Глава 12.

Глава 12.

Индиго улетел с прекрасным и преданным другом из Пустого Чёрного Мира, но из пустоты в своём сердце не смог улететь. Глава Там оказался ближе других к истине, Индиго прошёл ловушку насквозь, как и сквозь всё остальное, что могла предложить ему жизнь изгнанника, она не захватила и не удержала его. Только владыка Дом отпечатался на сетчатке. Индиго говорил лишь о дроидах, думал о дроидах… И он очень обидел дракона, повторив многократно совершённую до него глупую попытку… разбиться. Залетев высоко, спрыгнул, был пойман драконом, снова и снова, и так до самой земли, на которую Белый Дракон злорадно позволил ему шлёпнуться. Но зато он заговорил, а не хотел ни в какую...

— Ладно, что ты хочешь?

— Для начала, почему — ты — не говоришь со мной, почему — ты?!

— Я дроид… — фыркнул дракон, в этом смысле я от других не отличаюсь. Отвечу: у каждой расы дроидов есть секрет, или несколько, знать которые человеку не надо. Но когда начинаешь отвечать, неизбежно к ним приходишь, неизбежно...

— И какой у Белых Драконов?

— Вот!!! Вот, я только что...

— Понял. Не понял… а почему не надо?

— Ну, вот же!!!

— Но ты сам мог начать с чего-то другого!.. Ой, нет, я спросил...

— Ой, вот именно!.. — передразнил дракон. — Я хочу, чтобы ты так больше не делал, не падал. Чем я могу тебе помочь?

"Неизбежно приходишь… — повторил про себя Индиго. — К вопросам закрытым от людей… Значит, я хочу подойти к ним ещё один раз, последний..."

— Я хочу, — заявил он с торжественным отчаяньем, — один единственный разговор с дроидом, как с человеком, с главой семейства Дом. Это возможно? И в этом ты способен помочь? Если нет, то прости меня за выходку, я не шантажист, не хотел тебя обидеть.

— Представь себе, способен. Но пойми, что Дом — дроид холода!.. Секунда его пребывания весит не меньше, чем всё тепло, в круглой штуке у тебя на груди. Это будет единственный и короткий разговор. Дроид не причинит вреда человеку.

— Вот про это не будем...

— Ты не понял произошедшего...

— Я и пытаюсь понять! Значит, да?

— Да.

Амарант и сильно переменившийся Индиго играли теперь периодически в "философию". Вернее сказать, Амарант играл, а Индиго работал игрушкой. Но начинал именно он, приставая с вопросами.

— Как ты думаешь, почему Царь-на-Троне совершает такое одним своим появлением, почему он настолько прекрасен?

— Индиго, — отвечал Амарант, — я загадаю тебе загадку, а когда ты мне ответишь, то и я тебе отвечу.

— Чёртов ты дроид, — соглашался Индиго на его условия, — как же мне это надоело.

— Ничего, если интересно, подумаешь. Думать полезно и увлекательно. Слушай. Представь себе круглый гладкий диск, он вращается. Теперь скажи, та точка в центре его, которая не вращается вовсе, она есть или её нет. Ответь, и я отвечу.

— Нету её, если он весь вращается.

— Как же так, ведь это цельный диск? Значит, там дырка в центре. Ответ не принимается. Ты торопишься, иди и подумай.

— Ладно, она есть.

— Не может быть, Индиго. Он же весь, а не вокруг неё вращается.

— Она и есть, и нет. Она очень маленькая.

— Игра слов. Увидимся.

— Конечно, чего от тебя и ждать...

И при следующей встрече расклад повторялся снова, пока Амарант не начинал подсказывать:

— Индиго, я сказал: "диск — вращается", внимание, я спросил: "есть или нет?" Понимаешь? Два на два. Диск, это предмет, это пространство. Вращение, это действие, это время. Есть или нет в пространстве? Есть или нет во времени? Почему ты думаешь об этой точке сразу и только лишь в пространстве? Возможно, я спросил, есть ли она во времени?

Индиго слушал дальше, открыв рот и "чёртовым дроидом" уже не обзывался.

— Смотри, — продолжал Амарант, — мы видим Огненный Круг, как кольцо. Но об этом говорит только зрение. А если он — диск? И в центре та самая точка? Он крутится, он есть. И она есть, конечно, — в пространстве, в груди. Но не во времени! Раз в ней вращения нет… Для неё нет времени, нет кружения, нет перемен. Как прекрасно! Это Царь-на-Троне, пребывающий в середине твоего Огненного Круга, Индиго. Разве он не прекрасен? Каким ещё ему быть?

Захваченный картиной, Индиго проговорил шёпотом:

— Почему же он дроид?.. Значит и я — дроид?

И снова Амарант отвечал ему:

— Это игра слов. Иди, поразмысли на досуге, что дают наименования, а чего они не дают.

— Ладно, — говорил Индиго, — а холодные дроиды?

— Что?

— С чем ты сравнишь их?

— Возможно, с твоим упрямством? С желанием получить ответ, не задав вопроса?

— Пропади ты в море! С твоей стороны, это тоже только игра слов, красиво сложенные слова!

В другой раз Индиго спикировал к нему на драконе, кубарем скатился на верхнюю террасу и начал без предисловия:

— Если принять твою аналогию с диском, почему же любой так страшится финала? Огненный Круг замедляет вращение, пока он не остановится, не сравняется, не превратится весь в свою центральную точку, вне времени, вне вращения, которую ты сравнил с Царём-на-Троне, с прекраснейшим дроидом! И это должно быть прекраснейшим переживанием!

— А где противоречие? Возможно, так и есть. Ведь не случайно мы видим его лицо только в критические моменты. Возможно и в последний момент, просто некому рассказать.

— Ерунда, Амарант. Так все стремились бы к смерти, но никто не хочет умирать. Откуда тогда этот страх и мучительный холод?

— Ну, так может проявляться действие холодных дроидов в принципе… Разве не сам ты рассказывал, что они находятся с теплыми в противоборстве?

— Да… Но это значит, холодные дроиды нам попросту враги?..

— Интересная у тебя логика! То есть, те, которые холодом отстраняют нас от падения в собственный Огненный Круг, вращают его, образуют время жизни, это враги? Только для того, кто не хочет жить! Допустим, изгнанник — это ошибка. Но Восходящим они совершенно точно друзья. Подумай сам. Всё, что делается, всё, что можно собрать, собирается холодными дроидами. И немножечко окутывается дымкой семейства Там, помещается в его тёплые руки.

— Да, но потом, после?.. Я не понимаю. Они начинают вредить?

— Чем же вредить? Чем, Индиго?! Я вижу это так… Вот вместе с огромной мощью одного, двух, трёх, больше семейств Восходящий собрал себе прекрасный ледяной дворец Собственного Мира, сложил из Впечатлений. Их работа закончена. Холодные дроиды отдаляются. А Восходящий заходит, оставаясь там внутри, без Огненного Круга, без Царя-наТроне, без Чёрного Дракона, телохранителя, безо всех тёплых дроидов, там они не нужны, вокруг — Собственный Мир! И облачный мир начинает тихонько-тихонько таять. Подумай, всё наоборот: потому хозяева и живут настолько дольше изгнанников, что у них есть чему таять вокруг, а у нас только тело. Тело — Собственный Мир, а хозяин — центр Огненного Круга. Для изгнанника.

Индиго молчал, он не умел спорить с Амарантом. Он соглашался, но уносил в сердце не проговорённое беспокойство, пелену недопонимания. Да и почему, собственно, Амарант должен знать всё? Он ведь и не знал тоже, рассуждал вслух...

— Но почему!.. Почему, почему, за что?! Почему они не дадут нам второго шанса?!

Эту печаль Амарант понимал и не стал задавать загадок, ответил бесхитростно:

— У меня есть одна мысль, Индиго… Мы ведь люди, потомки людей… А они жили не миллионы лет, десятилетия. Возможно, Собственный Мир создаётся лишь за срок прежней человеческой жизни. И дроиды здесь ни при чём...

В один прекрасный день Белый Дракон Индиго выполнил обещанное.

Словно обычный человек верхом на драконе, владыка Дом опустился на край ущелья, сел поодаль и отвернул своё красивое лицо, холод от которого излучался втрое сильней. Снова он услышал тот же вопрос, про Собственный Мир, и подтвердил слова проницательного Амаранта:

— С момента утраты… Сила Огненного Круга не достаточна для создания, для завершения Собственного Мира. Неужели ты не чувствуешь? Время ушло. Безвозвратно. Это не наша вина. Не моя. Утративший. Я не отворачивался от тебя. Это ты отвернулся от меня однажды. Я не могу помочь тебе. Могу только навредить. Ты ведь чувствуешь холод, как же ты сам не понимаешь?

— Совсем?.. Ушло безвозвратно… Зачем же осталось то, что осталось? Огненный Круг? И его тепло? Заберите...

— Утративший, гостем ты можешь стать. И хозяином. То, из-за чего вы стремитесь в Собственный Мир, это не собирающие дроиды холода, это дроид тепла, преображения: Я-Владыка… Он делает Собственный Мир таким пленительным для вас.

— Не хочу… Заберите всё, что осталось.

— Если б и мог, — Дом улыбнулся, — не рискнул бы. У тебя два Чёрных Дракона, один из них белый. Видишь ли, войны между дроидами не завершились в нашу пользу. Они… просто завершились. Перемирием. И в те времена Белые Драконы, как бойцы, были много сильнее и высших дроидов и других драконов.

— Правда?! Были войны дроидов?

— Правда.

Индиго ожил от любопытства, но тут же сник.

— Я не хочу ничего больше. Не знаю, как мне жить. Как другие живут? Я смотрю на них, но не понимаю.

— Ты стремился говорить со мной? Мы не зря избегаем пустых разговоров. Как видишь, они ничего не дают. И не зря: три тысячи первых вопросов.

— Ты прав. Вы все, кроме меня, всегда правы. Забавно, ты дроид, я мог бы создать тебя...

— Ну!.. — глава Дом рассмеялся. — Давно уже дроиды создают людей. Не от начала, но до конца!

— Три тысячи первый вопрос. Дай мне совет, дроид.

— Утративший, ты опять промахнулся. Это не вопрос, это просьба.

— Больше, чем просьба. Я люблю своего дракона, но я хочу...

— Умереть? Я дам тебе совет: подожди. Спешить некуда...

Владыка Дом позвал Белого Дракона, взлетел на него, и обратил к изгнаннику холод своего прекрасного лица на прощанье, назвав его по имени:

— Индиго, — добавил он вдруг, — ты не первый утративший в мире, который не знает, чего он хочет… Подожди.

Озаботься кто-нибудь произошедшей в характере Мурены переменой, не смог бы найти объяснения. Она стала такой загадочной… Она сделалась совершенно нормальной, какой не была сроду. Нормальней самого робкого изгнанника, проводящего свою жизнь, кочуя от одной к другой дождевой туче, продолжая собирать Впечатления, как до момента утраты, только уже бесцельно, даже вопросом о цели не задаваясь. Единственно, чем и в дождевых странствиях Мурена отличалась от остальных, та энергия, с которой она предавалась новому для себя занятию. Делу для прочих свободному, отвлечённо-приятному она посвящала все дни с методичностью и упорством. Некому было удивиться этому факту, пятеро знали причину, а большинство почти не видали Мурену в пещерах.

Бест, отошедший от травмы, не переменившийся ничуть, занимался теми девятью новенькими, из-за которых едва не погиб. Пока что Изумруд, который умел распознавать тени и освобождать от них, не появлялся. И появится не раньше, чем выяснит причину столь слаженных действий винторогих теней, да и само их происхождение. Впервые пещерным изгнанникам пришлось сделать что-то вроде тюрьмы на переходе в подземелья, загородку из веток и коряг. Новички были опасны для других и не меньше — для себя. Достаточно ли собиралось народа, что бы назвать это Общей Встречей, или несколько человек прилетали переночевать, или он был один, остальные менялись обновками и делились новостями, но каждый вечер, когда зажигали зелёный костёр у входа, Бест осторожно, не отпуская от себя, выводил одного из них в зал. Садился напротив, ставил между новеньким и собой любую имеющуюся воду Впечатления, опускал в неё руки, его и свои, и пытался разговаривать. Напрасно. Они молчали. Облачные путешествия Мурены приносили такое количество и разнообразие Впечатлений, что порой их хватало, чтобы заполнить все чаши и ракушки для действительно Общей Встречи. К сожалению, каждый из новичков побывал на ней не единожды, а не прояснилось даже то, умеют ли они говорить. Не хотят? Или не могут? Ситуация заходила в тупик. Большинству в группе мешало, не физически, так морально, наличие непонятных пленников. И не один раз изгнанники заговаривали между собой, не тот ли это случай, не те ли "особые причины", достаточные для расставания. К Бесту, однако, с таким разговором не смели подойти. Разговор с Индиго об его приключении тоже не сложился. Бест обидел его, не понял, когда Индиго, закончив повествование, спросил с вызовом:

— Ну и что ты теперь скажешь о безопасности дроидов?..

— Да то, что и всегда. Индиго, разве они нападали? Разве не правда, что ты сам пришёл туда? Они отсрочили твою гибель ради вопроса загадочного, но принципиально важного по их мнению. Они вмешались не во вред. И не судили тебя, а решали, получил ли ты причитающееся по праву.

— Великолепно! А Чёрный Дракон вокруг сердца?

— По факту, он не сделал тебе ничего плохого. Нет, я понимаю…

— Да ничего ты не понимаешь! — воскликнул Индиго и прекратил спор.

Скоро он встретился с главой семейства, после чего охота открывать рот покинула Индиго насовсем. Он последовал совету, он ждал, думал, злился и ждал. Неизвестно чего. Надменное, прекрасное лицо неотступно светилось перед его мысленным взором.