ЛАРЬ 1 "АТАР "КЛУБОК 1

Старик лег на спину, закрыл глаза и прочел молитву:

«…О, Великий, о Мудрый Отец наш небесный! Создатель и хранитель Великого Света! Я благодарность тебе воссылаю за все, созданное тобой, и от имени этого созданного молю: да придет час избрать того, кто вернет на землю Закон Вселенной, ее дыхание, Священный Огонь, и чистотой своей и силой, данной Первопредками, изгонит неведение Темного мира прочь! Да разбудит Твой Свет сердца людей, и убоится воцарившееся Зло, и сбежится в место, уготованное ему, где и останется навек, и исчезнет вовсе».

Атар стоял посреди широкого хлебного поля. Золотые волны зрелых колосьев с тихим шелестом катились вдаль, а аромат безкрайних хлебных полей молодил дух и возвращал его воспоминания в давно ушедшие дни молодости.

В эту ночь Волшебная книга сновидений открыла ему страницы сказки, в которой он был Парсийским[1] воином, в красном дорогом платье и толстых кожаных доспехах. У левого бедра, выгибаясь к земле, висел кривой пехотный меч, изящные формы которого, даже будучи зажатыми в плотно облегающее нагалище[2], просматривались легко и созданы были трудом искуснейшего мастера. Сами же ножны, отделанные тонкой золотой вязью и обтянутые красной кожей, безспорно, говорили о принадлежности их хозяина к сословию знати.

Атару, как опытному читателю Книги Сновидений, подобная карртина льстила, хотя Писателю человеческих снов все же стоило бы в этот раз подыскать ему и платье, и доспехи поскромнее. Входящий в его экипировку великолепный зеркальный щит, отражающий тысячи солнечных лучей, был абсолютно непрактичен и выглядел вычурно и броско.

К сердцу старика хлынула волна давно забытых ощущений, и он, пользуясь милостью Небес, стал наслаждаться этой упоительной смесью силы, свежести, веселья и безпечности — одним словом, всем тем, что включает в себя пьянящий букет молодости.

Однако, недолго остававшееся безоблачным небо стало терять свой прежний цвет. Что-то неведомое, вторгшись в эту густую синеву, оттенило его грязно-серым, тревожным тоном.

Холодный ветер, вывалившись из густого сумрака, упал на хлебное поле и, словно дикий конь, принялся неистово качаться в его золотых волнах. Перепуганные колосья, чувствуя приближающуюся недобрую силу, зашумели, словно предупреждая Атара о близящейся опасности.

Старик обернулся. В нескольких шагах позади него сгустившийся воздух начал медленно вытягиваться, формируясь в человеческую фигуру. Незнакомец явно был не из Светлого мира, хотя и любое из известных людям описаний Темной Нави к нему тоже сложно было бы отнести. Ни пресловутого хвоста, ни козлиных рогов, ни копыт. «Оно» походило на человека, однако судить о том, мужчина это или женщина, было достаточно сложно.

Посланец Пекла был среднего роста и выглядел крайне неопрятно. Судя по его обличию, грязные, засаленные одеяния этого существа не стирали со дня приобретения.

Безкровное лицо явившейся в сон Атара твари отливало трупной серостью, безумные гримасы искажали его черты, а беспокойное тело, будто противясь буйному нраву хозяина, не находио себе покоя и постоянно двигалось.

Взгляд пришельца был приняут к зеркальному щиту Атара. Беснующееся в порывах разгулявшегося ветра пространство стало стремительно наполняться энергией страха.

И вдруг Темная тварь разинула свою пасть так, что в дрогнувшем от ее низкого рыка воздухе не осталось места ни для чего, кроме пыли и соломы. В один миг это растущее, словно тень солнечного затмения, жерло заняло половину неба!

«Хорош сон, — только и успел подумать Атар, в страхе закрываясь зеркальным щитом. — Неужели это сам Абадон — всепожирающий демон страха? Если верить писанному, этот Враг способен проглотить даже луну! Странно, почему же тогда меня не засасывает в эту бездну?!»

Внезапная буря успокоилась так же неожиданно, как и началась, однако Атар, понимая, что всё может начаться снова, какое-о время продолжал закрываться щитом. Когда же он решился осмотреться, то, к своему неудовольствию, обнаружил посланника Темной Нави на прежнем месте. Как видно, тот явился сюда не только для того чтобы просто припугнуть Атара.

Превратившись обратно в бледное неопрятное существо, навь стояла в двух шагах от Атара и опасливо закрывала свое лицо тонкими слабыми ладонями.

— Убери щит! — вдруг злобно процедил демон сквозь зубы.

Атара осенила догадка. «О! Я — гупец! Ненужный, вычурный щит? Да ведь у меня в руках едва ли не единственное безотказное оружие в борьбе с Темными силами. Это зеркальный щит самой Небесной девы-воительницы Вакшьи, или, как звали ее здесь, у славян, Правды! Любая нечисть, отражаясь в этой идеально отполированной поверхности, видит свое уродство и становится безсильной перед неприкасаемым ликом Истины».

Чья-то заботливая рука как должно экипировала парса перед этой страшной встречей. Он вскинул глаза к мрачному небу и мысленно поблагодарил небесных хранителей за заботу. Враг не страшен, когда знаешь кто он, но… с другой-то стороны, если твой враг… сам Страх?

Атар судорожно ощупал свободной рукой тяжелый эфес.

— Твой меч мне не страшен, — заметив это движение, произнес демон, — убери щит, и я тебя не трону.

— Как же…, убрать, — нервно выдохнул парс. — Нет. Я уж лучше здесь посижу. Подожду, когда все это закончится.

От этих слов Темного посланника передернуло.

— Убери щит! — властно и с угрозой снова повторил он. — Убери, и я тебе обещаю, что все закончится просто молниеносно. Неужели ты думаешь, что сможешь надолго укрыться от меня? Кончится сон, ты вернешься в реальный мир, а там у тебя нет этого щита!

Атар, понимая, что находится под защитой, только снисходительно улыбнулся в ответ.

— Если здесь, во сне, мне дали средство против вас, — спокойно ответил он, — значит, и там без защиты не оставят. Иначе ты не явился бы на свидание со мной именно сюда.

Восковое лицо демона снова исказила злоба.

— Что там, в миру, с тобой возиться? — с едкой насмешкой заметил он. — Ведь песок из тебя сыплется. Это здесь, во сне, ты витязь. Осталось только имя тебе подобрать погромче! Как тебе, скажем… Атар Дряхлый?

Ари, продолжая прятаться за щитом, только пожал плечами:

— Что-то я никак в толк не возьму: к чему тебе глумиться надо мной, Абадон?

— О! — оживилась навь. — Да ты, глупец, думаешь, что такого ничтожного червя, как ты, удостоит вниманием сам Демон Страха? И не надейся. Я — всего лишь его слуга. — При этих словах посланник Темных миров заметно смягчил тон. — Ты умалишенный, старик, как и все Парсы. Скопом победив наших рабов в древней битве, вы так долго упивались победой, что проспали время, когда мы, исправив прошлые ошибки, легко взяли вас хитростью. Но что нам ваши знойные земли? Мы весь ваш мир превратили в одно большое торжище.

Теперь, когда это стало заметно, вы опомнились. Но позно! Посмотри вокруг. Сейчас за любой товар с нашей темной меткой люди с легкостью отдают даже то, что им не принадлежит — свою безсмертную душу. Кому сейчас нужен ваш Золотой Путь? Кто ныне желает жить в ладу с древней Правдой Богов? Как ты думаешь, оттого ли все веси и города вокруг переполнены смердами[3], что люди тянутся к Знаниям?

Никчемный! Тебе одному не под силу пришить на место потерянные во время наших «темных» торгов руки, ноги, тем более — головы и сердца. Мы уже объявили один богоизбранный народ, и Парсы вторым не станут! Очень скоро ваших старых богов и вовсе забудут: мы заставим людей поверить, что можно жить без них.

Что бы вы ни делали, а мы все равно утвердим здесь время, когда в пожаре бытовых страстей люди будут вспоминать про богов лишь в суе. Этот мир создал Князь Тьмы и кикто, кроме его, слышишь, никто! не сможет управлять этим миром лучше Создателя.

Смирись и перестань твердить о каких-то там Знаниях Предков. Ваши предки уже в мире Нави. Ближе к нам, чем к вам, так что бойтесь будить памятью своих покойников! Для людей неведающих это очень опасное занятие — касаться сфер Темного мира Нави. Хотя… Как раз в этом деле я мог бы тебе помочь. По знакомству.

Могу, вернуть из мира Забытья… твоего деда. Постой-постой, — демон фальшиво задумался, — кажется, ему отрезали голову? И сделали это его благодарные ученики. Еще бы, ведь он научил их делать золото из любого металла, а они не захотели делиться ни с кем этим секретом. Великую магию золота мало кому было под силу одолеть!

Не хочешь деда… — можно поднять из могилы твоего отца, сгоревшего в выстроенном им же Капище. Знаешь, а ведь в тех местах до сих пор считают, что он осквернил их веру этими вашими Знаниями. О, как он кричал перед смертью!

А хочешь…

— Хватит! — не удержавшись, выкрикнул Атар. — Что попусту винить заблудших во тьме людей? Это вы подтолкнули их! Вы все делаете чужими руками!

— Кто это «вы»? — фальшиво удивилась навь.

— Вы — это Тёмные твари! Трудно от вас избавиться, если уж вцепились в человека. Так клин, разбухая, ломает даже самый крепкий пень.

— Сколько чувств! — вскинул белесые редкие брови демон. — Ты прирожденный оратор, старик! Но ведь я и пальцем не коснулся никого из твоих Предков, хотя, не скрою, сделал бы это с огромным удовольствием. Это сделали вы, люди. Выходит, что Зло изначально заложено в вас? Ты и сам знаешь, раз Творец этого мира — Княть Тьмы, значит каждого из живущих в явном мире сюда привел кто-то из мира Темной Нави. Ваши «светлые» Боги тут же запустили сюда свои жадные лапы и внушили глупым людям, что их основная задача — изжить влияние Темного мира в Яви. Но, постойте… Нам-то совсем не хочется быть изжитыми! — Демон криво улыбнулся.

…Но оставим дела бого — богам: не время! Меня отправили в альный мир снов не за тем, чтобы философствовать. Приказано предупредить тебя об опасности. Нам стало известно, что в скором времени тебя ждет страшная смерть. Ты же понимаешь, что я не просто так тебя предупреждаю? Просто ты мешаешь воплощению некоторых из наших планов в землях Расении. А так, если тебя предупредить, глядишь, ты, дабы сохранить себя для распространения вашего Учения, уберешься, наконец, отсюда. Тебе — жизнь, нам — свои дела.

Подумай. Пока у тебя еще есть силы, отправляйся на родину, в старую добрую Парсу. Не спеши хмуриться! Посуди сам. Здешним людям нет дела до того, о чем ты печешься. Они спокойно живут со старой верой в верховенство своих богов и слышать ничего не хотят о приближении бед, которые ты им пророчишь. Для них враг только тот, кто явился с мечом. Тех же, кто проповедует с Христовой рыбкой, крестным знамением или готов помочь золотом, никто не сочтет за врагов. Эти зовущие себя Внуками богов ныне не те. Нашими стараниями они стали настолько ленивы и упрямы в своей лени, что сама Лень могла бы поучиться у них ремеслу.

Отупевшие потомки Дажьбога уже не способны рассмотреть волка в своей отаре. Куда им! Вера — это для них сейчас слишком сложно. Мы скормили им религии. Это намного проще и доступнее. В наших силах любому дать ему часть Знаний, попавших к нам от светлых Арлегов, и он, творя дешевые чудеса, создаст очередную — поведет людей за собой! Люди охотно верят в чудеса. Они любят обманываться. Это ведь просто — увидел простой фокус, вбил себе в голову, что это чудо — живи и радуйся. Это божественное! Кому нужны сейчас твои Знания? Не потому ли сельчане поселили тебя в старом Капище у погоста? Ты не задумывался, отчего это тебе до сих пор не нашлось места в веси?

Демон с печальной гримасой склонил голову, метнув испытующий взгляд на старика.

— Повторяю, вернись на родину. Там люди до сих пор живут твоею верою. Броди в свое удовольствие среди персиковых деревьев в старом саду и задумчиво вглядывайся в их молодые и цветущие кроны…

Атар вдруг отчетливо почувствовал сладкий запах далекой Персии. Перед глазами проплыли картинки раннего детства, лицо отца…

— Подумай, — не унималась навь, — конечно, вслед за старостью все равно приходит смерть, но там, на родине, она будет иной, нежели здесь! Сказано же в ваших Ведах: «Не покидайте курганов Предков». Скажи, кто придет тут к твоей могиле, кто вспомнит имя погребенного не как раньше, в кроде[4], а уже по-новому, в земле?

Невзрачный холмик зарастет травой, а вскоре и вовсе пропадет. На твоих костях будет пастись скот. Полистай на досуге звездные карты! Полистай — и ты увидишь тень зловещей звезды прямо на солнце твоего рождения!

— Я не отступлю, — тихо произнес старик, замыкая пришедшую к нему боль воспоминаний в глубине своих морщин.

— Глупости! — Возмутился демон. — Поступить правильно — не значит отступить! Пришло время сделать выбор. И не мы, а ваши всемогущие боги подарили вам эту возможность. Между прочим, сами же боги и подыскивают людям в этом деле помощников. Не важно светлых или темных. Так что я к тебе послан вполне легально.

У каждого, знаешь ли, свое ремесло. Завтра, после восхода солнца, ты встретишь того, кто превратит твое Учение в смятение. Из-за него ты и примешь предопределенную тебе страшную смерть!

— Ну, наконец-то начал пугать, — не дал договорить демону Атар, — а то я уж стал думать, что вы с Мороком поменялись местами. Смотри, не переусердствуй. Будет грыжа, как у Чернобога.

— Безумец! — взорвалась приступом бешенства навь, и в ее глазах вспыхнуло пекельное пламя. — Что ты о себе возомнил? Так подыхай же, глотая собственную кровь, чтобы хоть на миг продлить предсмертное дыхание!

Атар встал и, прикрываясь спасительным щитом, сделал два шага вперед.

В момент, когда щит Вакшьи должен был коснуться демона, тот вдруг исчез. Небо снова выгнулось голубым куполом, а теплый легкий ветер продолжал гнать золотые пшеничные волны к далекому горизонту.

Парсу вдруг стало так легко, что он, недолго думая, оттолкнулся от земли и полетел, поднимаясь все выше и выше над хлебными волнами. Вот под его ногами проплыли острые вершины елового леса, потом снова пошли поля, поля…

Вдруг он заметил копошащуюся у земли стаю черных птиц. Атар опустился ниже. То, что он увидел, заставило его онеметь. Впереди лежало безкрайнее поле, устланное от края до края человеческими телами. Щетинились торчащие из земли копья и тонкие пики с потрепанными воинскими стягами… Припав к жирной черной земле, спало мертвым сном неисчислимое войско.

Снующие вокруг спящих вороны и дикие псы жадно насыщали свою плоть, ловко отхватывая куски живого мяса от обездвиженных неведомой силой человеческих тел. Внезапно в голове Атара зазвучали слова поэта Аль Магамата. Парс был уверен в том, что уже давно забыл этот стих, услышанный еще в детстве в величественном храме Тиштара:

…канула ночь, и открыли лучи,

Словно ключи,

Кровавый восход.

Сон, сваливший целый народ,

Под пылью забвенья прятала тень.

«Сон», — скажет кто-то, а я скажу — лень.

Лень трусость рождает,

Та гнет перед ней колени.

Кто, как не ты, в тебе решает?

Будь выше лени!

Пороками Зло повелевает,

Сжигает Души дотла.

Кто, как не ты, в тебе решает?

Будь выше Зла![5]

Едва прозвучали последние слова, в небе раздался высокий и чистый звон. Атар был просто изумлен. Каким же благородным должен быть металл столь сладкозвучного колокола! Звездочет Атар Ари знал, что такой звон слышен с Небес только в дни великих битв. Это воины прошлого призывают потомков к оружию.

И вдруг в чернеющую позади парса полосу леса ударила молния. Из ослепительной вспышки появился вооруженный всадник. Над его головой, словно радужная корона, сияло божественное свечение. Он привстал в стременах и поднял к небу сияющий меч. В тот же миг из булатного клинка вырвался ослепительный луч света и ударил в голубую бездну. Воздух повторно наполнился звоном. Голос тысячи колоколов, отразившись от небесной тверди, рухнул на спящую землю.

Над притихшим от грома далеким лесом стало проявляться большое белое пятно. Вначале Атар подумал, что это облако, однако, присмотревшись, увидел силуэт огромного, размером в половину неба, белого медведя.

Небесный исполин остановился, поднял голову и заревел. В ответ в земле что-то заклокотало, застонало. Послышался далекий гром, вторящий великану.

Он во второй раз поднял голову, и снова небо наполнилось глухим громовым ревом. Будто невидимые горы сбрасывали огромные валуны на землю, отчего ее трясло, словно в лихорадке. В воздухе запахло сыростью и гнилью. Поле покрылось страшными воронками-язвами, жадно засасывающими изуродованные диким зверьем тела.

Внезапно стало тихо. Слышалось только эхо уносящегося в безконечность грома. Медведь в третий раз поднял голову и, взревев, начал медленно таять в грозной синеве.

Атар снова оторвался от земли. Он поднимался все выше и выше, а внизу, под его ногами, стряхнув себя тяжелый вековой сон-наваждение, пробуждались воины…

[1] Парсийский — персидский.

[2] Нагалище — ножны.

[3] Смерд — человек, нарушающий законы Божьи для явного мира и посему имеющий неприятный запах тела («смерд» — находящийся при смерти, гниющий, разлагающийся, зловонный, смердящий). Цель его жизни — лишь еда, отдых, совокупление, оборона материальных накоплений и развлечения.

[4] Крода — костер для обрядового погребения усопшего.

[5] Аль Магамат — имя вымышленное. Автор стихотворения — Алексей Войтешик.