Глава 19.

Глава 19.

"Переговоры это, конечно, да..." Не достигнув крепости, разведчики Мираж и Фанатик сошли с драконов, ослеплённые, обмершие… Отступили, глядя в землю. Агрессоры Изумруд и Мурена, прикрывая глаза рукой, как от яркого солнца, спешились и встали рядом. Новое утро пресекло все их планы, расклады, надежды...

Башня прекратила свой рост. Собирающим тучи шпилем. А её глаза, все разом раскрылись...

Они струили дурманящий призрачный свет. Крепость высилась в одеянии этого света. От пещер он был виден заревом. Невозможно подойти. С первыми же шагами теряешь представление, где право и лево, куда вперёд, куда назад. Дальше забываешь верх и низ. Дальше никому не ведомо, себя, наверное, забываешь.

Изумруд застыл, уставившись в землю, лбом к зареву и зарычал, словно Чёрный Дракон от бессильной ярости, да он и есть Чёрный Дракон.

— Правильно я понимаю, — спросил Фанатик, скривившись, — что ты недавно виделся с Архитектором?

Изумруд зарычал снова.

— Жаль, что не взял меня с собой. Я успел по нему соскучиться...

— Это правда? — спросила Мурена.

Изумруд, молча, кивнул.

— Расскажи нам всё-всё, пожалуйста. Так правильно. Мы всегда так делали, это важно… — тут она вспомнила, сколько пользы принесли им обсуждения Пустого Чёрного Мира, до приключения Индиго, — и ошибочное важно, расскажи!

Днём состоялась их первая Общая Встреча с Изумрудом во главе. Поневоле, некуда идти. Без новичков, без воды связных Впечатлений. Откуда им взяться. Изумруд пересказал первую и единственную на суше встречу с Монстром, а Мурена останавливала всё время, переспрашивала, уточняла. Гром тоже вмешался:

— Ты сказал, жалуется, постоянно царапает. Почему же не спросил, что он ищет?

— Да ничего не ищет! Псих он просто! Ты же не видел, Гром, там ничего от человека!

— Тем не менее...

— Ерунда! Тупой, он, чокнутый. Ну, сам подумай: "Я вернулся, я жил здесь всегда!.." Чего он может искать? Псих и только.

Амарант пересел поближе:

— Аргумент не принимается. Почему бы тебе не понять его слова буквально. Он старый, этот хищник?

— Здорово старый. Как и все, кто выжил в Великом Море за последнюю тысячу лет!

Изумруд хищно усмехнулся, но опомнился и мысленно обругал себя.

— Я знаю, — продолжил Амарант, — коллекционеры знают, что пока Центральный рынок не обосновался на земле, он долгое время висел над тем же самым центром материка облачным рынком. Медленно тяжелел, опускался на землю, и прежний хозяин часто навещал его в тоске, сам торговал на нём, а потом ушёл в Великое Море. Захотел реальности Впечатлений, пусть и призрачной. Теперь вернулся. Всё сходится.

— Ага, — Мурена поддержала версию, — то есть, он не врёт.

— И чего? — Изумруда не заинтересовал исторический экскурс.

— Он не псих, как минимум.

— Значит то, что он принимает место от рынка за Собственный Мир, это, по-вашему, не в счёт? Он не спятил?

— Ты спятил, — крикнул Фанатик, — раз отпустил его! Много думать вредно, привыкнешь!

На пороге обернулся:

— Я помню, Изумруд, ты вырвал меня, но когти остались! Мне надо их выдернуть, я дышать не могу! И слушать вас не могу. Когда решишь, что делать, располагай мной, я должен отомстить!

Ушёл. Улетел. "Почему Бест дружит с ним?.." — буркнула про себя Мурена и добавила вслух:

— Что же он всё-таки ищет? Разграбленные артефакты? Мало нашёл? Или какой-то один, особенный?

— Да нет же, — Сонни надоело их пустое препирательство, — ну как вы не понимаете, если чудовище считает, что вокруг Собственный Мир? Голос дроида он ищет. Дроид должен петь ему в его Собственном Мире. Ан, нет. Вот он и ищет, как может, на ощупь. Псих, да.

Изумруд вздрогнул. Вспомнил свой мир до того, как начал меняться с Селеной и после того. Сравнил. Понял. Признал правоту… Вспомнил слёзы в прикрытых полуслепых глазах. "Жуть и мрак. Какая страшная жизнь..."

— Давайте ближе к делу, — сказал Амарант. — Расскажи нам о том, в чём разбираешься только ты. Изумруд, такое количество теней идущих по небу от моря, он ведь не сам их делает, не собственноручно?

— Тени и делают. Но не подобных себе, простых, с одной задачей: движение, схватывание, транспортировка. Ловят основу, под свой калибр и притягивают из Свободных Впечатлений что подойдёт, бегающее или хватательное. Так получается сетка туч.

— Мы не совсем понимаем...

Изумруд попытался с самого начала:

— Самые лучшие тени — присущие. Значит — присущие телу, нераздельные с ним. Но всё надо платить, оно видоизменяется. И это не главное. Они удобны, потому что они понимают тебя, каждый миг знают твои намерения, твои зубы понимают, когда и кого ты хочешь разорвать. И что ты хочешь достать, тоже понимают. Зубы-тень. Но вот проблема: и ты понимаешь их. Ты нацелился разорвать одного и добыть одно Впечатление, а они хотят — десять, и вы сходитесь на пятерых. Рано или поздно, но это случается, ты начинаешь не только пользоваться, но и мыслить тенями. Со внешними нет такой проблемы. Но зато они могут вырваться на свободу, или сделать не совсем то, не совсем так. Это тени из связных Впечатлений. А из свободных и образуют тени других теней, порой без указки первоначального создателя, ненадолго, бегущих куда-то, быстро распадающихся. Короче, случайно. Их них бывало, я делал течения перед собой, для скорости, для удобства. Но и только. Да, из них можно строить, оказывается, на суше. Но не в Великом Море! Там никому не приходило такое в голову!

— А теперь, когда пришло, ты можешь сделать подобное?

— Такое или столько? Амарант! Я простой охотник, я хищник моря и создавал то, что нужно для охоты! Штучное, разовое, сложное, интересное! Ну, слеплю я сейчас одну тень, собирающую другие тени, ну, положим, её не сожрут в первые же минуты, но через какое время дело дойдёт до таких масштабов?! Он псих! Он готовился к этому! Нарочно! А я развлекался…

— А глаза в камнях? Свет от глаз?

— Тут надо думать. Единственное знаю точно, он тоже распространяется лишь в сырости, в тумане. Над землёй. В облачные миры — нет. Не будет туч, не будет и дурманящего света.

— Как же его не будет? — спросил Амиго. — Вон их сколько.

Воцарилась тишина. Ни к кому конкретно прошелестел вопрос в зале: "И что же нам делать? Что?.."

Континент Морская Звезда утонул в дневной, тягостной тьме, переходившей в беспросветные ночи. Дивная, всегда переменчивая красота облачных миров, воспринимаемая прежде с ревнивой досадой, теперь представилась раем. Вторая волна утраты. Сначала Собственный Мир, следом отсветы: лучики из чужих миров, лучики, манившие заглянуть, поговорить, возможно, молча на пороге улыбнуться чужому искусству. Ни лучиков, ни дождей. Тьма и жажда.

Всякая нечисть в сырости и тумане выходящая на материк теперь и днём, чувствовала себя вольготно. Некоторые и ходить-то не умели, прыгали, текли, распадались, собирались, но всё-таки лезли в новые просторы! Бичи защищали от них отменно. Но вот что интересно, своих Чёрных Драконов с некоторых пор не видел никто. Они объясняли это несерьёзностью угрозы в каждом конкретном случае. Дурацкое объяснение. Попытка не вникать. Основное внимание днём и ночью было приковано к башне.

Изгнанники меньше всего были воинами или борцами по своей сути. Откуда бы что взялось? Восходящие и хозяева друг другу — никто. А дроидам? Как можно возражать дроиду? Сначала нет повода, потом нет возможности. Неизбежные, немногочисленные, грустные осечки прекрасно отлаженной системы. Восходящему дроиды могут дать и дают, без преувеличения, всё. Собирай Впечатления, сочетай, узнавай былое и вымышленное… Придумывай!.. Однажды преврати в артефакты, в явления, небо и землю и ветер над ней, когда владыка Там откроет настоящему солнцу небо твоего Собственного Мира… И это только мир, а ведь и тело поддержано дроидами. Они существуют лишь постольку, поскольку служат людям. Но люди так хрупки, недолговечны… И в центре груди в незапамятные времена дроиды поместили дроида. Огненный Круг невозможно разорвать, у него нет уязвимых мест. Правда, его можно сжать, и остудить… Что ж, абсолютной защиты не бывает.

С кем же бороться Восходящему? Или как изгнаннику воевать? Есть Чёрный Дракон, телохранитель. А утрата… Что случилось, то случилось. Виноват сам. Разве за время своего существования дроиды покусились на свободу воли? Они дали безграничные возможности снаружи и выносливое долголетие внутри. Чего не коснулись, то и давало осечки. Плоды их кочевали на Белых Драконах под ливнями связных Впечатлений, собирали и смывали их, иногда падали в море, иногда выживали там, и так тысячелетиями утоляли остаточную жажду жизни. Забота Беста о создании, сохранении коллективной памяти дала применение их находкам. Зелёный огонь простого, самого обычного костра дал им новую точку отсчёта, объединил. Слова и огонь их объединили. Свет, пусть не солнца, но пламени, настоящий свет. В этом смысле, они сделались богаче хозяев Собственных Миров! Сами — и миры и дроиды друг для друга. Собирая, делясь, пересказывая, смывая… И помня. Уход Беста и экспансия Монстра нарушили этот, недавно сложившийся уклад.

Основание башни росло. Она стала как вулкан наоборот, не извергающий лаву, а затягивающий в шпиль от Великого Моря серые, сплошные тучи. Основание ширилось, оно подошло к южному каньону, служившему прежде дорогой в Центральный Рынок для пещерных изгнанников. Так же неспособные испытывать продолжительный страх, как и сильную страсть, теперь изгнанники начали познавать оба эти чувства. Фанатик, побывавший в прямом смысле слова под лапой Монстра, вернулся одержимым жаждой мести, как дроидом 2-1… До кучи, его тайник, его сокровищница коллекционера оказалась внутри стен живой крепости. Нашлись и другие из его собратьев, невзирая ни на что желавшие нападать. Из пещерных Борей присоединился к ним, после некоторых колебаний. А Индиго сразу, но тут дело было не в гневе...

Наступил день, когда башня покрылась чем-то вроде толстой слоновьей шкуры с яркими трещинами, галереи проступили на ней, не захваченные дурманящим светом. Она была величественной. Простой, как явление природы. Как творение слепца. Мурене, стыдно сказать, нравилась башня. Тучи не нравились, разлука с Бестом совсем не нравилась. А башня, да. Борей и Изумруд кружили на почтительном расстоянии, отражая иногда атаки пикирующих теней и наблюдая за ростом крепости.

— Бест просил не нападать первыми? — в который раз спросил Борей. — А что значит первыми? Вот это всё не считается за нападение?..

— Да, какая разница! Сейчас ничего не сделать. Смотри!

Одна стена крепости задрожала и обрушилась, ковровой дорожкой раскатилась в сторону каньона. А затем сомкнулась наверху. Она стала лестницей! Широченная лестница с аркой парадного, единственного входа! Или выхода? Для армии, которой несть числа?..

Ни с кем своими мыслями не делясь, Индиго предполагал во внезапном прорыве не сушу Морского Чудовища новую ловушку для хищников, устроенную дроидами взамен Пустого Чёрного Мира. Если для предыдущей они использовали мир, принадлежавший какому-то хищнику, мир-рынок, то для следующей решили использовать хищника самого. Ведь дроиды безопасны… Просто, позволив ему это сделать, обрушиться на скопления подобных себе. Так успешно. Так стремительно уменьшив их число, во всяком случае, на континенте.

Значит ли это, что, как сквозь чёрную раму, сквозь тайник злых артефактов прошлого, и сквозь башню можно пройти туда, где слышны их дивные голоса, где стоят четыре трона, где на одном из них сияет владыка Дом, величественный, надменный?.. Он посоветовал ждать. Чего? Не этого ли конца времён? Короче, Индиго снова искал путь к дроидам 2-2.

Поблизости от дурманящего света башни, кстати, сделалось безопасней всего. Опасно у моря, к тучам не стоит вовсе подлетать, а здесь тихо, и ветра нет почти. Индиго понравилось так развлекаться: пара шагов вперёд… И — бац! Где верх, где низ!? Где стороны света?! Он, прежде чем сделать шаг, заводил руку себе за спину, приковывал всё внимание к ней и, попав под влияние морока, пятился обратно к ней, покидая пределы дурмана, на удивление узкую, точную границу. Дальше на башню неприятно, тяжело было смотреть, но возможно. Так развлекался, ближе, дальше… Не разворачиваясь! Слишком сложный маневр. Можно заблудиться. Он начал вертеться один раз, чудом вышел.

Индиго и оказался тем, кто первый увидел не со спины дракона, а с земли развернувшуюся лестницу парадного входа. Гуляя вдоль явственно ощутимой границы, вышел к ней, не затронутой дурманом, простёртой за его пределы. Широченная лестница. Пологие ступени, подобно стенам, казались живыми, зыбкими, но не из камней, без сцеплений и стыков, цельными нитями. Струнами? Лестница постоянно немножко текла, таяла в землю и звенела едва слышным звоном, сливавшимся в гул. Индиго без колебаний поднялся на несколько ступеней и тут же спрыгнул вниз. Как будто идёшь по струнам! По призывным связным Впечатлениям: "Дальше, дальше! Выше, выше! Поднимайся!" Но надо признать, морока или иной внутренней угрозы не ощущалось, приглашение и только.

Индиго отошёл подальше, задрал голову, желая охватить картину целиком. Посередине лестницы маленькая фигурка, человеческая, белобрысая, в длинном одеянии и с чем-то ярким в руке… Сократ? Индиго подошёл ближе. Точно. Но почему он движется так плавно? Сколько же в нём сейчас теней, что они изменили повадку? А ум? Может быть, и Огненного Круга в нём уже нет? Возможно, обличие осталось, тень-основа?

Сократ опустился до предпоследней ступени. В левой руке он держал плошку с огнём, а правой отводил мешавшие ему полы длинного одеяния. Исключительное, с золотым шитьём, с двумя полосами от воротника-стойки, до — ступеней?.. Индиго, замерев, увидел под ними змеиный хвост!.. Нечеловеческим манером юноша понюхал воздух и приподнял плошку с огнём, как оглядывающийся в темноте. Спокойное, знакомое личико, упрямые точёные черты. Слишком спокойное. Вспомнив рассказ Изумруда, Индиго взглянул на его руки. Обычные руки. И сказал:

— Привет!..

Сократ качнулся вперёд, осветив его плошкой с огнём.

— Изгнанник? — он присмотрелся. — Индиго? Здравствуй. Как скоро вы оказались у входа...

— Я один, вообще-то...

— А!.. Я стал хуже видеть.

— Зато лучше ползать.

Индиго кивнул на его хвост и содрогнулся невольно.

— Это да, — согласился юноша и добавил, — но оно того стоило.

— Что?

— Заходи, покажу.

— Спасибо за приглашение. Я к своим двум ногам как-то привык.

— Это не главное.

Индиго не мог не согласиться. В конце концов, ему виднее. Потом спросил:

— Слушай, ты, вообще-то, человек ещё или уже нет?

— В смысле? Ты видишь… Не обязательно нужно море чтобы стать Чудовищем Моря. А, понял, живой ли?.. Нет, я не тень.

— И что ты делаешь здесь?

— Вышел взглянуть, кто на пороге.

— Хозяин послал? Сам не выходит?

— Почему? Вот он.

Сократ обернулся, Индиго поднял взгляд… На верхних ступенях, в подобном же длинном облачении стояла Мурена! Индиго вздрогнул, отшатнулся и тогда сообразил, что не смог бы разглядеть её настоящую на подобном расстоянии, на такой высоте.

— Все демоны моря! Что это?!

Тень, представлявшая Мурену, дрогнула и растаяла уходящей в небо дымкой. По лестнице вниз, стремительный, непреодолимо жуткий скатился Монстр. Архитектор. Хищник, создатель башни. Буруном морским он скатился и замер внезапно. Индиго инстинктивно на миг глянул в небо, выдохнул и не позвал дракона. А бича не было у него… К бичам он даже не прикоснулся. Монстр взял плошку у Сократа, сунул Индиго в лицо и просипел:

— Здравствуй, гость… Здравствуй. Эта девушка там, наверху, из ваших, правда? Я помню её. Та, которой пришло в голову, что из теней можно строить, а Впечатления замедлять… Я слышал её мысли в Великом Море.

Разглядывая Индиго, Монстр провёл по его синей куртке своей беспокойной лапой. Уже не в земле, уже чистая, мышцы, узлы и вены, и шесть когтей… Индиго собрался с духом:

— Портрет на память?

— Да, да… Я бы хотел увидеть её. Показать, как всё получилось.

Синеватые глаза прикрыты. Когти царапают и царапают воздух. "Мурена, в Собственный Мир Беста срочно! Любой ценой! Ну и ужас… Ха-ха, твои мысли? И носа не казать оттуда! Я должен вернуться!" К Монстру спланировала муаровая безголовая тень длинными прыжками. Он поймал её не глядя, скомкал и выпил. "Мурена, что он болтает? Это были твои мысли? Ведь, да… Помимо дроидов, без воплощения в артефакт, иллюзия реальности… Только ты думала, что можно сотворить подобное прямо в Великом Море..."

— Я вижу, — прохрипел Монстр, — я понимаю, что ты не решишься зайти. Но посмотри вот на что.

Он обратился к Сократу:

— Одну из ярмарок, дружочек. Не жаль тебе, мой друг?

Сократ отрицательно качнул головой, улыбнулся и, такой же стремительный, как Монстр, исчез вверху лестницы на серебристом змеином хвосте. Хищник и гость, молча, разглядывали друг друга. С полным кубком юноша возвратился к ним. Ну и сокровище! Голубые камни по краю. Ножка обвита бронзовым побегом цветка.

— Видишь ли, — сипящим шёпотом проговорил Монстр, наклоняясь к Индиго, покачивая кубок в когтях, — теперь я могу выбирать… Не из обрывков, не в разорванных телах… Нет! Из туч, изгнанник! Прямо из ливней я собираю их все! Хватает на тени, на простые, на быстрые тени, на всё! А лучшее вот, например… Другие изгнанники тебя как-нибудь называют?

— Индиго.

— Индиго… Вот как. Я не различаю цвета, только во Впечатлениях. Индиго. Ты выпьешь это. Тебе понравиться. Но пойми! Так — на мгновение, в уме, в мыслях… А там, — он махнул лапой в сторону башни, — там наяву! Как в море. Можно разглядывать, перебирать… Бесконечно, сколько угодно долго… Выпей!

Сократ кивнул Индиго:

— Выпей. Это без обмана, связное Впечатление. А вот если бы ты с морской водой там смешал, согласился...

— То у меня отвалились бы ноги, и вырос хвост?..

Индиго взял и залпом выпил. "Город… Ярмарка! Как же давно я не пил, как давно он закрыл от нас облачные миры, грозовые тучи и ливни!.. Украл небо!.. Ярмарка! Потрясающе много людей разом! Их яркая, жадная радость… Их громкая музыка. Барабаны! Уличный театр!.. Что за века? Амарант угадал бы! Не важно. Какие яркие цвета, флаги и ленты!.." Впечатление промелькнуло фейерверком и ушло. Осталось, конечно. Но ушло. Монстр сжимал когтями плечо Индиго.

— Теперь уйди и смой его, изгнанник! Или вернись и разгляди! Сделай подробным, забери навсегда…

И убрал когти. Не желая отпускать прекрасное видение, Индиго стоял, закрыв лицо руками. Долго-долго он не имел новых Впечатлений, никаких вообще. "Так ли оно воплощается в Собственном Мире? Конечно, нет. Там не бывает ярмарок, полных людьми, буйства цветов и барабанов, веселья исходящего ото всех, всем видимого..." Пошатываясь, он отступил назад, убрал руки от лица… Пелена серых туч до горизонта. За спиной тихо гудели струны широких ступеней. Белый Дракон проявился каплей с неба, перекувырнулся и спланировал перед ним. "Прочь отсюда!" Индиго провёл рукой по гриве, сел.

— Сократ, ты ни разу не зашёл в пещеры.

— Я был занят, занят… Но теперь...

— Нет, не приходи!

Индиго вспомнил Изумруда, размышлявшего вслух, Фанатика, их новое оружие… Монстр согласился, просипев:

— Вы, вы приходите… Скажу тебе, Индиго, рано или поздно вы согласитесь, до единого.

— На что? Что тебе надо? Я видел, как ты богат. Разве не за связными Впечатлениями хищники охотятся в Великом Море?

— Ладно. Отвечу тебе. Глаза. Не в прямом смысле, не пугайтесь… Вы увидите — я увижу. А иначе уже не смогу.

— Только ли? Ты лукавишь.

— Я не лжец! — Монстр зарычал, но опомнился, он понизил голос, сипящий, хриплый, глухой… — Это правда. Часть правды… Что сейчас говорить?.. Вы придёте, тогда… Вы все равно придёте, Индиго!

На входе в пещеры Индиго столкнулся с Фанатиком, в прямом смысле слова столкнулся. Тот буркнул извинение и вдруг остановил его, откинул к стене, впившись взглядом в куртку. На плече следы когтей, круглые дырки по две рядом.

— Это заговор?! Вы все безумны? У вас там закрытый клуб, чужих не пускают?! И где твой кнут?

— Я не брал кнута, Фанатик, — устало ответил Индиго, отталкивая и проходя.

Мурена заметила перепалку:

— Неужели, Индиго? Едва обнаруживается место, куда лучше не ходить, ты оказываешься там первый!

Так она воскликнула, а после узнала много нового и интересного о себе… О своих идеях. Вины не признала. Обалдела. Не испугалась. Задумалась глубоко.

— Беги, — сказал Индиго.

— Успеется! — беспечно откликнулась она.

Селена и Сонни-сан, на освещённом получше месте, где больше вилось тумана доидов вверху, азартно играли в шашки. По тому, что на сей раз несколько коллекционеров внимательно следили за игрой, можно судить, что игра шла на артефакты. Гром болел за Селену, даже пытался подсказывать, как будто там можно подсказать! Изумруд, невозмутимый внешне, размышлял, глядя на него, что оружие взял в руки миллионы лет назад, клятв никаких на тот момент не давал, а одним изгнанником больше, одним меньше...

На самом деле, заботясь о безопасности, с наступлением сумерек Изумруд нарочно выбирал место себе у входа. Подвинулся, освобождая уголок для Индиго у маленького костра. Зал в тишине выслушал принесённые им новости, без части, касающейся мурениного "портрета".

От вида весёлого зелёного пламени Индиго полегчало, потеплело на сердце, и он захотел спать. Не участвуя в начавшихся рассуждениях, ахах и охах по своему повествованию, он растянулся на земле. Под сводами плясали огоньки дроидов, собирались в созвездия, разбегались, падали иногда. Как в первую ночь. Страшную!.. Ещё и встреча с главой семейства была впереди… Высший дроид 2-2, глава Дом представился ему, сияющий на чёрном троне, и такая тоска, такая ностальгия полоснула, до физической боли. Словно что хорошее принесла им та встреча!.. А вот вам. Это прошлое, само прошлое, те цветы, которые лишь за спиной распускаются до полного совершенства. Если б знать тогда!.. Что знать? Что не насытишься? Так захотелось ему хоть на миг увидеть холодную белую фигуру на непроглядно чёрном троне. Лицо запредельное сомнениям и надеждам, быстротечности и увяданию жизни, лицо дроида. Так захотелось, что он осознал, фигня остальное, вздор: и Впечатление ярмарки, и ужас предложившего её, и там, среди облачных миров заблудившаяся, лёгкая зависть к Бесту, хозяину, а не изгнаннику отныне. Осознал и то, что не случайно он не прикоснулся к бичу, и в руки не возьмёт его, с клятвой или без клятвы, зная точно: дроиды ненавидят оружие… "Что-то не так со мной, — подумал Индиго, оглядев пещеру, в которой разгорался новый спор. — Я не такой, как они". Мысли путались. Впечатление ярмарки померкло. Но слова Монстра, напротив, всплыли почему-то: "Можно разглядывать и перебирать..." Чем зацепили? Холодный белый дроид в полусне надменно смотрел на Индиго со своего трона. Другое Впечатление под его взглядом всплыло, связалось со словами, с обещанием Монстра. Мрачное здание, узкие комнатки, железные лестницы. Маленькая девочка или мальчик в платье. Большой серый медведь с грустной мордой слушает и не отвечает на лепет, не ответит, нет. "Можно перебирать, разглядывать, рассмотреть поближе, услышать, угадать… Кто создал, кто испортил этот мир? Что мне за дело? И мира того уже нет, и меня скоро не станет… С хвостом или без хвоста? Тут Сократ прав, не это главное..." И снова Индиго увидел коротко стриженую девочку или мальчика в платье… "Мы, полудроиды не бываем такими. Только юными, посередине… Или чудовищами. А как люди до эпохи дроидов чувствовали себя?.. И кто же идёт по железным лестницам? Кого он ищет? Зачем запирает пустоту?" Индиго уснул. Он не видел, как Фанатик выбежал прочь, бросив только:

— Парадный вход?.. Чего ещё надо?!