Глава 6.

Глава 6.

Вокруг подёрнутых дымкой сизых виноградных гроздьев, овальных подносов, катавших пушистые персики, когда от горки оставалось несколько штук, широких пиал и высоких тонких бокалов с водой связных Впечатлений полулежа, коротали вечер изгнанники, Змей возвышался среди них. Всё как всегда. Они пировали. Они обсуждали тонкие ароматы, эпохи, их достоинства, их изъяны… Много узнали за последнее время! Своей рукой Змей протягивал чашу тому или другому, порой, как аргумент в споре: посмотри сам.

Мурена вошла в зал. Остановилась. Пересчитала. Шепча имена, взглядом прошлась по лицам. Все. Все, и на тех же местах… Кроме Лауры.

"Ещё раз… Римлянин. Амиго в плаще атласного шёлка, настолько широком, словно хочет спрятаться в нём весь, или уплыть по волнам складок. Соль. Горизонт. Фанатик сидит отдельно. Отчего так сверкают камни и на серебре резьба? Откуда исходит свет?.. Олеандр стоит между Ауреолом и Крезом. Крез, счастлив ли ты среди такой роскоши, первейший коллекционер? Ара, беспечный, перебирает на блюде плоды. Буран. Зарок, проведший всю жизнь в небе, как тебе здесь? Вспоминаешь ли хищницу не найденную свою? Гром, отрешённый. Нету Лауры. Цепь с янтарём блестит на груди у чудовища. Тяжёлая, как корабельный канат, витая. И янтарная в золоте капля… Не так дрожат когтястые лапы, приоткрылись глаза. Нет Лауры". Мурена пошатнулась и вышла из зала.

Не наверх, не к себе, она направлялась обратно к тем шестерым изгнанникам змеиными тоннелями, разветвляющимися, вниз до тупика и билась в него кулаками, пока тени не расступились. По следующему вниз и вниз она шла так долго, медленно, что Олеандр успел догнать её у развилки перед затопленным подземельем. Услышав лёгкие шаги, Мурена обернулась. Совершенный лицом и телом настолько, что она вздрогнула: дроид? Ошибка.

— Что? — спросила Мурена устало. — Служишь ему, должен вернуть меня? Желаешь дослужиться до Сократа? Змею не нужен ещё Сократ, чудовище хуже себя. Ему нужен кто-то сверх себя, покровительство дроидов… В этом все мы, изгнанники, одинаковы.

Олеандр покачал головой.

— Ты нем? Стал немым в действительности? Не удивлюсь, если так. Что ты хочешь? Дай мне пройти. Всё напрасно. Фанатик сделал чудо? Напрасное.

Ещё раз отрицательно Олеандр покачал головой.

— Небо и море! Не понимаю тебя!

Мурена оттолкнула его… Вернулась, погладила по щеке примирительно и скрылась в последнем тоннеле. Провожаемая взглядом бесстрастным и кротким. Олеандр направлялся дальше вниз.

Перед самой тюрьмой двери не было, узкий лаз. Шестеро изгнанников, словно звери одной породы, с пятнистыми шкурами лежали в сумраке, фиолетовом от ячеек сети.

— Приглашаете? — спросила Мурена уже оказавшись внутри. — Ещё раз спрашиваю, от меня возьмёте воды?

— Нет, — привычно ответил Кондор, — это не от тебя.

— Как угодно. Можно?

Она опустилась рядом с Фениксом на край фиолетовой тёплой сетки. И упала лицом в неё. В землю.

— Облом, так понимаю, ловушка не сработала? Что-то ещё случилось или горюешь о Фанатике?

— Лаура...

Сота приподнялся:

— Но как?!

— Я не разбиралась. А что, была ловушка?.. И все знали?.. Нет разницы… Не могу их видеть.

Феникс подвинулся, раскрутился насколько возможно:

— Я бы рад отдать тебе сетку!.. Но, сама понимаешь. Оставайся, спи. Всегда тебе рады.

— Вот спасибо. Так я и сделаю.

"Всё напрасно… Чёрта с три! Не знаю как, но я найду выход. Напрасно… Прямо уже! Даже если мне придётся отрастить когти и хвост! Бест, как же мне не хватает тебя! Какое счастье, что тебя здесь нету! Дроиды, что мне терять? Я упрекнула беднягу, что он хочет сделаться вторым Сократом. В чём упрёк? Это лучше, чем ничего не делать". Мысль Мурены шла единственно возможным для неё путём. Спроси лучше саму себя, а зачем когти и хвост? Мурена не опасалась за себя. Так зачем, чтобы спасти изгнанников? Или окончательно отдалиться от них? Не иметь ничего общего. Перейти в другой лагерь, но не путём Олеандра. Да спасти, да помочь, но Мурена — не Бест, в разговорах не видела проку… Получается так, и другой дороги мысль её найти не могла. "Я сотворю тень, сама. Возможно, она пригодится мне. Возможно, но это не главное. Я узнаю, каково это, что там внутри происходит с тобой, как ты мыслишь, как возрастают силы, и что теряет Чудовище Моря, став таковым. Не дойду же я сразу до состояния тех, в подвале! А тело? Что, тело… Так ли уж важно, какое оно. Я люблю плавать, буду лучше плавать! Хищника делает хищником отнятие мира или жизни, а не форма тела, не сотворение теней. И ослепляют не тени, а жадность, медленные Впечатления, с которыми не хочешь расстаться. Так Монстр говорил. А ещё, помнится, он сказал про Сократа: "Растерялся. Не удивительно, ему не пришлось тысячелетиями гоняться в Великом Море. Пустячная боль показалась ему огромной, дурашке. Хищники до него сначала насквозь промерзали в океане, в бесконечном бегстве. Забывали, кто они есть. Других потрошили на бегу. От страха и от голода Впечатлений. Тень, которую ты у кого-то вырвал, через мгновение может спасти тебе жизнь… И уж потом, заматерев, освоившись, успокоившись, научившись спать на ходу и рвать на части во сне, некоторые, самые сообразительные догадались, что можно не только ловить, не только отнимать, но и делать тени самим. Делать оружие. Из не сочетаемого. Из зазора, который голоден всегда, потому что насильно соединён мощью Огненного Круга..." И ещё Мурена вспомнила свой вопрос, про Белых Драконов, как так, не летают на них Чудовища Моря, а ведь это неотлучаемый дроид? Змей согласился, неотлучаемый да, но однажды понимаешь, что нет песни в груди, только в горле рычание, и его не позвать… Ей стало так жаль Монстра тогда. А потом… Лаура… "Дроиды, дайте забыться!"

От иллюзорного жара сети горело лицо, но Мурена зарывалась в край её, заворачивалась. "Дайте забыться!"

И приснился ей сон из случайных Впечатлений, обычный, кошмарный, прерывистый. Будто сотворила она тени-цветы, чтобы забыться. По-виду, как белые маки на стенах её комнатки. Основу выпила, прозрачный бокал, Впечатление: бег сквозь толпу. Так и не поняла: от кого-то, за кем-то? Люди с пути отлетают, падают, она бежит… В середину положила Впечатление ожидания. Мучимое Впечатлением голоса: спеши, иди! Сквозь фиолетовые ромбики, сквозь полудрёму Мурена смотрела, как морская вода, разрушая понемногу, гонит разнородные Впечатления к Огненному Кругу, как он расплавляет их… Как из пылающего круга достаёт она первый белый цветок с нежными лепестками, вдыхает. И пугается почему-то. Закрывает рот рукой, а губ нет. Только острые зубы, тонкие, как лепестки маков. Её белые зубы отражаются на глянцевых спинах Морских Чудовищ, бьющихся в подвале. Они поворачивают головы к ней, они уплыли бы, но некуда. И как же она сильна! И сколько же могущества перейдет сейчас к ней, когда она вырвет первую тень острыми белыми зубами!.. Из этого… Вот из этого… Нет!..

Водопад свежести обрушился на Мурену. Аромат скошенной травы. Монстр плеснул воды на неё и выдернул дурманящую сетку.

— Ты хочешь жить здесь, Пурпурная Рыбка? — просипел он. — Живи, где хочешь. Что с тобой? Всё было по-честному. С моей стороны! И ты не любила эту изгнанницу. Что случилось?

"Дроиды, дайте забыться!.. Не любила Лауру? А ведь и правда, я недолюбливала её..." Мурену далеко, на самом краю сознания зацепило что-то очень важное в этих его словах. И ушло, не вспомнилось ещё долго.

Чудная музыка разлилась от парадной лестницы, когда Мурена играла на флейте в саду. Словно башня, резонируя огромным колоколом, откликнулась и решила подыграть ей. "Неужели у чудовища начало получаться? Или дроид опустился на струны ступеней? Надо бы взглянуть". Дивная музыка набежала волной, оставив жемчужину утешения в сердце. "Что-то знакомое..." Но Мурена не просто сама играла в этот момент, она была занята очень важным делом: создавала видимость для Монстра, что они просто танцуют, а для танцующих, что они пытаются что-то решить… Соль, грациозная, на шёлковом овальном ковре, раскинутом между трёх цветущих вишен. Двое парней вступили в танец, одновременно притом. Мираж и Буран. Крез пока наблюдал, слушал. Со стороны происходящее выглядело феерически бредово. Буран, сохранивший свою потёртую кожаную куртку коллекционера, с кинжалом на ремне широких брюк, не пустовать же петле для хлыста, и Мираж в белом кимоно до колен. Они ступали на ковёр и, кружась, сближались мимо девушки, чтобы обменяться не фразой даже, а парой слов. Потому что невозможно жить молча, совсем ничего не предпринимая, невыносимо бездействовать и ждать. Они так забавно обсуждали средства против общего врага, опустив первый пункт: а кто применит их, каковы их собственные силы и знания? "За водопадом забвения?.." — мурлыкнул Буран, словно подпевая флейте, обогнул прищелкнувшую пальцами Соль. Он мыслил, если никак нельзя сохранить эту башню отдельно от её создателя, эти защищающие их стены, может, можно поймать его? В подземельях? "Заманить, — хлопнув в ладоши, ответил Мираж коротко. — Но как?" Флейта играла. Мираж обвёл Соль рукой, отгораживая от соперника. Крез кивнул, не вставая, поддержал версию: заманить его туда. Соль вынырнула из-под руки, словно предпочитая другого, два парня оказались нос к носу. "Бегством". Буран: "Попыткой бегства". Флейта поёт. Крайней степенью наивности казались Мурене и их конспирация и их планы. Но понимая, насколько порой необходимо хоть что-то делать и хоть с кем-то поговорить, она играла для них охотно и подолгу. Соль же танцевала просто так — изысканный и абсолютно пустой танец отчаянья.

Гром прервал их, заскрежетали дверные петли, конспираторы замерли все разом. "Тоже мне, заговорщики… — подумал он, остановившись на пороге. — Кто сравняется с Монстром, кто перерастёт, тот его и проглотит. Одиночка..."

— Мурена, — сказал он вслух, — поболтаем?

— Присоединяйся.

— Нет, приватно.

Неохотно Мурена отдала флейту Соль.

— Ну, пошли… О чём?

Гром закрыл за ними железную дверь, и пока шли коридором положил руку на плечо, скорее, взял за шкирку. "Вот ещё, новости..."

— Ни о чём… — пробормотал он быстро. — Не дури. Всё нормально. Насколько оно вообще может быть нормально...

"Хорошенькое начало..."

— Руку убери.

Не убрал. Так они и вышли в главный зал.

На полу, напротив свернувшегося кольцами Змея, сидел Бест, пальцем чертил что-то в рассыпанном перед ними бисере. Спросил: "Видно?" Заглянул в уродливое, сосредоточенное лицо. Взял чудовище за пальцы и стал чертить его когтями… Мурена вскрикнула и повисла в воздухе на сильной руке Грома.

— Он в порядке! Говорю тебе, не дури.

— Бест?!

Бест обернулся, вскочил на ноги и подошёл к ним, радостно, немного смущённо улыбаясь. Обнял Мурену.

— Привет! Как только смог… У меня уже не было причины… Даже повода… Много новых проблем, к сожалению… Они там, но начало их здесь.

— Бест!..

— Я могу выходить и возвращаться! Смотри.

На его груди, блестящий и тёплый висел медальон Индиго, дракон в полёте.

— А Индиго? Где он?

— Я не знаю… Могу только догадываться. Я не взял бы, но так получилось… После.

— Что ты делаешь здесь?! Летал бы там, наверху с новичками, с изгнанниками!

— Сначала я упал… Ну, подрался и упал. Потом я нашёл твою записку...

— Какую?

Он достал камень с перечёркнутым змеем.

— Это была записка для Сократа!

— Не беспокойся, он тоже её нашёл. На земле валялась.

— Ты бродил вокруг пещер?

— Летал. И бродил, конечно, где ещё? Я знал, что найду тебя, что с тобой всё в порядке. Был уверен.

— До этого момента!

— Мурена, всё будет хорошо. Правда.

Змей подполз и завис над ними.

— Уже второй лжец, — просипел он, — приходит по доброй воле ко мне с Чёрным Драконом и с горячей игрушкой дроидов на шее… К чему бы это, Пурпурная Рыбка?

— Я не лжец, — возразил Бест.

— Первым же словом ты солгал. Ты сказал, что изгнанник.

— Я забыл. Я всю жизнь был изгнанником.

— Но значит, ты солгал ещё круче. Ты сказал, чистый хозяин, что тебе — подарили — Собственный Мир!.. Никогда, никогда и нигде подобного не слышал. Отнимали, да. Превращали в рынки. Даже рынок обратно в мир, было единожды. Но дарили?.. Никогда!

— Но это правда, он необычный, был вторым у хозяина, и находился всегда в определённом месте над горизонтом. Теперь уж нет. Я не лжец, Архитектор. Касательно Сократа… Давай исправим, что можно. А после, приглашаю, ты всё увидишь сам.

Змей дёрнулся в сторону, сделал по залу круг, над залом, по стенам, бормоча недоумённо и сипло. Вернулся.

— Любимчик дроидов! Предыдущий с этой штукой на шее был тот ещё лжец! Но ты не сбежишь, я кое-что изменил, знаешь ли!.. И твой дроид не выведет тебя один!

Бест поднял руки.

— Архитектор, мы уже обсудили это. Я здесь по доброй воле, зачем мне бежать? Если наши цели совпадают, достигнем их. Если нет, будем считать, что я пришёл разделить с друзьями их судьбу.

— Ха-ха! Я не ем непонятного. Потому и прожил так долго… Цели, да, совпадают. Мой маленький безумный ученик… Ломать, не строить. Дурное дело не хитрое. Слепил такую пакость. Как-будто это сложно… Никому в голову не приходило до него. Оно ни зачем не надо, чистый яд. Если Огненный Круг остановился, как добыть Впечатления?.. Цели, да, совпадают.

Гром, Змей и Мурена уселись над бисером, рассыпанным на полу. Бест отошёл взглянуть на бассейн. Мурена ни жива, ни мертва. Взгляд, которым теперь она наблюдала за чудовищем, почти материализовался, переменился. Это был взгляд другого человека, другой Мурены, не существовавшей пять минут назад. Она смотрела на чешую, на кожу груди. Насколько крепкая? Смотрела, как на вещь, припоминала те острые раковины, которыми Змей орудовал в подвале. Где они? Пойдут или против этой шкуры? Корила себя за промедление длинной в год, надо было учиться делать тени. Едва только Гром перестал сжимать ей плечо, как Мурена оказалась прямо перед Чудовищем Моря, медленно, играя, накрутила на руку его золотую цепь.

— Слушай… — начала она тихим, змеиным шипением, — тронуть его… будет очень большой ошибкой...

Глупей угроз звучат только советы, но и сдержаться она не могла. Кольцо змеиного хвоста обвилось вокруг запястья. Мурена вцепилась острыми ногтями в чешую крепкую, как сталь, и тихо, утробно зарычала. Мутно-синие глаза приблизились.

— Пурпурная Рыбка, ты хищница, я знал. Ты рано злишься. С этим, Бестом… интересное дело...

Продолжить он не успел. Имя Беста, произнесённое вслух, стало последней каплей. Чешуя скрипнула под ногтями.

— Адская тварь!.. Если тысячу таких, как ты, ошкурить и выпотрошить, за все шкуры не купишь один волос с его головы, не смей произносить его имя!..

Гром шикал на неё, напрасно, но едва обернулся Бест, как Мурена уже сидела, непринуждённо улыбаясь. А руки не разжала и, выскальзывая, змеиный хвост оставил несколько чешуек в ногтях.

— Поразительно, — сказал Бест на бассейн. — Ты разрешишь мне попробовать?

Глаза Мурены полыхали холодным зелёным светом, как тогда, в океане.

— Хоть сейчас, — ответил Монстр хрипло, польщённый.

— Нет, — сказала она.

— Почему? — удивились оба.

— Я многое расскажу тебе.

— Пурпурная Рыбка, он многое уже знает.

— Мне любопытно, — пожал плечами Бест. — Не важно. Давайте о другом.

Время общей трапезы. Изгнанники мало-помалу присоединились к ним. Застывая на входе. Приветствуя от всего сердца. Обнимаясь, хлопая по плечу. Горизонт один, наверное, испугался за друга, остальные радовались, словно утру. Вестнику избавления.

Бест рассказал, как собрались вокруг его облачного мира бежавшие с континента… Борей ускользнул, жив!.. Как он просил их курсировать низко над тенями, предупреждая ничего не ведающих новичков и хозяев, летящих на рынки. Встречая новеньких, они убеждали не рисковать, оставаться в небе, объясняли, что и как. Не всегда удавалось. Но из упрямцев винторогие тени не принесли в башню ни одного. Погибли. Сократ отравил. А ещё вклинил тени-ямы. В одну из них, за новичка борясь с цепким оводом, и провалился Бест. То есть, проблема не в Змее сейчас. Проблема, что нет шанса у новых изгнанников стать таковыми. Они обречены. Утративший мир желает хоть постоять на твёрдой земле. Притяжение их к континенту неизбежно. Яма дала Бесту возможность пролететь мимо всех остальных теней. Он живо понял, что нельзя наступать в снег. А другие? Те, что и говорить не умеют? Чёрный Дракон не спасает от гибели в снегу. Надо что-то делать.

— То есть, — уточнил Монстр, — те, твои друзья наверху по-прежнему будут удерживать всех, кого смогут?

— Да, конечно.

— Но тех, что спустятся, кого словят тени, ты отдаёшь мне?

— Отдаю?.. Здорово! Пусть для начала ступят на землю безопасно, а там...

— Пусть ступят… А сам ты? В чём твой интерес?

— Только в этом.

Змей взял Беста хвостом за подбородок… Ждавшая любой провокации, Мурена подлетела и вцепилась зубами!.. Прокусила! Отравилась и обожглась, распадающимися каплями теней… Гром схватил её за плечи, остальные начали отползать. Мираж мысленно пожелал ей удачи...

Так закончился их первый вечер. Так закончились бы и остальные, не пообещай она твёрдо Бесту сидеть у него за спиной, если хочет присутствовать вообще. Если любит его и верит ему. Начиналась охота на Сократа. И пока речь шла о нём, разговор складывался, но когда Монстр пытался понять, что же выгорит Бесту, а тот, соответственно, почему обязательно надо есть людей… заходил в тупик. Монстр первым бросил пытаться.