ГЛАВА V / Ситуст-Ра: искупление (2 том) / Гетт Георг
 

ГЛАВА V

0.00
 
ГЛАВА V

ГЛАВА V

Тяжёлое дыхание гураму успокаивало, а размеренное покачивание при езде постепенно стало убаюкивать. Лишь крик голодного охноса не позволял полностью отдаться власти сна. От продолжительной поездки спина ужасно болела, позвоночник, словно сжимали мощные челюсти агато. Долгий и тяжелый путь. В очередной раз Зоркий Шуму задумался над собственным возрастом. Старик тяжело выдохнул, признавшись самому себе, что уже слишком стар для подобных авантюр. Тёмный цвет кожи ртупа, подобно сгнившим плодам, указывал на явное приближение аруту кочевника к тропе, ведущей в обитель Цоронга. Второй рассвет они с Туром гонят стадо по землям кисару, но кроме мелких озёр, любопытных кутов, да свирепых хищников им никто не попадается. Одному Цоронгу известно, куда Сам-Ру загнал кисару. Пару раз воинам удавалось набрести на путаные следы кочевников, но они были настолько затоптаны лесными обитателями, что разобрать направление движения не представлялось возможным.

Старый ртуп вздрогнул от того, что его внезапно окликнул Тур. Шуму прищурил глаз пытаясь разглядеть воина сквозь плотную листву. Кисару развернул своего гураму и спешно пробирался через колонну ворчливых животных на встречу отшельнику.

— Впереди тропа топорисков.

— И что с того, немытая скорлупа Цоронга?

— На ней следы гураму, причём — те и другие везли на себе всадников.

— Так! Сиронгам здесь больше делать нечего, значит мурги! — Зоркий Шуму непроизвольно взялся здоровой рукой за саяк. Втянул носовыми отверстиями воздух и напряг слух, жестом показав кисару, что ненадолго стоит замереть. Однако вокруг было по-прежнему тихо, если не считать шороха кутов по кустам. Эти никогда не знают покоя.

— Я уверен, мы сильно рискуем, но может, стоит попробовать выведать у них что-нибудь о кисару, неуверенно пробормотал тога. — Движутся-то они явно быстрее нас.

— Вот это меня и настораживает. Давай сделаем привал: гураму нужно, как следует, напоить, да и самим перекусить не помешает.

Пока Тур разводил огонь, Зоркий Шуму успел изловить кута и принести жертву Цоронгу. Устроившись удобно у костра, они долго спорили, пока свежее мясо медленно исходило соком, распространяя вокруг сладкий аромат. Зоркий Шуму противился желанию Тура догнать мургов, в свою очередь тога протестовал против излишней осторожности старика.

— Шуму, перегоняя гураму, мы никогда не настигнем кисару, даже если они идут пешком. Чего ты упираешься, раздери тебя агато?

— У них также есть стада. Или кисару больше не кисару? Рано или поздно они разобьют кочевье.

— Да, мы возможно вообще движемся не в ту сторону! Куда проще …

— Камни! Камни предупреждают меня о большой беде! — оборвал кисару Зоркий Шуму. — Чего ты добиваешься? Ты не хуже меня знаешь тога, что мурги нам худшие союзники! Этот Сахра хуже топориска и агато вместе взятых. Зачем испытывать терпение Цоронга?

— Камни, камни! Тебе одного Цорнга мало? Хорошо! Давай я хоть один проскочу. Если через десяток сикелей никого не встречу, клянусь светлым ликом Великой Ра-Аам, разверну гураму. И ни единого слова больше тебе не скажу

— Глупец! Тебе видно нравится ходить по краю тропы, да?! Очередная нелепая затея упёртого кисару! Я с вами так всё стадо растеряю, немытая скорлупа Цоронга! Что же вы за народ-то такой?! Одного выходил, так нет же, другой свалился на мою голову! Эх!

— Даю тебе слово тога, — тихо ответил кисару, — возьму самого заезженного. Лишь бы не ногами до них топать.

— Тоже мне — тога! Возьмёшь Потку. Загубишь животину — пеняй на себя!

— Ну вот, так бы сразу. Тогда, я сейчас перекушу, да поехал!

Зоркий Шуму единственным глазом уставился в кровавое пламя костра, языки которого ласково покусывали ему пятки. «Он думает мне гураму жалко! Вот ещё! Хотя, кого я обманываю? Жалко, конечно, но больше жалко его горячую голову. Ничего хорошего он у мургов не найдёт, а вот проблем — это всегда пожалуйста! И ведь какой упёртый, раздери меня агато! Как ни крути, а всё же камни говорят быть беде! Эх, тога не по той тропе ты пошёл»

Тур быстро поел, давясь, горячим мясом кута. Спешно захватил пару кусочков с собой в дорогу, а затем побежал запрягать гураму. Отобрав самого заезженного ворчуна, как и обещал отшельнику, он поспешил покинуть лагерь, чтобы к рассвету вернуться. Потку он запрягать не стал. Один из лучших молодых самцов отлично вёл за собой стадо. Его отсутствие могло спровоцировать конфликтные ситуации между гураму. Воин положился на благосклонность Великой Ра-Аам. Тропа оказалась хорошо проторенной, поэтому тщедушный ящер Тура, спокойно топал по её влажной поверхности. Тога очень редко прибегал к стрекалу, желая сберечь силы гураму. Он проехал намного больше чем планировал. Когда над джунглями начали сгущаться сумерки, кисару заметил на холме свет от разведённых костров, причём дымящие конусы кочали ему разглядеть не удалось.

— Мурги. — прошептал Тур и похлопал по спине заворчавшего гураму.

Тога завёл животное подальше в лес, при этом, как следует, привязывать не стал, на тот случай, если поблизости окажется голодный хищник. Воин знал, что самостоятельно неповоротливый ящер не пойдёт по тёмным джунглям, да ещё без всадника. Вытянув саяк из ножен, кисару, осторожно ступая, направился в сторону мерцающих огней. Тога попросил помощи у Великой Ра-Аам пообещав богине взамен хорошую жертву. Голос вечно бодрствующих джунглей заставлял воина то и дело отвлекаться, чтобы не быть застигнутым врасплох хищным ящером.

Не успел Тур пройти и половины пути, как перед ним, словно из-под земли, возникла огромная кари. Тога остолбенел. Вот же, фокуру! Только этого не хватало! Кисару прекрасно понимал насколько опасно в его положении вступать в бой со змеёй, поэтому решил довериться воле богини и остался стоять на месте. Воин буквально всей поверхностью кожи, вплоть до кончика хвоста, ощущал смертельное прикосновение Сам-Ру к аруту. Тёмное божество начало игру, заставляя сердце кочевника биться сильнее. Тур, оставаясь на месте, старался практически не дышать. Воину начало казаться, что предательский стук сердца обязательно выдаст его присутствие. Не так много прошло времени, однако ноги свело от напряжения. Если змея голодна — всё пропало! Богиня сжалилась над тога: кари величественно проползла в нескольких шагах от кисару не обратив на кочевника никакого внимания.

Переведя дух и успокоившись, Тур полез дальше через непроходимую лесную чащу. Вскоре огни лагеря наёмников стали отчётливо видны промеж ветвей кустарника. До ушных отверстий тога долетели хрипатые голоса. Судя по шуму и весёлому гомону, наёмники праздновали удачное завершение заказа. Кисару подполз на безопасное расстояние, так, чтобы можно было расслышать все, о чём говорилось, положил саяк рядом и притаился. В голове неустанно бубнил голос Зоркого Шуму. Тур и сам понимал, что глупо идти в одиночку к мургам, но что-то тянуло кочевника к этим грязным ревнителям удачи.

Вокруг самого большого костра сидело с десяток воинов, громко обсуждавших габариты убитого на охоте гураму.

— Верно, Сахра говорит — дикие они повкусней будут! Только правильно приготовь. Астурух вон и с хорошего мяса может похлёбку для кута сварганить!

Одобрительный смех, поддержал оратора.

— Мясо лучше? Это с чего вдруг?

— Ну, знаешь — бегают они больше, поэтому и жира в них меньше, — басил широкоплечий ртуп, поглядывая с прищуром на соседа.

— Это как сказать. С жирком-то, оно повкусней будет!

— В жилистых сила богов! Будешь со мной спорить, жалкое охвостье?!

— Ну и туповат же ты, как я погляжу, особенно когда перепьешь! Зато, чтоб такого завалить несколько хамру воинов нужно. Нрав у них в разы покруче будет, чем у кочевых. — Поскрипывая, словно снег на морозе, высказался разгорячённый собеседник.

Обстановка накалялась, заводя присутствующих. Воздух пропах запахом жареного мяса, выпивкой и адреналином. Сидящие по кругу кочевники нервно поглаживали рукояти кинжалов. Схватка на пустом месте привычное дело.

— Не знаю, как вам, а мне их дикость близка, — мечтательно добавил питонгу, вытягивая свою шею, щедро осыпанную шрамами.

— Это поэтому ты таскаешь за собой бешенную жрицу, а? Сахра!

Последняя реплика большинству пришлась по душе и они поддержали её громким улюлюканьем. Довольный собой предводитель мургов, хищно улыбнулся, прищурил глаз и ответил:

— И это тоже. Я за девчонку немало потребую. Она стада гураму стоит, никак не меньше. Да, думаю стадо — это самый раз! Жрица! Такую любое племя примет, при правильном подходе.

— Кому она теперь нужна, сиронги так растрепали племя Рату, что им в пору всем скопом идти в мурги, а не жертвы своим богам воздавать?!

Низкорослый питонгу зло сверкнул глазами на болтливого товарища и резко оборвал общий смех:

— Сахра ещё не разу не ошибался! А твой длинный язык Юту давно пора укоротить, — воин наклонился вперёд, практически к самому костру и, глядя на собеседника, хищно оскалился, демонстрируя отсутствие передних зубов. — Сомневаешься в моём чутье, мерзкий червь, тогда вот тебе саяк, способный предоставить отличные аргументы. Зарубимся, сын кута?!

Болтливый кисару, предпочёл впиться зубами в жареную плоть гураму. От компании, сидевшей за соседним костром отделился захмелевший под градусами толье худощавый мург. Шатаясь так, словно над холмом гулял штормовой ветер, он подошел к костру и опёрся рукой в плечо сидящего ртупа.

— Сахра, а Сахра!

— Чего тебе, Ленту?

— Чего, мне? Мы твою красотку просто так кормим, может, отдашь мне её, а? Ну развлечься там или …— воин икнул и с довольным видом погладил себе раздутый живот. — Я тебе прям сейчас своего гураму приведу. Готов шлёпать пешком за вами. Как, Сахра?

Питонгу неторопливо поднялся, обошёл костёр и резко вскочил на грудь протрезвевшему от страха кисару. Буйный нрав предводителя известен по всей периферии, до самых рамп сиронгов. Зацепившись свободной рукой за сатунгасу воина, Сахра слегка резанул мечом по шее противника. Перепуганный кисару отступил назад и завалился на спину под весом вожака наёмников. Вокруг воцарилась тишина, даже Тур, в аруту которого всё пылало возмущением, стал реже дышать.

— Я ж, не просто так, Сахра. Ладно заплачу, как полагается. Уж и спросить нельзя, тоже мне ценность! — залопотал в своё оправдание Ленту.

— Конечно, заплатишь, фокуру — кровью. Кто ещё хочет с меня что-нибудь получить? Чего рты раззявили? — воин отпустил сатунгасу кисару и развернулся к костру. В его ядовитых глазах пылала жажда смерти. — Как я понимаю, больше никому ничего не должен? Ну, что притихли? Глотку никому не затыкаю, саяк в руку и пошли разговаривать. Нет? Ну, тогда продолжаем гулять, с рассветом я отправляюсь за новым заказом.

Планы предводителя наёмники поддержали громкими криками одобрения и звериным воем. Лежащий в чаще леса Тур изнывал от нетерпения увидеть пленницу Сахра. Он практически был уверен, что таинственная девушка, за которую мурги собираются получить выкуп, и есть Сиена. Изуродованные шрамами лица, на которых толье оставило свой отпечаток, вновь начали громко обсуждать подробности прошлого заказа и горланить незатейливые песни наёмников.

— Орлок! Эй! Слышь, здоровяк, — Сахра обратился к сидящему рядом ртупу. В глазах питонгу буря успела стихнуть, оставив лишь слабый туман после толье. — Сходи-ка, приведи ко мне жрицу. Хочу полюбоваться перед сном.

— Да нам вроде и без неё неплохо. Верно я говорю, мурги? — ртуп криво скалясь посмотрел на окрашенные светом костра рыжие тела товарищей. Внезапно его лицо обезобразила гримаса боли — воин почувствовал, как острое полотно клинка, жалом, впилось ему под кожу. Питонгу держал саяк чуть ниже кожаного нагрудника мурга, готовый в любую минуту пустить его в дело. Проткнуть насквозь сердце несговорчивого наёмника воин мог в любую секунду.

— Нервный ты стал, Сахра — шуток уже не понимаешь. Сейчас приведу, раздери её агато!

Ртуп поднялся и шатаясь побрёл в ту сторону где стояли гураму. Там среди упряжи валялась связанная жрица. Сердце Тура выламывало грудную клетку. Как долго он разыскивал её?! Казалось, что мург движется чуть быстрее улитки. Тога напрягся. Воин крепко сжал рукоять меча, собираясь ценой собственной жизни вырвать Сиену из лап кровожадного питонгу и его товарищей.

— Вот же фокуру, Сахра! Сахра! Раздери меня агато! — заорал бежавший к костру ртуп. Ноги воина заплетались, копьё выпало из рук, а кожаный шлем съехал на бок. — Смылась! Вот же, грязная фокуру! Сахра, твоя жрица сбежала!

Мурги все как один, бросились туда где, среди кучи сёдел валялся пьяный дозорный. Сахра первым оказался на месте, он запрыгнул на мирно спящего кисару и несколько раз ударил мурга кулаком по лицу. Разбитая в кровь челюсть и острая боль заставили воина открыть глаза. Перепугано вращая ими по сторонам, словно пойманный в силки кут, он пытался сообразить, что произошло.

— Где жрица, олух? А ну, говори, поганый сын кута! — теребил за грудки товарища предводитель наёмников.

— Сахра, я только слегка …

Питонгу стукнул по тёмно-зелёной голове навершием меча и спрыгнул с бесчувственного тела.

— Старая развалина, даже на это не способен. На шесты его! Живее, недотёпы! Ну чего уставились — на шесты говорю!

Орлок и ещё один рослый кисару послушно подняли воина под мышки и потащили к костру. Внимание остальных привлёк шум в чаще леса напротив того места где они до этого сидели. Тур решивший воспользоваться удачным моментом бросился на поиски Сиены, но запутавшись в лианах, словно муха в паутине, завалился в куст палисомы, обозначив наёмникам своё присутствие. Всё пропало! Вскочив подобно загнанному оленю, кисару ринулся сквозь чащу напролом, не обращая внимания на мелкие царапины. Добежав до того дерева где ранее оставил гураму, кочевник обнаружил пропажу животного. Вот же, фокуру!

В голове воина сразу мелькнуло предположение, что ворчливое создание могла забрать только сбежавшая девушка, так как поблизости не было никаких признаков присутствия хищных ящеров. Поблагодарив Великую Ра-Аам за помощь, кисару развернулся, собираясь отправится на её поиски. Однако внезапная вспышка света перед глазами заставила его тело рухнуть без сознания к ногам разгневанных мургов. Воины небрежно приподняли тога так, чтобы лучше рассмотреть лицо незваного гостя.

— Ну-ка, посвяти. Да что ты им машешь, фокуру?! Свети сюда! — Сахра выдернул факел из рук воина и поднёс к голове тога. — Ну-ка, ну-ка? Тур, гореть мне на ладонях Сам-Ру! Это ж, Тур! Вот так встреча! Чего этот прихвостень Рату околачивается рядом с моим лагерем. А, если! Ну, конечно, жрица!

Питонгу стал размахивать факелом перед собой, стараясь разглядеть свежие следы на земле.

— Ха, ребята, так это кисару спёр у нас девчонку! Смотрите, мурги, повсюду следы гураму! Значит, решил выкрасть добычу у мургов, поганец?! Ну-ну! На шесты, сейчас выбьем из него признание.

Толпа полупьяных наёмников, громко возмущаясь, потащила Тура в лагерь. Там уже успели установить два длинных шеста. И собирались подвесить пьяного дозорного. Откуда-то из глубины джунглей долетел, пробирающий до дрожи, крик вышедшего на охоту агато. Аруту каждого мурга находившегося на поляне на мгновение сжалось, но под воздействием толье вновь развернулась до размеров гураму. Подумаешь — агато!

— Сахра, может не стоит его пороть-то? Всё же тога, мало ли чего? — Ленту, отскочил в сторону от сверкнувшего перед его животом меча. Сахра, грозно зарычал на нерадивого товарища, замахиваясь повторно.

— Заткнись, мерзкий фокуру, или клянусь Цоронгом, я сам выпотрошу всю нечисть, что скопилась у тебя внутри! Кого ты испугался? Тога без племени, это же беглец, почти харуту! Смекнул? А, бестолочь: какое племя вступится за харуту?

— Они бились против сиронгов, — пробасил Орлок. — Ленту прав, Сахра. Зачем нам проблемы с кисару? Не стоит …

— Вот же, тупицы! Эти прихвостни Сам-Ру казнили верховного жреца, а без Рату у нас не будет больше никаких дел с их племенем. Чего тогда жалеть-то? Или вы думаете эта самозванка, даст нам заказ. Таких жирных предложений как при Рату у мургов больше не будет, так о чём жалеть? Ну, чего встали, тащите ещё два шеста!

Питонгу развязал свой походный мешок и вытянул из него крепкий хлыст с бронзовыми шипами. Провернул несколько раз у себя над головой. После чего громко расхохотался. Довольный собой он плюхнулся у костра на походный тюфяк и налил до краёв толье в глиняную чашу.

— Надо бы ещё запастись у сиронгов этим добром, а то скучно как-то. Вы хоть приведите тога в чувства, чего валяется словно потерявший аруту. — Сахра отрезал кусок мяса, закинул в рот, а затем громко чавкая принялся напевать любимую песню, пока его не оборвал Орлок.

— Тога досталось от палисомы. До рассвета от него толка не будет! Бесполезно.

— Вот же, немытая скорлупа Цоронга! Ладно, свяжите получше, да пусть полежит здесь. Нам и старика пока хватит, чтобы развлечься, как следует.

Мурги под бдительным присмотром питонгу быстро закрепили тело жертвы на длинных шестах за вытянутые руки. Несколько протрезвевший кисару начал громко протестовать: то умоляя товарищей, то сыпля угрозами. Однако захмелевшую толпу, это только ещё больше раззадорило, обещая всем интересное развлечение.

Когда всё было готово, Сахра выразил желание первым наказать провинившегося воина. Качаясь на полусогнутых ногах, он встал напротив жертвы и нанёс с десяток ударов, откидывая подальше руку для замаха. Тёмные струйки крови, словно живые змеи устремились вниз. Вопли страдальца, казалось перекрывали крик агато, рыщущего по лесам в поисках пищи. Мурги подшучивая над кисару, сменяли друг друга, а спина старика быстро покрывалась широкими рубцами да лоскутами разорванной плоти. У еле стоящего на ногах Ленту никак не получалось попасть по красным плечам воина: кровь, залившая рукоять хлыста отвлекала и мешала сфокусироваться на объекте. Наконец, Сахра, не выдержавший ожидания, взревел:

— Ты, что, фокуру, специально? Издеваешься? Или может, решил пожалеть этот кусок грязи со стоп Сам-Ру, а? — питонгу вскочил со своего места, споткнулся о спящего ртупа и рухнул под ноги пьяному воину. Взбешённый подобным фактом, он решительно поднялся, оттолкнул Ленту и принялся неистово пороть старика. Глаза Сахра наполнились неистовой злобой, которая напрочь вытеснила пьяный блеск. После того, как мург окончательно выбился из сил, он опустился на колени, завалился на спину и крепко заснул. Действие алкоголя наконец-то возымело действие. Разогнав кровь по телу, Сахра отдал себя в лапы Сам-Ру. На лагерь наёмников надвигалась тишина. Ленту, тихо подошел к спящему предводителю, выдернул хлыст из расслабленных пальцев и зашвырнул в ближайшие заросли. Мурги ненавидели данный предмет экипировки вожака не меньше врагов.

Когда первый луч причесал поляну, на которой разбили свой лагерь мурги, девушка, укутанная в походный плащ, покинула земли кисару. Её сердце учащённо билось, а глаза затравлено метались по джунглям в поиска убежища. Она понимала, что ей срочно необходимо выспаться и дать передохнуть гураму иначе тщедушный ворчун издохнет, так и не доехав до цели. Над головой жрицы пролетела группа охносов направляющихся к Царогским Скалам. Несмотря на то, что их жёлтые животы практически касались макушек деревьев, они не заметили, укрывшуюся за секвойей кисару и её гураму. Пронзительный крик голодных хищников прокатился по мохнатым холмам и разбудил связанного Тура, лежащего на поляне в лагере мургов. Сам-Ру истекал слюной в предвкушении скорой жертвы.

  • Сага / Хрипков Николай Иванович
  • "Кошки-мышки." / Малышева Юлия
  • Двадцать четыре / Курганов Роберт
  • Пасхи не будет. / elzmaximir
  • Тональность сердца / Из души / Лешуков Александр
  • Корабль на верфи / Межпланетники / Герина Анна
  • Охота / Brigitta
  • Мой мир / Любви по книжкам не придумано / Безымянная Мелисса
  • 36 часов / Изнанка / Weiss Viktoriya (Velvichia)
  • Муза и Автор / Герина Анна
  • Сложный пациент (Вербовая Ольга) / Лонгмоб: "Работа как вид развлечений" / Nekit Никита

Вставка изображения


Для того, чтобы узнать как сделать фотосет-галлерею изображений перейдите по этой ссылке


Только зарегистрированные и авторизованные пользователи могут оставлять комментарии.
Если вы используете ВКонтакте, Facebook, Twitter, Google или Яндекс, то регистрация займет у вас несколько секунд, а никаких дополнительных логинов и паролей запоминать не потребуется.
 

Авторизация


Регистрация
Напомнить пароль