Драконов. Хочешь, расскажу.

— Я тоже не знаю, — удивился Гром. — Рассказывай.

— Ладно. Она не длинная, легенда.

"С самых давних времён звери использовались людьми, погибали, чтобы стать одеждой, пищей… Пища для них это не как переживание для нас, не одно лишь Впечатление вкуса. Это как, если бы нужно было топливо для Огненного Круга. И то, и то — и еда, и одежда не всегда и не обязательно делались из зверей. Но так было. А ещё на них ездили. По земле. И ещё они погибали, для развлечения, очень дурного, я не разобрался вполне, зачем они так поступали… Но и без того можно сделать вывод, что звери всегда были в низшем положении, кроме давних-давних эпох, тогда люди и сами были зверьми. Наступил момент, когда появились первые дроиды, роботы. Затем автономные дроиды. Затем они возросли, стали менять людей и собственные формы. Мало-помалу, исчезли явления, с которыми не был связан процесс перемен, которые не помогали ему. Звери в том числе, и весь прежний мир. Они оказались за пределами их, дроидов, и нашего восприятия. Дальше среди дроидов случился раскол. Оставшиеся во взаимодействии с людьми стали развиваться дальше, пошли разделяться на расы, семейства. Полностью автономные исчезли.

Так вот, за время преобразований дроиды оставшиеся рядом с людьми не принимали форму зверей никогда. Она не ценилась. Не уважалась. Это были низшие формы, по определению, подчинённые или враждебные. Такое представление, усвоенное дроидами ещё от людей. Тем более что на заре создания автономных дроидов, совсем ещё зависимых и примитивных, люди как-раз-таки придавали им звериные обличья. Больше для развлечения, может, для красоты, может, чтобы молчали, наговорились с первыми, с роботами… Оно сохранилось в истории!.. Дроиды памятливы!

Так или иначе, на тот момент, когда будущее уже не представлялось каким-либо, кроме совместного у дроидов с полулюдьми, обнаружилась ниша в простейших потребностях: защиты, передвижения. Для каждого лично. Иначе уродливый муравейник разрастался и начинал представлять угрозу для себя самого. Ведь люди сделались отчасти дроидами, но ангелами они не стали. Однако никто из высших дроидов не захотел — так — служить в своём, царственном, согласитесь, теле. И принять другое обличье, звериное, например, тоже никто не захотел.

Среди полностью автономных дроидов на тот момент оставалось двое, не прекративших существование. Они сознавали, что являются последними среди подобных себе. Что остальные пропали… Дальше, совсем легенда. Кто же постигнет мысли дроида? Легенда такая. Один из них подумал так: "Единственный выход, вернуться к высшим дроидам и согласиться служить так, как они скажут". А второй, ни о чём таком не помышляя, сам, мало-помалу, начал сближаться с людьми, полюбил их, заинтересовался ими. Они-то и стали Чёрным и Белым Драконами. Только не известно, кто каким".

На другой день, глядя, как тоскливо, потерянно, Зарок выходит, мокрым от Чистой Воды забвения, из подземелий, Индиго думал: "Я пошёл бы за ней. Что бы там ни было, да на авось, и за Муреной и за Бестом. А он — нет, предпочитает, как Сонни, забыть… Почему?" — "Там темно, — ответил ему внутренний голос, — Зарок всю жизнь летел на свет, а его хищница ушла во тьму..." На этой мысли Индиго остановился. Недавно выменянный Бестом фонарь торжественно стоял в углублении стенной ниши, тайников Бест не делал. "Если спросить, будет катастрофа… Апокалипсис занудства на несколько дней, в лучшем случае… А если взять и быстренько вернуть?.. Ничего не будет. Бест не прячет своих вещей, он не удивится, кто-то взял поиграть..." Индиго сунул фонарик в рукав. "Я только снаружи загляну. Если вообще, это тот мир. Может, совпадение, и всё окажется на месте, и шиповник и кот… Ах, что б ему выбежать, если уж он такой удивительный артефакт!.."

"Пора, мой прекрасный Лучик, — Индиго склонился к драконьей морде, — проверим, что там переменилось… К той раме!" Дракон покосился на него, фыркнул, выдернул из-под руки кисточку мохнатого уха, поднялся и полетел неспешно, широко, полностью расправляя крылья, то взмахивая ими, то паря. Белый Дракон нёс его единственной дорогой, которую Индиго просил твёрдо запомнить.

Обида на то, что столь прекрасное может принадлежать хищнику, быть ловушкой, не убеждённость в этом до конца, любопытство, скука, всё вместе толкало его вперёд. А ещё Индиго бесило, что про Пустой Чёрный Мир постоянно все говорят, но ничегошеньки не предпринимают! Понятно, и почему говорят, и чего опасаются, но не до такой же степени! А как же сунуться и посмотреть?

Разнообразные интересы и намерения, как туман дроидов над водой, носились на поверхности его сознания, маскируя только одно: " Я изгнанник, изгнанник, изгнанник! Помощи больше не будет! Не надейся на помощь извне, изгнанник!" Да, в глубине души, Индиго хотел не заглянуть, а зайти. Подобно многим, многим до него, он избежал искушения мыслью: завоевать, отнять этот рынок, превратить его в Собственный Мир. "Ваши рассуждения, ваши наблюдения ничего не дают, они ничего не прибавят. Я всё узнаю и всё сделаю сам!"

Высоко, но море видно. Ещё выше. Дракон вознёс Индиго над барашками облачных миров, рядами, идущими внизу как волны. А над головой темнело. Сперва незаметно, потом всё явственней, и наконец, Индиго обнаружил себя в подбрюшье какой-то совершенно невообразимой дождевой тучи. Доживающий последние минуты Собственный Мир невиданной им прежде величины. Сейчас он обрушится потоками. Сверкнула зарница. "Грозовая, — подумал Индиго. — Этот мир уходит целиком, а не теряет часть себя в лёгком дожде. Что там? Скоро узнаю".

Совсем скоро. Первый раскат грома вдали, следующий — прямо над головой, грянул и рассыпался. Белый Дракон покосился на всадника виновато, замедлился и стал нарезать узкие круги. "Что с тобой? — удивился Индиго. — Ты как будто извиняешься, что залетел сюда, и как будто не хочешь улетать. Тебе мешает что-то, Лучик?" Дракон встряхнул гривой, всем телом до хвоста мелкой дрожью и взял прежний курс. Первые капли упали на него и на всадника. Слишком много отчётливых, связных Впечатлений обрушилось на Индиго через несколько мгновений. Многовато… для того, кто летел по своим делам.

Он увидел большое, приземистое некрасивое здание, с прямыми углами, плоской крышей, среди унылого пейзажа лежащее буквой "П". Изнутри увидел. Ни одного просторного зала. Крошечные комнатки, зарешеченные окна… "Вот непонятность… Зачем?" Вдоль стен узкие кровати, железные. "Какой странный хозяин. Для чего ему столько одинаковых комнат? Вокруг пустыня. Уж лучше одна комната и одна клумба под окном". Следующее Впечатление донеслось из прежних времён. То же здание, те же комнатки, только полные людей, за закрытыми дверями. Понимания эта картина не прибавила. "Если только, людям эпохи до дроидов нравилось делать, то, что не нравилось, а это никому не понравится… Тогда зачем?" Дождь шёл стеной. Благодаря такой плотности Впечатлений, Индиго мог проследовать всеми этажами, железными лестницами, заглянуть во все двери, железные, с маленьким окошком. Ничего не менялось от одной к другой, ни полосатая одежда на людях. Даже в их лицах застыло нечто общее. Ему уже хотелось отряхнуться, когда на верхнем этаже, в средней перекладине буквы "П" он увидел изнутри совсем другую комнатку. Немногим просторней, обставленная мебелью, на стенах бордовые обои с крупным узором. Кресла пустые. А на полу у стены игрушка — огромный, серый, лохматый медведь с грустной мордой. На его толстых лапах сидела коротко стриженая девочка или одетый в платье мальчик. Ребёнок держался за густую медвежью шкуру, стараясь дотянутся до морды, заглянуть в кругленькие чёрные глаза, и говорил, говорил ему что-то. Впечатление переменилось, следующий момент: Индиго снова ходил по этажам, но уже не древнего Впечатления, он обходил хозяином этот мир. Комнатки пустовали, он открывал, закрывал их тщательно, на ключ, искал что-то, прислушивался, звякал связкой ключей, гремел шагами на железных лестницах, искал, не находил, и всё-таки пустоту запирал обратно. Вот снова он на верхнем этаже. Толкает дверь, тёмные обои, кресла, нет ребёнка, медведь у стены. Он оглядывается, и отсюда уходит. Узкой железной лестницей спускается вниз. И всё сначала. До бесконечности. "Если это хозяин, до такого безумия додумался он первый… И единственный, надеюсь". Индиго содрогнулся. «Это не нарочно так задумано. Это чья-то ошибка. Никто такое сам не создаст для себя. Кто-то вторгся в этот мир, был приглашён и предал, испортил его. Все опасаются хищников, хищных хозяев. Но если таков мир испорченный гостем, кто страшней?» Индиго хотел уже вылететь из-под мрака тучи. "Лучик, быстрей!.. Кого он искал, хозяин? Ребёнка из Впечатления, гостя погубившего всё?"

Туча осталась позади, долго ей громыхать. Но Индиго не полегчало. Мокрый и разбитый он смотрел на цель своего полёта: белоснежную облачную гору. И на чёрную раму в ней.

Дракон парил на восходящем ветре. Гигантская рама, куда больше, чем во сне. Сладковатая тоска накатила на Индиго. Рука показалась из тёмного провала, слепая, жадная, четырёхпалая… Тянется и тянется, манит… "Пикируй!" — закричал Индиго дракону. Вот и вся решимость. Дроид резко нырнул вниз, Индиго воспарил над его спиной и увидел, как, не приближаясь и не отставая, чёрная рама тоже пошла вниз, как она падает призрачным четырехугольником мрака, оставаясь перед ним, а он пред ней, напротив неизбежного. Ветер позволил ему мягко спуститься на мелководье, утонуть в тумане дроидов. Белый Дракон исчез. Рука показалась снова. Индиго отступил на шаг. Сквозь дрожащий, неверный туман чёрный проём показался ему вдруг зеркалом под чёрной вуалью, отражающим и его и весь мир за спиной. Континент и море. Без людей. Только он один. Проём рос, расходился. Росла и рука. Индиго увидел вблизи: она не ищет и не манит! Она обрывает нити вокруг себя, вокруг него, как паутину. Он был до этого, как узелок, перевязавший тысячу нитей, идущих к людям, морю, облакам, но рука обрывала их, становилось всё холоднее, тоскливей и слаще. «Обрывает… Ну, и прекрасно!..» Индиго почудилось, явственно представилось, что сейчас, обернувшись, он увидит мир без людей и дроидов, без миров… "На всём белом свете есть я один… значит это… моя рука!.. пальцы достают до горизонта…" И он обернулся. Не затем, чтоб позвать дракона, не затем, чтоб вернуться и рассказать, чтобы выслушать похвалы и упрёки… Обниматься и хлопать по плечу… Обернулся, чтобы взглянуть на пустой мир, без дроидов и людей, чтобы взять его, ощутить в четырёхпалой руке, Пустой Чёрный Мир… Увы, Бесту вовек не понять, зачем "они туда лезут", потому что никто и не лез… Не входят в него лицом… Сладкий-сладкий, липкий холод покачнул Индиго, потянул назад. И не за что ухватится четырёхпалой рукой. Он хватается, а она обрывает последние нити. Вереницей изгнанники промелькнули перед мысленным взором и последним — владыка Дом, сияющий, белый… "Нет! Я идиот!.. Нет, я случайно! Нет!.." Рука за спиной перевернулась ладонью вверх. Как по лестнице, Индиго скатился в темноту по четырём её пальцам. Вдохнул обжигающий холод полного мрака, выстрелы, залпы, канонаду, звуки неведомые полудроидам, закрыл голову руками, зажал уши, и не смог заставить себя шевельнуться, пока это не прекратилось.

Звенящая тишина. Капель.

"Мир-рынок, рынок-ловушка? Если так, странно, что я не налетел на подставку с каким-нибудь артефактом сразу в падении". Индиго сгруппировался, сел на колени, ощупал себя, ещё человек, ни во что не превратился. Искра за поясом, фонарика нет. "Бест, я потерял твой фонарик!.." Встал на ноги, щёлкнул искрой. Она у Индиго была несколько вычурная, в виде жука, — округлый артефакт на цепочке, из двух пластин, заходящих одна за другую. Увидел только свою дрожащую руку. На цепочке, с другой стороны искры в качестве противовеса привязан кусочек коряги, утащенной из растопки, сохранённый для красоты. Индиго решил поджечь его. Получилось не сразу. Ничего не разглядеть вокруг в свете маленького зелёного огонька. Но можно идти. Пара шагов, и огонёк погас от первого дуновения, только деревяшка тлеет. Поджёг снова. И так шаг за шагом, пока не подошёл вплотную к отражению зелёного огонька на мокрой стене, в трещинах и ручейках. Обсидианово-чёрная стена. Знакомо. Индиго стоял перед ней, соображая, коряга разгорелась ярче, и осветила его отражение на гладком мокром камне. Позади, или, скорей, вокруг себя он различил дышащего в затылок, насупленного телохранителя. И подскочил от неожиданности. Дракон! Нахмуренные брови, голубоватые белки глубоко посаженных глаз, огромных и круглых.

— О, небо и море! Дроид, ты здесь. Где мы? Ну, сейчас-то ты можешь ответить?!

Дракон молчал. В маленьком дрожащем свете Индиго впервые так близко разглядел его, напрасно ожидая ответа, — непрерывно, плавно расширяющиеся и сужающиеся зрачки дроида. Молчишь? Молчи. И отвернулся от дракона. Обсидиановые стены, капель… Подземелья! Он прижался щекой к камню, поймал струйку воды и сделал глоток. Точно. Чистая Вода забвения, она проскользнула в его уме по недавнему, тягостному впечатлению, бессильная смыть его, слишком мал глоток, не до того сейчас. Но это точно она. Подземелья… Какая же часть и насколько глубоко? Рынок в подземельях?

— Дракон, выведи меня наружу!

— Я телохранитель, а не проводник.

— Да ну?! — вспылил Индиго. — А дракон Сонни?..

Нет ответа. Белеют прикрытые глаза, скрипит чешуя, когда хвост, распрямившись, собирается в кольца.

— Исчезни!

Нет ответа. "Ненавижу! А ведь тоже дроид, и тоже дракон..." Индиго представил себе морду Лучика, не дождавшегося его, тающую в небе. "Этому не бывать!"

Сначала Индиго шёл осторожно, зажигая снова и снова гаснущий обломок коряги, потом бросил зажигать, шёл, выставив её тлеющим концом перед собой, пока не померкли и угольки. Затем он шёл, протянув руки, щёлкая искрой иногда. Спеша, падая, натыкаясь на стены, обходя потоки на слух. "Всё кончается, и континент, и подземелья под континентом..." Поверхность земли стала ровнее, стены отступили. Привыкнув уже пробираться по ним, Индиго несколько раз упал, потеряв равновесие на ровном месте. Встал и сорвался на крик. Белые Драконы не летают в подземельях, не летают там, куда нельзя опуститься вертикально с неба. Но ему так захотелось попытаться… Закрыв глаза… Представив в зените… В полуденном облачном небе… Откликнулось только эхо. Но какое эхо! Индиго понял, что оказался в высоченной пещере. Он присмотрелся ещё раз, без особой надежды к окружающему мраку и решил, что у него помутилось в глазах. Далеко впереди змеился туман дроидов. Неужели выход близко?! А сам рынок? Он его миновал? Туман дроидов немыслим на рынке. Индиго подбежал и вступил в него, рассеивающий тьму. Действительно беспредельная пещера. Выходом и не пахнет. Пахнет холодом, запретом, угрозой. И туман дроидов какой-то необычный, ни шёпота, ни перещёлкиваний, кроваво-красные огоньки. Они медленно разгораются и мгновенно гаснут, смотреть на это неприятно, тревожно. Странный туман.

Индиго с Чёрным Драконом за спиной шёл и шёл, туман сгустился, стало почти светло, но тем более ничего не видно, туман поднимался. А под ногами начали попадаться странные штуки. Металлически валуны, сложенные друг на друга, явно рукотворные, обтекаемые артефакты с одним заострённым концом. Много таких же маленьких, они звенели под ногами, откатываясь. Индиго поскользнулся на них и поднял один. Незнакомое что-то. Дракон зашипел за спиной. Артефакты сложной формы, пустая трубка с одной стороны, с другой утолщение, иногда с кольцом. У других эта трубка была двойной, или одинарной, но длинной. При иных обстоятельствах, обнаружив такое ничейное изобилие, Индиго был бы счастлив. Сейчас ему не нравилось ни место, ни сами артефакты.

Туман сомкнулся вокруг колен, непроницаемый, Индиго перестал различать что-либо под ногами. Змейки его больше не текли по земле, они поднимались, дрожа, под незримый купол пещеры, пробегали по лицу, и, красные, холодили его, а не согревали.

Когда Индиго не мог различить, кроме искорок совсем ничего и намеревался повернуть назад, обойти это странное место, туман поредел неожиданно. И снова похолодало. Индиго, остолбенев, увидел перед собой ниспадающий с высоты поток, тихий, без пены и брызг. Красные искорки разгорались и пропадали в водопаде. "Такая мощь за секунду смоет что угодно, любую силу Впечатлений!" И тут он обратил внимание, что Чёрный Дракон не следует больше за ним, темнея, остался в тумане, светиться глазами, бить хвостом. А почему заметил? Дракон — тёплый дроид, принадлежит из первой расы к теплу. Похолодало сильнее.

"По всему, если рассуждать здраво, этот водопад и есть то, чего здесь не надо касаться. Такая вода, из которой не выйдешь. Вот я и не буду. Но можно ли обойти?" — думал Индиго, когда заметил своё отражение в водопаде, весь в красных искорках и дракон… И что делал дракон?.. Его дроид, его Чёрный Дракон удерживал нечто в тумане… Заслонял, как подумал Индиго, от него. "Ревниво, как тайну..." — так подумал Индиго, но он ошибался… Чёрные лапы раскинув, дракон удерживал за собой, состоящую из человеческих фигур и лиц, большую волну. Волну запретных Впечатлений. Увидев, что обнаружен, дроид ударил хвостом, распался на огоньки. Повеяло теплом на миг.

Не сдерживаемые уже никем, в зеркальной поверхности водопада проступили и потекли одна за другой непостижимые, немыслимые картины.

Ряды людей вставали у кирпичной стены, напротив другого ряда, лицом к нему. У них в руках поднимались горизонтально те артефакты, валявшиеся под ногами по дороге сюда. И после этого первый ряд весь падал. Такое повторялось снова и снова. Индиго начал приглядываться. Нет, не одни и те же, всё время разные люди. Стало ещё холодней. "Холодней уже некуда, небо и море!.." Они бывали одеты все одинаково, люди в одном ряду, иногда связаны, иногда на коленях, то лицом, то спиной. В других картинах второго ряда не было, люди лежали на земле, артефакты в руках, перед ними поле… И грохот, непрерывно. Взрывы, вой, раскаты, хлопки… Незаметно для себя самого Индиго подходил к водопаду. Подошёл вплотную и вздрогнул, увидев не фигуры вдалеке, а глаза близко-близко, смотрящие на него из невообразимой древности. Взгляд неопределённый и пустынный, как пустынная в трещинах земля, охватывая Индиго, был направлен на маленький, металлический цилиндр с заострённым концом, оставшийся у него в руке. Он, обладатель этих глаз на худом лице смотрел так, словно только что спросил что-то бесконечно важное для себя, и теперь, с напряжённым отчаяньем ждал ответа. От Индиго! Смотрел и ждал! Ошибки быть не могло. Холодно, совсем холодно сделалось под его взглядом… Так что же это: реальность, морок, Впечатление?! Невыносимо холодно… предельно. Индиго опустил взгляд и не поверил своим глазам, Огненный Круг почти остановился… Потемнело… Владыка Дом помстился ему, сиятельный, надменный, дроид последних секунд… И ладно, и хорошо...

— Он. Имеет. Право, — слова, как птички, раздельно, одно за другим слетели с высоты, — Знать!

А сам Индиго взлетел, раскрыв руки, воспарил им навстречу. Золотой дроид с тигриными, жёлтыми глазами держал его за локти, дунул теплом в лицо и оттолкнул от себя, от своего трона в середину зала без тумана, без водопада уже. Высший дроид второй расы 2-2, глава семейства Там. Справа от него остальные двое сидели на чёрных тронах: владыка Сад и владыка Дом, четвёртый трон пустовал. И множество, великое множество самых разных: видимых, полупрозрачных, проявляющихся только в движении дроидов находилось вокруг. Они приходили, уходили, некоторые стояли на одном колене, глядя на главу своего семейства и не двигаясь совсем. При виде их Индиго достало самоиронии подумать: "Ого, радуйся, ты всегда хотел увидеть нечто подобное!.." После чего от слабости он просто сел на землю.

Золотой дроид, владыка Там подозвал свою точную копию, стоявшую преклонив колено, сказал что-то тихим напевом. Тот приблизился к Индиго, светлый, жаркий, брезгливо взглянул на него, снял с себя и повесил цепочку ему на шею. Медальон, круглая бляшка, вдавленный абрис дракона в полёте. Стало теплей… Стало шумно! Прекрасно и удивительно!.. Он словно сделался Восходящим снова, он готов был поверить в возможность подобного чуда! Только уже не манки дроидов он слышал, а настоящие их голоса! Все! Чудесные, разные, нечеловеческие… И как же они спорили!.. Люди, люди во всем!

О, это невозмутимое величие тронов! Эта раздельная речь!.. Всё иллюзия, всё напоказ. Их несомненная гармония оказалась состоящей из постоянного противоборства, из тысячи противоречий!.. Мечтал? Ты об этом мечтал? Смотри же. Индиго оказался в эпицентре событий, среди четырёх главных семейств второй расы, поразительная удача! С одной маленькой поправкой: предметом их яростных споров был он сам… Согревшийся, оживший, изумлённый Индиго вертел головой во все стороны, пока не наткнулся на взгляд тёплого дроида, повесившего медальон ему на шею. И не брезгливый вовсе, он смотрел с озорным лукавством. Дроид положил руку себе на грудь, отворачиваясь. Индиго сделал то же самое, тронул медальон и услышал отдельно от других голос этого дроида, голос тёплого ветра в траве: "Дурашка, не верти головой!.. Оставайся на месте. Отвечай только на прямые вопросы. Не смотри на пустой трон! Заметит — ты пропал. Не вздумай засмеяться. И убери руку с медальона, немедленно!.." Так сказал и сам рассмеялся, чудный дроид тепла. Индиго стоило усилий сдержать улыбку. Он отдёрнул руку от медальона и, конечно, немедленно взглянул на пустой трон… Пустой?!

Тот, кто сидел на четвёртом троне, глава семейства, Закрытого-ото-Всех-не-Дроидов, ничем, ничем, ничем не походил на остальных! "Не вздумай засмеяться?.." Он был страшен… Заинтриговавший Индиго самим названием семейства, казавшийся средоточием каких-то сложных, абстрактных, непостижимых материй… Он, четвёртый владыка… был шут, фигляр, паяц на троне!.. Ан, единственного взгляда хватило Индиго, чтобы понять, кто тут главный. Дроид в короне, он выглядел, как плешивый старикашка, полосатые штаны, пиджачок кургузый, рубашка с жабо, ядовитый смех и ярко-красные, тонкие губы. Он непрерывно вертелся на своём троне, закидывал ногу за ногу, разваливался на нём, залезал с ногами. Он непрерывно ссорил и высмеивал глав семейств и ничем другим не занимался. За спиной у него были растрёпанные серые крылья. Когда смеялся, он хлопал ими, когда задумывался, выдёргивал и грыз перо. Но, прикрыв наивно глаза рукой, бросив сквозь пальцы второй и последний пристальный взгляд, Индиго увидел на смеющемся лице те же глаза дроида, безупречные, непроницаемые. Паяц тоже принадлежал к холоду первой расы. Вокруг его трона коленопреклонённых, да и вообще никого, не было.

О чём же ругались дроиды? Давно ругались. То были первые долетевшие к Индиго слова владыки Там:

— Он имеет право знать!

Младшие 2-2, главы промежуточных малых семейств и многие одиночки 2-1 поддержали его:

— Это общее право!

— Люди знают во времени, а не в пространстве! А ловушка стоит в пространстве.

— Он не знал. Узнал, если б успел ответить!

— Только такие, как мы, только дроиды: слышат и поют, смотрят и излучаются. Одновременно. Человек останавливается, чтобы понять, чтобы получить ответ!

— Он не успел ответить, а значит не получил ответ!

Главы семейств Дом и Сад переглянулись, пожали плечами. Между ними явно существовало наибольшее согласие. Индиго решил, что они принимают сказанное. Уж кому-кому, а ему было очевидно: о чём бы ни шла речь, он не знал!.. Он совсем ничего не знал! Однако глава Сад возразил:

— Он не собирался отвечать… И прежде он не спрашивал.

Глава Там, золотой, желтоглазый удивился:

— А мог? У кого?! Он — утративший!

— У себя. Себе. Заранее. Разве дроиды виноваты, что поздно?.. Что обычный вопрос во времени, в пространстве — последний вопрос? Это у них, как на рынках с обменом: если не взял ничего с собой, никакого ответа заранее, собой он и платит за товар, пустой рукой касается. Холода. Владыка Там, они имеют все возможности НЕ подходить… Даже утратившие. Ты владыка случайностей, ты владыка путей, тебе ли не знать?

— Но вы, холодные дроиды, перекроили пространство! Вы завязали петлю! Открыли доступ к запретному.

— Открыли?! Мы собрали и закрыли Запретные артефакты, Запретные Впечатления со всех сторон, кроме одной лазейки. Так?

— Это сделало их смертельными!

Холодный дроид Зимний-Сад махнул руками:

— Ой, не это! Смертельными их делать не было надобности!

Но владыка Сад возражение принял:

— Верно. Артефакты давно пустяки. А вот что касается Впечатлений, одно их двух: либо они рассеяны повсеместно и опасны для всех людей с некоторой вероятностью, либо собраны вместе и смертельно опасны для того, кто зашёл.

Глава Дом добавил вопрос к общеизвестным аргументам:

— Владыка Там, называя чёрную дверь петлёй и удавкой, считаешь ли ты, что дроиды вправе полностью закрыть от людей созданное людьми? Правильно ли это?

— Не лукавь, — ответил ему золотой дроид. — Ты, а не я считаешь такой вариант правильным, наилучшим. Ты уничтожил бы и Запретные Впечатления и артефакты, после того как погибнут те, кого манят они. Поэтому дверь открыта! Поэтому в последний холод снова зашёл человек!

— А где ты был? — рассмеялся паяц на троне. — Где ты-то был?!

— Как где? — подыграл ему дроид Сад. — Он и вёл утратившего. Ну не мы же?!

— Каждый раз, — один из дроидов Дом, приближенный к главе семейства встал на ноги, — каждый раз одно и то же! Он сам пришёл! Сам, и этим всё сказано! Эта ловушка для хищников хоть раз ошиблась? Вы о каждом из них спорите! Мы вам в споре хоть раз проиграли?

"Но я не хищник… — подумал Индиго. — Тогда почему?.."

Один из тёплых дроидов встал между Индиго и остальными, подняв обе руки, обращаясь к собранию. На его одежде были золотые доспехи, геральдические львы на груди, солнечные зайчики бежали от них в разные стороны… Откуда падал свет?

— Он не спрашивал, — произнёс дроид, склоняя голову в знак согласия, сделал большую паузу и продолжил, упрямо подняв подбородок, — но! Он имеет право знать. Те, что идут по течению, и те, что, увы, идут против течения, не знают. Но те, в чью судьбу мы вмешались, имеют право узнать. Не заранее, так напоследок.

"Ой, вот это мне уже совсем не нравится..." То был дроид близкого семейству Там малого семейства Привратник, единственный из тёплых, взаимодействовавший с главой Дом часто и тесно. Поэтому глава Дом тоже склонил голову и ответил:

— Нет слова — нет эха.

— Владыка Дом, а сколько слов без эха?

Паяц завопил раньше:

— Три тысячи! Это наше право, наше! Смотрите, Дом обсуждает что-то с ковриком у двери!.. С обувной щёткой, владыка, не разговариваешь? С ней он в ссоре! — захлопал крыльями и гордо расправил жабо на груди. — Оно наше: право трёх тысяч первых неотвеченных вопросов!

Глава Дом молчал, ни согласиться, ни поспорить. Привратник обратился к нему ещё раз:

— Ловушка не ошибается. Но кто-то проходит мимо, а кто-то насквозь. Он обжёгся холодом, а не запутался. Он прошёл сквозь ловушку. А если так, то имеет право не знать! Выйти и не знать!

"О!.. — заметил Индиго про себя, — это свежая мысль! Жаль не понимаю, о чём разговор… По себе судят, наверное, решили, что я хочу знать тайну… Спросили бы лучше, может, я жить хочу..."

— Не прошёл! — крикнул один из холодных дроидов. — Он всё видел! Так? Пусть ответит!

Владыка Сад вмешался в спор:

— Точно видел? Чего же ещё надо? Разве он не получил ответ? Промолчав, разве он сам Впечатлению не ответил?

— Я не уверен, — сказал глава Там, — что для человека значит видеть, если видел случайно, если не ожидал… Люди нового не замечают.

Он обратился к Привратнику:

— Позови Четырёхпалого, мы поймём, видел утративший или нет. Хотел ли увидеть.

Привратник поклонился, и пропел что-то с закрытыми глазами. Паяц, качая головой, щурясь, стуча ногтями по подлокотнику, заявил вдруг:

— Проигрываем!.. Мы проигрываем, глава Дом!.. Придётся идти к ним в услужение… Вместо твоего семейства Там слепит другое: Воздушный-Шар! Будет ветрами носить… Весело? А твоё, Сад, заменит на… Лабиринт, наверное… Чтоб уж никто, никогда… не оступился! И не вышел! И не остановился! Всё будет Там, а не здесь… Здесь ничего не будет. Про себя молчу. Как это грустно, проигрывать!

Владыка Дом, сидел на троне величественный, неподвижный. Не понятно: слушает, нет? Он затмевал и подобных себе. Так казалось Индиго, не сводившему глаз с него одного. После слов паяца царственный дроид нахмурился, и первый раз обратился к самому Индиго:

— Утративший. Ты видел бомбы?

— Что?

Ответа не последовало. Индиго вглядывался в непроницаемые черты.

— Ты видел пули?

— Что это?

Тёмный холод струился из зрачков высшего дроида. Ничего не защищало, ни медальон.

— Утративший. Ты держал их в руке?

Теперь Индиго тоже не ответил. Горечь подступила к сердцу, заслонив и любопытство и любование. "Почему — он?! Почему самый главный, самый важный для любого дроид источает такой непобедимый холод? Почему он ненавидит меня?.." Дроид молчал и ждал ответа. Даже его ожидание было непобедимым, как холод, как взгляд.

— Я не знаю, — ответил Индиго, — не понимаю. Я отвечу, если ты уточнишь вопрос.

Паяц… как же трудно не смотреть на него… крикнул:

— Проще! Владыка, спроси, поднимал ли он вещи с земли? Из тумана Памяти-о-Крови?

— Конечно, — вспылил Привратник, — вещи с земли поднимать нельзя! Это под запретом!

Паяц соскользнул змеёй с трона, рванул к нему и стал виться вокруг, толкаясь, переходя от дроида к дроиду. Жуткий и без того, он весь сделался, как ядовитое жало:

— Эти проклятые артефакты! Проклятые Впечатления! Мы нарочно собрали их здесь? Нарочно! Мы не можем уничтожить их? Какая жалость, мы не можем! Мы сделали это для себя? Это оружие против нас? Разве?

Никто не отвечал ему. Дроиды сторонились, пропускали. Паяц не унимался:

— Может быть, милый владыка Там, мы злоупотребили властью? Может, обделили людей? Или им стало тесно? Понадобился ещё один, этот, последний, единственный зал? Помоги же им, владыка тепла, открой им путь повсюду! Впусти их сюда! Почему только хищники? Все имеют право! Знать? Не так ли? Право знать?.. Дроиды, любящие свободу, давайте отпустим Водопад-Памяти-о-Крови на свободу! Пусть знают! Пусть черпают из него! Пусть обжигаются холодом где угодно, куда разлетятся капли… Когда обожгутся, теплые дроиды, это и будет их право знать! И в мирах, дроиды? Память-о-Крови окажется и в Собственных Мирах?!

Привратника в золотых доспехах не смутил злобный словесный натиск. На то он и Привратник!.. Он прервал паяца:

— Мы говорили об одном человеке, и дальше будем говорить об одном. Он пришёл не за оружием, не как грабитель.

Вполне справедливые на первый взгляд, эти слова заставили Индиго сжаться от безысходности. Потому что нельзя, конечно, придти за тем, о существовании чего не подозреваешь, но вполне можно за тем, что целиком хочешь присвоить, как целый мир. И ещё потому что вызвали общий ропот в зале, среди холодных дроидов, и не только:

— Но он пришёл!.. Он пришёл сюда… Это главное!.. Только это и важно… Он сам пришёл сюда… Сам… Сам… Сам!

Мало-помалу дроиды смолкли, Индиго заметил, что они смотрят на кого-то за его спиной, и обернулся тоже. Вызванный по требованию главы Дом, за ним стоял дроид семейтва Там, Четырёхпалый. Принадлежа, как и всё семейство, к дроиду первой расы Тепло, он был одет в золотисто-лимонные искорки, однако, являясь по природе дроидом 2-1, имел белую правую руку, лишённую указательного пальца. Насколько дроид может быть удивлён, он удивился приглашению, поклонился главам семейств, извинился за задержку, сказал:

— Дверь запирал долго. На ключ.

И поклонился ещё раз. Совсем не страшный дроид, только рука немного странная.

— Четырёхпалый, — обратился к нему глава Дом, — произнеси. Кто ты, как одиночка? Имеешь ли антогониста?

— Имею. Я дроид второй расы 2-1 Здесь-и-Сюда, — и рассмеялся, называясь, — а мой антогонист, — он повернулся к трону главы тёплого семейства, — ближайший к высшему дроиду Там одиночка 2-1 Прочь-Навечно.

— Имеет ли он влияние на тебя? Отторжение? Притяжение?

— Нет, владыка Дом, никакого не имеет.

— Прекрасно.

Высший дроид Дом поднялся с трона и, глядя на Индиго, спросил медленно, раздельно:

— Дроид 2-1, одиночка. Мы решаем. Получил ли утративший ответ. Скажи нам, Здесь-и-Сюда. Хотел ли утративший зайти?

— О, да! — дроид, откинув голову, рассмеялся. — Он очень хотел зайти!

— Всё?! — паяц закинул ноги на подлокотник трона, — всем понятно? Все довольны?

— Благодарим тебя, — сказал дроид Дом Четырёхпалому.

Привратник вздохнул и добавил:

— Можешь идти обратно.

Так же, как владыка Дом, спрашивал у дроида, а смотрел на Индиго, так и он, слушал заново разгоревшуюся перепалку, думал о своей, вплотную подошедшей судьбе, недолгой, неудавшейся жизни, а смотрел на его ледяное, невозмутимое величие. "Здорово, — думал Индиго, — у них всё складывается. Я получил ответ на вопрос, который мне неведом. И подтвердил это дроид, сказав, что я хотел зайти туда, куда не решился, не решился бы..." Но где-то в глубине души, Индиго не спорил, а соглашался, в голове крутились слова, сказанные Бестом: "Желания, это мысли. Запомни, желания — это мысли, а не чувства..." Эти слова оставались на периферии сознания, теперь всплыли. "Выходит, все они правы, и дроиды и Бест… Я должен знать, что за вопрос. Но я не знаю! Наверное, я мог бы угадать… Но зачем, если, оказывается, я уже получил ответ!.."

Глава Дом, глава наиважнейшего и самого большого семейства, подавляющий, презрительный, безмятежный, сидел на своём чёрном троне, отдавая только холод, забирая всё внимание Индиго, всё тепло, всю жизнь. Гнев и тоска поднялись в нём.

"Почему бы мне не спросить, а им не сказать, по-простому?.." — но немедленно он вспомнил, трудно вообразить, про три тысячи первых вопросов. "Если шут не шутил, ха-ха… Он не шутил, о нет!.. Как же успеть их придумать, как задать эти три тысячи, на которые дроид имеет право не отвечать? Не хочет отвечать!.." И он представил себя перед лицом высшего дроида говорящим, говорящим, говорящим… "Три тысячи! Для Беста — легко!.. Почему ты не отзываешься, непостижимый дроид?.. Зачем мне ответ? А зачем тебе молчание? Да, я грабитель, но… Небо и море, не за странными штуками, а за самим Пустым Чёрным Миром я пришёл сюда!.. За утраченным Собственным Миром!.. За тобой, царственный дроид!.. Почему ты ненавидишь меня?.."

Страшный паяц прыгнул с трона, приблизился к Индиго и стал обходить его кругом, разглядывая, задевая полой пиджака, наклоняя голову и так и эдак. Индиго смотрел мимо, дальше его, насквозь, изо всех сил стараясь не выдать себя. "Пусть не отвечают, я должен заговорить, чтобы отвлечься от него..."

— Дроиды...

Паяц остановился напротив и перебил его:

— Ты должен не замечать меня на троне! А здесь — можно!

И щёлкнул ногтями по медальону. Индиго вздрогнул, дроиды замолкли. Стемнело и похолодало разом.

— Закончим с этим, — продолжил паяц. — Дети мои, — он обвёл глазами дроидов со злой намешкой, — вот мы и пришли к согласию! Снова! Как всегда! Мы не вмешиваемся в права людей лезть куда не надо. Холодно ли, тепло ли, с открытыми ли глазами, с закрытыми… В первый раз или последний… Мы, дроиды, людям только помогаем!

Пока он говорил, Чёрный Дракон, телохранитель Индиго выплыл к нему по воздуху… Приблизился и замкнулся в Чёрный Круг напротив его Огненного Круга.

— Нет! — сказал глава Там. — Сегодня у нас есть ещё два голоса. Голоса тех, кто может вмешиваться в права людей! И один из них человеческий! Он создал новое, не существовавшее прежде. И оно станет общим, станет Впечатлением однажды!

Паяц обернулся к нему:

— Как это возможно? Хозяин мира? Новое?!

И захохотал.

— Не хозяин. Изгнанник, утративший.

Паяц обернулся к двум холодным дроидам:

— Ваше слово.

Глава Дом кивнул, признавая, есть такое. А глава Сад поднялся и сказал:

— Мы должны видеть.

После чего они увидели, Индиго тоже, никогда не думал, что такое возможно… первую расу. Обоих высших дроидов первой расы во плоти, в облике людей, то есть.

Они пришли, как музыка в пространство. Тихий-тихий минор и тихий-тихий мажор, не сливаясь, не усиливаясь, наоборот, затихая. А на пределе слуха остался один септаккорд мучительно-тревожный, и два человека, серебряный и янтарный, начали спускаться с высоты. Один сквозь другого, как в дверной проём. Индиго заметил, что они идут, но не приближаются к земле.

— Что за новости, — спросил паяц, запрокинув голову, грубо.

— Это правда, — не прекращая движение, ответили два человека в один голос, — он создал закон. Создал Конвенцию...

Пропели, встали лицом друг к другу, обнялись, рассмеялись и рассыпались на золотые и серебряные огоньки. "Бест!.. — подумал Индиго. — Я потерял твой фонарик..."

— Ну, уж и создал… — проворчал паяц. — Переписал, наверное. Увидел во Впечатлении...

— Как создал? — поддержал его дроид Сад. — Записал? Придумал?

— Исполнял, — ответил глава Там. — И неважно сколько законов древних законов можно увидеть во Впечатлениях.

— Не принимается! — крикнул паяц. — Это не новость, мало ли кто чего исполняет!

— Нет! — выступил вперёд знакомый Индиго дроид 2-1 Отторжение, полосатый, жуткий. — Не просто исполнял! Дал обещание и принял обещание от каждого, кто захотел повторить!

— Ладно, зови!

Дроид Отторжение усмехнулся паяцу:

— Не в этот раз. Предчувствую, утративший ещё встретится с тобой и решит немало судеб… А сейчас у нас гости.

Он подмигнул Чёрному Дракону Индиго. Тот расширил круглые глаза, выпустил хвост из зубов и растворился вместе с сумрачным своим теплом. Наверх подняли лица дроиды зримые и полупрозрачные, стоявшие, сидевшие вокруг, и главы семейств на тронах, и паяц, и задохнувшийся от восхищенья Индиго. Белый Дракон с волнистой гривой, сияющий, голубоглазый спускался широкими кругами… Вот он перекувырнулся в полёте и встал на землю.

— Прими нормальный облик! — рявкнул паяц.

— Твой, что ли? — фыркнул дракон, преображаясь в юношу белого цвета, но не как дроид холода, а как молоко или сахар, и продолжил, потягиваясь. — Очень удобно, что вы всё никак не почините крышу… Иначе, меня позвали, а я бы не смог придти… Как же так? Зов — долг мой...

И подмигнул Индиго, открывшему рот… "Да, я звал! Небо и море!" Дракон огляделся с недовольной гримасой:

— Мрачновато, ой мрачно тут...

Глава Там откровенно наслаждался представлением, откинувшись на троне. Паяц сел на свой и подобрал ноги. Юноша-дракон направился к нему мимо всех остальных, прямо. Остановился перед троном и произнёс раскатами низкого, громового голоса:

— Белые Драконы!!! Это дроиды независимые навсегда!!! Мне ничто ваши законы! Мне ничто ваши ловушки!.. Я делаю то, что хочу!

Отошёл, с кем-то в толпе переглянулся, кому-то с улыбкой поклонился:

— Вы уж извините...

Подошёл к Индиго:

— Живой?

Обратно преобразился в дракона. Подождал, пока тот, веря и не веря, решится сесть… И вынес его из подземелий на свет, поднимаясь широкими кругами.